***
Ко мне спешил красивый светловолосый мужчина. В синем парадном мундире со светлыми вставками и увешанном наградами, он выглядел просто божественно. Синие глаза смотрели на меня пронзительно и оценивающе. Молодой, но уже достойный всех полученных им наград и почестей, генерал Эан Актир. С нашего первого знакомства я знала о том, что между нами очень много общего. Ему, как и мне, приходилось пробивать себя дорогу с самых низов. Только у меня был дар, а Эан добивался всего только благодаря своему уму и упорству. — Госпожа Шальтиса Ясень. Хочу поздравить вас с новым званием! Я ни на миг не сомневался в том, что вы достигнете успеха с вашими непревзойдёнными талантами, — он поклонился мне и, завладев рукой, поцеловал. — Подарите мне ваш первый танец на этом балу. Я согласно взмахнула ресницами. Это воистину был прекрасный вечер. Актир оказался внимательным собеседником. Он приятно удивил тем, что не просто старался всюду угодить, а предугадывал мои желания. Только я совсем не ожидала того, что он поцелует меня в саду и сделает предложение. — Обещаю подумать, — сказала я, невероятно смущенная таким напором. Но я знала, что отвечу ему согласием. С Эаном я буду счастлива. Он как никто другой понимает меня. Потому и не передать словами, что я ощущала в день, когда мир перевернулся. В тот день, когда я намеревалась сообщить Эану о своём решении, то не дошла даже до дворца. Весть о том, что король и все члены совета мертвы, а на Орден готовится нападение, застала меня на полпути. Я тут же развернулась назад и побежала. — Это сон, всего лишь сон… я должна была это предвидеть, — шептали беззвучно губы. Невероятно, но неведомый враг сумел нанести внезапный и жестокий удар, несмотря на все усилия Ордена. Теперь всё, что я могу — предупредить своих. Должна успеть…***
Его осторожные прикосновения к моему плечу и слегка взволнованный голос стали почти традицией. — Тиса. Тиса, проснись! Я открыла глаз и машинально вцепилась в плечо мужчины. Он всё понял и перестал трясти. — Ты разговаривала во сне, и мне показалось, что лучше тебя разбудить от кошмара, — произнёс он, словно извиняясь. — Да, мне и в самом деле снился кошмар. Спасибо, что разбудил. Похоже, стараясь не переживать события прошлого наяву, я так и буду видеть их во сне. Кончится ли это когда-нибудь?.. Бросив быстрый взгляд в окно, я обнаружила, что проспала почти до вечера. — Ты голоден? — спросила. Клён смущённо кивнул. — Погоди тогда, я оденусь и спустимся. Не сутки же нам тут взаперти сидеть. Я погладила его по руке, что вцепилась в ткань блузы на моём плече и пальцы разжались. Прикасаться к нему отчего-то казалось таким естественным, что я даже не задумывалась, забывая об осторожности. Наверное, подсознательно я чувствовала, что это успокаивает его. Быстро одевшись, я вновь взяла его за руку, и мы покинули комнату. Сумку прихватила с собой, решив не рисковать столь ценным имуществом. В общем зале, заполненном людьми, я едва нашла свободный столик и усадила за него Клёна. — Подожди немного, Клён, я сейчас вернусь. С этими словами направилась к стойке, чтобы лично сделать заказ и принести его, видя, как разрывается между столами единственная подавальщица. Правда там меня попросили подождать и заверили, что девушка всё равно принесёт заказ и волноваться не стоит. Смирившись с этим фактом, я расплатилась заранее и с чувством выполненного долга вернулась к Клёну. — Сейчас заказ принесут. — Шумно. Наверное, стоило снова заказать еду в комнату. — Просто дождь на улице и собрались все кому не лень, — хмыкнула я. Время шло, и я убеждалась в том, что Клён в чём-то прав. Лета или Леда (честно говоря, не запомнила имени подавальщицы), металась как белка в колесе, но до нас так и не дошла. Не выдержав, я резко встала и снова направилась к хозяину. Внезапно чья-то широкая лапища сграбастала меня на полпути к трактирщику и дёрнула назад. Я со всего размаху плюхнулась на колени какому-то здоровому детине. Окинув его быстрым оценивающим взглядом, я определила в нём наёмника. — Ты чего тут разбегалась, блондиночка? — поинтересовался