Потерянное поколение

Джинни небрежно водила пальцами по дорогим нарядам, при этом исхитряясь щебетать про очередное свидание, которое у нее назначено в понедельник. Гермиона не обманывала Гарри, когда говорила, что Джинни скучает. Та, может и делала вид, что с ней все в порядке; всячески встречалась с другими, однако чувствовалось, что она все еще любит Гарри. Бедная Джинни. - Ох, я нашла то, что надо. Оно будет великолепно смотреться на тебе. Наманикюренные пальцы протянули Гермионе черное короткое платье. Та смутилась. - Ну, это слишком откровенно, Джинни. Тем более, это не вечеринка, а светское мероприятие в честь… - Бла, бла, бла, - оборвала младшая Уизли, - знаешь, мы уже час здесь торчим, а тебе все не по нраву. - Может, все-таки надену то платье, которое подарил Рон? - На прошлом году? – возмутилась Джинни, и потрясла рыжими кудрями, - оно давно вышло из моды! Грейнджер закатила глаза. - Мерлин, Джинни, уже вечер, а мне еще и отчет нужно написать до завтра. Джинни Уизли, конечно, не отпустила ее (вся в мать!). Она начала долго отчитывать ее, то часто махая руками, то повышая голос. В конце концов, их препроводили из магазина. Джинни даже успела побраниться с владелицей. Уж чего-чего, а взбесить людей ей особенно удавалось. Даже после их ухода, рыжая долго не умолкала, проклиная владелицу, которая якобы причинила ей моральный ущерб. - Ладно, обследуем другие. Как оказалось, время заскочило к восьми, и все более-менее пригодные магазины закрылись. Гермиона даже не предложила про Блошиный рынок, который все еще оставался открытым: Джинни терпеть не могла, когда ей кажется, что кто-то упоминает ей о довольно бедном детстве. Теперь она охотник «Холихедских гарпий» и лучший игрок в квиддич этого года по версии журнала «Магический спорт». Попробуй ей не угодить! Когда они в очередной раз постучались в витрину магазина, но та тоже оказалась закрытой, Джинни сдалась. - Тебе счастье, что у меня потекли ноги. Поделом, когда такие каблуки. Довольная Грейнджер и скулящая от боли Уизли вышли на дорогу в кафе. Джинни предложила попить чай, пока ее ноги не перестанут зудеть. Но как только они свернули за угол, Уизли ахнула. - Черт, я забыла сумочку у того магазина. Там все мои документы. Гермиона чертыхнулась и опустила подругу, которая мигом пробудилась, и словно не заметила боль в ноге. Она осталась ждать на лавке. Джинни долго не возвращалась, и Гермиона решила убить время толстым фолиантом романа «Котел любви». Она дошла до того места, где главная героиня получила от неизвестного букет, когда услышала резкий женский смех. Джинни так смеяться не могла. У этой дамы смех был каким-то развязным и пошлым, что даже Грейнджер вздрогнула. «И как я еще не заметила!» Напротив лавки стоял во всю свою яркость здание, с кричащей вывеской. Публичный дом, решила Грейнджер. От такой сцены ей захотелось рассмеяться. Девушка, спокойно читающая солидный роман, и дорога, разделяющую ее от продажных девок. Она смогла бы и продолжить читать спокойно, если бы не голос. Звучный баритон, заставляющий ее впасть в ступор. Баритон Драко Малфоя. И действительно. Это оказался он. Такой же надменный и ухмыляющийся, каким она видела его в суде. Он стоял около здания, и многозначительно перешептывался с той девкой, которая, видимо, и смеялась. Гермиона не могла поверить своим глазам! Отпрыск древнего рода, Драко Малфой собственной персоной обжимается в углу у какого-то вшивого борделя. Как низко он опустился! И словно по инерции, Малфой поднял голову от женской шеи. Она не слышала, но