Глаз

      Пребывала во тьме я совсем недолго, неожиданно осознав, что снова могу двигаться. Открыв глаза, с удивлением обнаружила, что ко мне вернулось полноценное зрение. Недоверчиво прикоснулась к лицу — глаз был цел и следов от ожогов не обнаружилось. Не успев прочувствовать радость от осознания этого факта, я вспомнила о том, что чудес не бывает, а значит, где-то должен быть подвох.       Только отняв руки от лица, я поняла, в чём он заключается.       Прямо на моих глазах разворачивалась виденная однажды картина — Джейрис, изо всех сил пытающийся удержать меня в этом мире и не дать умереть. До последнего не верит он в поражение.       Но несколько отстранённо я уже наблюдала за тем, как он опускает руки и пытается успокоить рыдающую Иву. Охранники в этот момент сдерживали яростно вырывающегося мужчину.       Клён. А точнее, совсем не он.       Оставив попытки меня спасти, Джейрис поднялся на ноги и обнажил клинок, чтобы разделаться с убийцей. Только он не успел. Между ним и Клёном, словно из ниоткуда появилась Магдаль. В глазах ведьмы плескалась сила.       — Не смей! — зарычала она бешеным зверем и бросилась к опешившим от такого фееричного появления, охранникам: — Запереть его! Тело в дом, немедленно!       Если бы не странное спокойствие, захватившее меня, я бы восхитилась её уверенностью. Но эмоции исчезали одна за другой, и яд посмертного равнодушия с каждым мгновением всё больше овладевал душой.       Отстранённо я подумала о том, что происходящее нормально. В противном случае, было бы гораздо тяжелее уходить.       Я ощутила присутствие моего личного проводника. Сейчас он не выглядел стремительной тенью — самый обычный человек на вид, с тёмными проницательными глазами и тёмным же цветом волос, похож на севаррийца. Но когда он появился, пространство вокруг стало вязким и тягучим.       — Твоё время пришло, Видящая, — спокойно произнёс он, протягивая руку. — Идём со мной, и я отведу тебя к свету новой жизни.       Я неуверенно оглянулась назад и робко протянула руку. Но прежде чем коснулась его раскрытой ладони, моё плечо ощутимо сжали чьи-то пальцы. Внутри что-то перевернулось, и я вновь ощутила себя настоящей. Живой.       Обернувшись, я встретилась с серебристыми глазами Клёна. В том, что передо мной был именно он, сомнений не было. Пусть и выглядел иначе. Его облик даже отдалённо не напоминал тот, что был близок моему сердцу. Незнакомые черты лица, кожа цвета тёмного золота и длинные чёрные волосы. То, что я изначально приняла за плащ за его плечами, было странным туманным маревом, напоминающим крылья. Рядом со мной стоял во всей своей грозной красе демон.       — Эта душа по праву принадлежит мне! — громко произнёс он, глядя на посланника смерти с вызовом.       — Только ей выбирать, — спокойно откликнулся он и обратился мне. — Шальтиса, мы понимаем. Ты не знала, на что идёшь, а значит, у тебя ещё есть шанс.       Чувствую, не лжёт. Только он не знает главного — пусть я не могла с уверенностью сказать, что отдавала себе отчёт во всех поступках, но по-настоящему, ни об одном из них сожалеть мне не пришлось. И сейчас я понимала это особенно чётко.       — Думаю, тут и выбирать нечего, разве не видно, — сказала я, поворачиваясь к проводнику спиной.       Посланник смерти исчез, не обронив больше ни слова. Он понял — бесполезны слова и уговоры.       — Пойдём, Тиса. Нам нужно успеть многое обсудить, — его предложение звучало на удивление обыденно и спокойно. Как будто и не происходило ничего из ряда вон выходящего — не было нашего расставания и моей смерти.       — Успеть? — растерянно переспросила я.       — Да. Твоё время тут ограниченно, — также спокойно ответил Клён.       Меня посетило нехорошее предчувствие.       — Что со мной будет?       — Об этом я расскажу позже, а сейчас позволь пригласить тебя домой.       Он выпустил моё плечо и предложил руку, которую я приняла с благодарностью и некоторым трепетом, даже не став цепляться к словам о доме. Каждое наше прикосновение, отзывалось в самое моей сути волнами радости и тепла. Видимо, именно поэтому, отступило равнодушие, возникшее с первых мгновений пребывания вне физического тела. Теперь я снова была полна эмоций, которые пришлось с трудом сдерживать, и то, только напоминая себе о том, что времени мало.       