Весь мир кричит у меня внутри...

      Выходной выдался на славу - был жаркий летний день, на небе ни одного облачка. Все, кому особо нечего делать, пошли гулять в разные увеселительные места, прихватив с собой детей или братьев и сестёр. Кто-то выбирал парк, кто-то уехал за город, а кто-то отправился зоопарк.       Как раз там и коротал одинаковые, бесконечно длинные дни наш главный герой.       Солнце слепило глаза самцу рыси, который лежал на боку, готовый погрузиться в сонное царство. Мимо клетки проходили люди, иногда щелкали фотоаппаратами, тыкали пальцами и что-то говорили. Их постоянный гам раздражал, но кот почти привык не замечать шумных существ.       Это когда-нибудь кончится? Ах да, день только начался. Скорее бы ночь...       Рысь поднялся на лапы, зевнул и подошел к железным прутьям. Глаза дикого животного смотрели то на одного прохожего, то на другого. Людям становилось неуютно от такого взгляда, и они спешили поскорее отойти дальше, хотя многих это не останавливало, а наоборот пробуждало давние инстинкты: они отвечали на агрессию зрительным поединком или шипели, передразнивая животное.       Сколько дней я здесь - не помню... Неужели раньше было по-другому?       Вдруг совсем близко к клетке подошёл мальчик. Прямо вплотную подошёл, просунул руку между прутьями и потянулся к морде зверя, воспользовавшись тем, что взрослые отвлеклись на других животных. У мальчика были пепельного оттенка волосы, голубые глаза, на курносом носике расположились веснушки, а выражение лица он имел слишком наглое и бесстрашное чтобы оставить хищника равнодушным.       Иногда хочется напасть, искусать, растерзать... Это моя территория, парень. Убирайся, пока не поздно.       - Хайнц! Отойди от клетки! - крикнула немолодая женщина, похожая на большого медведя из вольера напротив.       Она подбежала к мальчику и оттянула того за руку, но он снова припал к прутьям и скорчил рожу.       Хочется прогнать. Ты не смеешь угрожать мне, двуногое...       Охранника не было. Он отошёл слишком далеко от клетки с рысью, чтобы что-то слышать или видеть, ведь два других мальчика хотели забраться в загон к волкам.       Рысь, не совладав с инстинктами, вцепился острыми зубами в запястье человека, дробя кости, разрывая мясо и вены.       С секунду жизнь зоопарка шла своим чередом. Затем раздался пронзительный крик, который в буквальном смысле резал уши детской писклявостью.       Кровь брызнула на землю, пасть зверя наполнилась красным.        Детеныш человека от внезапной и пронзительной боли не мог пошевелиться и сказать что-нибудь – просто орал до хрипа. Зрачки от страха расширились, а тело мелко-мелко дрожало. Рысь чувствовал страх раненой жертвы: это туманило разум, как наркотик. Ребенок дернулся, но от сильнейшей боли повалился на землю, не в силах спасти собственную шкуру. Покалеченная рука так и осталась в зубах большой кошки, уже готовой добить жертву. Мальчик дико корчился, что-то кричал. Вольер обступила огромная толпа народу: кто-то вызывал скорую, кто-то снимал зрелище на телефон, а кто-то закрывал рот рукой, сдерживая рвотные позывы. Были те, кто решил, что не при делах и тихонько отступал в глубь людской массы, уводя за собой детей. Рысь видел их всех.       Он чувствовал на языке костлявую конечность мальчика, мягкое мясо и много-много крови даже когда его схватила бригада охранников, загнала в угол вольера, и приехали люди в синих одеждах – врачи.        Странно, но когда я укусил его, телу вдруг стало невыносимо приятно, противное жужжание в голове прошло... Я как будто вспомнил себя. Я понял, что все сделал правильно.       Парня унесли на носилках, а к клетке подошел ещё один человек в белом халате, держа наготове ружье с транквилизатором. Потный от волнения охранник опередил незнакомца и услужливо открыл её.       Возможно, это мой шанс... Сделать еще больше правильных вещей!       Перед глазами зверя замелькала возможность спасения из осточертевшего загона. Если он сможет, если сумеет...       Сбив с ног охранника, уцепившись за руку врача, которой тот держал оружие, и резко потянув её вниз с неимоверной силой бешеного животного... Последовал ужасный звук, который нельзя ни с чем сравнить, кроме ора раненого мальчика. Ужасный рев, что ну никак не может быть человеческим, огласил зоопарк.       В моих зубах плоть двуногого. Наверное, это приятный сон...       Зверь опрометью кинулся подальше от места, ставшим ему на долгое время территорией, слыша у себя за спиной крики ужаса, плач, ругань. Там останется старая жизнь. А где-то там, в Тёмном Шварцвальде*, начнётся новая, совсем не похожая прежнюю. Или наоборот, давно забытая, правильная. Почему именно Шварцвальд? Рысь манил этот лес на подсознательном уровне. Куда бежать как не туда? Вопрос был решен еще тогда, когда кот впервые понял, что умеет мыслить не как звери. Ментальный компас верно указывал дорогу, оставалось слепо бежать по асфальтированным улицам, на которых стирались в кровь лапы. Рысь несся через неимоверное количество людей, которые явно думали так же, как и он. Которые были разумные и сознательно делали что-то свое: щелкали вспышками на небольших предметах, зовущихся фотоаппаратами, приобретали у сородичей разные предметы и сажали зверей в клетки.       Вот бы оказаться на их месте. Хочу узнать, какого это, быть человеком. Понять, чем они руководствуются.       А ведь где-то там, далеко в Шварцвальде, обитает странное существо, нечто среднее между животным и человеком, не живое и не мертвое (которое люди в сети зовут Слендерменом, но рысь, разумеется, этого не знает), которое сможет выполнить это желание. Если зверь станет верным прислужником, принесет в жертву свободу и очеловеченную душу...       Но перед этим надо кое что узнать и спрятаться от людских глаз.