прочла по губам, как он произнес ее имя. Ее имя! Гермиона решила, что неправильно интерпретировала или же сошла с ума. - Гермиона, я нашла его! – голос Джинни заставил ее вскочить на ноги. - Ты напугала меня. - Что-то случилось? - Да. Нет, - Гермиона бросила взгляд на здание напротив. Там никого не было, - просто я устала. Давай сразу домой, а? Подруга не отводила от нее взгляда, но тоже решила, что пора расходиться. Аппарируя, Гермиона все еще не могла отделаться от странного чувства, что за ней следят. Ежегодный прием в Министерстве Магии представлял себя, как международное сотрудничество между британским посольством и с посольством той страны, жребием выбираемым каждый год. На сей раз, Министерству впервые сулило скрепить союз с американцами с тех пор, как прошло около полтора столетий. Американские маги вот уже четвертый год подряд выигрывали звание «Лучшей магической страны», и здешние негласным согласием решили показать этим «выскочкам америкосам» на чем свет стоит. С тех пор, как стало известно, что сотрудничество выпало честь американцам, - а именно месяц назад, - министр то и делал, что занимался распоряжением декорации Большого Зала. Сотрудникам же он наказал следить за своей дисциплиной. Гермиона подозревала, что тот уже решил, что на этот раз ему долженствовало продержать в руке Кубок Магического Измерения. Вечер начался в шесть часов. Благодаря решительным мерам Перикса, все министерские работники находились в Большом Зале до ниточки собранные, - вероятно, таким образом рассчитывая на одобрение министра, наипаче на жалование, - и без кое-каких либо изъянов во внешнем виде. Грейнджер же, довольная своей на все пуговицы застегнутой мантией (когда она уверяла Джинни, она даже не вспоминала, что платье вовсю ширь открывает спину) стояла около Золотого фонтана. Увы, дело обстояло настолько ужасно, что даже сам министр подошел и весьма прямолинейно сообщил, мол, у вас слишком чопорный вид, берите пример с других дам в платье. Гермионе невольно вспомнились издевательские слова Малфоя про ее вид и на что оно похоже. «Видите ли, квакершу я ему напомнила!» Министр не слабо испугался, когда его лучшая сотрудница с ярой ненавистью сорвала с себя мантию. - Благодарю, мисс Грейнджер, - пролепетал тот и мигом скрылся. Грейнджер же осталась одна в своем смущении от опрометчивого поступка. Это все чертов Малфой, думала она. Повеяло холодком по спине, и она вспомнила, во что одета. Ей снова захотелось провалиться под землю. - Гермиона Грейнджер, ты ли это? Когда она в последний раз видела Луну и Невилла? Кажется, полгода назад, когда она пришла на их новоселье. С тех пор подруга изрядно изменилась: похорошела и смягчилась в углах. Гермионе аж завидно стало. Чтоб ей тоже посчастливится с таким понимающим и милым мужем. Куда Уизли до неловкого, но зато, какого джентльмена Невилла! - Привет, Полумна, - мягкая улыбка, - Невилл. Тот смущенно кивнул, облаченный в красивый смокинг. Луна же выглядела изумительно чудно в своем миленьком чепчике. Конечно, не самый последний писк моды, но отнюдь не неактуальный. Гермиона искренне сделала ей комплимент. - Спасибо, ты тоже выглядишь очень прозаично. Помнится, ты надевала такого же оттенка всходящего солнца платье на свадьбу Флер и Билиуса. - Да? Не помню, - соврала Гермиона, с усилием воли не собираясь вспоминать в этот вечер призраки прошлого. - Тогда ты… - Луна, милая, почему бы не поделиться замечательной новостью с Гермионой? – вовремя встрял Невилл, еще больше смущаясь. Гермиона знала, что сейчас они объявят о том, что