Глаз

      Остаток ночи прошёл неспокойно. Увы, но даже присутствие Клёна и его усилия, направленные на то, чтобы успокоить меня, действовали довольно слабо. К утру ещё и поднялся сильный ветер, который словно отчаявшийся найти посмертное успокоение дух, выл в трубах и настойчиво искал в крыше храма слабые места. И всякий раз, погружаясь в дрёму, я вздрагивала от грохота и протяжного свиста, не понимая, где нахожусь. Только обнимавшие меня тёплые руки мужа напоминали о том, что всё в порядке и происходящее не имеет отношения к нашим врагам. Хотя, не скрою, один раз, мне сквозь сон подумалось о том, что разыгравшаяся непогода — результат гнева вражеского мага, чей план с треском провалился сегодня ночью. Но стоит ли впустую тратить свои силы, чтобы просто сорвать свою злость? Сомневаюсь в том, что наш недруг стал бы так поступать, он уже доказал, что совсем не дурак.       После очередного несвоевременного пробуждения, скосив взгляд на утреннюю серость за окном, я решила, что если снова проснусь, не буду больше спать и начну собираться к Хеласу. Всё равно нормально отдохнуть мне уже не светит, а подобные попытки заснуть только больше выматывают, с каждым пробуждением делая состояние всё хуже и хуже. Но к тому времени ветер немного стих и перестал громыхать на крыше, да завывать в трубах, поэтому я всё же вновь незаметно заснула и даже увидела сон. А точнее, с головой окунулась в ожившее вдруг воспоминание…       Я давно смирилась с тем, что в мужском коллективе считаться со мной не будут и не реагировала на оскорбления и насмешки. Посредственность? Подумаешь. Ну и что в этом такого? Пригожусь где-нибудь, раз меня взяли на обучение. Расстраиваться совершенно нет никакого повода.       Сначала я напоминала себе об этом довольно часто, но, в конце концов, перестала. Нет, я по-прежнему замечала косые взгляды в свою сторону и слышала издевательские насмешки, но больше они меня не трогали. Молчание стало мне надёжным щитом, позволяющим концентрировать внимание только на том, что по-настоящему важно. И мне иногда казалось, что об этом больше никогда не придётся вспомнить, если бы не случай.       Это произошло, когда я возвращалась с занятий к себе в комнату. Моё внимание неожиданно привлекла одинокая ссутулившаяся фигура какого-то парнишки. Он сидел спиной ко мне, в тени здания на краю небольшой каменной чаши-клумбы, где росли яркие оранжевые и красные цветы на высоких стеблях с лёгкой бахромой листьев. Просто удивительно, как вообще мне удалось его заметить. Но ещё удивительнее было то, что я решила подойти к нему поближе. Тогда мне показалось, что от него веет несчастьем на расстоянии.       И приблизившись к клумбе, я обошла её и поняла, что не ошибалась. Ученическая форма паренька была изгваздана в пыли, которую тот даже не потрудился отряхнуть, длинная льняная чёлка спуталась и её пряди сосульками болтались на ветру, а на щеке к виску краснела широкая ссадина. Услышав мои шаги, он нервно дёрнул головой и, скосив на меня пронзительно яркие голубые глаза, снова отвернулся.       — Чего тебе надо? — поинтересовался он раздражённо и грубо, своим хриплым голосом.       Мне показалось, что ему неприятно само моё присутствие, но это меня не особенно задевало.       — Ничего. Я просто хотела узнать, нужна ли тебе помощь, — уверенно проговорила я, не обратив внимания на резкий тон.       Хоть он и был мальчишкой, одним из тех, кто отпускал свои дурацкие шуточки в мой адрес, но пройти просто так мимо я не могла. Чужие страдания иной раз казались для меня более тяжким испытанием, чем собственные.       — Мне не нужна твоя помощь, убирайся! — бросил он, вскакивая на ноги.       Он по-прежнему стоял спиной ко мне, но по тому, как яростно сжимаются его тощие кулаки со сбитыми в кровь костяшками пальцев, я видела, что парень вне себя от злости. И, похоже, его разозлила моя жалость и стремление помочь. Это пугало и в то же время казалось обидным, но просто так сдаваться я не собиралась. Наверное, они сами приучили меня к этому — если тебя оскорбляют, издеваются и открыто недолюбливают, приложи больше усилий, чтобы идти вперёд, к своей цели.       — Пойдём со мной, — позвала я его, отважно протянув руку и дотронувшись плеча. — Я хотя бы ссадину тебе залечу.       То, что мой поступок был ошибкой, я поняла только тогда, когда вскрикнув от неожиданности, полетела назад на камни — парень нервно развернулся и отбросил мою руку так резко, что я просто не удержала равновесия и шлёпнулась на пятую точку.       Только один единственный миг в его глазах вспыхнул испуг, но затем, увидев, что я цела, он просто развернулся и бросился наутёк, больше ничего не сказав. А я, поднявшись на ноги, и отряхнувшись от пыли и зацепившихся к юбке тонких сухих веточек, продолжила свой путь к себе в комнату. Тогда для меня оставалось загадкой странное поведение этого мальчишки. И только позже я поняла, в чём на самом деле дело, когда в очередной раз, отправляясь на занятия, услышала насмешки в спину и не сразу поняла, что предназначались они не только мне.       — Смотрите, наша бездарность ползёт, — сказал кто-то нарочито громко, обращая на меня всеобщее внимание. — Любопытно, кем она планирует стать в будущем?       — В повитухах ей самое место, — насмешливо вторили ему. — Говорят, она ни одного щита нормально сложить не может.       Это было не совсем правдой. Ставить щиты я научилась почти сразу, но однажды действительно прокололась и не смогла отразить целую комбинацию заклятий. Но даже несмотря на недовольство наставника мне промашку запомнили и не упускали случая позлорадствовать.       — Эй, Нэд, а вас видели вчера вместе у жилого корпуса. Неужели ты, наконец, нашёл кому пожаловаться? — прозвучала следующая насмешка и я едва сдержалась, чтобы не обернуться.       — Ничего подобного, она сама ко мне пристала, — буркнул знакомый хриплый голос.       — Ну да, а мордашка-то подправлена… — последовало ехидное замечание в ответ.       — Я сделал это сам! — огрызнулся Нэд сорвавшись, но его уже не слушали, начав выговаривать то, что он совсем ни на что не годен, так же как и я.       Слышать подобные реплики в свой адрес было привычно. Но внезапно я осознала, что мне тяжело сдержать негодование, когда оскорбляют кого-то другого. И стоило больших душевных усилий, чтобы не повернуть назад и не высказать всё, что я думаю об обидчиках им в лицо. Я даже сбилась с шага, но напомнив себе о том, что так только сделаю хуже, поспешила на занятия.       Иногда лучше не вмешиваться…       Проснувшись, я лежала некоторое время, глядя на белеющий над головой потолок и слушая шорох снежинок, бросаемых ветром в окно. Клёна рядом уже не было, но одеяло оказалось заботливо подоткнутым со всех сторон.       Этот сон оживил во мне неожиданно много эмоций. Но странно, что это не самое приятное воспоминание воскресло в моей памяти именно сейчас. Тогда едва знакомого мне мальчишку всё-таки отчислили в виду слишком низкой способности Видеть. Маг тоже из него был весьма посредственный. Больше всего он тяготел к целительству, хоть и не был замечен за стремлением помогать ближним.       Могла ли я что-нибудь сделать для него? Я сильно в этом сомневалась, как сомневаюсь и сейчас. Но даже сейчас я не могла не испытывать чувство вины.       От безрадостных размышлений меня отвлёк шум, донёсшийся с первого этажа. Похоже, жизнь в храме уже била ключом. О своих планах я тоже не забыла и с сожалением отбросила тёплое одеяло в сторону, чтобы быстро, не успев замёрзнуть, переодеться. Этим утром было особенно прохладно. За ночь храм успел выстыть — уж слишком часто открывались его двери, да и ветер постарался на славу.       