Глаз

      Севарра встретила нас солнечной погодой и ласковым тёплым ветром. Я периодически ловила Канера на том, как он нетерпеливо приподнимается в стременах, вглядываясь вдаль, но только жмурится на солнце, словно довольный кот.       Его можно понять. Он не достиг цели своего путешествия, но уже рядом.       И, несмотря на то, что многое для самого Канера ещё остаётся неясным, он всё же дома. Ему не единожды удалось избежать смерти и вернуться, заручившись поддержкой Видящей.       Меня его счастливый вид с самого утра немного раздражал. Но чтобы скрыть своё недоброе настроение, я старалась молчать, лишь изредка прислушиваясь к беседе спутников, и чаще предавалась собственным размышлениям.       Вроде и не так всё плохо. Эан не стал брать с нас завышенной ранее цены. Он сделал это в честь дружеских отношений и на удачу, как он сам выразился. Так, благодаря его милости мы спокойно выбрали приличных лошадей, на которых теперь добрались до столицы. Конечно, проще всего прибиться к какому-нибудь торговому каравану, но Канер сказал, что в нашем случае безопаснее путешествовать втроём и дальше. Он обещал, что всего через пару дней мы будем на месте.       В сущности, теперь не имело особого значения, каким именно образом мы доберёмся до Нэттстоуна, столицы Севарры. Особенно для меня.       По пути мы останавливались лишь один раз, чтобы напоить лошадей и немного перекусить. Канер настаивал на том, чтобы мы поторапливались, чтобы засветло успеть в город и не ночевать под открытым небом.       Очередной раз заметив, как тайком глядя на Канера, улыбается Ива, я окинула скептическим взглядом обоих. Или я слишком накручиваю себя, или раньше не замечала очевидного.       Нужно при случае серьёзно поговорить с девочкой. А лучше с обоими. По отдельности.       Я с трудом подавила тяжёлый вздох.       Вот оно… немного больше свободного времени, чем нужно, наличие подопечной и я начинаю становиться похожей на курицу-наседку.       Приходится только надеяться, что Канер осознаёт последствия своих действий. Мы стали спасителями девочки и теперь он не имеет права причинить ей боль. Это было бы слишком жестоким ударом по психике Ивы. Ведь он для неё герой. Именно Канер вынес её из руин родного дома. Он заботился о ней и был рядом едва ли не больше моего. В том, что всё это зародило в душе маленькой Видящей сильные эмоции, не подлежит сомнению.       Мы ехали по прохладе тенистой рощи, когда Канер вдруг с хулиганистой улыбкой заснул цветок в волосы Иве. Та смущённо улыбнулась, а я хотела было возмутиться, как удостоилась такого же украшения.       — Не хмурься так, Тиса. Вы обе теперь находитесь под моим покровительством. Я сделаю всё возможное, чтобы обеспечить вам безопасность и комфортные условия, — проговорил он. — Уверяю, вы не будете ни в чём нуждаться.       — Я прекрасно знаю цену этой благополучной жизни и поверь, согласилась бы стать обычной травницей и жить на отшибе, в лачуге продуваемой всеми ветрами, нежели снова афишировать свой статус Видящей.       — Но ты решила помочь…       — Решила попытаться, — поправила я его. — Надеюсь, что помогу сохранить мир хотя бы в Севарре, и это спутает планы нашего общего врага.       Я замолчала, не зная, что ещё добавить. О том, каким станет нынешнее поколение магов, не хотелось даже думать. Как и об истинных целях, для которых их обучают. Зря обыватели думают, что и дальше будут жить себе спокойно и заниматься своими делами. Перемены коснутся каждого.       Новым магам могут потребоваться человеческие ресурсы.       — Я вижу дым впереди! — окликнула нас Ива, ехавшая перед нами.       Дым в последнее время не ассоциировался у меня ни с чем хорошим, и я настороженно подобралась, стараясь увидеть хоть что-то через густые заросли.       — Всё в порядке. Это должно быть Хольтерн. Наша последняя серьёзная остановка на пути к самой прекрасной столице на этом свете, — Канер виновато улыбнулся и уже чуть тише добавил.       — Я очень надеюсь, что вам понравится       Ну, хоть кто-то из нас скоро вернётся домой.       Если бы я не так устала и не чувствовала себя довольно паршиво, после всего случившегося, то даже могла бы порадоваться за него. Но, когда я боюсь тешить себя какими-то новыми надеждами, то невольно переживаю и за спутников. Мне не хочется, чтобы Канер сглазил своё счастье. Не хочется снова увидеть слёзы на глазах Ивы и чувствовать, что бессильна.       