Потерянное поколение

Все началось ужасно с утра. Грейнджер, - Мерлиновы кальсоны! – впервые проспала! Да и эти чертовы волосы торчащие-во-все-стороны сильно нервировали на сей раз: баночка «Пять минут – и вы прекрасны!» словно исчезла. Ей пришлось долго копаться в пыльном чердаке, дабы найти несколько простых заклинаний в книге подаренной Джинни «Курсы по визуальным эффектам». Это стоило ей десяти минут, но фолиант, наконец, нашелся, и Грейнджер осталась вполне довольна своим видом после успешного заклинания. Напомнив себе, что пособие по косметическим чарам более-менее результативнее, нежели «Пять минут – и вы прекрасны!», Грейнджер вышла из дома. Оказалось, что после войны дом потеряли не только Уизли. Артур и Молли, конечно, подали заявку на рассмотрение их проблемы, но этих заявок было слишком много. Министр Магии, - в то время Кингсли Бруствер, - не знал, что делать. Собрали Большой совет, где присутствовали все министерские работники. В конечном итоге, большинство поддержало идею некоего Асклепия Армстронга, который также потерял свой фамильный особняк. Проект заключался в том, чтобы построить совершенно новое поселения с просторными домами для просителей заявок. Денно и нощно маленький городок заполнялся все больше новыми жителями, и отнюдь не все были пострадавшими от войны. Даже поселилась Гермиона, выросшая в мире магглов. Сперва Кингсли заволновался - как бы ни разрушился от лихого натиска антимаггловский барьер. Был опять созван Совет, и теперь улицы города постоянно следили специальные работники. Жители города кликали их просто «преторианцами». А сам многотысячный город назывался Кингсли. В честь Бруствера, разумеется. Дом Гермионы находился на Лимонной улице. Через два квартала от семейства Уизли, которых Гермиона с радостью посещала чуть ли не каждый день. Но сейчас заходить к миссис Уизли за любимыми пирожными она не собиралась: время с удивительной быстротой стекало к одиннадцати. Грейнджер аппарировала, оставив за собой пыльный вихрь. Надежы, чтобы Петрикс Слоппер опоздал, мигом испарились. Министр Магии с излюбленной кобальтовой мантией восседал на высоком сиденье. Все были на своих местах (Слоппер скучающе оглядывал зал, но он все же присутствовал), с дурацкими серьезными физиономами. Грейнджер прочистила горло. - Простите за опрометчивое… Министр оборвал ее на полуслове, нетерпеливо махнув массивной рукой. - Да-да, конечно, мисс Грейнджер. Садитесь. Обиженная Грейнджер села было поодаль, но Петрикс подозвал ее рядом с собой. -Останьтесь рядом. Обращусь к Вам на крайний момент, - тонкий голос прозвучал как-то нервно. Гермиона заметила, что министр не отрывал свои толстые пальцы от палочки. Боится, решила она. «Но чего? Малфой хоть и редкий гаденыш, но на абсолютно ужасные дела он не способен. Кишка тонка, как говаривал Рон». Тем временем, секретарь Министра, маленький человек в очках, монотонно проговорил: - Драко Малфой. Обвинялся в умышленном содействии с Волан-де-Мортом, а также с его приспешниками. В 1998 году 16 июля был арестован и приговорен с большинства голосов к пожизненному сроку заключения в Азкабане. Но в связи с недавним новым законопроектом, в настоящее время проводится повторное разбирательство. Гермиона с замиранием сердца ждала этого момента со вчерашнего дня. Ей трудно было представить себе Малфоя, такого же прежнего. Она была уверена в том, что тот трусливый мальчишка навсегда исчез, и вместо этого ждала уже повзрослевшего мужчину, ожесточенного от тяжелых и грубых условий Азкабана. Она уже видела перед собой Малфоя, обросшего длинными волосами и со стальным, пронзительным взглядом. Да, так