Его лучший экспонат

Мы в безопасности, только когда мертвы(с) Кейт Аткинсон Как больно, милая, как странно, Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,- Как больно, милая, как странно Раздваиваться под пилой(с) А. Кочетков Я люблю тебя так, как щупают языком кровоточащую десну. Как касаются пальцем места, где содран ноготь(с)Полозкова

Во вселенной Кейтлин Сноу никогда не существовало счастья. Там был кофе в картонных шершавых стаканчиках, на которых улыбчивый бармен всегда дорисовывал снежинку после ее имени. Были бесконечные, до мозолей на языке, споры с Циско и Хартли о фильмах и науке (в первом Кейтлин всегда проигрывала этим двоим). Были поцелуи жениха по утрам, щипцы для волос и кольцо на безымянном пальце. А счастья, счастья не было и тогда. Было только время до беды, маленькая демо-версия другой ее жизни, где все сложилось иначе. Какого вселенского компонента не хватило для ее активации? И все, что осталось - это чертово кольцо, которое она так и не заставила себя снять. Кольцо, как вещественное напоминание, зарубка на сердце. Постоянный призрак того, чего ее лишили. Кейтлин трет безымянный палец, сдирает кожу, но не чувствует боли, пока Хартли не хлопает ее по руке и не шипит с раздражением: - А ну прекратила. У Рэтэуэя дурной характер, замашки дивы и совершенно идиотские проявления заботы о ней. А у Кейтлин после смерти Ронни - побелевшие волосы, пустота в сердце и новые дурные привычки. Например, замораживать людей до смерти. Буквально. У них своеобразные отношения, не дотягивающие до дружеских, бесконечно далекие от романтических и даже не особо теплые. Но Хартли, по крайней мере, не бросает ей в спину испуганно-сочувственных взглядов, в отличие от Циско. Хартли заваривает им чай и не обращает внимания, что чашка Кейтлин всегда покрывается изморозью. Каким-то образом им даже удается изображать, что все нормально, как будто Кейтлин не превратилась в снежную королеву, ее жених не погиб в ядерном взрыве, который сам и создал, а у Рэтэуэя не плавился мозг от шороха журнала, что читают за три квартала от СТАРлабс. Полнейшее безумное чаепитие, конечно же, но они уже на таком дне, что кроличья нора не пугает. Все не так, как было раньше, когда они вчетвером сидели за расчетами для ускорителя до поздней ночи, до тех пор, пока профессор Уэллс не разгонит по домам, похвалив предварительно за усердие. Все не так плохо, как могло быть - по крайней мере, трое из них живы и способны делать что-то хорошее для людей. Правда для Кейтлин мысль "все не так плохо" почти что удар в солнечное сплетение, и Сноу гонит ее от себя, считая равносильной ментальному предательству. Каждый раз, когда кто-то или что-то подводит ее к этой фразе, Кейтлин хочется превратиться в ледяную статую. Теперь в ее присутствии стараются не шутить лишний раз, ободрить тоже не пытаются, а холод формирует зону отчуждения, которая более-менее успешно поддерживает все это. Кейтлин не нуждается в утешениях, она даже не нуждается в друзьях больше. Но троицу все-таки многое связывает и они продолжают работать вместе, хотя подобием энтузиазма отличается только Рамон. Циско считает их супергероями и ломает голову в попытке придумать крутое название для команды. Кейтлин кривится, слыша "герои" и вдавливает кольцо в палец. Хартли бьет ее по рукам. У них троих полуразрушенная лаборатория с ужасной репутацией, практически еженощные кошмары и мертвые друзья за спиной. У двоих суперспособности (в этом месте Кейтлин хочется истерически рассмеяться, а Хартли - плеснуть кому-нибудь кислотой в лицо), каждодневная порция индивидуальной боли и ощущение сломанной в нескольких местах жизни. Ко всему перечисленному им в комплекте прилагается необоснованное желание спасать людей. И когда они решают, что с этим можно, если не жить, то хотя бы не умирать - появляется Флэш. *** - А говорят, такие события должны менять людей... - Хартли ежится от ветра и кутается в свою неизменную толстовку. Кейтлин смотрит на него, как на сумасшедшего - нет, она и так считает, что Рэтэуэй двинутый на всю голову (ладно, кто из них может считаться нормальным?), но сейчас он определенно бьет собственные рекорды. Сноу щелкает пальцами, и сигарета в