Лучше я обожду. И возможно, скоро наступит долгожданный миг, когда я смогу порадоваться за ним и вместе с ними без опаски.       Хольтерн, располагался не так близко как казалось. А дым виднелся со стороны предместий, где жили ремесленники и крестьяне.       Мы проехали по главной улице, мимо грубых, но добротных домов и мастерских. Встречный люд в первую очередь обращал внимание на меня, но суровый взгляд Канера заставлял их поспешно отводить глаза. Но эти недоумённые и наполненные жалостью взгляды уже не особо тревожили. После нашего маленького путешествия по морю, я была рада и тому, что на этих землях меня не разыскивали, как государственную преступницу.       До последнего я не понимала, почему так переживал Канер, если попроситься на ночлег можно было бы и здесь, в ремесленном посёлке. Всё прояснилось только тогда, когда мы пересекли главные городские ворота и очутились в Хольтерне.       Нашим взглядам предстал небольшой город, глядя на который я позабыла о собственных мрачных мыслях, любуясь архитектурой и опрятным видом горожан. Мы словно очутились в другом мире — полном света и красок.       Клонящееся к закату солнце отражалось от идеально прозрачных стёкол в окнах домов и витринах магазинов, а также разбегалось сотнями цветных лучиков от прекрасных витражей. Цветным стеклом были украшены вычурные уличные фонари, некоторые вывески и даже кованые элементы мостов.       В одной из витрин я заметила другие изделия из цветного стекла — люстры, подвесные украшения для декорации комнат и изящные статуэтки. Всем этим можно было любоваться часы напролёт, и я невольно пожалела, что не могу провести здесь больше времени.       Хотя, если моя судьба — остаться в Севарре, я непременно вернусь в этот город.       Я заметила как некоторые не слишком сдержанные люди, не сводят с меня изумлённых глаз, наверняка гадая о том, какое же уродство скрываю под маской. Но я только выше вздёрнула подбородок, втайне продолжая восхищаться творениями местных мастеров.       Мне почудилось, что здесь протекает спокойная сонная жизнь, в которой не места несчастьям и бедам. Словно в подтверждение этому до меня донёсся звонкий девичий смех, заставив обратить вниманию на стайку прелестниц в ярких разноцветных нарядах, что делало их похожими на бабочек.       — Нравится? — поинтересовался Канер с лукавой усмешкой, а когда я кивнула, он добавил. — Я специально выбрал этот маршрут.       Я лишь покачала головой, пряча свою смущённую улыбку. Что и говорить, вид Хольтерна несомненно поднял моё настроение. Если это обычный город, то как же выглядит столица?       Вдруг вспомнилось о том, какие слухи ходили о севаррийцах. Поговаривали, что они не слишком жалуют магов и в их законодательстве даже прописаны законы, строго карающие людей, занимающихся магией без специального разрешения властей и местного духовенства.       Возможно, так повелось, потому что среди них самих, как правило, не рождались люди с даром, доподлинно неизвестно. Но упрекнуть их не в чем, несмотря на своё настороженное отношение к магии, они живут в прекрасном процветающем государстве.       Канер спешился перед большим двухэтажным зданием с приветливым фасадом, пышущим зелёными насаждениями и цветами.       — Это очень хорошая гостиница, хозяйка которой моя старая знакомая. Нас примут по высшему разряду.       — Может нам стоило остановиться в обычной гостинице? — робко предположила Ива, глядя на это великолепие.       Канер помог ей спуститься с лошади и посмотрел на девочку уже сверху вниз.       — Скоро ты и Тиса будете жить в настоящем дворце. Поэтому привыкай.       Ива кивнула и смущённо прижала ладошки к пылающим щекам.       — Да и во дворце нет ничего особенного, кроме чрезмерной роскоши и суеты, — решила вставить своё слово и я.       — О, тогда я специально замолвлю словечко перед принцем за тебя, госпожа Ясень, — ухмыльнулся Канер. — И поселят тебя в самой нелюдимой башне или на чердаке. Хотя, нет. Для тебя это слишком мелковато. Подземелье с неограниченным человеческим ресурсом тебя устроит?       — Меня бы устроила и башня, — сказала я, помрачнев от намёка про ресурс. — И я на полном серьёзе.       — Так я тоже.       Больше я ничего сказать не успела, поскольку появился слуга, с невозмутимым видом опознавший в нас новых постояльцев и вызвавшийся позаботиться о наших лошадях.       