Мир на миг исчез и в лицо ударил сильный ветер, пахнущий морем и небом. Я шире распахнула, не в силах поверить в увиденное.       Я по-прежнему держала Клёна под руку, только теперь мы стояли на вершине высокой скалы над знакомыми очертаниями фьорда. Море шумело, и волны яростно бились о камни внизу, а в ушах свистел ветер, заглушая далёкий крик морских птиц, что парили над водой.       Позади я увидела одиноко стоявший добротный дом, чья крыша возвышалась над крепким забором. Из широкой трубы вился едва заметный дымок. Всё выглядело именно так, как я и мечтала.       — Я воссоздал это место, воспользовавшись твоими воспоминаниями и грёзами, — произнёс Клён, и снова посмотрев на него, я увидела, что он принял прежний, более привычный облик. — Нравится?       — Безумно, — откликнулась я, не сводя с него зачарованного взгляда.       Икать в себе обиду за то, что он лишил меня памяти, было бесполезно и бессмысленно. В моей душе не было и тени той её. Только сумасшедшее желание отныне не расставаться с ним никогда.       Он склонился ко мне и нежно поцеловал, притягивая к себе и обнимая крепче.       — Я думала, духам это не интересно, — вдруг смущённо призналась я, когда он с сожалением отстранился.       — А мы и не духи, милая, — сообщил Клён с загадочной усмешкой. — И я с удовольствием помог бы тебе сделать ещё много других открытий. Но сейчас должен торопиться.       — Почему? Что происходит?       — Прямо сейчас, одна ведьма с навыками некромантки, пытается вернуть тебя к жизни. И, скорее всего, она это сделает.       — Скорее всего?       — Она не всесильна.       Я тоскливо посмотрела в его глаза. Мне была невыносима сама мысль о том, что мы снова расстанемся.       — Что произошло с тобой, после того как ты лишил меня памяти, Клён?       — Натэлю Эльсоэру вернули его тело. Это моя ошибка. Глупо было надеяться на то, что его душу забрали посланники смерти. Она всё время находилась у того мага, который призвал меня.       — Но разве такое возможно?       — Как видишь.       — Наш враг очень изобретательный маг и я хотел бы сказать, чтобы ты держалась от него подальше, только вот боюсь, это будет бесполезно. Он следует за тобой по пятам. Наблюдает. Выжидает удобного случая, чтобы нанести удар.       — Ты знаешь его? Как выглядит, кто он?..       — Знаю. Только это мало чем поможет. Он хорошо умеет маскироваться.       — Всё равно. Покажи мне его настоящий облик.       Клён кивнул и пристально посмотрел в мои глаза. В следующую минуту я увидела образ молодого мужчины со светлыми, коротко стрижеными волосами, слегка отдающими в рыжину и ясными голубыми глазами. Прямой нос, мягкие черты лица и чувственные губы. Воплощённая невинность и добродушие. Возможно, у него стаи наивных поклонниц. А ещё чудилось мне в нём нечто смутно знакомое…       Внезапно образ исчез, и я снова увидела перед собой Клёна. — Прости, что не смог защитить тебя, Тиса, — проговорил он. — В тот момент на Эльсоэре был сильный амулет, помешавший мне его рассмотреть.       — Это ты был всё время рядом… — озвучила я то, в чём и без того нисколько сейчас не сомневалась.       — Ну, кто же ещё. Я всегда буду рядом. Даже когда ты снова вернёшься в мир смертных.       — Вернусь в мир смертных, — эхом повторила я и с тоской заглянула в его спокойное лицо.       — Ты должна сделать это, родная.       — А ты… Я могу надеяться на то, что и ты вернёшься?       — Можешь. Такая возможность всегда существует, — весело отозвался он. — И вдруг подавшись вперёд, прошептал: — Я бы этого очень хотел. В первую очередь для того, чтобы наподдать этому наглому лекарю.       — Что тебе Джейрис сделал? — возмутилась я.       — Пока ничего. Но если я ещё раз увижу, как он тянет руки к моей жене, то простыми ожогами не отделается.       Судя по тону и выражению лица, Клён не шутил.       — Ревнивец мой, — тихо сказала я без тени насмешки и с нежностью прикоснулась к его лицу. — Даже не помня тебя, я и в мыслях не держала с кем-то сближаться.       — Так это ты, а вот лекарь…       Не выдержав, я обвила его за шею и, притянув, заткнула рот поцелуем. Не хочу я тратить драгоценное время на споры и разговоры о моих потенциальных ухажёрах и их наказании.       