The Truth Beneath The Rose

Одна. Две. Три. Четыре. Капли медленно ползли по стеклу, оставляя после себя влажную дорожку. Так же не спеша и размеренно, как протекала и жизнь Корнелии все восемнадцать лет. Но прямо сейчас дождь должен был усилиться, миллионы таких же капель упасть на высохшую землю, небо озарить яркая вспышка молнии, а раскаты грома сотрясти окрестности. Девушка уже привыкла к такой погоде и искренне не понимала, почему ее считали плохой. Вот лично ей нравилось в такие минуты забираться на подоконник в своих покоях и сидеть, поджав под себя ноги, хотя настоящая леди не должна была так делать. И просто наблюдать. Дождь смывал грязь этого ужасного мира, по крайней мере, частично, и, наверное, именно поэтому Корнелия его и любила. Пейзаж, открывавшийся девушке из ее покоев, не мог претендовать на звание самого прекрасного. Как и весь Меридиан, в принципе. Мрачная, угрюмая планета, большую часть населения которой составляли ужасные монстры, огражденная от других миров мощным силовым барьером, названным Завесой. А Корнелии хотелось бы побывать на другой планете. По вечерам она часто читала о Базилиаде, планете отважных воинов и настоящих приключений, Арханте, мире спокойствия и умиротворения, а также о далекой и, пожалуй, самой интересной для нее Земле, где почти не было волшебства, и многие люди не верили в чудеса. Вот этого Корнелии было не понять. Легко взмахнув рукой над пустым цветочным горшком, девушка рассеяла над ним сияющую золотую пыльцу. Немного покружившись в воздухе, крохотные частички осели на землю внутри и исчезли. Мгновение — и из-под нее пророс колючий зеленый стебель, а на его конце медленно раскрылся алый бутон. Корнелия с улыбкой поглядела на сотворенный ею цветок. Она любила алые розы — нежные лепестки и колючие шипы. Ей нравилось это сочетание. Корнелии всегда казалось, что это напоминало ее саму: хрупкая на первый взгляд, но способная причинить боль недоброжелателю, если он того заслуживает. Отец всегда говорил ей, что зачастую под нежной оболочкой кроется огромная сила, способная как создавать, так и уничтожать, а душа, спрятанная под твердой броней, бывает довольно тонкой и ранимой. И Корнелия запомнила эти слова на всю жизнь. Стук в дверь вырвал девушку из мира собственных размышлений, и она вспомнила, что уже настало время ужина. Мать будет очень рассержена, если Корнелия снова припозднится. — Миледи, ужин подан. Ваша мать велела мне поторопить вас, — донесся до нее тонкий голосок служанки. — Конечно, я уже спускаюсь, — Корнелия ловко слезла с подоконника и расправила складки синего атласного платья. Подойдя к большому зеркалу в позолоченной раме, девушка пригладила светлые волосы и взглянула на свое отражение. Все ровно и аккуратно — уж сегодня у матушки не будет претензий к ее внешнему виду. Вообще-то Корнелия всегда старалась следить за собой, ибо с самого детства уяснила истину, что главные козыри леди — это красота и манеры. Но иногда, замечтавшись или заигравшись с сестрой, возникали кое-какие изъяны вроде слегка растрепавшейся прически или немного помятого платья, что очень не нравилось старшей леди Хейл — аккуратистке, каких свет еще не видел. Корнелия быстро пересекла холл и спустилась на первый этаж по широкой лестнице. Уже начался дождь, и капли забарабанили по стеклу, нарушая тишину. Корнелия остановилась и посмотрела на окно, снова начиная задумываться о своем, однако вовремя вспомнила, что ее, должно быть, уже заждались домочадцы. Поэтому юная леди поспешила в столовую, надеясь, что хотя бы сегодня она не получит выговора от матушки. Комната освещалась лишь несколькими канделябрами, стоявшими на обеденном столе и трескающим пламенем камина, расположенного в углу. Как девушка и предполагала, вся семья уже была в сборе, а она вновь припозднилась. Отец, как всегда, сидел во главе стола, а по правую руку от него мать, рядом с которой ерзала на стуле малышка Лилиан, нетерпеливо поглядывающая на остывающее мясо. Завидев Корнелию, леди Элизабет нахмурила тонкие брови, отчего у нее на переносице образовалась