Канер сразу же направился к дверям и галантно раскрыл их перед нами, пропуская внутрь. Миновав короткий коридор, мы оказались в светлом и просторном холле с широкой золочёной лестницей.       Было ли внезапным наше появление, остаётся только гадать. Но знакомая Канера словно чувствовала его приближение и лично вышла его встречать.       Перепутать с кем-то другим эту высокую брюнетку в тёмно-синем платье было невозможно. Она выглядела довольно молодо, но глубокие тёмные глаза глядели на этот мир расчётливо и осторожно. Правда, когда она смотрела на Канера, этот взгляд тут же невероятно менялся.       — Кан, милый! — она распахнула свои объятия, и плавным шагом двинувшись навстречу, без стеснения запечатлела лёгкий поцелуй на щеке мужчины.       Теперь становилось понятно, почему так спешил Канер. Демонстрация города вовсе не являлась главной его целью. Просто тут его давно ждали.       Не дожидаясь пока Канер и его знакомая вдоволь наобнимаются, я посмотрела на Иву. Девочка резко побледнела и стиснула челюсти. Да уж, дело хуже, чем мне казалось. Без серьёзного разговора мы теперь точно никак не обойдёмся.       — Я тоже рад тебя видеть, Инсель. Нам нужно отдохнуть, прежде чем мы отправимся в Нэттстоун, — сообщил тем временем Канер, мягко отстраняясь от женщины. — Пожалуйста, позаботься о моих спутницах, и мы сможем поговорить.       Идеальные брови Инсель взметнулись вверх.       — Неужели ты даже не представишь нас?       — Извини. Путешествующих со мной леди зовут Шальтиса Ясень и Ива. Шальтиса, Ива, познакомьтесь с Инсель Ринаэр, хозяйкой этого славного заведения, — слегка смутившись проговорил Канер. На губах женщины расцвела снисходительная улыбка.       — Что ж, не буду вас задерживать, дорогие гостьи. Наверное, вы очень устали с дороги.       Инсель дважды хлопнула в ладоши и словно из ниоткуда рядом с нами возникли слуги, облачённые в серую с белым униформу и приняли из наших рук сумки. Наверняка они с самого начала были поблизости, но я действительно устала настолько, что никого кроме самой хозяйки не заметила.       — Осторожнее обращайтесь с этой сумкой, там хрупкие вещи, — попросила я молодого мужчину, который брал сумки у меня, и неохотно отдала ту, в которой лежали мои снадобья. Несмотря на то, что за время путешествия она была почти что опустошена, мне не хотелось бы расставаться ни с одним фиалом.       — Буду беречь как зеницу ока. — произнёс слуга и взглянув на меня смутился, — Прошу следуйте за мной, госпожа. И не беспокойтесь, вас с девочкой поселят в смежных комнатах.       Я благодарно ему кивнула и ободряюще сжала руку Ивы. Теперь, услышав фамилию хозяйки гостиницы, она выглядела скорее озадаченно, нежели взволнованно.       Мне и самой было любопытно, кем приходится Инсель Канеру. На мать или жену тянет не слишком. Да и жена уж точно бы не стала жить в другом городе, а не с ним в столице. Быть может, сестра? Пожалуй, это наиболее вероятно. У них есть что-то общее — взгляд, манера держаться и неуловимо угадывается нечто знакомое в чертах лица.       Слуга поднялся на второй этаж и остановился у одной из дверей. Легко щёлкнул замок, и меня пропустили в просторную комнату, выполненную в светлых тонах. Хотя через приоткрытое окно сюда проникал сквозняк, развевающий белый прозрачный тюль, но всё равно было тепло.       — Располагайтесь, госпожа. Скоро будет подан ужин.       Я ответила ему лёгким кивком.       — Благодарю.       — Вам нужна горячая вода?       — Нет, я обойдусь и холодной, если такая есть, — заверила я молодого человека, чем вызвала его странный взгляд. Он рассеянно кивнул и покинул комнату.       Облегчённо вздохнув, я сняла с себя плащ и повесила его на специально предназначенной для этого вешалке. Большая мягкая кровать выглядела более чем заманчиво, но собрав свою волю в кулак, я направилась к одной из узких дверей. Толкнув её, я оказалась в другой комнате, бывшей отражением моей собственной.       Ива закрыла дверь за слугой и быстро обернулась.       — Тиса! — пискнула девочка и крепко обняла меня, как будто мы год с ней не виделись.       — Тише. Ты так рада тому, что нас в смежные комнаты поселили? — усмехнулась я по-доброму.       — Да… то есть нет. Тиса, как ты думаешь, кем хозяйка гостиницы приходится Канеру?       Ну конечно, что ещё её могло волновать?       — Не знаю, возможно, родственница, но не проще ли спросить у него самого?       