Голос короля звучал тихо и немного хрипло, но все присутствовавшие в его покоях во время нашего разговора, слышали о том, что он мне рассказал. Находясь без сознания, Ставрий пребывал в абсолютной темноте и не ощущал ничего кроме боли и отчаяния. Невыносимо долго длился этот кошмар, не оставляя ни малейшей надежды на то, что когда-нибудь станет иначе. Но однажды тьму рассеял свет, согревший его отчаявшийся дух. Ставрий доверился этому свету, полагая, что его коснулась божественная милость, и был несказанно удивлён, когда однажды увидел скрывающуюся за ним девушку.
Совершенно не ожидая, что моё лечение произведёт подобный эффект, я рассказала королю правду. О том, что не имею к богам никакого отношения и на самом деле всего лишь делилась с ним своей жизненной силой, пытаясь исправить ущерб нанесённый кознями его врагов. Хотя, тут я душой покривила. Враги, судя по всему, у нас общие.
Изменилась ли моя жизнь оттого, что я посетила лесную ведьму или причиной тому стало то, что стремительно пошёл на поправку король, потому что наши с Джейрисом старания не прошли даром, неизвестно. Но у меня не было, ни малейших сомнений в том, что переломным стал тот самый день.
Ставрий быстро набирался сил и вскоре начал самостоятельно подниматься с постели. Когда это произошло впервые, я поняла, что настало время выполнить первое обещание, выдвинутое ведьмой.
В разговорах с Канером, я намеренно умолчала об этом. Но первым и главным было вовсе не данное слово отдать ей моё тело после смерти. Она сказала, что когда король перестанет во мне нуждаться, следует попросить у него отдать во владение старый храм, двор которого примыкает к замку, но не является его частью. Именно там должна начаться главная работа. Тогда я не упустила возможности высказать опасение о том, что королю по-прежнему может угрожать опасность и на его жизнь снова могут покуситься. Магдаль только улыбнулась в ответ на эти слова и попросила не беспокоиться — я выполню своё обещание, а она своё, защитив Ставрия и Шаэля, когда придёт время.
Прошло меньше недели, с того дня, как монарх пришёл в себя. Теперь он выглядел, выглядел значительно лучше и даже самостоятельно поднимался, совершая небольшие прогулки по комнате с поддержкой Зейнир или Шаэля. Занимался делами государства лично, он по-прежнему не мог, но активно узнавал последние новости через принца и начальника службы безопасности, отчего королевские покои превратились в проходной двор.
Наши с королевским лекарем попытки возражать и просьбы поберечь себя результатов не дали — его величество Ставрий оказался тем ещё упрямцем. Он и слышать не хотел о том, чтобы ещё недельку поберечься, желая быть в курсе всего, что происходит в его королевстве.
С полного одобрения принца, нам даже пришлось готовить успокаивающие отвары и делать сборы для сна, чтобы немного умерить активность его величества хотя бы по вечерам и заставить высыпаться.
Зато необходимости в постоянном надзоре за Ставрием больше не было и мы с Ивой переселились в соседние покои.
С каждым днём моя помощь требовалась королю всё меньше. Его организм должен был вновь научиться восстанавливаться. Пожалуй, в каком-то ином случае, я никогда бы не решилась лечить кого-то при помощи своей же жизненной силы. Здесь же, особого выбора не было.
И вот наступил день, когда я должна была провести последний сеанс исцеления. Дальше Джейрис справится сам, а мне останется только помогать ему, делать снадобья да новые амулеты.
Для своего визита я специально решила наведаться в королевские покои именно утренние часы, когда посетителей у его величества обычно не бывало.
— Доброе утро, ваше величество. Как вам сегодня спалось? — поинтересовалась я с лёгкой вежливой улыбкой и прикрыла за собой дверь.
— Доброе утро, Шальтиса. Признайтесь, ваш чай снова был особенным? Я совершенно не помню, как уснул. Казалось, только читал отчёты из казначейства, а когда открыл глаза, увидел, как Зейнир прикрывает окно, — пожаловался он.
Хотя, несмотря на всю ту укоризну, что звучала в его голосе, глаза Ставрий лучились весельем. Целебный сон сделал своё дело, и король пребывал в отличном расположении духа.