он, сдавливая мне рёбра. — Посиди лучше с нами, скрась вечерок усталым путникам. Его спутниками были такие же головорезы, как и он. Итого четверо. Раньше я могла рассмеяться им в лицо. Могла бросить любое дерзкое слово и мне бы сошло это с рук. Теперь я лишена возможности пользоваться магией и действовать придётся осторожно. — Отпустите, пожалуйста, меня брат ждёт, — жалостливо пролепетала я. — Подождёт твой брат, — с глумливой улыбкой произнёс тот что сидел рядом и потянулся к моей сумке. Что-то жалобно звякнуло и как мне показалось, треснуло. А вот этого я уже оставить просто так не могу! — Отпустите по-хорошему! — прорычала я, готовая выцарапать глаза всем четверым. — Вы слышали, что она сказала, — прозвучал ледяной властный голос, который я узнала далеко не сразу. Клён. Подняв взгляд на своего спутника, я обомлела. Он воистину страшен в гневе. Лицо побледнело от напряжения, тонкие губы сжаты, а незрячий серебряный взгляд устремлён в сторону моих обидчиков. Даже меня холодом обдало. Будто смерть сама смотрит, а не живой человек. Не удивительно, что наёмников оторопь взяла от неожиданности. — А ты ещё кто такой, урод? — осмелился самый захмелевший из них и оттого смелый самый. Видимо, он действительно реагирует на звук. Всего секунда и Клён сжимает горло наглеца. Пьяный наёмник стремительно краснеет и начинает хрипеть и вырываться. — Клён! Отпусти его, — дёрнулась я. Капюшон с головы свалился, и чёлка предательски скользнула в сторону. В таверне что-то зазвенело, грохнувшись на пол, и наступила тишина. Меня больше ничего не держало. Я воспользовалась всеобщим замешательством, подбежала к Клёну и, схватив его за руку, потащила наверх. И уже поднявшись по лестнице, услышала перешёптывания за спиной. — Вы видели её? Это какая-то болезнь? — Чудовище. Громко хлопнув дверью, я задвинула щеколду и тяжело дыша, прижалась к ней спиной. Впервые после получения своего увечья, я столкнулась с реакцией на это окружающих. Я подозревала нечто подобное, но подозревать и слышать в спину обидные слова — не то же самое. Если бы я могла, то заплакала, настолько сильно душили меня эмоции в тот момент. Но мне не хотелось выглядеть ещё более жалко рядом с тем, кто лишён самой возможности видеть. — Плохая была идея, — устало проговорил Клён, подходя ближе и неуверенно касаясь моего плеча. — Ты слышал? — не обращая внимания на его слова, спросила я. — Слышал, что про меня говорят? Я чудовище. Лучше не трогай меня. Позорно. Но всё-таки я не выдержала и сорвалась. У меня начиналась самая банальная истерика. А он, конечно, не послушал и попытался притянуть меня к себе. — Мне всё равно, что они говорят, Тиса. Ты меня слышишь? — Нет, и ты сам пожалеешь о своих словах, когда меня увидишь, — глухо прорычала я, отодвигаясь. — Я отвратительна. Ужасна. Я на человека-то похожа, только когда лица моего не видно! — Тиса! Он дёрнул меня к себе за руку. Грубо, больно, обидно. Прижал к себе, не выпуская и не позволяя оттолкнуть. — Отпусти, Клён! — Нет, — тихое и твёрдое. — Я сказала, отпусти. — Успокойся, прошу. Но меня не так-то просто сейчас успокоить. Вздохнув, он расстегнул фибулу и, отбросив плащ в сторону, затем осторожно избавил меня и от сумки. Вырваться всё равно не получалось. Клён намного сильнее меня, и без магии я больше ничего не могла в подобной ситуации противопоставить. Он легко удерживал меня даже одной рукой. — Отпусти, — в который раз повторила я. Бесполезно. Клён как пушинку подхватил меня на руки и лёг вместе со мной на кровать, накрывая одеялом и прижимая к себе. И ни слова не сказал. — Ну что ты меня трогаешь? Я мерзкая, противная, отвратительная… Его рука резко дёрнулась к моим волосам и, сжав на затылке, заставила откинуться назад. У меня дыхание перехватило, а он воспользовался этим и закрыл мне рот поцелуем. Я не отвечала. Меня всё ещё потряхивала истерика. Без звука. Без слёз. Только руки до боли сжались в кулаки. — Ну хватит, — прошептал он. Я попыталась его оттолкнуть, когда его рука выпустила волосы на затылке. И опять потерпела фиаско. Клён перехватил, завёл мои руки за голову