На щеках Ивы снова запылал румянец. Да что же она так волнуется? Свет клином сошёлся на этом Канере!       — Хорошо, я спрошу, — как-то тихо и неуверенно пробормотала она.       — Ива, он тебе нравится? Только честно.       Но если говорить начистоту, то я и сама чувствовала себя неловко. Возможно, я как-то неправильно устроена, но у меня самой никогда не было подобной ситуации. Да и росла я среди одних мальчишек под надёжным покровительством наставников, и не думала ни о каких симпатиях. К счастью или к сожалению, но меня учили брать собственные чувства под холодный контроль разума.       — Нет, мне кажется, я его люблю, — сообщила Ива, уронив взгляд в пол.       Похоже, она была готова сквозь землю провалиться от стыда, но и я чувствовала себя не лучше. Такого откровенного признания я ну никак не ожидала.       Пожалуй, мне нужно выпить успокоительного чаю. А хотя, нет. Не время сейчас…       — Пока не станешь хорошей Видящей, даже и не думай! — выпалила я, одновременно лихорадочно думая о том, как бы послать весточку Альвису. Это маг сумел бы поставить специальный блок на мысли девочки и повлиять тем самым на её чувства.       — Тиса, я буду учиться, но…       — Никаких «но», Ива. Пойми, что всё это может быть временным. А доброе отношение Канера объясняется тем, что мы Видящие. Мы нужны не ему, а его королевству. — мне не хотелось этого говорить, но другого выхода не было. — Пройдёт время и возможно, ты сама изменишь своё мнение, а пока хотя бы постарайся относиться к этому здраво. Если окажется, что ты дорога ему гораздо больше, чем Видящая и движим не только чувством долга, то всё будет хорошо. Поверь мне и не трать нервы на пустые переживания. У тебя ведь есть такая хорошая цель, достижение которой зависит только от твоих стремлений. И я верю, что у тебя получится. Верю в тебя.       Ива вздохнула и неуверенно улыбнулась. И хотя улыбка эта вышла тревожной, я видела, что она серьёзно обдумывает мои слова.       После разговора с девочкой у меня на душе сделалось немного спокойнее, и я вернулась в свою комнату в приподнятом настроении.       Вода и в самом деле в номере из обоих кранов шла только холодная. Но для меня это не проблема. Нужно приложить совсем немного магических сил, чтобы подогреть её до приемлемой температуры.       Набрав в ванну холодной воды, я опустила в неё руку и сосредоточилась. Когда над поверхностью начал подниматься лёгкий пар, я сняла с себя одежду и с наслаждением забралась внутрь. Тепло воды приятно гладило кожу, проникая внутрь и позволяя расслабиться.       Опомнившись, я развязала узелки полумаски и отправила её к остальной одежде. Давно не смотрела на себя в зеркале без неё, но судя по ощущениям, благодаря мазям, кожа должна выглядеть немного лучше. А вообще я настолько привыкла к этому, что почти не замечала. И могла не вспоминать, если бы время от времени не чувствовала неприятное покалывание. Когда-нибудь пройдёт.       Я прикоснулась к самому краю поражённой кожи и вздрогнула от неожиданной боли, резко ударившей в висок. До скрипа стиснув зубы, я схватилась за голову, чувствуя, как из глаза непроизвольно текут слёзы.       Ну почему едва ли не любое моё действие сопровождает боль?       В такие минуты я почти ненавидела своего забытого доброжелателя. Почти. Если бы не разрывала сердце на части та пустота на том месте, где должны быть воспоминания.       Неужели я могла так любить?       В такие моменты мне хотелось вспомнить его имя, увидеть хоть какой-то образ, за который могла бы цепляться. Только страшно это. До дрожи боюсь я наступления такого момента, когда мне придётся пережить что-то хуже этих приступов. А я не могу позволить себя быть слабой. Нужно сделать ещё столько много.       Вечером в дверь постучал слуга и сообщил, что всё готово к ужину.       Не позволив себе долго удивляться тому, что нам просто не подали его в номер, я опрометью бросилась собираться.       Кое-что из одежды я к тому времени уже успела постирать, и теперь мне приходилось воспользоваться экстренной магической сушкой. Очень рискованной, кстати говоря, так как одежда могла в итоге быть не только просушенной, но и подпорченной.       Когда в дверь снова постучали, я уже оделась и приводила себя в порядок, собираясь зайти к Иве, чтобы помочь ей.       На пороге стоял Канер, который озадаченно взглянул на мой растрёпанный вид и поинтересовался:       — Мне кажется или здесь что-то подгорело?       — Да нет, вроде всё равномерно просушилось, — ответила я вернувшись к зеркалу и осматривая себя со всех сторон.       — Извини, что не догадался зайти по пути сюда в магазин одежды. Обещаю исправиться.       — Благодарю, но не стоит беспокойства. Меня сейчас больше волнует чистота одежды, а не её внешний вид, — отмахнулась я и искоса взглянув на мужчину, добавила. — И внимание, которое ты уделяешь Иве.       Канер растерялся, но быстро взял себя в руки.       — Тиса, я никогда не причиню малышке вреда. Как ты вообще могла допустить саму мысль об этом?       Я пожала плечами.       — Молодые девушки так впечатлительны, а ты для неё наверное почти идеал. Спасаешь и оберегаешь. Сложно не потерять голову, не находишь?       Нечасто видишь, как этот мужчина смущается, но мои слова вызвали именно такой эффект.       — Твоя прямолинейность как всегда радует, Тиса. Но я даю тебе слово, что и дальше буду оберегать вас обеих. Это мой долг как вашего сопровождающего и друга, если ты не против.       «Разве друзья скрывают друг от друга даже самую горькую правду, Канер?» — подумала я, но согласно кивнула ему в ответ.       — Думаю, между нами произошло столько всего, что в последнем не остаётся никаких сомнений, правда? — поинтересовалась я.       — Безусловно, — он слегка поклонился и поцеловал мою руку. Только я успела уловить в его глазах замешательство.       Понимаю прекрасно, что ему приходится скрывать от меня правду. Как и Иве. Но почему-то от этого понимания не легче. Паршиво, по правде говоря.       Ужин с Инсель состоялся в небольшой уютной столовой с узорными двустворчатыми дверями, выходящими на балкон с которого открывался вид на сад за гостиницей.       Хозяйка преобразилась и начала вести себя более сдержано, особо ни о чём не расспрашивая и говоря лишь на отвлечённые темы вроде моды и погоды. Думается, обо всём, что её интересовало, она уже узнала от Канера.       Поздним вечером, пожелав своим спутникам спокойной ночи, я осталась одна. Спать ещё не хотелось, и я решила произвести ревизию сумки.       Аккуратно сортируя баночки, флакончики и мешочки с травами, я заметила, что потайной кармашек на внутренней подкладке сумки как-то слишком сильно выделяется. Оправив его, я почувствовала небольшую выпуклость и засунула пальцы внутрь.       Извлечённый на свет маленький листик живо напомнил мне о том, что произошло как казалось, целую вечность назад.       Тёмная неприветливая гостиница и листик маленького серебряного клёна в руке девочки, мечущейся в бреду.       Он ищет тебя, Тиса…       Сложно разобрать, что именно это было — пророчества или обычный бред. Но на душе делается тревожно от этого воспоминания. Страшно.       Тиса, вспомни его имя. Вспомни…       Чьё имя? И почему мне кажется, что это не просто листик, а особый знак?       Я поднесла его ближе и, затаив дыхание, вдохнула запах. Невероятно, но он был прежним. Терпкий аромат смолы и молодой зелени. Будто этот листочек только что сорвали с ветки.       Сжав пальцы, я зажмурилась. Боль, страх и ярость, бушевали во мне. Но даже они оказались бессильны против внутренней пустоты. Взгляд на серебристый кленовый лист только усиливал эти чувства, но не давал ничего большего.       Вскрик, донёсшийся из соседней комнаты, заставил меня позабыть о собственных переживаниях и босиком, сломя голову броситься туда.       Иве снова снятся кошмары.

***

      Вопреки тому, что всё шло спокойно, тревога, не покидавшая меня на протяжении всего путешествия, вернулась. Я снова ожидала подвоха и расслабляться не спешила. Не зря же против принца зрел заговор. Значит и в этом королевстве достаточно врагов.       — Я понимаю тебя, Тиса. Только поверь, теперь мы в большей безопасности, чем прежде. — произнёс Канер.       — Мне так не кажется.       — Ты что-то чувствуешь? — вдруг насторожился он.       — Нет. Просто то, что здесь наше убийство карается законом, меня не успокаивает.       О своих ощущениях я предпочла промолчать. Меня уже давно не покидает чувство, что кто-то наблюдает за мной. Чтобы признаться в этом потребовалась бы определённость. Только её не было.       Иногда чудится почти беспристрастный взгляд стороннего наблюдателя. Порой злое и давящее внимание, которое не может принадлежать никому иному, как врагу. Но бывает и так, что я ощущаю чью-то незримую поддержку и беспокойство.       