— Опасность миновала, но вам по-прежнему нужно поберечься и ложиться спать вовремя, — отозвалась я уклончиво.
В ответ на мою реплику Ставрий тяжело вздохнул и негромко произнёс:
— Знаешь, что я чувствую сейчас? Как будто начинаю жить заново. Всё вокруг кажется таким ярким и чётким, не ноют старые раны. Ты как будто не только вернула мне несколько утраченных лет, но и вложила понимание того, насколько ценна жизнь. И теперь мне не хочется упускать ни дня.
Подобное откровение с его стороны было для меня неожиданным, но, тем не менее, я прекрасно понимала короля. Человек, который столько времени находился на грани жизни и смерти просто не может чувствовать себя иначе. Поэтому правильные доводы я нашла с трудом.
— Ваши лучшие годы ещё впереди, уверяю. Просто постарайтесь не торопиться.
— Ты видела это? — заинтересовался Ставрий.
— Возможно. Вы же знаете, что я не могу рассказывать о том, что вижу.
— Знаю, а иначе бы давно устроил допрос с пристрастием. И я знаком ещё с одним человеком, который поступил бы точно так же.
— Хелас? — догадалась я. — Вас совершенно не пугает знание о собственной смерти? Жить в ожидании…
— Напротив. Зная о том, когда и как покину этот мир, я был бы спокоен и успел подготовиться. Не хотелось бы уходить, оставив дела незавершёнными.
— Об этом должны беспокоиться одинокие люди. У вас же есть прекрасный сын, который сочтёт своим долгом продолжить начатое вами.
— Всё так. Но разве ты не желала бы того же для себя, Шальтиса?
Я пожала плечами. Обычно я старалась поступать так, чтобы не оставлять за собой долгов. Лишнего не обещала и не откладывала дела на потом. Но, несмотря на это, позиция его величества была мне понятна и знакома. К Видящим нередко обращались люди, пытавшиеся вызнать информацию о своей смерти. Заканчивалось это одинаково…
— Давайте, лучше позаботимся о делах насущных, ваше величество, — сказала я с улыбкой. — Сегодня я завершаю свою основную работу.
— Вот как? Рада небось, что отвяжешься от такой старой развалины как я? — хитро поинтересовался Ставрий.
— Издеваетесь, ваше величество? Никакой вы не старый. Нам с Хеласом ещё пришлось ваших фавориток отваживать, — рассмеялась я и, опомнившись, смутилась. — Простите…
— Не извиняйся, Шальтиса. Это ни к чему, — он совершенно по-доброму улыбнулся, и я снова забыла о том, что передо мной монарх.
Без предупреждения скользнула взглядом сквозь его физическую оболочку, придирчиво рассматривая энергетическую структуру. Увиденное меня более чем удовлетворило. Не каждый человек может похвастаться таким крепким здоровьем. Если Ставрий будет соблюдать все рекомендации, то очень скоро справится со своей временной слабостью после болезни и сможет полноценно заниматься делами.
— Замечательно, — заключила я, возвращаясь к обычному зрению. — Теперь вам можно только завидовать.
— В самом деле? Может быть, устроить сегодня приём в честь своего выздоровления? — поинтересовался король с усмешкой.
— Если только в узком семейном кругу, — не осталась в долгу я и вздохнула.
— Что-то случилось, Шальтиса? — спросил Ставрий, заметив перемену моего настроения.
В тот момент, когда я собиралась озвучить королю свою просьбу, то уже не была так уверена как прежде, что это правильно. Но данное ведьме обещание необходимо было сдержать.
— У меня есть просьба, ваше величество.
— Я слушаю.
— Поблизости с замком есть заброшенный храм. Возможно ли нам с воспитанницей получить его в своё полное распоряжение?
— Ты могла бы попросить целое имение или продолжать жить в моём замке. Зачем тебе нужен этот старый храм? — удивился Ставрий.
— Угроза не миновала, и я хотела быть вам полезной и дальше. В том храме мне будет гораздо удобнее работать и обучать Иву, а если вы позволите, мы начнём поиск одарённых, способных видеть заклятия направленные на причинение вреда. Заниматься подобным здесь как вы понимаете не слишком удобно.