Мне придётся вернуться в мир живых без него, вновь оставив за завесой иного мира. Вот что важно. И как бы ни было горько, отныне я буду об этом помнить.       — Тебе пора, — прошептал Клён и, обернувшись в его объятиях, я обнаружила, что мы находимся в помещении с низкими потолками.       Окон здесь не было и единственным источником света служили многочисленные свечи. Я сразу узнала подвал храма, Магдаль и Джейриса, склонившихся над телом женщины в полумаске.       Внезапно ведьма обернулась и посмотрела прямо на меня. Вид при этом у неё был зловещий. Такой я её ещё не видела. Женщина словно стала выше ростом, а её глаза горели в полумраке золотистым огнём. Медленно, как во сне, поманила она меня пальцем, призывая приблизиться.       — Иди, — прошептал Клён, подталкивая меня к ведьме.       — Клён…       Видимо духам не свойственно плакать, даже если чудовищно больно.       — Поторопись, родная.       Мои пальцы, коснулись его раскрытой ладони в тщётной попытке удержаться, но лишь легонько скользнули по ней. Меня с силой потянуло к столу и проклятой ведьме.       — Нет!       Только поздно. Я не могла противостоять этой силе и последнее, что я услышала, было тихими словами Клёна.       Я всегда буду рядом…

***

      Невыносимо долго тянется время, проведённое во тьме, без возможности видеть. Когда же теряешь возможность использовать и прочие органы чувств, даже краткое мгновение, проведённое во тьме, оборачивается вечностью.       Выныривать из тьмы небытия оказалось больно и страшно. Мне казалось, я кричала, но из горла вырвалось лишь слабое сипение, вызвавшее невыносимую боль в груди и надсадный кашель. Перед взором всё мутилось, превращаясь в одно сплошное серое марево.       Некоторое время я будто не понимала не только, где нахожусь, но и кто я такая. Со мной оставались лишь боль и беспомощность. До затуманенного сознания доносились какие-то звуки и слова, смысл которых постоянно ускользал.       В тот момент, когда тело свело в дикой судороге, мне начало казаться, что темнота намного приятнее. Но тут, затылок сжало словно в тисках и горло обожгло что-то горячее и горькое, после чего мир снова померк. Только теперь я чувствовала, как внутри разливается тепло, боль отступает, а как мышцы медленно расслабляются.       Я видела сны, где воплощались мои самые сокровенные мечты. Мне снился дом, о котором я позволяла себе грезить, наивно полагая, что об этом никто не узнает. Но там меня встречал тот единственный, кто вторгся не только в мои грёзы, но проник в самую душу. Я улыбалась ему, испытывая безграничную радость, потому как знала — отныне нас ничто не разлучит и войны не будет. Впереди только мир и спокойствие на весь отпущенный срок. Кровь и пепел. Самая страшная боль. Всё осталось в прошлом.       Когда развеялись эти сладкие сны, реальность ворвалась потоками света и звука, ломая хрупкие грани мира грёз, за которые я всё ещё пыталась удержаться.       — Тиса, — звал меня кто-то забытый вечность тьмы назад. Назойливо так. Невыносимо.       Я протестующее застонала, чувствуя себя неуютно в таком грубом и тяжёлом, будто окаменевшем теле. Возвращаться в этот несовершенный и лишённый законной справедливости мир было обидно. До слёз.       — Почему она плачет? — спросил у кого-то испуганный девичий голосок.       — Это нормально, — ответил ей с мрачной насмешкой женский. — Она радуется, что снова жива.       Говорившая явно понимала, что со мной происходит на самом деле и просто издевалась.       — Тиса… — позвал меня снова тот самый назойливый мужской голос.       — Изыди, — хрипло отозвалась я.       — Она что-то сказала? — обрадовалась девочка.       — Скорее кого-то послала, — ответила ей женщина. — Господин королевский лекарь, не соизволите ли выполнить просьбу оживающей и на время покинуть нас?       Мужчина пытался что-то возразить, но в итоге, видимо, всё же вышел из помещения. Я попыталась приоткрыть глаз, но окружающее по-прежнему представляло какое-то смутное марево.       — У неё начинается жар, — вновь послышался девичий голосок.       — Замечательно. Было бы хуже, если бы его не было.       Вскоре у меня на голове оказалось что-то восхитительно прохладное.       В этот раз никаких снов не было. Только ощущение невесомости и тепла.       Открыв глаз и глядя в выбеленный потолок, я не сразу осознала, что ко мне вернулась чёткость зрения. Когда же это произошло, осторожно повернула голову и увидела сидящего у окна мужчину.       