В последний раз что-то такое неуловимо тёплое коснулось меня, словно пытаясь успокоить и обнадёжить, когда я смотрела на родной берег с борта «Шустрого ламантина». Возможно, именно это, а не собственная выдержка, помогло мне быстро прийти в себя.       Как бы там ни было, не в правилах Видящего — делиться с другими своей неопределённостью. Бред и кошмары Ивы не в счёт. Последнее и вовсе отдельный разговор. Девочка часто металась во сне, а когда спала одна, просыпалась с криком. Только когда я её расспрашивала, она отводила взгляд и врала о том, что ей снова снился дом. Лишь однажды, не разбудив её сразу, я услышала, что Ива зовёт меня по имени и просит остановиться. Но в итоге, судя по дальнейшей реакции, всё кончается трагично.       Нельзя не заподозрить, что Ива видит во сне мою смерть.       Считается, что Видящим нельзя пытаться менять собственную судьбу. Я слышала, что это невозможно. Будто предопределённость — особая жестокая плата за полученный дар.       В последнее время я усомнилась во многом, чему меня учили, и пыталась взглянуть на полученные некогда знания по-другому. Во всём, что касается дара Видящих слишком много противоречий. Когда кошмары Ивы воплотятся в реальность, я не сдамся просто так и попытаюсь выжить.       В Нэттстоун мы прибыли уже затемно. Правда, это не помешало нам проникнуть за высокие городские ворота. Стража пропустила нас, едва увидела Канера, а я подумала о том, что всё-таки это ужасно приятно — снова оказаться по правильную сторону закона. Эта мысль помогла мне немного отвлечься от осознания того, что мне придётся окунуться в светскую жизнь.       — Сейчас отправимся прямо во дворец, где вы останетесь на ночь в покоях для гостей, а завтра уже будем решать остальные вопросы, — быстро проговорил Канер, направляя свою лошадь по главной улице и как будто больше ничего не замечая.       Почётное сопровождение из пары стражников неотступно последовало за ним, удостаивая нас с Ивой лишь мимолётными взглядами.       Я давно поняла, что мне довелось спасать не последнего человека королевства севаррийского, но сейчас, видя перед собой этому доказательства, чувствовала себя не в своей тарелке. И не только я. Иву сейчас одолевали весьма противоречивые чувства и попытки неумело их прятать, только напротив, выдавали её с головой.       Пусть красотами Нэттстоуна нам не довелось насладиться, но дворец окружённый дополнительной стеной и хорошо подсвеченный снаружи, производил сильное впечатление. Тьма мешала рассмотреть сооружение целиком, но сейчас оно казалось настолько огромным, что могло вместить в себя жителей всей столицы и близлежащих окрестностей. Верхние этажи терялись в вышине, откуда виднелись лишь редкие огни, зажженные в окнах.       — Красиво? — поинтересовался Канер.       — Ещё не знаю, но впечатление производит. — откликнулась я, опуская голову, когда стража внутренних ворот обратила на нас внимание.       Я тихонько вздохнула. Пора бы начинать привыкать к постороннему любопытству. Уж чего-чего, а этого будет с лихвой, когда все узнают в качестве кого здесь поселится странная гостья.       В этот раз, когда нам пришлось спешиться и отдать сумки прислуге, я решила оставить свои снадобья при себе, не доверяя их чужим рукам.       Заметив, как Канер облегчённо вздохнул, я вопросительно посмотрела на него.       — Знала бы ты Тиса, как я рад лично видеть, что здесь отсутствуют белые и жёлтые полотна.       — Я понимаю.       Тронув Канера за руку, я ободряюще сжала его ладонь. Ничего не говоря, он сгрёб нас с Ивой в охапку и крепко обнял от переполняющих его чувств.       — Кан! — мы все одновременно обернулись на окрик.       К нам спешили трое. Высокий молодой человек и двое мужчин, которых я сразу определила как телохранителей. Движения тренированных бойцов и наличие оружия в таком месте просто не оставляло никаких сомнений.       Парень, окликнувший нашего спутника, с первого взгляда показался мне слабым и больным. Даже при плохом освещении было видно, что у парня слишком бледная кожа, а слегка покрасневшие голубые глаза блестят лихорадочно, как будто у их обладателя сейчас жар. Ко всему этому остаётся присовокупить субтильное телосложение и тревожное покашливание на которое я не могла не обратить внимание.       — Принц Шаэль, — Канер церемонно поклонился, не скрывая радостной улыбки.       — Оставь эти церемонии, брат! После тех слухов, что дошли до нас, я уже не чаял встретить тебя живым. Я безумно рад твоему возвращению! — они обнялись, после чего принц добавил. — С нетерпением жду рассказа от очевидца событий и, конечно, не забудь познакомить меня со своими милыми спутницами.       Канер, как мне показалось, несколько смущённо официально представил нас друг другу. И пытаясь сохранять достоинство, пошатнувшееся немалым удивлением, я отвесила реверанс, замечая украдкой, как ловко Ива копирует мои движения.       — Для меня честь принимать вас у себя, госпожа Ясень, — сказал принц, глядя на меня с нескрываемым любопытством, в котором, к счастью, не было ни капли сочувствия или брезгливости — он просто смотрел на меня, как на обычную женщину. — Сожалею, что обстоятельства сложились для всех нас именно таким образом.       — Я тоже сильно сожалею об этом. Но надеюсь, что окажусь вам полезной, — к тому же кое-какой интерес у меня уже давно здесь имеется.       — Конечно. Я буду признателен любой помощи Отмеченной Богами. Понимаю, что у вас не было иного выхода, но я рад, что в эти непростые времена вы на нашей стороне.       Что правда, то правда — другого выхода не было. А если допустить, что скоро на стороне другого государства будет небольшая армия, познавших запретную магию волшебников, то моё появление здесь даёт слишком призрачный шанс на успех.       Кроме того, всё известное нам — позволяет лишь смутно догадываться о планах врага и не может считаться серьёзной информацией, которая помогла бы ему противостоять.       — Шальтиса и Ива очень устали с дороги, давай не будем их мучить? — обратился Канер к Шаэлю, чем вызвал мой благодарный взгляд. Только в глубине души у меня при этом шевельнулось неясное беспокойство.       — Разумеется. Вас проводят.       Но от Канера не укрылись, отразившиеся на моём лице эмоции.       — Тиса, что-то не так? — спросил он вполголоса.       — Не знаю, мне кажется, что мы упустили нечто важное, — также тихо сказала я, закусив от досады губу. Эти и подобные им слова в последнее время мои спутники слышали иной раз по нескольку раз на дню. И я знаю, как они сейчас прозвучали.       Канер вздохнул, беря меня под руку.       — Ты просто устала. Быть может, тебя проводить?       — Нет. Мы забыли о чём-то, что важно не только для меня, — ответила я и видя, что он мне не слишком-то и поверил, освободила свою руку. — Не нужно меня провожать. Просто, если я понадоблюсь, то зовите меня в любое время.       Последние слова я сказала нарочито громко, чтобы их слышал и принц Шаэль.       Мы направились за ожидавшими нас слугами, и Ива вцепилась в мой локоть мёртвой хваткой.       — Тиса, я тоже что-то чувствую. И мне страшно, — шёпотом проговорила она.       Хотя девочка естественно и свободно общалась со мной и Канером, но в присутствии посторонних она по-прежнему становилась моей тенью, незаметной и обычно безмолвной.       Знаю, что сейчас не совсем подходящее время, но я не могла не спросить:       — Что именно ты чувствуешь?       — Присутствие того, что преследовало нас раньше, — её тихий голосок дрогнул. — Можно, сегодня я буду спать с тобой?       — Можно. И не спрашивай, приходи ко мне всегда, когда хочешь, — проговорила я грустно улыбнувшись и подумав о том, что мы бережём друг друга от кошмаров.       Рядом с Ивой меня действительно реже мучили сны, наполненные мрачными воспоминаниями о прошлом. Наверное, потому что меня гораздо сильнее беспокоил спокойный сон этой девочки, чем свой собственный.       Нас поселили в гостевом крыле замка на третьем этаже. Здесь было холодно и неуютно, к тому же кровати были не в пример больше, чем в трактирах и гостиницах, где нам приходилось останавливаться.       Ива с радостью сбросив с себя верхнюю одежду, забралась под одеяло, блаженно растянувшись и зажмурив глаза. Я же, несмотря на всю усталость, не спешила укладываться спать. Всё смотрела в окно на ночной сад и городские огни следом за ним, всё ещё не в силах поверить…       Вот я здесь, в Севарре. Каждый мой шаг, каждое промедление и каждая возможность стали результатом того, что моё путешествие закончилось именно так, а не иначе.       И даже мой забытый и верный защитник своим появлением и внезапным бесследным исчезновением способствовал этому. Знал ли он хоть что-то об этом?       Отмеченные богами — старое название Видящих и жестокое напоминание о том, что весь наш путь посвящён высшему предназначению. Принц Шаэль безусловно помнит об этом и не зря назвал именно так.       