Я сразу облачилась в выходное тёмно-синее платье и тщательно расчесала волосы, собрав их в аккуратную причёску, после чего уже надела маску. Собственное отражение в небольшом зеркале давно уже не вызывало у меня негативных эмоций. И я больше не видела там калеку и чудовище. На меня оттуда смотрела просто немного усталая и не выспавшаяся, но уверенная в себе женщина.       Пусть Магдаль посеяла во мне сомнения и в голове нет-нет, да и закрадывалась мысль о том, что можно было бы вернуть прежнюю красоту и полностью исцелиться, если представится такая возможность. Но именно благодаря таким мыслям я утвердилась в том, что никогда не совершу ничего подобного. Убить врага ради того, чтобы спасти жизнь невинного или более того, близкого тебе человека, это одно. А вот калечить или убивать кого-то ради того, без чего я прекрасно научилась обходиться, совершенно иное. И мне кажется, поступи я подобным образом, больше уже никогда не буду самой собой.       Бледные губы отражения дрогнули в слабой улыбке, и я отправилась вниз в надежде, как можно скорее разыскать Клёна.       На первом этаже и в самом деле кипела жизнь. Ирис на пару с Ивой, которая уже к тому времени тоже была на ногах, собирала детей на завтрак. Майя сама сонно хмурилась и зевала, но помогала им.       — Госпожа Ясень! — окликнула меня Ирис по дороге на кухню.       Я обернулась, вопросительно посмотрев на гувернантку.       — Ваш муж попросил передать, чтобы вы обязательно дождались его в храме, — сообщила женщина, торопливо одевая Хенну.       Честно говоря, я и не собиралась никуда уходить, но меня жутко заинтересовало то, куда мог уйти Клён с утра пораньше. Поинтересовавшись у Ирис, я не добилась от неё внятного ответа и, узнав только о том, что наши телохранители находятся во дворе, отправилась завтракать.       Сегодня Аэн, муж Ирис, готовил так же на нашей кухоньке, поэтому мне не пришлось ничего делать самой. Едва я перешагнула порог, улыбчивый полноватый мужчина поприветствовал меня, и предложил присесть за стол, тут же снабдив кружкой ещё горячего компота и поставив передо мной тарелку с оладьями и чашечку с мёдом. Вдохнув запах, от которого голова пошла кругом, я подумала о Клёне, почувствовав неловкость оттого, что придётся завтракать без него.       Вскоре за стол ворвалась шумная компания во главе с Ивой. Ирис возвышалась над их головами, держа на руках ещё совсем сонную малышку Лили, которую позже усадила к себе на колени, так как здесь стол был выше и малышка не дотягивалась. Я улыбнулась, краем глаза, наблюдая за ними. Дети уже и не думали смущаться в моём присутствии и давно чувствовали себя как дома.       — Тиса, ты не забыла о том, что скоро будет бал? — тихонько поинтересовалась у меня Ива, сидящая по левую руку от меня.       Я невольно вздохнула, предвидя новый спор со своей подопечной. И толку было говорить о том, что мы уже всё обсудили и я решительно против того, чтобы она появлялась на таком мероприятии, всякий раз девушка придумала новые доводы.       — Я помню, — ответила я, не глядя в большие заискивающие глаза и делая вид, что занята исключительно завтраком.       — Тогда почему ты даже не обзавелась подходящим для этого случая платьем?       Не ожидавшая, что разговор начнётся именно с этого, я удивлённо воззрилась на девушку. Та таинственно улыбалась.       — Успею, — пробормотала я, прислушиваясь к шагам в прихожей.       — Мне кажется, ты снова забудешь об этом, едва выйдешь из кухни. Ты и в замок снова собралась идти невесть в чём, — сделала замечание Ива и с самым невинным видом цапнула с тарелки гренок.       — Между прочим, это одно из лучших моих платьев, — вступилась я за любимую вещь.       — Это-то и печально, — вздохнула моя подопечная и прежде чем я успела осадить её, вдруг предложила: — Давай сегодня сходим в магазин готового платья и выберем там тебе что-нибудь более нарядное?       Я собиралась напомнить ей о том, что сейчас не время для этого. Ведь где-то поблизости бродит враг, который так и норовит использовать любую возможность для нанесения удара. Но едва я открыла рот, появился Клён, который с улыбкой поприветствовав всех, кого сегодня ещё не видел, тут же уселся на свободное место рядом со мной.       — Отдохнула хотя бы немного? — спросил он, незаметно сжав моё запястье под столом и нежно погладив большим пальцем по тыльной стороне ладони.       — Немного, — откликнулась я, решив не расспрашивать сейчас о том, что его самого заставило вскочить так рано.       — Значит, у тебя хватит сил после посещения замка отправиться ещё в одно место? — скорее утвердительно, чем вопросительно, произнёс он, продолжая держать меня за руку.       Словно завороженная, я кивнула, и в тот же момент заметила, как дрогнули его губы, а глаза быстро переместились на того, кто находился за моим плечом. Теперь о том, что это за место, куда мы должны отправиться, можно было и не спрашивать. И поведение Ивы стало объяснимым.       — Заговорщики, — фыркнула я, убирая руку и хватаясь за кружку с почти остывшим компотом. — И когда только успели?       — Тиса, а ты действительно видишь в этом что-то плохое? — подловил меня Клён.       И хотя, сейчас он не держал меня за руку, я признала своё поражение и отрицательно качнула головой. Но сдав эту позицию, я твёрдо решила, что ни за что не пущу на бал Иву, кого бы она в свои сообщники не призвала.       Нет, я вовсе не стала занудой только потому, что на мои плечи легла часть ответственности за безопасность короля. Меня страшит то, что привлекая излишнее внимание, можно легко упустить момент, когда не только королю, но и кому-то из близких будет угрожать серьёзная опасность.       Лишний раз наказав Иве с детьми сегодня обойтись без снежных игрищ, я отправилась вместе с Клёном и Мирихом в замок, встретившим нас обыденной утренней суетой. Но найти Хеласа оказалось делом не таким уж и простым. В итоге нас попросили подождать в приёмной его кабинета.       — Я чувствую смерть, — тихо произнёс Клён, как только мы остались одни. — Похоже, никому из тех наёмников не удалось выжить.       — Ты так думаешь? — опасливо поинтересовалась я. Моя собственная способность чувствовать не распространялась так далеко.       — Практически в этом уверен, — проговорил Клён, прикрывая глаза. — Столько смертей… кто бы это ещё мог быть?       Мне пришлось согласиться. Если бы гибли подданные короля, придворные или кто-то из числа охраны, в замке начался бы переполох. А так… наш враг слишком хорошо подстраховался. Только почему, собственно, мы постоянно думаем о том, что он один?       Но не успела я обдумать эту мысль, как в приёмной появился сам Хелас и, поприветствовав нас, открыл кабинет, предлагая войти. Выглядел мужчина хмурым и сильно не выспавшимся. Заняв своё место за столом, он тяжело вздохнул и плеснул себе в высокий прозрачный бокал воды из графина.       — Сразу скажу, у меня для вас неутешительные новости, — начал он. — Нам ничего не удалось узнать от них, прежде чем они все как один погибли. Если исключить магическое вмешательство, можно предположить, что, скорее всего, тут не обошлось без яда замедленного действия. Сейчас с телами работает ведьма, но я сомневаюсь, что ей удастся что-то найти.       — Если не она, то никто, — сказала я, ничуть не удивившись тому, что Магдаль уже здесь. А в том, что ей откроется больше, чем кому бы то ни было, я и вовсе ничуть не сомневалась. Ещё в первую нашу встречу, я поняла, что она крепче прочих связана со смертью.       — Полагаю, вы правы, госпожа Ясень, — согласился Хелас, вдруг поморщившись как от зубной боли и достав свою любимую трубку, покрутил её в пальцах — своей привычке он не изменял. — Мне не нравятся некоторые методы Магдаль, но я, как и мой племянник, доверяю её профессионализму.       Я едва сдержала улыбку, заметив, как тщательно подбирает слова господин Ринаэр, чтобы не озвучивать очевидное. Некромантия, чёрная магия… Магдаль на самом деле является в этих областях одной из лучших. Но если бы не сложившиеся таким образом обстоятельства, многие предпочли бы не сталкиваться с ней.       