Канер. Не ведаю того, о чём он думал, но вид у него был весьма хмурый. Нерадостные мысли видно его посещали.       — Эй, — прошептала я. — Канер…       Мужчина запоздало дёрнулся и взглянул на меня недоверчивым взглядом.       — Тиса! — воскликнул он почему-то тоже шёпотом и подскочил к моей постели, хватая за руку.       — Да я это вроде я, — поспешила успокоить его я и даже постаралась улыбнуться, чтобы он поверил.       Но мужчина повёл себя довольно странно — прижался к тыльной стороне моей ладони губами. Его плечи дрогнули.       — Прости меня…       — Прекрати, Канер. Ты меня пугаешь.       Даже поднимать руку было невыносимо тяжело, но я нашла в себе силы коснуться его головы и совершить попытку немного успокоить.       Когда он снова поднял взгляд, карие глаза лихорадочно блестели.       — Тебе придётся вернуться в замок, Тиса, — сказал он.       Понимая, что спорить сейчас с ним не стоит, я лишь устало вздохнула, и смиренно прикрыв глаз, прошептала:       — Поговорим об этом потом.       — Тиса…       И тут по комнате, где окно и двери были плотно закрыты, словно ветер пробежал, взметнув бумаги на столе и закачав занавески. Канер обернулся, очевидно решив, что открылось окно, только он не видел, как рядом с ним на краткий миг материализовалась призрачная мужская фигура.       — Пойду, позову Иву. Она просила сообщить, когда ты придёшь в себя.       В памяти вдруг проблеском молнии всплыл тот эпизод с рыдающей Ивой, и отчего-то мне стало невыносимо стыдно. Ведь я не хотела возвращаться. Остаться с Клёном, вот чего я желала больше всего на свете, забыв о долге и ответственности.

***

      Последующие дни стали для меня непростым испытанием. Я смогла в полной мере ощутить примерно тоже, что и ещё совсем недавно его величество Ставрий. Посетители, бесконечные разговоры и невозможность остаться наедине со своими мыслями — всё это жутко утомляло.       Но со многим можно было смириться и принять, за исключением какой-то фанатичной заботы со стороны королевского лекаря. Иногда мне казалось, что он о короле так не заботился, как обо мне и Ива часто говорила, он часто остаётся ночевать прямо в храме. Это настораживало и откровенно пугало. Больше всего я опасалась за самого Джейриса, поскольку прекрасно помнила недвусмысленное обещание Клёна наказать его.       Клён. Я постоянно чувствовала его присутствие рядом. Это придавало мне сил и в то же время заставляло грустить, но заговорить о нём с кем-то я долгое время не решалась.       Но одним погожим зимним днём меня посетила Магдаль, которая принесла с собой неожиданный подарок.       — Хватит валяться. Пора браться за дела, — невозмутимо сообщила она, протягивая мне небольшой мешочек, развязав который, я вытряхнула на ладонь серебряное кольцо с короткой выгравированной надписью — Натэль Эльсоэр.       — Он…       — По-прежнему наш узник, — ухмыльнулась ведьма. — Твоему другу стоило больших трудов, чтобы уговорить дядю оставить его тут.       Я испытала к Канеру прилив благодарности. Понятия не имею, как сделать, чтобы Клён снова вернулся ко мне, но что-то подсказывало мне — отдавать этого человека на растерзание сотрудникам безопасности не стоит. Он точно не выйдет из их подземелий живым.       — Я не знаю, как благодарить вас, — честно призналась я. — Это ведь вы его убедили?       — Да. Но благодарности мне не нужны. Использование этого храма по назначению и продолжение моего дела значат гораздо больше, чем слова, — она взглянула на меня очень многозначительно, и явно чего-то выжидая.       — Постараюсь сделать всё, что от меня зависит.       Ведьма кивнула и протянула руку, помогая мне подняться с постели.       Я уже вставала раньше, но всё ещё чувствовала сильную слабость, будто моё тело вдруг стало ненормально лёгким и хрупким. К тому же, храм отапливался довольно скверно и, выбираясь из-под одеяла, я начинала стремительно мёрзнуть.       Оказавшись на ногах, я постаралась расправить плечи и подошла к шкафу, чтобы вытащить необходимую одежду — платье, бельё и тёплые чулки. Дрожа от холода, я кое-как оделась и причесала отросшие волосы, собрав их в небольшую косу. Не забыла я и о маске, которая лежала тут же на столе.       