martlet.

Бег по заброшенным коридорам, где когда-то было солнце. День ли, ночь ли окутала это место, Тэхену плевать. Который год он ищет в стенах заброшенной школы что-то давно утерянное, но никогда не может вспомнить, что именно, и кажется, просыпается ровно в тот момент, когда его рука вот-вот дотянется до чьей-то, вытянутой из темноты. Утром холодного ноября серым клювом навязчивая птица стучит по стеклу. Тук-тук-тук. В соседней комнате у матери, кажется, гостья. Тэхен устало потирает глаза, не обращает внимания. День не сулит ничего хорошего, но ночь оказывается еще ужаснее: что-то пугающее здесь присутствует. Что-то, что живет над его кроватью и не позволяет ему уснуть до трех ночи, а потом кое-как затягивает в пучину сновидений, ненадолго освободив от смутных воспоминаний. Сон, как обычно повторяется, только теперь он не бежит, просто стоит посреди коридора, вглядываясь в темноту, и слышит смех. Смех раздувает его вены, ускоряет сердцебиение, заставляя в испуге раскрыть глаза. Птица мягкой поступью ходит по его одеялу и машет крылами. Тэхен цепенеет, не в силах пошевелиться. Минута за минутой в тишине, где только мягкие шаги и взмах крыльев. После – мучительная попытка понять, где же все-таки находится его тело. Управлять тем, что лежит на кровати – не получается. Страх отступает только на следующий день и то, вместе с антидепрессантами. Тэхен находит утешение в играх, заставляя себя ложиться с первыми признаками рассвета за окном. По ночам в его доме ветра сходят с крыльев серых птиц и слышны звуки капель. Кап-кап. Когда небо становится на несколько оттенков светлее, звуки теряют свою глубину, не отражаясь эхом в голове. Тэхен засыпает, подумывая о том, чтобы купить себе наушники. Рука из темноты тянется к нему, он, зачарованный, тянется навстречу, предвкушая тот самый, кульминационный момент. Расстояние между пальцами чувствуется разрядами, чувствуется тепло другого тела, и, кажется, прикосновение, еще немного и можно ухватиться за эту руку, вытянуть этого кого-то из темноты, увидеть его, узнать, вспомнить, спасти его… КАААРРРРР. Небо взрывается вспышкой молнии. Тень от темных крыльев ворона на миг отражается сквозь большие окна. Рука делает агрессивный замах, Тэхен еле успевает одернуть свою назад. Мертвенно бледная конечность обшаривает воздух в поисках желанной находки, судорожно хватаясь за несуществующее. Как хищник, пытающийся урвать добычу своими когтями, Тэхен их видел, как и вспухшие вены. Она, словно истеричная, одержимая, мечется из стороны в сторону, вопрошая: где, где же… Холодный пот прошибает, заставляя Тэхена резко открыть глаза. В полусонном бреду он думает о том, что вовсе не нужно никого спасать. Все это время ему следовало бежать от этого места подальше, сломя голову. Найти выход из этого лабиринта и никогда больше не возвращаться. Птица залетает в его дом, садится на плечо, а затем, как зачарованная, мечется по комнате между стенами, пытаясь выбраться из замкнутого пространства, как если бы у нее была клаустрофобия, как если бы она потерялась между землей и небом, Меркурием и Марсом. Ее крик отчаяния застревает в ушах дольше, чем Тэхен мог бы вынести. Купленные на прошлой неделе наушники ничерта не помогают. Это у Тэхена в голове. Он разворачивается, пытается бежать от этой тьмы, найти выход. Открыть первую попавшуюся на его пути дверь, выпрыгнуть через окно, но безуспешно. Он сталкивается с темнотой снова и снова. Она стоит перед ним стеной и тянет к нему свою руку в приглашающем жесте. Она не желает ему зла, зовет с собой, в сказку. Тэхена выворачивает, потому что он знает, что его ждет на самом деле. Под его кожу запускают пальцы и водят ими внутри, пытаясь содрать ее, точно кожу с дохлой рыбы. Темнота кажется чем-то липким, вязким, быстро заполняющим пространство эликсиром, в котором он скоро захлебнется. Он резко открывает глаза, напоминая себе дышать. Электронные часы подсвечивают: 2:33. Голос из сна не спешит покидать его голову. «Это должен был быть ты» - вот что говорит эта женщина. Спину ломит от постоянного напряжения. Тэхен не меняет положения во сне. На его плече спит ласточка и он боится ее спугнуть. Он старается дышать как можно тише. К концу дня, возвращаясь в свою комнату, Тэхен постоянно борется с желанием сжечь свою кровать, покинуть конкретно это пространство. Изменить хоть что-то. Родиться заново, возможно. В детстве с ним что-то произошло, чего он сейчас не помнит. Он вышел из горячего здания бледным, и бесконечно спрашивал у матери где он. Там произошло что-то ужасное, но Тэхен никак не вспомнит. Только смутные отрывки, только голос старого друга, и это раскалывает голову словно орех. И хочется закрыть уши, спрятаться. «Я не виноват». Жизнь так некстати не только не подкидывает ничего нового, но и возвращает старый хлам в виде маленьких сундучков по почте. Записка от отца гласит: «ты забыл это, когда съезжал от меня». В небольшой коробке лежат несколько метательных кинжалов. На секунду в голове Тэхена пролетает безумная идея. Он тратит много сил на то, чтобы отогнать от себя эту мысль. Он никогда не был убийцей. Эта женщина не заслуживает смерти, она не виновна в своем безумии. «Но она виновата в безумии моем». Тэхен прячет ножи под кровать, а ласточка вьет свое гнездо над его окном. Сон повторяется на этот раз в еще более мрачных красках. Ворон в сером небе не может найти себе места. Мечется по небу стрелой, шевелит мертвые голые ветви высоких деревьев, нарезает круги над крышей и заглядывает в окно. Смотрит долго, крутит головой. Ждет чего-то. КААААААААААААААААРРРР? Тэхен стоит напротив темной завесы. В его руке один из его ножей. Хочется проверить, правда ли это темнота такая газообразная, какой кажется. Хочется узнать, завеса это или материя, прощупать текстуру до последнего атома. Хочется увидеть, что будет. Соблазн нарезает вокруг него круги, ласково гладит по плечам, обдает тело жаром. Поджигает фитиль любопытства и терпения. Тэхен теребит руку от рубашку и целится туда, где, предположительно, сердце. - Тэхен, мы едем в деревню. Сегодня годовщина смерти Чонгука. Ты же помнишь...? - Да, мама. Поминки выходят тихими, приглашенными гостями оказываются только соседи бабушки старого друга, с которым Тэхен учился в младшей школе. Он успевает выпить немного алкоголя, когда мать подходит к нему, обеспокоенная, с мобильным в руках. У нее на лице застыл ужас, ее бросает в жар, она шевелит губами, пытаясь подобрать слова. - Мать Чонгука ехала сюда и… она…. она… разбилась… Кажется, Тэхен знал об этом еще до того, как ему сказали. Улыбка безумия просится на его лицо навязчивым гостем, он еле успевает отвернуться прежде чем мать это заметит. Следущие несколько часов он сидит абсолютно молча, вплоть до возвращения домой. Школа оказывается давно разрушенной, вокруг только бескрайнее поле, высокие, голые деревья. Непонятно только: день ли, ночь ли. Да и Тэхену плевать. Неподалеку, черный падальщик-ворон, склевывает чьи-то остатки, и, кажется, довольно причмокивает. Утром ласточка садится на плечо Тэхена и поет ему долгую, красивую песнь. И он понимает каждое ее слово.