Выслушав наш с Клёном рассказ о том, как произошло нападение на храм, Хелас пообещал усилить охрану. Кроме этого он сообщил, что сегодня в храм придут рабочие, которые восстановят ворота. Это натолкнуло меня на мысль о необходимости позаботиться о магической защите периметра, а в частности стен и тех самых ворот.       По пути от Хеласа нам повстречался Канер. Мужчина куда-то явно спешил, но увидев нас, он не смог пройти мимо.       — Тиса, Клён! Рад видеть вас! — произнёс он, взволнованно посмотрев на нас. — Я уже знаю о том, что произошло. Сожалею, что не смог приехать.       — Ничего страшного. Мы справились, и никто не пострадал, — поспешила успокоить я его. — Дети немного напуганы, но в целом всё хорошо.       Клён тихо хмыкнул и, перехватив его ехидный взгляд, я кисло усмехнулась. Ну да, всё не то чтобы совсем уж хорошо, но ведь могло быть и хуже.       — Тиса хотела с тобой о чём-то поговорить, — напомнил он, тем самым заслужив мой благодарный взгляд. Из-за этого нападения и смертей наёмников я совершенно забыла о том, что собиралась расспросить о королевском лекаре. Зато прекрасно помнил Клён. — У тебя есть время?       — Сейчас я спешу, но буду свободен после полудня. Как раз собирался зайти к вам, — виновато признался тот и тут же добавил, обращаясь ко мне: — Если у тебя что-то срочное, мы можем поговорить…       — Нет-нет! — запротестовала я. — Вряд ли спешка тут что-то изменит. Иди по своим делам. Но мы будем ждать тебя.       Заметно обрадованный севарриец, благодарно склонил голову и поспешно попрощавшись, ринулся по коридору, припустив почти что бегом.       — Думаешь, тебе удастся разговорить его в храме? — негромко поинтересовался Клён, снова беря меня под руку.       — А почему бы и нет? — удивилась я, но мой муж на это лишь хитро усмехнулся.       Да, я совсем позабыла об Иве. Она же, скорее всего, не упустит возможности увидеть Канера, который по меркам юной девушки не заходил к нам уже «целую вечность». Кроме того, в храме сейчас и без этого весьма шумно и многолюдно.       — Надо позаботиться о безопасности дома, где живут дети, — задумчиво проговорила я, когда мы вышли из замка и спустились по широкой каменной лестнице, которую уже тщательно вымели и отчистили от наледи. — Как только вернёмся, я обновлю защиту, а потом поговорю с Мирихом и Лейном. Пусть хотя бы на время поселятся там, — тут я увидела спешащего к нам Мириха и добавила: — Хотя чего ждать? Прямо сейчас и поговорю.       — Тиса, — предупредительно окликнул меня Клён и несильно сжал руку, заставив обратить взгляд на него. — Подожди с разговорами. Сейчас мы всё равно отправляемся не в храм.       На территорию храма мы и в самом деле заходить не стали, но когда проходили мимо, к нам присоединилась Ива, будто того и ждала. Снова обвинять этих двоих в сговоре было бесполезно, и мне пришлось только смириться со своей участью. И в действительности, чего уж скрывать, мне было ужасно приятно чувствовать заботу самых близких.       — Я ещё могу смириться с тем, что не попаду на бал, — призналась Ива, пока мы шли в магазин готового платья. — Но как жить спокойно, зная, что ты, на радость злопыхателям, отправишься в чём-то вроде этого?       — У меня есть злопыхатели? — осведомилась я, удивлённо вскинув бровь и едва удерживаясь от улыбки.       — Ну, а как же иначе? — хмыкнула девушка, явно впадая в раж. — Тебе наверняка завидуют при дворе его величества. Загадочная волшебница, сумевшая излечить короля от смертельной болезни, вовремя обнаружившая убийцу и заслужившая королевскую признательность.       — Ива, всё это — наша общая заслуга, — напомнила я.       — Может быть это и так, но именно ты привлекаешь к себе наибольшее внимание, — вмешался Клён.       — Не буду спорить. Только почему-то то, что меня беспокоит, вас воодушевляет, — вздохнула я.       — Вовсе нет, — возразил опять же Клён. — Тиса, просто слишком заметно, что на людях ты до сих пор чувствуешь себя не слишком уверенно. Отсюда все эти тёмные одежды и нежелание лишний раз появляться в замке.       Тут мне стоило бы возразить. И я даже готова была не согласиться с этими доводами, но, к сожалению, мы пришли к нужному магазину, и пришлось оставить споры на потом.       Мои спутники заметно нервничали, и старались при этом держать лицо, когда мы переступали порог лавки. Но я не собиралась их истязать излишней стеснительностью или напротив капризами. Несмотря на то, что с той поры, когда я покинула ирнорский двор, будто прошла целая жизнь, в моей памяти всё ещё были живы воспоминания о тех днях, когда посещение балов было частью моей работы. Я ещё вполне способна подобрать соответствующее случаю платье, затянуть корсет и держаться с подобающим достоинством отведённое для сего мероприятия время. Разве что роль придётся сменить. Амплуа очаровательной, но легкомысленной особы с посредственными магическими способностями уже не для меня. Ведь наверняка слуги и придворные давно разнесли слухи о жутковатой одноглазой ведьме, с которой связано как выздоровление его королевского величества Ставрия, так и появление демона.       И всё же выбор платья оказался делом непростым, поэтому хозяйке магазина и её помощницам пришлось здорово побегать, помогая подобрать то, что более или менее отвечало моим запросам. Дело в том, что те конструкции, которые сейчас пользовались популярностью в высшем свете, меня категорически не устраивали. Они слишком сильно сковывали движения, что в экстренной ситуации могло сослужить дурную службу. Можно с тем же успехом связать себя и подать недоброжелателям, для пущего удобства нарисовав на лбу мишень. Поэтому вариант облачения в нечто подобное я отмела сразу. С гораздо большим сожалением я подумала о том, что нельзя одеться по-мужски, и в итоге остановилась на самом оптимальном, на мой взгляд, варианте.       — Но госпожа, это совсем не модно сейчас, — попыталась возразить одна из девушек-помощниц, неохотно протягивая мне выбранное платье из струящегося под пальцами тёмно-голубого шёлка.       — Тем лучше, — с улыбкой отозвалась я, исчезая с платьем в примерочной, под которую была отведена маленькая комнатушка.       От помощи я отказалась, так как она и не особо требовалась. Я вообще предпочитала одежду, которую можно надеть и снять самостоятельно, что было одним из основных критериев выбора платья.       И всё же, перед тем как показаться перед ожидающей меня Ивой, а так же Клёном, я взглянула на своё отражение в зеркале. Платье сидело на фигуре просто идеально. Разве что чёрная маска выглядела тут слишком чужеродно, но в целом я осталась довольна своим выбором. Предельно простое, с целомудренным вырезом и длинными широкими рукавами, оно было по-своему прекрасным. Серебристые нити узора и белые кружева придавали ему изысканности.       — Тиса, это великолепно, — прошептала Ива, когда я вышла из примерочной. Она осознала, что воевать за мой внешний вид не придётся и смотрела на меня с выражением искреннего восторга в глазах.       Клён же просто улыбался. Пусть он не видел так, как видит обычный человек, но я знала, что ему понравился мой собственный эмоциональный отклик на увиденное в зеркале.       Долго бродить в поисках удобной обуви тоже не пришлось. Ещё в витрине одного Ива заметила белые бальные туфли, и мы не смогли пройти мимо, не примерив их. В результате было решено, что они хоть и не практичные, но отлично сочетаются с белыми кружевами, которыми было украшено платье.       Но, к сожалению, на том наша прогулка не закончилась. Через дорогу от обувного магазинчика моё остроглазое бедствие обнаружило лавку галантерейщика, и пришлось потратить ещё некоторое время, выбирая материал для будущих магических заготовок. Там же она с загадочным видом настояла на покупке разноцветных ниток. Я обратила внимание, на то, что с особым тщанием она выбирает серебристые и голубые, а также только сейчас заметила пустую холщовую сумку, которую до сей поры Ива прятала под плащом и не успокоилась пока, не набила её покупками под завязку.       