Укутавшись в тёплую пуховую шаль, я почувствовала себя значительно уютнее.       — А кольцо? — окликнула меня Магдаль.       С тяжёлым сердцем, я взяла с прикроватного столика своё обручальное кольцо и решительно надела на палец. В потайном ящике письменного стола у меня хранилось второе, где было написано моё имя. И я надеюсь, что однажды я смогу вернуть его настоящему владельцу.       — Отличный настрой. А теперь идём.       Ведьма протянула мне руку, предлагая помощь, но я отказалась. Теперь, когда раны затянулись, нужно как можно скорее брать себя в руки. Если я этого не сделаю, может случиться то, чего исправить уже будет нельзя.       В подвал нашего маленького храма можно было попасть даже со второго этажа, незаметно минуя холл. Сейчас это выглядело значительным преимуществом, которым мы не упустили возможности воспользоваться.       Когда мы оказались на лестнице, ведьма решила не использовать обычных источников света и выпустила из раскрытых ладоней небольшой зеленоватый шар, напоминающий наполненный светом мыльный пузырь. Он взмыл потолок и поплыл в полутора метрах от нас, освещая дорогу.       Внизу было холодно и изо рта даже вырывались облачка пара. Я снова ощутила дрожь, начинающую бить меня изнутри и пожалела, что не захватила тёплый зимний плащ. Как же тут может обитать живой человек я и представить боялась.       Мой враг. Больше не одержимый моим любимым демоном человек.       Всё, что я чувствовала сейчас, это растерянность ибо не знала, как вести себя, когда его увижу.       Магдаль молчаливо шла рядом со мной, словно сторонний наблюдатель, беспристрастная судья моей души. Зеленоватый свет, который давал магический огонёк мягко ложился на грубоватые черты её лица, неуловимо изменяя их и превращая ведьму в странное потустороннее существо, родственное не то самим богам, не то непостижимым духам этого мира ха`терри.       Мы остановились у двери комнаты, явно не предназначавшейся ранее для содержания преступников.       — Его удерживают цепи, но будь осторожна, — произнесла женщина, вдруг погладив меня по плечу.       Сердце взволнованно дёрнулось.       — Вы не зайдёте со мной?       — Нет. Я только буду мешать тебе там. Подожду здесь, — отозвалась она, странно при этом улыбнувшись. — Уверена, что ты примешь правильное решение.       Я тяжело сглотнула. Мне подобную уверенность в себе отыскать сейчас было невероятно трудно. Да любому бы на моём месте…       Ведьма тем временем открыла дверь и подтолкнула меня вперёд.       Магический огонёк, послушно скользнул впереди меня, освещая маленькое пространство комнаты, после чего дверь за моей спиной закрылась.       Внутри ужасно пахло. Усугубляла всё страшная сырость, дышать которой было просто невыносимо. Холодно же здесь оказалось настолько сильно, что небольшое окошко наверху и стены под потолком покрылись инеем.       Пленник обнаружился на лежанке в ворохе каких-то тряпок и одеял. Пребывал ли он без сознания или спал, сразу не определить. Но заметив, поблёскивающую в слабом свете тёмную цепь, я осторожно приблизилась, чтобы взглянуть на него поближе.       Мужчина, которого я видела перед собой, сейчас не был похож ни на Клёна, ни на Натэля Эльсоэра. Вглядываясь в это лицо, я его не узнавала. Бледный и осунувшийся он наверняка не сильнее меня сейчас. В прерывистом дыхании слышны хрипы, свидетельствующие о серьёзной простуде. Если оставить его сейчас в таком состоянии, он попросту умрёт.       — Натэль, — дрогнувшим голосом позвала я.       Мужчина никак не реагировал, и мне пришлось подойти почти вплотную и потрясти его за плечо.       Бледная рука взметнулась неожиданно и пальцы сомкнулись на моём запястье, прежде чем я успела отступить.       Светлые глаза Эльсоэра сверкали точно у безумного.       — Живучая… — хрипло прошептал он подтягиваясь, видимо для того, чтобы перехватить меня удобнее.       Я дёрнулась и наотмашь ударила мужчину свободной рукой. К счастью этого хватило, чтобы вырваться и он обессилено упал обратно на лежанку, а я сделала шаг назад пытаясь немного успокоиться и не выдать страха.       — Каково это умирать, Видящая? — поинтересовался он и неожиданно зашёлся в приступе сильного кашля.       — Скоро ты узнаешь об этом, — прошептала я, душа в себе зарождающуюся горечь и боль.       — И ты не пожалеешь меня? В память о муже, так сказать.       — Откуда ты знаешь?       — Ты забыла, чьё это тело? — с издёвкой осведомился он. — Увы, мне пришлось узнать много неприятного о том, чем занимался этот демон.       Мне было безразлично то, что думал о нас этот человек. Гораздо важнее было то, что он не имел права на эти воспоминания. Они только наши — мои и Клёна. И я готова вырвать из его памяти каждое сокровенное мгновение.       Больше не сказав ни слова и не ответив на оскорбление, прозвучавшее мне в спину, я вышла за дверь и тяжело привалилась к двери. Так странно, но сейчас я не чувствовала прежнего холода. Всё отошло на второй план, и в мозгу билась только одна мысль — могу ли я сделать так, чтобы всё стало как прежде и больше никакой маг не смог этому помешать?       — Неприятная личность и бесполезная, откровенно говоря, — прозвучал голос Магдаль всего в шаге от меня.       — Вы же не просто так оставили его в живых, верно? — спросила я, устремляя полный надежды взгляд. — Уверена, что знаете, как вернуть дух Клёна обратно… Но зачем это нужно именно вам?       — Скажем, я решила, что это станет отличным стимулом для твоего дальнейшего развития. Да и помощь такого сильного союзника как твой муж, было бы жаль терять, — проговорила она негромко.       Я кивнула. Чистый расчёт. И я её в чём-то понимала. Мне же просто повезло идеально вписаться в планы ведьмы.       — Теперь, когда решимости в тебе прибавилось, я предлагаю тебе посетить ещё одно место.       Женщина взяла меня под локоть и подвела к стене, где на первый взгляд не наблюдалось ничего необычного. Но вот она провела ладонью над кирпичной поверхностью и та дрогнула, открывая моему взору обычную деревянную дверь. Бросив быстрый взгляд на Магдаль, я заметила, что та самодовольно улыбается.       — Я даже не почувствовала этой иллюзии.       — И не должна была, — хмыкнула ведьма, открывая дверь, которая как оказалось, вела в длинный коридор, где было значительно теплее, чем в самом подвале.       Коридор оказался очень узким, и мне пришлось идти след в след за Магдаль, стараясь от неё не отставать. Мы прошли довольно большое расстояние и один раз свернули влево, после чего остановились возле следующей двери, которая даже не была заперта. Женщина толкнула её, открывая со словами:       — Добро пожаловать ко мне в гости, Видящая. Ты — первый живой человек, пришедший сюда по доброй воле.       Фраза звучала более чем зловеще, но я смело шагнула следом за ведьмой в тёплое подвальное помещение, пропахшее травами и химикатами.       — Ваша лаборатория, — восхищённо прошептала я. — Мы не просто соседи. Вы никуда не уходили из храма всё это время…       — Мне показалось, что глупо оставлять это место из-за какой-то мелкой обиды. А ещё глупее дарить кому-то прекрасный Источник. Вот и приходилось мне всеми силами поддерживать дурную славу этого места в надежде, что когда-нибудь я сумею вернуться на законных основаниях.       — Для чего в действительности строился храм? Он не похож на место для молитв.       — Это должно было стать школой для детей, наделённых магическим даром. Таких в Севарре немного, но они есть. Оставлять такие способности без внимания, значит обрекать человека на муки. Ещё хуже, когда за них принимаются служители различных культов. Пожалуй, казнь в таких случаях, становится не самой худшей участью.       Я с удивлением посмотрела на женщину. Говоря эти слова, она просто констатировала факт, не выдавая своих истинных эмоций, но мне почудилось, будто за всем этим стояла какая-то личная трагедия.       — Для меня стало бы честью, продолжить ваши начинания, — решительно сказала я, выдержав пристальный взгляд ведьмы.       Нет, я не собиралась давать никаких обещаний, но то, что задумала Магдаль, действительно стоило того, ради чего стоит жить и бороться, отстаивая свою правду. Кроме того, я увидела в этом настоящее спасение не только для многих несчастных, но для всей страны и меня.       Смерть как ничто иное меняет отношение к жизни, заставляя пересмотреть свои принципы и открывая самые неожиданные грани личности.       И отбросив никому не нужное благородство, я теперь по-иному смотрела на вопрос, который однажды задала мне ведьма…       Так неужели, ты не пожертвуешь жизнью врага, чтобы воскресить друга?