у них будет ребенок. Она поняла это уже тогда, когда увидела сияющее лицо Луны и счастливое - Невилла. Не нужно даже было догадываться, почему это Луна не носит корсет под туалетом. Все было написано на их лицах. - Я беременна. Ребенку всего месяц. Гермионе стало интересно, бывала ли она когда-нибудь такой счастливой, как сейчас Луна? А что было бы, если бы она не рассталась с Роном? Носила бы под грудью ребенка, или же нет? Если бы, да кабы. Кто знает. Может, Рон действительно не был ей предназначен, и все свершилось так, как должно. - Мои поздравления, - Гермиона надеялась, что молодая пара не заметила ее сухости слов. Конечно, она была рада за них. Вот только зависть все переполнила ее. Как иронично: она страдала по несбывшимся мечтам и никогда не существовавшему ребенку. - Мы очень счастливы, - промолвил Невилл. И чувствуя (чуткий, чуткий Лонгботтом) неловкость момента, поспешил отвести дам к мягким тюфякам около фуршета. Когда Невилл заботливо спросил о самочувствии своей жены, Гермиона не выдержала и поспешила отойти, наскоро извинившись. Боже, как же ненавидела она себя в эти минуты! А как ужасно вела себя с друзьями! Гермиона действительно не хотела этого, но злость и зависть переполняли ее полностью. И самое печальное то, что злилась она только на себя. Кляла чертову судьбу. Сокрушалась из-за счастья чужих людей. За пеленой слез, застилавших ее глаза, она кое-как смогла выйти из Большого Зала и найти вход в комнату отдыха для персонала. Здесь она может рыдать вовсю, выговориться неодушевленным предметам свою горькую участь. Гермиона бросилась на жесткий диван, неуклюже путаясь в юбке. - За что, - всхлипнула она, - это так несправедливо. Неожиданное движение заставило ее резко смолкнуть. Кто-то определенно был в комнате. «Дура! – запричитала Гермиона себе, - заревела тут при людях». Хлопок, и яркий свет заполнил небольшую комнату. - Извините, - сдавленно обратилась Гермиона к незнакомому мужчине, пряча лицо в ладонях. Не хватало еще того, чтобы завтра утром созерцать на себя в заглавных колдографиях «Пророка». - Не стоит, - ответил глубокий голос, - я ведь не должен здесь находиться. Гермиона оттопырила пальцы и присмотрелась к мужчине. Высокий, солидного вида. Да, явно не сотрудник Министерства. Может, аврор? Взгляд переметнулся к вышивке мантии, и ей сразу стало легче от того, что мужчина может и не знать ее. - Вы американец? - Британец, но живу в Штатах. - Вы не похожи на здешнего, - прищурила глаза Гермиона, отмечая его темные туннели глаз и смуглый цвет кожи. Мужчина усмехнулся. - Признаюсь, наполовину болгар. Гермиона вспомнила угрюмого Виктора Крама. Неужели в Болгарии все такие? Но стоит воздать должное Виктору: тот хотя бы умел делать красивые комплименты, в отличии от Рона. В зале воцарилась тишина, и чтобы смягчить обстановку, незнакомец протянул руку. - Дмитрий. Имя девушке понравилось больше, чем Виктор. - Гермиона, - Тонкая рука вытянулась навстречу большой, чтобы пожать, но мужчина неожиданно перевернул ладонь тыльной стороной и поцеловал. От непривычности Гермиона одернула руку. - Извини, - смутилась она, - за мной давно не ухаживали. Темные глаза блеснули. - Только если Вы сами их отвергали. - Возможно. Пауза. - Не хотите ли выйти? Показать им, насколько Вы, Гермиона, счастливы? - Боюсь, я не счастлива, – тяжелый вздох заполнил комнату. - В таком случае, предлагаю до завтра забыть эту Вашу ужаснейшую меланхолию и подарить себе прекрасный вечер. Дмитрий мягкой поступью приблизился к дивану и подал руку. - Отказы не принимаю.