пальцах Хартли превращается в ледышку. Тот обиженно смотрит на нее пару секунд, потом пожимает плечами и снова лезет в карман за пачкой. - То есть, по-твоему, мы недостаточно изменились? Хартли моргает от дыма, лезущего в глаза и, не глядя на Кейтлин, поясняет. - Я имел в виду изменения к лучшему. Ну, знаешь, мы чуть не умерли - честно говоря, мы каждый гребаный день "чуть не умираем". Положено пересматривать свою жизнь, делаться мудрее и так далее, - он слегка ухмыляется, - Ну, Циско, например, мог бы избавиться от своих идиотских футболок. - А ты мог бы перестать быть таким жутким снобом, - парирует Кейтлин. - Как будто тебя саму Рамон не раздражает временами... Сноу молчит, не зная, что на это сказать. Да, раздражает. Ее раздражает, как друг сторонится ее теперь, потому что иногда Кейтлин убивает преступников. Ее раздражает, что жизнь катится под откос, а зацепиться не за что. - Эй, Кейт, полегче! - присвистывает Хартли, отступая на несколько шагов от нее. Земля в радиусе метра вокруг покрылась ледяной коркой, а Сноу стоит в эпицентре этого кусочка своей личной зимы и скрипит зубами. - Сказал бы, что тебе стоит остыть, но, пожалуй, это будет немного неуместно, - неловко шутит Рэтэуэй. Что ж, хотя бы не смотрит на Кейтлин так, будто она оборотень, сегодня как раз полнолуние, а серебряные пули он забыл дома. Потому что большинство людей - и неважно, насколько сильно она старается поступать правильно - боятся Кейтлин. Сама Кейтлин не боится никого. Или твердо считает так. - Народ, заканчиваем перекур. У нас проблемы, - Циско высовывается в дверь и морщится от запаха сигарет. Раньше за идеальным мальчиком по имени Хартли вредных привычек не замечалось, но после взрыва ускорителя, потери должности, наследства и хороших отношений с семьей, он не особенно заботился о поддержании прежнего имиджа. Рамон даже не может его винить за это, но все же приучил предаваться своим маленьким порокам на улице. А Кейтлин просто избегает оставаться с Циско в одной комнате тет-а-тет. И ее за это тоже сложно винить. - "Проблемы" как нормальные проблемы? Или.. - Или, - мрачно подтверждает Циско. С каменным выражением лица Кейтлин заставляет оледенеть еще одну сигарету Хартли. - Ты серьезно? - стонет тот, когда губы перестают неметь, но все же плетется за всеми в СТАРлабс. - Итак, - Циско включает монитор, и троица сосредоточенно глядит на видео пару минут, по истечению которых Кейтлин и Хартли растеряно переглядываются. Сноу недоумевает вместе с приятелем, но сейчас у нее отчего-то сосет под ложечкой, дурным предчувствием, колким беспокойством, слишком смутным, чтобы его высказать, слишком очевидным, чтобы игнорировать. - Ну и что это? Чей-то монтаж? - лениво интересуется Хартли. Кейтлин благодарна, что ей не приходится обращаться к Циско самой. - Не считай себя самым умным, Рэтэуэй... - Сложно отрицать очевидное. Без обид, Сноу, - ухмыляется он, но девушка только рукой машет на эту колкость. Ей в последнее время параллельно, какое место она занимает в иерархии СТАРлабс. Хартли хочет выезжать на сарказме и попытках оставаться прежним - пожалуйста. Кейтлин предпочитает равнодушие, холодные колечки этой кольчуги плотно облегают ее с головы до ног, пробить броню снаружи практически нереально. А о том, в каком аду варит она себя изнутри - другим знать необязательно. - Смотрите еще раз, - требует Циско, избегая глядеть на обоих. Видео прокручивается по новой, на этот раз в замедленном варианте. Кейтлин, стараясь не моргать, наблюдает за тем, как с подушечки из запертой витрины исчезает крупный бриллиант. Сама витрина остается запертой, сигнализация не срабатывает - все действительно смахивает на монтаж. Но острое зрение Сноу выхватывает что-то... кого-то? - Подожди-ка, - она щелкает на паузу, - Что это? На блик объектива непохоже. Циско одобрительно кивает, словно обрадованный ее внимательностью. "Как в старые добрые времена", - с тоской и злостью думает Кейтлин. Но Циско вновь наклоняется к компьютеру, и это чувство исчезает практически бесследно - если не считать следом привкус разочарования, который цементом застывает во рту, не давая высказать ничего. Иногда Кейтлин кажется, что если ее бросить в воду - потонет