Король задумчиво кивнул.
— Согласуйте этот вопрос с Хеласом. Думаю, ему понравится идея. Он и с священнослужителями поможет всё уладить.
— Благодарю вас, ваше величество.
У меня с души, словно камень свалился. Ещё бы! Я думала, моя просьба встретит сопротивление. Ожидала подозрений, странных взглядов, но не согласия, полученного с такой лёгкостью.
В первую очередь я поговорила с Хеласом, а уже после того, как заручилась его поддержкой, получила добро и от священнослужителей. Последние хотели иметь с этого отчисления в пользу главного храма, но после обстоятельной беседы с господином начальником безопасности отчего-то передумали.
Так, когда все формальности были улажены, мы с Ивой отправились знакомиться с новым местом нашего обитания. Сопровождать нас вызвались Канер и Джейрис.
По правде говоря, я была счастлива покинуть замок и оказаться в месте менее людном. Только когда мы добрались до высокой каменной арки с железной узорчатой решёткой, я поразилась до глубины души тому, насколько сооружения старого храма походили на резиденцию Ордена Видящих. Конечно, не было таких масштабов, но главное здание храма с центральной башней, походило на то, где у нас располагался зал для общих собраний и находился кабинет Верховного Магистра. Строение слева было уменьшенной копией общежития.
— Подожди, Тиса, я сейчас открою, — сказал Канер, снимая большой навесной замок и разматывая цепь.
Когда ворота со скрипом раскрылись, я сделала первые шаги по тёмному камню внутреннего двора и снова жалела о том, что не могу видеть прошлое. Здесь слишком чётко ощущалось присутствие древней могущественной магии.
— Кому раньше был посвящён этот храм?
— Богине Луны, покровительнице материнства и ведовства. В связи с запретом на колдовство, храм закрылся вскоре после смерти матери Шаэля. Кстати, распоряжение о его строительстве давала тоже она сразу после свадьбы.
— Удивительно, — прошептала я, рассматривая окружающие меня строения, которые лишь с виду казались серыми и мрачными. На деле же храм был построен здесь не просто так и при переходе на магическое зрение искрился и переливался в потоках силы. Обернувшись к Канеру, я сказала: — Это потрясающее место.
— Значит, неправы те, кто зовёт его проклятым?
— Нет, — откликнулась я с улыбкой. — Достаточно навести здесь порядок, чтобы развенчать этот миф.
— Организуем, — пообещал Канер и, взглянув на королевского лекаря, поинтересовался у того: — А ты что думаешь, Джей?
Мужчина дёрнулся, не привыкший слышать в свой адрес такую фамильярность, и всё же ответил:
— Я согласен с Шальтисой. Если понадобится моя помощь, я сделаю всё, что от меня зависит.
— Тиса! Тиса! — из-за храма выбежала Ива, придерживая длинную юбку, чтобы не путалась под ногами. — Пойдём скорее, я такое нашла!
Глаза девочки восторженно сияли, но я и предположить не могла, что могло вызвать такую реакцию. Когда же выбежала следом за ней на задний дворик, то расплылась в улыбке. Ива обнаружила не что иное, как заросший сорняками сад. Обменявшись с ней понимающими взглядами, мы одновременно рассмеялись.
— У этих девушек свои особенные увлечения, — пожаловался лекарю Канер.
Джейрис лишь мстительно хмыкнул и направился на подмогу к нам, уже сейчас пытающимся определить, что можно безжалостно выбросить, а что лучше оставить. Скоро зима, и ничего нового посадить уже нельзя, но кое-что тут сгодится на семена.
— Прости, я забыл, что ты с ними заодно. Иначе и быть не могло.
Мне повезло заприметить тот момент, когда глаза лекаря опасно блеснули. Похоже, этими словами Канеру удалось задеть его за живое.
— Всё в порядке? — тихо спросила я, тронув Джейриса за плечо.
— Да. Не обращай внимания, — отмахнулся тот. — Я почти привык.