и одной рукой прижал мои запястья к кровати. Другой он отвёл мои волосы с лица и вновь поцеловал. Мягко. Нежно. — Ты не оставила меня там одного в темноте. И я клянусь, не оставлю тебя. — Я этого не просила, Клён, — прошептала я бессильно. — Знаю. Я тебя прошу… Он поцеловал меня в краешек губ, затем в подбородок. Дотронулся пальцами до лица, касаясь шрамов и иногда замирая. Изучая моё уродство… Я затаила дыхание, с неким извращённым нетерпением, ожидая того момента, когда он отшатнётся, отпустит. Согласится со всеми. Примет неприглядную правду такой, какая она есть. Когда чуткие пальцы скользнули к отсутствующему глазу, я вздрогнула всем телом и снова попросила не трогать меня. Но вместо того, чтобы выполнить мою просьбу, он прикоснулся губами к обезображенной коже и прошептал: — Я хочу, чтобы тот, кто сделал это с тобой, страдал до конца своих дней, потому что убивать за такое — мало. Я невольно всхлипнула, а из единственного глаза скатилась вымученная слезинка. Да и ту поймали ласковые губы Клёна. — Клён, зачем ты так? Почему ко мне так относишься? — Я не знаю, Тиса. Честно, не знаю. Просто ещё там в лесу на дереве, я понял кое-что и кое-что почувствовал. Ты словно звёздочка появилась из мрака и отчаяния. Повела за собой. Сначала я просто шёл, потому что иного не оставалось. Но потом почувствовал тепло вот здесь, — он прикоснулся к своей груди. — Ты просто благодарен мне… — Нет. Не только. Ты не понимаешь. В кромешной тьме я кое-что вижу. И это ты. Больше ничего нет. Только тьма, звуки и ты. Иногда звуки рисуют силуэты предметов и людей, помогают ориентироваться, но тебя я вижу, вижу, понимаешь? Я немного успокоилась, в попытке осмыслить ситуацию. — Этим не объяснишь твоё влечение. — А может у происходящего один смысл, и тебе суждено было стать моей путеводной звездой? Сказано это было так, что я почти поверила, поддалась сладкому трепету в груди. Но мне нельзя в это верить. Не могу я. — Тиса, ты на редкость упряма. Но это мне даже нравится, — вдруг рассмеялся мужчина, ласково потёршись своим носом о мой нос. — Не убегай, прошу, — он отпустил мои руки. Быть может он хотел сказать или сделать что-то ещё, но в дверь постучали, и мне пришлось встать, чтобы открыть. На пороге стоял сам хозяин. — Простите… — замялся он, протягивая поднос с моим прежним заказом. Руки его подрагивали. — Примите это в качестве извинения. — Благодарю вас, — ответила я с достоинством, приняла поднос и сразу же поставила его на столик. — И ещё. Не могли бы вы съехать завтра?.. Там люди разное говорят, боятся. Я, конечно, всё понимаю, но… Понимает он, как же. — Можете не волноваться, мы так и планировали, — подал голос Клён. Ещё раз поблагодарив нас, трактирщик раскланялся и ушёл, а я снова закрыла дверь. Извинение трактирщика выглядело более чем щедро. Помимо моего заказа, здесь имелись фрукты и жареное мясо. Выглядит, как подношение богам. Или скорее демонам, учитывая ситуацию. А девственниц, вроде как, извините, тут не водится, довольствуйтесь мясом, господа. Настроение при виде еды немного поднялось, и я даже пошла на поводу у Клёна, и кормила его с рук виноградом. Хотя, я заметила, одну любопытную вещь — он как будто действительно прекрасно знал, где и что находится, определяя это по звукам и запахам. Когда понадобилось выйти по нужде, а заодно и умыться и руки помыть, вниз пришлось идти вместе. Клён ни за что не собирался оставлять меня одну, да и я его тоже. Видела, на что он способен и как плохо контролирует свой гнев, направленный на посторонних. Встречавшиеся по пути постояльцы и случайные клиенты косились на нас и шарахались прочь, но задирать больше никто не решался. — Завтра поедем в Арсит. Это достаточно большой город и там должны быть хорошие целители, — сообщила я, раздеваясь перед сном. — Но это на востоке, — возразил Клён. — Изначально ты не туда собиралась. — Ничего страшного, если небольшой крюк сделаем. — Учти, что так ты от меня не избавишься, — прошептал он тихо, вдруг приблизившись ко мне со спины. Я даже не вздрогнула, хотя и не слышала звука его шагов. Это становилось