и было. Почти. Когда министр дал указания ввести заключенного, и несколько мракоборцев (дементоры больше не использовались после того, что их посчитали слишком…бесчувственными) ввели человека в грязном мешке, Гермиона сначала не узнала Малфоя. Да, он действительно обзавелся длинными волосами и жесткой щетиной, но Малфой никак не подходил под описания ее ожиданий. Гермиона разочарованно бросила взгляд на заключенного, скорее походившего на прежнего Малфоя, нежели на того, кого напридумала себе она. - Мистер Малфой, присядьте, пожалуйста, - министр нарочито любезно показал рукой на кресло с цепями. - А меня не пришибет, как тот раз? Голос, к счастью, изменил свои вечно детско-напыщенные интонации, и здесь можно было даже использовать словосочетание «холодом повеяло». - Нет, мистер Малфой. В этот раз Вы при других условиях. - И Слава Мерлину! – Малфой сел идеально ровной спиной. Гермиона даже бровью не повела. Аристократических замашек, пожалуй, даже Азкабану не под силам вышибить. - Что-ж, поговорим откровенно. Как Вы думаете, удалось ли Вам преодолеть свои прежние взгляды и убеждения? - Вы про что, Петрикс? По-определеннее, пожалуйста, - Малфой хмыкнул. Гермиона не советовала бы ему так фамильярно разговаривать с министром: она видела, как рука Петрикса слабо потянулась к палочке. - Вы отлично понимаете меня, что я имел ввиду, мистер Малфой. Боюсь, Вам будет…не по душе, если я назову Вас отпетым сторонником Волан-де-Морта, а также его крайне агрессивных взглядов против магглорожденных. На яростную тираду министра, Малфой лишь лениво скорчил губы. - Магглорожденных? Почему бы не назвать вещи своими именами? Ну же, министр, не стесняйтесь. Как я понимаю, здесь только одна сия упомянутая особа. Серые глаза встретились с глазами Гермионы, и ей стало не по себе. Но Малфой продолжил натянуто улыбаться губами, - глаза у него оставались холодными. - Кстати, давно не виделись, Грейнджер. Могу сказать только одно, - ты не изменилась. Все те же ужасно лохматые волосы, и то же старамодное барахло квакершы. Да, люди не меняются. Гермиона вспыхнула. Ей хотелось завопить наглому слизеринцу, что отнюдь она не изменилась. Что она стала привлекательной с тех времен, да и сливочную мантию она одела только потому, что так требовал должностный устав министерского работника. Она была уверена, что Малфой удивился бы, если бы узнал, что под мантией она носила более, чем женственное платье из каталога моды нынешнего сезона. Но она не стала этого делать. Гермиона лишь безразлично подала плечами, говоря, что ей все равно на мнение этого нахала. - Прошу, мистер Малфой, чтобы дело не касалось моих сотрудников. - Конечно-конечно, - он еще раз хмыкнул, мол, я победил в этой «битве». - Итак. Вы изменили свои взгляды? Не только министру хотелось побыстрее закончить с этим делом, - Малфой. Казалось, тоже спешил. Иначе не найдешь причины его следующим словам: - Конечно! Задние ряды начали возбужденно перешептываться; Гермиона открыла рот. - Что? – министр осекся, - повторите, пожалуйста, мистер Малфой. - Да, я разубедился со своими прежними взглядами и вполне раскаиваюсь, - непринужденно ответил Малфой. Начались переговоры. Кто-то требовал того, чтобы по всем обычаям допросить заключенного, другой, просил помилования. Несомненно, быстрый исход процесса – это пагубное дело. - Тихо! Прошу поднять руку тем, кто не согласен в искренности слов подсудимого и думает, что мистера Малфоя не стоит выпускать из Азкабана. Поднялось всего-навсего три рук. Гермиона отчаянно переводила взгляды. Все, все уже кончилось. Малфоя отпустят. - А теперь прошу поднять руку тем, кто