Расспрашивать его об этом сейчас, я посчитала неуместным. Только дала себе зарок поговорить в более спокойной обстановке. Странные нападки со стороны стражи и слова Канера отчего-то тревожили меня. Если учесть моё отношение к королевскому лекарю, то я была бы рада уладить этот конфликт.
Несмотря на протесты Канера, мы с Ивой в тот же день позаботились о том, чтобы одна из комнат наверху стала пригодной для ночёвки, да там и остались.
— Тиса, а ты уверена в том, что сегодня нас не посетят демоны? — поинтересовалась Ива, натягивая одеяло к самому подбородку.
— Думаю, они не ждут от нас такой дурости, — рассмеялась я.
Девочка неуверенно улыбнулась, но, кажется, действительно страшилась того, что ночью к нам мог кто-нибудь нагрянуть.
— Ты ведь почувствовала, что это место особенное? — спросила я, решив подойти к вопросу нашей безопасности с другой стороны.
— Да. Здесь очень много силы, — кивнула Ива.
— Так вот, эта сила родом из источника, благословлённого богами, — пояснила я. — И ни одна враждебная сущность не смеет ступить на территорию храма безнаказанно. Так что врагов из иного мира здесь можно не бояться, а против простых смертных нас спасёт дар и люди Хеласа.
— Я никого не заметила.
— Я тоже. Но что-то подсказывает мне, что без охраны мы не остались.
Неожиданно я вновь ощутила, как будто кто-то обнимает меня за плечи и от этого стало ещё теплее и спокойнее. Прикрыв глаз, я улыбнулась и послала импульс благодарности.
Дни за прежними заботами, к которым прибавилось ещё и обустройство в старом храме, летели быстро. Близилась зима, а мы успели обустроить для жилья только главное здание храма. В идеале для наших нужд необходимо было и другое, но пока приходилось довольствоваться малым.
Главный зал храма был поделён на несколько частей, в которых теперь располагалась гостиная, кухня, а также комната для охраны (люди Хеласа посменно несли у нас службу, как и было обещано).
Наверху располагалась небольшая библиотека, кабинет и несколько небольших комнат, которые мы приспособили под жилые. Окно моей комнаты выходило на главный двор, а у Ивы смотрело на сад и замок.
Работа со вторым зданием, которое решено было сделать пригодным для жилья и обучения, только началась в тот день, когда на улице по пути к храму меня неожиданно окликнули по имени.
Обернувшись, я увидела высокую женщину, одетую в тёплый осенний плащ и странную шляпку, выглядывающую из-под капюшона. На улице моросил мелкий дождь, норовивший вот-вот перейти в снег, поэтому такой наряд был вполне оправдан. Я и сама куталась в плащ и надвигала капюшон. Даже непонятно, как кто-то сумел распознать меня.
Женщина стремительным шагом приблизилась ко мне и заглянула в лицо.
— Вот и свиделись, дорогая, — произнесла Магдаль с улыбкой, и лукаво сузив глаза, поинтересовалась: — Пригласишь на чай?
— Конечно, — кивнула я, чувствуя, как тяжело становится на душе.
Появление ведьмы значило только то, что должен был исполниться и второй пункт договора — однажды она выйдет из леса и начнёт обучать меня и Иву своему ремеслу. Я ждала этого с не меньшим страхом, чем собственной смерти. Но деваться было некуда. Всё что я обещала сделать, стоило её помощи.
Спустя несколько минут я уже накрывала на стол, усадив за него свою гостью. Иву я так и не дозвалась, а поднявшись наверх, обнаружила, что она заснула в обнимку с книгой. Укрыв её одеялом, я притворила дверь и спустилась к Магдаль.
С момента нашей первой встречи она сильно изменилась, из лесной сумасшедшей превратившись в обычную горожанку средних лет. На ней было одето элегантное чёрное платье и расшитые бисером сапожки, а волосы она собрала в высокую причёску.
— Извините, что заставила ждать, — сказала я, разливая по чашкам чай. — Честно говоря, не ожидала увидеть вас именно сейчас.
— Теперь мы соседи, Тиса, и я решила больше не откладывать свой визит.
— Соседи? — заявление ведьмы меня несказанно удивило.
— Уж не думаешь ли ты, что я всё это время действительно жила в лесу? — рассмеялась она.