Задавать вопросы на этот счёт я не стала, решив, что чем бы девушка ни занималась в праздники, всё же так будет больше шансов, что она усидит на месте, а не будет носиться по морозу, развлекая детей снежными забавами.       Выходя от галантерейщика, я направлялась сразу следом за Мирихом, который умаялся больше прочих, бесцельно слоняясь у магазинчиков, и первым спешил покинуть тесный магазинчик. Видимо, именно поэтому он и не заметил несущуюся со всех ног барышню, которая попыталась заскочить в лавочку сразу после того как он вышел и столкнувшуюся со мной.       Дамочка охнула и вскинула руки, зацепившись за прикрывающую полумаску чёлку, и по инерции дёрнулась. Я зашипела от боли, поскольку в причудливых браслетах, украшавших её запястья, зацепилось несколько волосков и, вскинув руку, она вырвала их.       — Извините, ради пресветлых богов, я не специально! — затараторила она, виновато глядя на меня своими большими честными глазами.       — Ничего, — машинально откликнулась я, с раздражением запустив пальцы в чёлку.       Но не успела я взглянуть на неё магическим зрением, как браслеты незнакомки внезапно вспыхнули коротким, но ярким пламенем. От неожиданности она вскрикнула и в страхе уставилась на меня.       — Ведьма, — прошептала она, заставив меня отшатнуться. — Одноглазая ведьма…       — Молчать! — последовал окрик Ивы и женщина тут же замолкла. Только сделала это она не по своей воле — её губы по-прежнему шевелились, но с них не слетало ни единого звука. В глазах несчастной плескались паника и ужас.       Я резко обернулась, встретившись взглядом со своей подопечной. Никогда прежде не видела её такой — она будто стала выше ростом, её глаза потемнели, а выражение лица было таким холодным, что никак не вязалось с образом той девочки, к которому я привыкла.       — Надо взять её с собой, — проговорила она, коротко взглянув на Мириха.       — Нет, — возразил Клён, тут же торопливо пояснив: — Только зря потратим своё и чужое время. Она ничего не знает, — с этими словами он подхватил меня под руку и быстро повёл прочь. — Быстрее. Мы и так привлекли слишком много внимания.       Оглянувшись, я никого постороннего, кроме онемевшей женщины, вблизи не увидела, но чей-то недобрый пристальный взгляд ощущался почти физически, отдаваясь тяжестью в голове и мешая нормально дышать. Казалось, будто морозный воздух стал густым и вязким.       Мирих и Ива нагнали нас сразу же и девушка зашагала по другую сторону от меня. Глаза её больше не были тёмными и чужими, теперь они взволнованно блестели, словно мы не скрыться спешили, а торопились к некой незримой финишной черте.       В храм мы вернулись только к полудню, застав на месте рабочих, исследующих ворота под надзором Лейна, который тут же доложил, что ремонт затянется до завтрашнего вечера, но ночью нас обещали надёжно охранять, поэтому беспокоиться не о чем. Правда, не смотря на это заверение, у меня на душе всё равно было тревожно, и никак не шла из головы сцена с замолкнувшей незнакомкой и Ивой.       — Не переживай, — шепнул мне Клён перед тем как мы зашли в храм. — Он не станет нападать сейчас.       Покладисто кивнув, решив не говорить сейчас о том, что беспокоит меня, как ни странно, совсем не наш враг. Я думала о том, насколько сильно изменилась Ива под руководством Магдаль и как изменится она в дальнейшем. Мне совсем не хотелось, чтобы её сердце стало таким же жестоким, как и сердце её наставницы. А ведь она почти не говорила о произошедшем с её семьёй горе, иногда вспоминая лишь какие-то светлые и радостные моменты, но это не значит, что она простила и не таит злобы. Конечно, я глубоко уважала ведьму, но видеть её отражение в этой девочке мне было бы ужасно больно.