небольшая складка. Отец слегка улыбнулся, а Лилиан и вовсе никак не отреагировала. — Снова опаздываешь, Корнелия, — прохладно произнесла мать. Она всегда говорила этим тоном, если была чем-то недовольна или раздражена. — Прошу меня простить, больше этого не повторится, — Корнелия присела в легком реверансе. — Могу я сесть? — Конечно, садись, — кивнул отец. Лорд Гарольд, в отличие от жены, не слишком строго относился к дочерям и часто закрывал глаза на их некоторые маленькие шалости. Девушка села по левую руку от отца, и семья наконец-то приступила к ужину. Трапеза проходила в абсолютном молчании под монотонный шум дождя, не нарушаемая ничем до тех пор, пока Лилиан не захотелось поиграть со своей магической силой. Зажмурившись и сжав маленькие кулачки, девочка немного напряглась, после чего ее вилка поднялась в воздух и, зависнув на несколько секунд, упала прямо на середину стола, воткнувшись зубцами в скатерть и древесину. — Ой, — Лилиан поспешила вытащить вилку, стараясь при этом не смотреть на мать. Корнелия не выдержала и засмеялась, но строгий взгляд Элизабет заставил юную леди затихнуть. — Лилиан, сколько можно повторять: во время еды нужно вести себя сдержанно и культурно, как подобает настоящей леди из приличной семьи, — строгий голос леди Хейл заставил малышку слегка стушеваться. — И вообще, магия — это не шутки, милая моя. И к вам, юная леди, все это тоже относится, — Элизабет повернулась в сторону Корнелии, все еще продолжавшей улыбаться выходке сестры. — Ну полно тебе, Элизабет, они же еще девочки, — обратился к жене до сих пор молчавший лорд Хейл. — Пусть играют, пока есть время. Они еще успеют научиться всем тонкостям этикета и вести себя как настоящие дамы, подобные тебе. — Лилиан должна с детства привыкать прилично вести себя в обществе, — настаивала на своем леди Элизабет. — А Корнелия, к тому же, уже достигла брачного возраста. Эти слова мать повторяла уже не первый раз со дня восемнадцатилетия старшей дочери. В знатных семьях Меридиана юноши и девушки, достигшие этого возраста, считались совершеннолетними и уже могли вступать в брак. Особенно важно это было для девушек. Ведь, как правило, если леди не вышла замуж до двадцати двух или двадцати трех лет, то шансы найти мужа после у нее резко снижались, и она рисковала на всю жизнь остаться старой девой. Однако подобное в среде аристократов происходило крайне редко: начиная со дня совершеннолетия сына или дочери все без исключения родители стремились подыскать своему чаду как можно более выгодную для их семейства партию, и в большинстве случаев им это удавалось. Когда семейство Хейлов покончило с горячим и перешло к десерту, лорд Гарольд отпил вина из кубка и обратился к жене и дочерям. — У меня для вас замечательная новость: через несколько дней мы отправимся в замок Эсканоров, — заявил он. — Принц Фобос организовывает роскошный прием в честь Дня Королевской Семьи, и все самые знатные лорды и леди прибудут туда. Его Высочество довольно редко устраивает празднества, но говорят, что в этот раз будет нечто грандиозное. Прием будет длиться около двух недель, а то и дольше. — Ну надо же, — обычно сдержанное и равнодушное выражение лица леди Элизабет сменилось плохо скрываемым удивлением. — Даже не верится. Давно Его Высочество не устраивал празднеств. И почему ты не сказал мне раньше? — Я получил приглашение только сегодня утром и хотел сделать вам сюрприз, — улыбнулся ей муж. — Так что готовьте свои самые лучшие платья, дорогие мои, — обратился он к дочерям. — У вас наконец-то будет возможность потанцевать на настоящем королевском балу. — Ура! — обрадованная этим известием Лилиан захлопала в ладоши. — Мне уже не терпится! Королевский бал… Корнелия улыбнулась. Ей доводилось бывать лишь на приемах у семей, чьи владения находились по соседству с их землей, и на тех, что организовывали ее родители. Конечно, они тоже порой бывали роскошны, даже учитывая нынешнее финансовое положение их семьи, но разве мог хоть один из них сравниться с балом в королевском замке? Корнелии никогда не приходилось там