Я смутилась, поскольку действительно думала именно так. Да, лесная избушка изначально показалась мне нежилой, но представить, что Магдаль на самом деле всё это время обитала где-то рядом с замком, было трудно.
— Несколько лет назад вы ведь выглядели гораздо старше? — осмелилась спросить я.
— Верно. Желаешь научиться? Кстати говоря, и глаз тебе тоже можно вернуть, если постараться.
— На самом деле?
— На самом деле, — эхом откликнулась она и медленно отпила из своей чашки, после чего продолжила: — Только учти одно — я ведьма, а не сказочная фея и не совершаю чудес. За всё нужно платить. Глаз за глаз, а жизнь за жизнь.
А молодость за молодость…
Я не могла поверить в то, что она так легко говорит об этом. Искалечить кого-то, чтобы снова стать здоровой? Уж лучше я проживу и дальше с тем, с чем и так успела свыкнуться.
— Ты правильно поняла меня, Видящая. Вот только выводы сделала неверные, — покачала головой Магдаль. — Но это поправимо.
— Не думаю.
— Неужели? — ведьма насмешливо вскинула бровь. — Чувствую кровь на твоих руках, Видящая. Ты убивала. Чтобы спасти и чтобы спастись. Убивала, словом из чувства долга. Так неужели, ты не пожертвуешь жизнью врага, чтобы воскресить друга?
Что-то внутри меня ещё призывало к протесту, но я знала, что ведьма права.
— Можешь не отвечать. Твоё молчание красноречивее любых признаний, — она вдруг коснулась моей руки и внимательно так посмотрела. — Я говорю тебе это не для того чтобы поиздеваться. Ты должна понять, что одного желания будет мало. Необходимы знания.
— Я согласилась на обучение, — напомнила я тихо.
— На словах, но не здесь, — женщина приложила ладонь к груди. — У тебя ещё есть время и возможность, чтобы принять знания, которые я готова дать.
— Я постараюсь.
— Ничего не обещай. Если будешь готова к сроку, то примешь верное решение, — произнесла Магдаль, отстраняясь и откидываясь на спинку стула. Обведя взглядом небольшую кухоньку, она вдруг добавила: — Знаешь, а мне нравится, как ты всё устроила тут.
— Во многом это заслуга Ивы. У неё замечательный вкус.
— Талантливая девочка, — согласилась Магдаль и вдруг резко обернулась к окну.
Проследив за взглядом ведьмы, я увидела, что от ворот к храму неспешным шагом идёт королевский лекарь. В последнее время мужчина бывал здесь довольно часто, разве что ночевать не оставался. Я воспринимала эти визиты спокойно, а помощь, которую он оказывал как обычный дружеский жест.
Но у Магдаль было своё мнение на этот счёт…
— Будь осторожна с ним, — предупредила она, поднимаясь со своего места.
Понимая, что она собирается уходить, я вскочила следом.
— Подождите! Что вы имеете в виду?
— Ты и сама должна была это заметить, — усмехнулась ведьма, как-то странно на меня взглянув.
Ни о чём другом, кроме затаившихся врагов, я думать сейчас не могла, как и допустить мысль о том, что Джейрис может оказаться одним из них. Иначе я увидела бы это.
Проводив ведьму до двери, я столкнулась на пороге с лекарем. Он удивлённо посмотрел вслед странной гостье, и только когда она покинула двор храма, спросил:
— Кто это?
— Так, знакомая травница, — ответила я нехотя и поёжилась. — Холодно. Зайдём в дом.
Бросив последний взгляд в сторону ворот, Джейрис всё-таки зашёл следом за мной и запер за собой дверь.
Мне показалось странным то, что он не узнал Магдаль. Неужели она изменилась настолько сильно? Возможно это так. Но тогда почему она не хотела попадаться на глаза лекарю в то время как от Канера не скрывалась?
— Тиса? — окликнул меня Джейрис, и я поняла, что слишком пристально на него засмотрелась, зациклившись на туманном предостережении ведьмы.
— Прости, просто задумалась, — вздохнула я и направилась на кухню. Мне бы самой сейчас не помешало выпить того особого успокоительного чая, которым мы поили короля.