до странного естественным. Только когда по моей обнажённой коже скользнули его ладони, а горячие губы запечатлели поцелуй на шее, на мгновение оцепенела. Как бы я не брыкалась, это было чертовски приятно. И должна признать, я не железная всё-таки. Пусть потом мы будем оба жалеть о содеянном. Только это то, что сейчас необходимо нам обоим. То немногое, о чём я буду вспоминать с теплом… сидя в своей избушке над фьордом… Я откинула голову на плечо Клёна и обвила его сильную шею одной рукой, позволяя его рукам изучать моё тело. Кроме ожогов и обезображенного лица мне стыдиться нечего. Клён склонился, нежно и настойчиво целуя меня в губы, а его пальцы тем временем творили своё темное дело, расстёгивая застёжку бюстика. Справившись с этим, он накрыл ладонями мою грудь, нежно поглаживая и массируя её, и я явственно ощутила на себе его решительность. Внутри меня вели неравный бой паника и желание. Несмотря на свой возраст (мне было двадцать семь лет, что по местным меркам считалось возрастом законченной старой девы), я ещё никогда не была с мужчиной. А Клён легко подхватил меня на руки и уложил на постель, покрывая поцелуями мою шею и спускаясь ниже к груди. Отбросив страхи, я отдалась волнующим чувствам и с удовольствием зарылась пальцами в его волосы. Но мужчина не ограничился лаской груди и спустился ниже, избавляя меня от последней преграды на пути его страсти. Он погладил меня по внутренним сторонам бёдер, разводя ноги в стороны, и склонился, проникая языком в моё лоно, не спеша и чутко лаская нежную трепетную плоть. От этих ласк тело наполнилось сладкой дрожью и не в силах это выдерживать, я выгнулась под его рукой, которая продолжала ласкать обнажённую грудь. Это была самая невероятная пытка. Мне хотелось попросить, чтобы он остановился, и вместе с тем, жаждала продолжения ласк до бесконечности. Когда же ощущения достигли своего пика, а сознание затопило нечто яркое и оглушающее, я замерла, после чего больше не смогла контролировать эту сводящую с ума дрожь и громко застонала, прикусив нижнюю губу. Клён снова навис надо мной, срывая с моих губ стоны и уже пальцами продолжая ласкать моё ставшее ещё более чувствительным лоно. Я вцепилась в его плечи и выгнулась вперёд уже сама, целуя его с каким-то неистовством, совершено неожиданным даже для меня самой. Затем я почувствовала, как его член большой и твёрдый прижался к моему животу. И даже напряглась, когда попыталась представить то, как это будет происходить. На какой-то миг стало страшно. — Тиса, я ведь могу не делать этого, если ты боишься или не хочешь, — прошептал мужчина хрипло. — И над кем это ты сейчас издеваешься? — поинтересовалась я, обвивая руками за шею и притягивая для поцелуя. Одновременно с этим я притянула его к себе ногами, решив не отодвигать неминуемое. И больно почти не было. Он повёл себя очень чутко и полностью вошёл не сразу, позволяя мне привыкнуть и расслабиться. Затем, он начал медленно двигаться во мне, а потом был… резкий толчок, короткая вспышка боли и я уже чувствую, как его естество погружается в меня полностью. Всхлипнув под действием эмоций, я поддалась вперёд и прижалась к его сильному и горячему телу. А Клён ускорил темп, заставляя снова ощутить волны наслаждения, от чего я уже не могла сдержать рвущиеся наружу стоны и всхлипы. Темп изменился, стал резче, и я ощутила сильную пульсацию внутри себя. Сделав последнее движение, Клён тоже застонал, прижимая меня, подминая под себя. Я почти дышать не могла, но отчего-то не страшилась этого. Моё заполняло приятное чувство опустошённости и неги. А всё, остальное казалось таким неважным сейчас. Вскоре мужчина просто вытянулся на постели рядом, крепко прижав меня к себе. Я заглянула в спокойное умиротворённое лицо и едва не задохнулась от нахлынувшей вдруг нежности. Настолько перехватило дыхание. Сейчас в полумраке комнаты, мне казалось, что Клён зряч и смотрит на меня своими странными серебристыми глазами, в которых отражается свет далёких нездешних звёзд и ещё нечто такое, отчего хотелось верить в то, что я действительно могу быть счастливой.