согласен на то, чтобы выпустить мистера Малфоя и принять его вполне неопасным для мирного населения. Поднялось, конечно, семь (судей было десять) рук. Гермиона не верила своим глазам. Даже Сламб (а он был самым скептичным человеком, которого Гермиона знала) поднял свою хилую руку! Министр нехотя провозгласил: - Судебный процесс объявляется закрытым! Драко Малфой признан невиновным! Судьи сразу стали сходиться с мест. Те, кто подняли руку «против», с неудовлетворенными лицами сходили с помостов. Грейнджер, в коем числе являлась, вихрем вылетела из зала суда. «Это было несправедливо! Чую, дело отнюдь не чистое». -------------------------------------------- Почти все знакомые Гермионы перебрались в Кингсли, но только не Гарри Поттер. Квартира на Гриммо 12 все еще оставалась его собственностью, и он решил поселиться в нем после войны. Только близкие знали его местонахождения: Гарри строго запретил им распространять об этом на общественность. Он замкнулся в себе, и никогда не покидал квартиру. Когда Гермиона впервые это заметила, она стала вместе с Роном приносить ему продукты. Она не видела, как он ест, но на следующий день тарелки оставались пустыми. Когда Рон, видя его безутешное положение, предложил ей отвести Гарри в больницу Святого Мунго, Гермиона взбесилась. Она ответила Рону, что не желает говорить на эту тему, что Гарри не сумасшедший. Но теперь, когда прошло шесть лет, а Гарри никак не собирался выйти из оцепенения, она отчаялась. С такими темпами, даже если он полноценно ест (но кто знает), ей придется раньше времени оплакивать лучшего друга. Но Гермиона верила. Единственное, что еще поддерживало ее, это была вера. Она не удивилась, что света в доме не было вообще. Они, конечно, продолжали платить за коммунальные услуги, но Гарри никогда не использовал свет. Это больше всего доконало ее. Большая кухня была чистой, и при свете люстры засияла блеском. Хоть в этом она постаралась на славу. Гермиона положила продукты на столе, где были пустые тарелки (отметить такие важные вещи возросли до привычки), и стала готовить. Не хватало еще, чтобы Гарри питался готовыми полуфабрикатами. Она, как его лучшая подруга, всегда выбирала продукты тщательным осмотром, и старалась готовить свои самые вкусные блюда. Увы, Гарри вообще не замечал этого. Бульон с грибами и тостер были готовы. Гермиона все это красиво разложила на столе, вздыхая, что красота это понапрасну. Гарри сидел в бывшей комнате Сириуса (о, как велика была его утрата!). Везде была темнота, но Гермиона отчетливо распознала хрупкий силуэт перед открытым окном. Тень, а не человек, подумала она. - Гарри, привет. Это Гермиона, - «Ну конечно это ты! Рон вряд ли смог бы вообще копошиться с кастрюлями. А кроме вас двоих никто в этот дом не входит. Разумеется, другие знакомые тоже бывают, но те приходят редко. Молли говорила, что не сможет это терпеть». «А я смогу?» - пронеслось у нее. - Если что, ужин на столе. Я знаю, что ты любишь грибы. Гарри не отвечал. Как всегда. Тяжелый вздох послышался в темной комнате. Гермиона не смогла так просто уйти, - она села. Она чувствовала тепло рядом с собой, но никто не двигался. Лишь тихое дыхание. Гермиона снова попыталась: - Знаешь, через два дня банкет в Министерстве Магии. Там будут Невилл с Полумной, - Гермиона прикоснулась к потрескавшейся коже руки, - Мы с Джинни завтра собираемся купить платье. Я знаю, она соскучилась по тебе. К чему она стремилась, она не знала. Впрочем, результата это не принесло. Гарри ост авался сидеть безмолвно. Гермиона неудержалась от слез. - Извини, просто ты… Я тоже скучаю по тебе, Гарри. Мы все скучаем.