Джейрис пошёл за мной следом, и некоторое время просто молчаливо наблюдал за моими действиями, но меня это нисколько не смущало. Если отбросить подозрения, рядом с ним, как и с Канером, я чувствовала спокойствие и надёжность. С ним всегда легко было работать, а его молчание никогда не тяготило. Наверное, таким и должен быть настоящий друг.
— Знаешь, я всё время думал, что после исцеления короля, ты сможешь отдохнуть. Но теперь я вижу, как сильно ошибался, — вдруг произнёс он. — Ты просто не умеешь отдыхать, Тиса.
Я смущённо улыбнулась и пожала плечами. Уж никогда бы не подумала, что меня можно упрекнуть в чрезмерной любви к работе. Приготовление снадобий и отваров за работу никогда не считала — здесь я творила и отдыхала душой. То же самое можно и о храме сказать. Поэтому я попыталась возразить:
— Мне кажется, ты преувеличиваешь.
— Поверь, со стороны виднее.
Он вдруг сделал шаг ко мне навстречу и взял мои руки в свои. Взгляд его мерцающих в полумраке тёмно-синих глаз, кажущихся сейчас абсолютно чёрными, гипнотизировал. И не знаю, каким должен был стать его следующий шаг, но предпринять какие-либо действия в отношении меня ему не дали. Чайник будто взбесился, и расплескавшийся кипяток попал на одежду лекаря и наши руки.
Я зашипела от внезапной боли, а Джейрис буквально взвыл, отскакивая подальше.
— Похоже, слухи о злых духах в этом месте, не преувеличены, — пробормотал он, косясь на чайник с безопасного расстояния.
В этот момент у меня будто что-то щёлкнуло в голове, заставив позабыть об обожжённой коже, и я чётко осознала, что значили слова Магдаль. Вовсе не хотела она того, чтобы я подозревала Джейриса невесть в чём. Просто всё это время, я не обращала внимания на то, что именно в его присутствии, когда лекарь случайно или намеренно касался меня, происходило что-нибудь странное. И это не похоже на банальную злость. Скорее ревность.
— Прости, сейчас я принесу тебе мазь от ожогов, — сказала я, отчего-то чувствуя себя виноватой. Действительно. Я могла догадаться об этом и раньше. Магдаль права — следовало быть осторожней с ним.
***
После визита Магдаль я поняла, что необходимо торопиться. Предстояла ещё работа с людьми Хеласа, а ремонт второго здания, где должны были проходить занятия, шла удручающе медленно. К тому же, скоро должны доставить книги и учебный материал, и складировать всё это, судя по всему, снова придётся в главном здании. На мой взгляд, там и без того уже было тесновато.
Озабоченная этими мыслями, я взяла церу, чтобы набросать план работ, и отправилась в соседнее здание. Открыв двери, пересекла холл и, едва касаясь перил, поднялась по отремонтированной недавно лестнице на второй этаж. Удивительно, как легко здешняя атмосфера навевает мне мысли об Ордене и давно ушедших днях. Самом лучшем времени, если честно.
Изначально я собиралась зайти в самые дальние комнаты, но остановилась у предпоследней двери и толкнула её внутрь. Сумрачный свет едва проникал через давно немытые окна, но едва я оказалась внутри, на грязном полу, пронзая пыльную взвесь, в воздухе задрожал слабый солнечный луч.
Я подошла к окну и взглянула на небо, в котором сильный северный ветер гнал прочь рваные лохмотья облаков. Скоро должно распогодиться. Только почему-то теперь этот солнечный свет, словно призрак прошлого, изменяет пространство вокруг, пробуждая в памяти не самые радостные моменты.
Виной тому была магия храма или же моя собственная впечатлительность, но я стояла и глядела на двор сквозь покрытое толстым слоем пыли стекло, и мне с трудом верилось, что это вовсе не та комната, где жил мой наставник. Казалось, стоит обернуться, и я снова увижу знакомый интерьер.
Воспоминания… Они всегда были моим слабым местом и некто, заботливо лишил меня некоторой части памяти, как будто знал об этом.