бывать, но она всегда мечтала об этом. Воображение в ярких красках представляло ей прекрасную симфоническую музыку, заморские деликатесы, огромный зал, полный огней и кружащихся в их отсветах пар. Она представляла себя в центре всего этого великолепия, в роскошном платье, танцующей с загадочным и прекрасным кавалером. И лишь его лицо было единственным, что девушке никак не удавалось увидеть. Как она ни старалась, стоило ей лишь попытаться представить его, как этот неуловимый образ моментально ускользал, и картина тут же начинала меркнуть. День Королевской Семьи очень почитался на Меридиане. Именно в этот день, согласно летописям тысячелетней давности, правителями планеты стали освободивший ее от ужасных монстров князь Эсканор и его жена Лерин, от кого вела род королевская семья, и по сей день властвовавшая над этим миром. Этот праздник всегда отмечался подданными, но последние пятнадцать лет, когда власть перешла к принцу Фобосу, жителям планеты стало не до гуляний. Потому День Королевской Семьи практически никем не отмечался. Лишь один раз Его Высочество устраивал пышный бал в честь этого дня, но это было девять или десять лет назад. Да и остался от королевской семьи лишь он один: его родителей, королеву Вейру и принца-консорта Зейдана убили во время попытки дворцового переворота, а юная принцесса пропала без вести и, скорее всего, давным-давно мертва. Тысячи лет Эсканоры обладали невероятной властью и мощью, вызывая трепет и восторг у своих подданных. Из поколения в поколение передавалась в их семье огромная магическая сила, дающая абсолютный контроль над планетой и способная даже уничтожить ее. В семье Хейлов магия тоже передавалась, но только по женской линии и не такая огромная, как у королевских отпрысков. Говорили, что Хейлы состояли с Эсканорами в очень дальнем родстве, впрочем, как и многие другие знатные семьи. Несколько столетий назад, когда положение предков Корнелии было гораздо лучше нынешнего, ее прадед был женат на одной из младших дочерей правящей тогда королевы. И потому, скорее всего, с тех пор женщины дома Хейлов наследовали волшебную силу именно благодаря браку их предка с представительницей королевской семьи. — Корнелия? Ты меня слышишь? — сразу показавшийся таким громким голос матери прорвался через пелену раздумий и заставил девушку вздрогнуть. — Конечно, мама, — Корнелия поспешила выпрямиться. — Жду не дождусь, когда смогу побывать на балу. И я наконец-то надену то самое платье, — тихо прошептала она сама себе. — Наденешь, — кивнула леди Элизабет, все же услышавшая последние слова дочери. — Там будет множество самых знатных лордов и рыцарей со всего королевства и… — Вы подумываете, о том, чтобы выдать меня за одного из них, да? — перебила ее Корнелия. Об этом она догадалась еще давно. Прежде чем леди Элизабет успела возмутиться бестактности дочери, лорд Хейл поспешил как можно деликатнее предотвратить возможный скандал. — Корнелия, милая, ты же видишь, в каком трудном положении сейчас находится наша семья, — вздохнул он. — Золота не хватает, нам пришлось продать часть земли Зарденам задешево, чтобы получить хоть немного. Крестьяне голодают, недавно устроили очередную забастовку в одной из деревень, дела идут все хуже и хуже. Лишь удачный брак может решить наши проблемы, и ты это прекрасно понимаешь. Быть может, в замке мы подыщем тебе достойного жениха, который сможет сделать тебя счастливой и помочь нам сохранить владения, передававшиеся в нашей семье по наследству вот уже более тысячи лет. Конечно, Корнелия осознала все это давным-давно, и нельзя было сказать, что это слишком уж страшило ее. Она была не из тех девушек, которые тут же бросались рыдать в подушку, узнав, что их собираются выдать замуж. Когда ее родителей обвенчали, они даже толком не знали друг друга, но с годами смогли полюбить и стать настоящей семьей. Девушка знала, что рано или поздно ее обязательно выдадут замуж, причем вряд ли ее собственное мнение будет кого-либо интересовать. Особенно в нынешнем положении, когда она, несмотря на свое природное очарование, о