как пить дать, уйдет на дно под весом своих же зацементированных несказанных слов. Она взвешивает их, измеряет, признавая негодными, но кошмарно тяжелыми, пока смотрит второе видео, включенное Рамоном. Оно с уличных камер, фиксирует в кадре центральный вход музея, и снова глаза у Кейтлин болят от попыток углядеть что-то неуловимое. Указательным пальцем она тыкает в монитор под возмущенное восклицание Циско. Вновь тоже самое, напоминающее вспышку, случайно отразившуюся на линзе... Они замедляют видео так сильно, насколько могут и, в конце концов, добиваются результата. Качество не очень, но все же на кадре удается разглядеть человека в красном костюме - он повернулся к камере, сложив пальцы в знаке победы. Кейтлин не может разобрать черт его лица, но готова поклясться: на нем красуется ухмылка. - Он... хм, быстрый, - глубокомысленно замечает Рэтэуэй. Кейтлин кивает, продолжая вглядываться в незнакомца. - Он нечто большее, чем просто быстрый. А еще... он ведь хотел, чтобы его увидели. *** Кейтлин потом частенько начнет казаться, что он всегда был в ее жизни. Незримым заочным проигрышем, второй тенью, чужим отражением в зеркале. Потому что то чувство, которое вызывает у нее Флэш, присутствовало внутри столько, сколько Сноу себя помнит. Эта идея успеет еще обрасти паранойей и расцвести буйно в ее черепной коробке. Но даже тогда Кейтлин будет помнить их первую встречу, с бережливостью мазохиста сохранив то болезненное воспоминание. - Прекрати играть в салочки! - у нее голос дрожит то ли от возмущения, то ли от страха. Во второе Сноу верить отказывается, она ведь разучилась бояться, как левши переучиваются писать другой рукой - потому что так нужно. У него голос вкрадчивый, со смешинками, от которых почему-то позвоночник щекочет холодом. - А почему я должен прекращать? Кейтлин чувствует чужое дыхание на волосах и соленый запах, напоминающий ветер с моря. Ей мерещится, что он также отдает гнильцой. Сноу взмахивает рукой, но замораживает только воздух - рядом никого нет. Точнее, уже нет. Лед рассыпается искрами, брызгами, сломанными стеклянными кинжалами. Все без толку. Кейтлин рисует узоры инея на асфальте, но ее противник добавляет к ним извилистые молнии и ломает всю гармонию. Она еще не проигрывает, но начинает понимать, что поймать его не сможет, не в одиночку. - Где твои друзья? - шепот щекочет ей ухо, приятный голос, но что-то в интонациях выдает фальшь и наигранность. - У меня их нет, - она шевелит пальцами, в очередной раз спуская холод с цепи. И в очередной раз он возвращается к ней практически ни с чем, лишь раздразнивая вкусом чужого тепла. - Врать нехорошо, милая. Он вновь оказывается за спиной, у Кейтлин кожу разъедает под его взглядами, на которые она не может ответить. Льда вокруг нее становится все больше - его количество прямо пропорционально ее злости. - Я знал, что они попробуют создать оружие, способное меня победить. Но не думал, что оно окажется таким... очаровательным. Кейтлин чувствует прикосновение чужих губ к своим, не поцелуй даже, а будто снятие пробы. Оно прерывается через несколько секунд - Сноу с толикой удовлетворения наблюдает за тем, как человек в красном костюме трет рукой побледневшее лицо. Еще секунд тридцать - и она могла бы его остановить. Еще пара минут - и сумела бы убить. Сейчас она тоже могла бы атаковать, пока он так близко. Но Кейтлин превращается в кролика перед удавом - она хочет, но попросту не может ничего сделать. Только стоит и пытается разглядеть его лицо. У него наглые желто-зеленые глаза и, честно говоря, этот кошачий прищур пугает Кейтлин до чертиков. Правильней сказать - пугает даже Кейтлин, со всеми ее способностями, докторской степенью и верной командой за спиной. Потому что, кто бы ни прятался под красной маской - он настоящий безумец. Она знает это также хорошо, как то, что ее зовут Кейтлин Сноу, а у Хартли на ноутбуке залежи гей-порно. - Мне пора бежать. Но мы еще увидимся, милая, - и парень исчезает в облаке золотых молний, подмигнув ей на прощание. Всю дорогу до СТАРлабс Кейтлин нещадно мутит. То ли от недопоцелуя, то ли от многозначительного обещания. Что-то подсказывает ей - он его сдержит. И это безумно пугает Кейтлин.