Говорят, что когда умирает хороший человек, идёт дождь. Как будто сами боги плачут о нём.
Только это неправда — я точно знаю.
Богам часто безразлично то, что творится в мире смертных, если это не касается их напрямую.
Осознание этой простой истины коснулось меня, когда ушёл наставник Лаврий.
В тот день ярко светило солнце, а природа и люди вокруг продолжали жить, как ни в чём не бывало. И так как у Видящих положено сдерживать свои эмоции и относиться к смерти философски, на церемонии сожжения многие просто молчали, не решаясь прервать речь Верховного Магистра.
Но не слышала я его слов. Пока он говорил, я кусала губы и нервно сжимала в руке пылающий факел. В завещании наставника именно мне предназначалась эта роль.
Почётно. Жестоко. Необходимо.
На нашей родине считалось чрезвычайно важным, если пламя погребального костра зажжёт человек, который был дорог усопшему. Это считалось величайшей честью, потому как несущий огонь становился Хранителем Памяти. Не обычных воспоминаний, а всего самого доброго и светлого. Так его душа становилась щитом, который призван защитить уходящего от зла и помочь его возрождению в мире людей или светлых духов.
И поэтому я как никто другой, не имела право на слёзы.
Только как удержаться от слёз, когда сама душа разрывается на части?
Очнуться от своих мыслей меня заставило собственное имя, произнесённое Верховным Магистром.
— Шальтиса Ясень, исполни последнюю волю наставника.
Не говоря ни слова, я медленно подошла к погребальному костру. Факел едва тлел, что выглядело сущим издевательством. На солнце и вовсе это пламя смотрелось незаметно и несколько неуместно. Дрова тоже отчего-то не спешили загораться. Когда же налетел ветер, затушив огонь, это стало последней каплей…
Отбросив факел в сторону, я развела руки. Огонь, сорвавшийся с моих ладоней, в один миг воспламенил дрова вместе с помостом, на котором я находилась. Некоторое время я стояла окутанная этим пламенем и смотрела перед собой. Слёзы высыхали, не успевая появляться. Перед моим взором не было огня. Только самые яркие воспоминания о наставнике, который поддерживал меня как никто другой в этом мире.
Призванное пламя не могло причинить мне ни малейшего вреда, но воздуха в этом огненном коконе отчаянно не хватало.
В тишине, нарушаемой лишь рёвом огня, я сошла с помоста, пока он не прогорел полностью, и вернулась на своё место. Хотя произошедшее не запрещалось, подобного ещё никто на моей памяти не совершал. Я же пребывала в слишком удручённом состоянии, чтобы замечать реакцию окружающих.
Едва церемония закончилась, я вернулась к себе, чувствуя себя опустошённой. Кажется, я даже не могла заплакать в тот момент. Свернувшись на кровати клубком, я забылась тяжёлым сном, в котором меня окружало лишь пламя и тьма.
Проснувшись словно от толчка, я рассеянно пригладила взлохмаченные волосы и встала, чтобы выглянуть в окно. На дворе была глубокая ночь.
Набросив на плечи лёгкий плащ и кое-как его повязав, я сунула в карман связку ключей. Выйдя из своей комнаты, направилась в другое крыло по тому пути, который могла бы проделать и с закрытыми глазами. Чаще всего я шла по нему с плохо скрываемой улыбкой и предвкушением. Сейчас несла в своём сердце боль утраты и воспоминания.
Я знала, что смерть неизбежна. Верила в то, что она — далеко не конец настоящего Пути. Только, как и любой другой человек, оставшийся без поддержки, в полном одиночестве, я продолжала испытывать это невыносимое чувство, грызущее меня изнутри. И мне хотелось сделать хоть что-нибудь, что заставит эту боль утихнуть хотя бы чуть-чуть немного.
Воровато оглянувшись, я открыла дверь и вошла внутрь. Увиденное поразило меня до глубины души…
Комната уже была пуста — видно, что вещи выносили в спешке. Лишь какие-то бумаги, а точнее обрывки, остались лежать на полу, да обломок старой чашки.
