"Себя не обманешь"

Наполеон Соло, пришедший в себя после не самого простого трёхдневного приключения, был доволен как никогда. Сломанный палец ему загипсовали, нос вправили, плотным обедом обеспечили - что ещё для счастья нужно? Одетый в новый выглаженный серый костюм, он собрал свой чемодан и был почти готов к вылету из Стамбула. Более всего Соло желал отметить отлично завершённую миссию, а ещё подразнить Большевика тем, что американские агрегаты могут быть куда полезнее советских. Единственное, что смущало его - то, что пить ему в самолёте явно придётся в одиночестве - ведь русский напарник должен был отправиться в больницу и оставаться там в течение минимум трёх дней, а Габи Теллер слишком мутило в самолётах, чтобы наслаждаться алкоголем. Соло грустно вздохнул - всё же русский верзила много крови попортит медперсоналу, ибо будет утверждать, что здоров как бык и не нуждается в их помощи. В худшем случае - разнесёт полбольницы, чтобы его выпустили в течение дня. Надеясь, однако, что Курякин ещё находится у себя, и с ним возможно попрощаться, американец вышел из своего номера и постучал в номер КГБшника. Прошло несколько секунд - ответа не последовало. Соло постучал ещё раз, а потом ещё - ничего. Впрочем, оставалась ещё Габи, у которой, собственно, Большевик мог находиться. Не мог же он лечь в больницу, не попрощавшись с ней. При мысли об этом губы Наполеона растянулись в ухмылке - он бы всё отдал, чтобы присутствовать при этой наверняка занимательной картине. Всё же эти двое вели себя рядом друг с другом как неумелые подростки, и это крайне забавляло. В любом случае, Соло необходимо было убедиться, что Габи готова к вылету - их самолёт отправлялся менее чем через час. - Большевик, мисс агент, вы здесь? - уточнил он, стучась в номер теперь уже британской шпионки. Вновь ответом на его стук была тишина, однако, тонкий слух Соло безошибочно уловил какую-то возню за дверью. Что-то там явно было нечисто. - Механик? - вновь постучал в дверь Наполеон. Не выдержав, он нажал на дверную ручку, открыл легко поддавшуюся ему дверь номера - и ему тут же предстала картина совершенно не собранной Габи, сидевшей в кресле прямо, будто ей привязали длинную линейку под лопатки. В чемодане её же лежали лишь пара платьев, остальные вещи были разбросаны, будто она резко передумала выезжать из номера. Впрочем, Илья Курякин также был там. Помятый, растрёпанный, неуклюжий, но с крайне довольным выражением лица, он стоял чётко напротив Габи, вытянув руки по швам. Соло подозрительно прищурился: - Большевик? Ты же должен быть в больнице? - Я budu. Еду туда cherez час, - отчеканил Курякин. Соло показалось, что голос его слегка дрогнул. - А ты? - уточнил он у девушки. - Ты что-то совсем не собрана, а вылет совсем скоро. Не готова? - Нет. Я... решила остаться здесь на пару неделек. У меня недалеко живёт подруга, я хочу её навестить, - тут же заверила его Габи, при этом почему-то краснея как рак. Дело явно было нечистым, но разве мог Наполеон Соло сказать тут что-то против? - Что ж... Раз так, то придётся наслаждаться полётом одному. - Пожав плечами, американец круто развернулся на каблуках и направился к выходу. - Удачи. - Ковбой? - окликнул его Курякин. - Spasibo, что помог. Увидимся ещё... potom. - Удачного полёта, Соло! - поспешно проговорила Габи. Американец хитро улыбался, закрывая за собой дверь номера. Не только русский не умел врать, но и Габи Теллер была в этом совершенно неопытна. Самый главный план Наполеона Соло был успешно выполнен, а остальное уже зависело совсем не от него.