котором ей так часто твердили, являлась не самой выгодной невестой. — Я все понимаю, отец, — ровным голосом произнесла Корнелия. — Я лишь надеюсь, что мой будущий муж окажется достойным человеком… И что он окажется человеком вообще, — немного погодя, добавила она. После ужина Корнелия вернулась в свои покои и сразу же направилась к шкафу для одежды. Распахнув деревянные дверцы с искусно вырезанными цветами, девушка сдвинула в сторону вешалки с висящими на них платьями, чтобы вытащить одно оставшееся. Прекрасное платье из мягкого алого шелка, совсем новое, которое Корнелия надевала пока что только перед зеркалом, страшно боясь испортить. Девушка всегда смотрела на него с восхищением, не до конца веря, что этот роскошный наряд — ее собственный. Несмотря на финансовые затруднения, лорд и леди Хейл все же смогли позволить для своей дочери такое дорогое платье, подобное тем, что носила сама королева Вейра. Очевидно, оно было сшито как раз на случай возможного сватовства, но Корнелия была равнодушна к истинной причине такого расточительства со стороны родителей. У нее и так было немало довольно красивых, хотя и не слишком дорогих платьев, но это, несомненно, превосходило их все. — Наконец-то я смогу побывать в самом высшем обществе Меридиана, — прошептала девушка, с нежностью и осторожностью вешая любимое платье обратно в шкаф. В нем она точно будет похожа на алую розу, так и стоящую на подоконнике. *** Поправив легкое шифоновое платье, девушка поклонилась и покинула покои принца. Как только дверь за наложницей закрылась, Фобос лениво перевел взгляд на кубок с вином и с помощью магии подозвал его к себе. Сделав глоток сладкой, но в то же время крепкой жидкости, принц отставил недопитое вино в сторону и сотворил три золотистых сферы, моментально закружившихся в воздухе у него над головой. Откинув назад длинные платиновые волосы, Эсканор посмотрел на сотворенные им сгустки энергии. В одном из них материализовалось бледное скуластое лицо светловолосой женщины, чью голову украшала золотая корона с сияющим камнем. Взгляд пронзительный зеленых глаз матери, таких же, как у самого Фобоса, навевал ему воспоминания о детстве. А ведь именно она научила его создавать эти сферы, и это был самый первый урок магии, который Эсканор получил в своей жизни, будучи еще совсем мальчишкой. Именно тогда королева Вейра и рассказала ему главный секрет волшебства. Твоя магическая сила — это отражение тебя самого, твоих мыслей, чувств и эмоций. Если хочешь научиться контролировать магию — научись контролировать самого себя. В другой сфере появился человек, очень похожий на самого принца. Можно было бы предположить, что это и есть Фобос где-то лет через десять, но это был его отец, принц Зейдан. Привлекательный подтянутый мужчина с решительностью, читавшейся в серо-голубых глазах, храбрый воин, выигрывавший почти все битвы и турниры, до последнего защищавший свою семью в последний день жизни. От него Эсканор тоже получил пару уроков, никак не связанных с магией, но от того не менее важных: если что-то тебе очень дорого — сражайся за него до самого конца. Если хочешь побеждать — для начала почувствуй себя победителем. И наконец, третья сфера, в которой возникло пухленькое кругленькое личико младенца. Такой Фобос запомнил свою маленькую сестренку, наследницу престола, похищенную мятежниками. Она — законная королева Меридиана. А кто же тогда он? Узурпатор и тиран, погрузивший королевство в вечный мрак, проливший реки крови, удерживающий планету в страхе и отчаянии? Да, что-то в этом роде. В детстве родители не слишком часто баловали его своей заботой и вниманием, но именно их редкие уроки и помогли Фобосу достичь того, что было у него сейчас. И даже малютка-сестра, как ни странно, дала ему очень важный урок. Пока в твоих руках власть, над твоей головой на тонкой нити висит острый нож. Одно неверное движение — и он вонзится прямо в голову. Ведь обязательно найдется тот, кто захочет занять твое место, и этот нож прямо над тобой подвесит именно он. И этот нож уже повис над юной принцессой.