Я знала, что эта комната никогда не станет своеобразным мемориалом. Жизнь продолжается и уже совсем скоро сюда поселят кого-то другого. Но сейчас такое отношение показалось мне кощунственным…
Собрав с пола бумаги и старый обломок, я спустилась вниз, где горел большой камин. Присев как можно ближе к огню, отправила в пламя первый лист. Едва жадные языки лизнули бумагу, чуть коснувшись пальцев руки, я ощутила, как легко становится на душе. Будто прикосновение огня не просто уничтожало следы чужого варварства, но очищало саму память о наставнике.
***
В тот день с самого утра пахло снегом. Тучи нависли над городом совсем низко, а воздух был недвижим и будто бы звенел от мороза.
В храме царила тишина. Магдаль, как это в последнее время бывало, наведалась в храм и снова ушла по своим делам, даже не предупредив об уходе. Ива, отправилась вместе с Джейрисом за покупками и скоро должна была вернуться. Я осталась только потому, что Хелас обещал прислать людей, которых необходимо было проверить на наличие дара.
Кроме меня в храме присутствовали только телохранители и рабочие, в данное время занимающиеся ремонтом чердака над жилыми помещениями.
После случая с одержимой кухаркой, ничего подобного больше не происходило и порой мне казалось, что её обещания — лишь пустые угрозы. В связи с этим я даже попросила телохранителей не следовать за мной везде по пятам, как это повелось вначале. Возражали они недолго, и на территории храма я наконец смогла вздохнуть спокойно, время от времени оставаясь наедине со своими мыслями.
Я вышла из храма и улыбнулась, взглянув в серое небо. Несмотря ни на что, сейчас мне казалось, что настоящая жизнь только начинается. У меня есть обязанности, не вызывающие у меня внутренних противоречий, как это случалось в Ордене. Дар всё ещё со мной, а рядом друзья.
Моя история ещё не закончилась, но всё складывается не так плохо.
Вдруг жалобно звякнул железный засов и я, продолжая улыбаться, взглянула на ворота, полагая, что вернулась Ива и Джейрис.
Только вместо своей подопечной и королевского лекаря, на тёмные камни двора ступил совсем другой человек. Медленно, словно во сне, он сбросил с головы капюшон своего плаща и направился прямиком ко мне.
— Клён! — это имя само сорвалось с моих губ, когда я увидела его.
В голове болезненной вспышкой отозвалась целая вереница воспоминаний. Наша с ним встреча в лесу. Надежда на исцеление. Его исцеление. Близость и новая надежда. Встреча с Канером. Путешествие через болота. Ива…
Погоня и неожиданное расставание ночью. Лист серебристого клёна в моей руке.
Девочка пыталась дать подсказку, да только я её не распознала.
Пока Клён решительным шагом направлялся ко мне, я не могла сдвинуться с места из-за переполняющих меня в равной мере, гнева и радости.
Он замер всего в полушаге и наши взгляды встретились. Находясь под влиянием затмевающих мой рассудок эмоций, я не сразу заметила его изменившийся взгляд. Вернувшиеся воспоминания словно ослепили меня и заставили сердце заполошенно биться.
Только Клён вёл так, как будто выжидал чего-то. Тогда я внимательнее вгляделась в его глаза и не узнала этого взгляда… У меня было лишь одно объяснение, но я отказывалась верить.
Верь не верь, а Клён бы никогда не посмотрел на меня с такой смесью отвращения и жалости.
— Клён, — шёпотом повторила я, когда увидела на его губах странную чужую улыбку. Совершенно неуместную.
Хотелось отшатнуться, но ноги словно приросли к месту.
А он сделал шаг навстречу. Последовал короткий замах и в его руке что-то блеснуло. Откуда-то со стороны послышался чей-то отчаянный крик.
— Тиса!
Отчего-то я не сразу узнала голос Ивы.
Мир расцвёл вспышкой новой боли, а твердь вдруг ушла из-под ног.
Мой взгляд устремился в небо. Оно было серебристым, словно глаза Клёна. Настоящего. Моего.
Почему-то я только сейчас заметила крупные, словно пух хлопья снега, летящие с этого прекрасного неба вниз.
Так и сбылось пророчество юной Видящей:
Он убьёт тебя, едва землю тронет первый снег.