Я обернулась, чтобы взглянуть на Иву, заснувшую крепким безмятежным сном усталого человека. Она ещё не представляет, какие открытия, и разочарования её ждут на пути обучения.       В дверь негромко постучали.       Я почти не сомневалась в том, что увижу там Канера. Зато у мужчины вид был весьма удивлённый.       — Тиса, ты ещё не ложилась?       — Нет, как видишь. Но прошу потише, не разбуди Иву, — попросила я и вышла к нему за порог, покинув комнату.       Канер кивнул.       — Нам нужна твоя помощь. Точнее, мы надеемся, что ты можешь помочь… — он замялся, оглядываясь. — Прости, что не могу сказать сейчас больше.       Выходит, я не зря бодрствовала.       Ничего не говоря, я запечатала дверь за собой охранным заклятием, чтобы никто не смог вломиться сюда и потревожить покой моей подопечной. Теперь, я могла не страшиться применять магию, когда угодно. Были бы только силы.       Идти пришлось в другое крыло дворца, а затем подниматься по лестнице ещё на пару этажей вверх. В итоге мы оказались у охраняемых стражниками дверей, за которые нас пропустили только спустя какое-то время, которое потребовалось на то, чтобы доложить принцу о нашем визите.       Оказавшись в небольшой гостиной, я с небольшим удивлением обнаружила, что здесь находимся только мы трое – я, Канер и принц. Никаких телохранителей или стражи.       — Прошу прощения, госпожа Ясень, но ввиду открывшихся мне обстоятельств я вынужден был вас побеспокоить, — проговорил принц. — Всё в порядке, ваше высочество. Я уже говорила о том, что готова откликнуться на ваш зов в любое время суток, — произнесла я, слегка склонив голову. Для меня самой сейчас было предпочтительнее заняться каким-нибудь делом или увлечься беседой, нежели бестолково стоять у окна и мучиться бессонницей.       — Канер рассказал мне о том, что вы спасли ему жизнь. Но раньше я ничего не слышал о целительских способностях Видящих.       — Все Видящие наделены магическим даром. И обычно мы на равных изучаем как боевую магию, так и целительство, а также другие аспекты, не выходящие за рамки дозволенного. Это не делает из нас полноценных боевых магов или целителей, но порой достаточно и малости, чтобы спасти свою или чужую жизнь, — я перевела дыхание и добавила: — Я тоже не целитель, но для себя видела огромную практическую пользу в углубленном изучении некоторых целительских приёмов и лекарственных трав.       Принц задумчиво кивнул и произнёс:       — Некоторое время назад произошло несчастье, после которого мой отец заболел. Мы думаем, что это не обычная болезнь, но никто из наших целителей не может ничего поделать. Все их усилия уходят только на поддержание его жизни. Но говорят, что это ненадолго… — Шаэль замолчал, глядя на меня с искренней надеждой. — Вы — мой последний шанс, госпожа Ясень.       В эту минуту мне хотелось возразить, заверить его в том, что я не настоящая целительница, но тоска в этих голубых глазах разбивала мне сердце.       Боги, ведь он ненамного старше Ивы.       — Ваше высочество, для начала я должна его видеть.       Признаться честно, я могла разглядеть намёки на то, что дальше произойдёт с королём, в будущем его сына. Только меня что-то останавливало. Что-то помимо страха.       — Думаю, нет нужды предупреждать вас о том, чтобы вы молчали о том, что увидите здесь, — принц поднялся со своего места и выжидающе взглянул на меня.       — Не беспокойтесь об этом, ваше высочество.       Больше не говоря ни слова, принц Шаэль направился к двери, ведущей в соседнюю комнату и, приоткрыв её, сделал приглашающий жест.       Я сразу же почувствовала в воздухе смешение самых различных запахов — травы, спиртовые настойки и благовония, с трудом заглушающие удушливый запах гниения. Но насколько всё плохо, не могли передать даже запахи.       В человеке, лежащем на кровати в небольшой комнате, с узенькими окнами, забранными решёткой, не было ничего величественного. Я видела перед собой лишь похожее на человека существо, измученное смертельной болезнью. Иссохшая кожа его приобрела неестественный жёлтый с прозеленью оттенок. Лицо даже в беспамятстве выражало муку, а грудь тяжело и редко вздымалась.       Теперь становилось яснее некуда, почему Канер так спешил. Он ни на минуту не сомневался в том, что дни короля сочтены. Принц же ещё верил и не терял надежды. Даже сейчас. Похоже, он очень любит своего отца.