"Себя не обманешь"

Наполеону Соло было совсем несладко. Его прилично измучили за часы пыток, и теперь он сидел на стуле связанный, получая тумаки от одного из подельников Софи Кордье. Вытянуть информацию, однако, из американца можно было разве что тисками - слава ЦРУ и каким угодно высшим силам, думал Соло, что рыжеволосая пока до них не добралась. Лицо его распухло, нос, кажется, был сломан - но спасибо, что зубы были целы, и он в перспективе даже сможет в ближайшее время беспрепятственно наслаждаться едой и улыбаться дамам во все тридцать два. Желательно, милым дамам - злобные стервы его прилично утомили. И вообще, если всё хорошо закончится, в чувство ему поможет прийти разве что кроткая горничная, которая строила ему глазки с первого дня его пребывания в отеле. И без плотного ужина также не обойтись, ведь дело было совсем плохо - отсутствие еды делало его беспомощным. И даже злым. - Говори, что вашему сброду нужно?! - требовала тем временем рыжая фурия, пока громила наносил новый удар. Другие два турка давно вышли и должны были караулить номер. Американец упорно молчал. Дверь вдруг распахнулась - кто-то выбил её ногой. Софи непонимающе обернулась. В глазах Соло отразилось облегчение, когда вместо громил, ранее покинувших номер, на пороге он увидел крепких мужчин. А за ними - Александра Уэйверли. Ничего не понявшего турка, а также остолбеневшую Кордье мигом скрутили. - Господа, - произнёс Уэйверли, обращаясь к ним, - как глава британской разведки, я настоятельно прошу пройти с вот этими людьми. Соло, вы как? - обратился он к американцу. - Курякин очень оперативно донёс новость о похищении. Тот указал взглядом, что всё не так плохо, однако и обратить внимание на сломанный палец не забыл. Уэйверли кивнул и тут же потребовал медика у горничной, которая до этого, видимо, привела агентов к номеру и теперь испуганно жалась у входа. Софи и турка быстро вывели прочь. Соло заулыбался, хотя всё его лицо ныло от побоев - всё же Большевик снова спас ему жизнь, хоть и косвенно. - Где Теллер? - спросил британец. - Мы не нашли её в отеле. Следов борьбы не было нигде. - Уехала на прослушку Кордье, думаю, - предположил Соло. - Её и Боль... русского могли там плохо встретить, как сообщила мадемуазель Кордье. - Удивлённый взгляд Уэйверли заставил его хмыкнуть. - Думаю, Элен Ренар назовёт вам точный адрес. Лицо Соло было хитрым - он не сомневался, что парочка угроз заставят Софи Кордье сказать всё, что надо. Ох уж эти женщины, с их мягким характером... - Кстати, - добавил он, - бумаги из сейфа Кордье завёрнуты в упаковку из-под сэндвичей в холодильнике моего номера. Уэйверли с нескрываемым удивлением посмотрел на американца. Наполеон Соло же пожал плечами, надеясь, что Большевик и Мисс агент хотя бы живы. *** Слава о могучем Илье Курякине давно шла впереди него, легко распространяясь далеко за пределы СССР. Только вот сейчас своей силой он похвастать не мог. Ослабленный, в смятой одежде, русский тщетно пытался вырваться из рук крепких громил. Не успели они с Габи преодолеть и километра, убегая по лесу, как их настигли турки, обнаружившие окровавленного коллегу. Теперь Курякина удерживали сразу двое, а хрупкая Габи билась в руках грубого олуха арабской внешности. Илья, однако, не мог не отметить, что, отбиваясь, она выглядела очень страстно. - Ничего у вас не выйдет, что бы вы не задумали, - гаденько улыбался Жерар Кордье. - Моя дочь, которую вы имели честь знать под другим именем, уже поймала вашего американца - не сомневаюсь, он легко вас сдаст. И отдаст документы, которые забрал из моего сейфа. А ещё... Он говорил что-то не совсем понятное о каких-то гениальных махинациях, о заговоре, о вражде с немцем... Курякин, несмотря на все глупости, сказанные о Ковбое, про себя ликовал. Даже если всё для него закончится, это может быть не напрасно - на шее Габи всё ещё висело кольцо с жучком, фиксировавшее всё, что говорили француз и турецкие лопухи. Хорошо, что Илья додумался найти аппарат для прослушки колечка во внутреннем кармане и включил, едва Габи развязала его. С таким успехом и почивший русский аппарат был не так нужен. - Впрочем, много слов, - голос Кордье был хриплым. - Убей его. Ликование Курякина в тот же миг прекратилось. Всё, что он теперь видел - не проносящуюся перед глазами жизнь, а лицо Габи Теллер. Даже пистолет в руках одного из громил не волновал. Турки толкнули его, и в тот же миг прогремел выстрел. Пуля ловко попала в плечо. Раненый Курякин скорчился от боли, взвыл и упал на землю. Схватившись за рану, он беспомощно наблюдал, как перепуганная Габи колотит кулачками по рукам держащего её араба. Кордье закатил глаза: - В плечо его не прикончишь, Али. В грудь стреляй! Кажется, в тот же миг истошный женский крик заглушил все другие звуки. Курякин пытался приподняться, но не вышло. Обессиленный, он рухнул на землю. Как же не по-русски было смиренно ожидать смерти... Но произошедшее дальше удивило всех присутствующих. Один выстрел, внезапный для всех, прогремел в воздухе. Громила, державший Габи, тут же рухнул на землю, получив пулю в ногу, остальных одного за другим скрутили мужчины в чёрном. Приподняв голову, Курякин замечает, что Габи мигом вырвалась из рук араба. - Илья! - Она бросается к нему, словно угасающая искорка пламени в своём тускло-красном платье, но проворная, как всегда. Добежав, быстро опускается возле него на землю и осторожно укладывает его голову себе на колени. Курякин облегчённо выдыхает. - Ты жив? - пальцы Габи нервно, но ласково касаются его лица. - Я в norme, - обещает ей Илья. Вот уж не подумал бы он даже с день назад, что так всё обернётся. Плечо его кровило и судорожно дрожало. - Как же ты меня напугал, Курякин, - шепчет Габи, гладя левой рукой его растрепавшиеся волосы, а правой нежно ведя вдоль скулы. - Не слишком радуйтесь, - кряхтит француз, которого держит один из мужчин. - Ваш друг наверняка мёртв, и скоро ни одна спецслужба мира не найдёт его жалкий труп. И доказательств у вас не осталось! - Я бы так не сказал, месье Кордье. Габи реагирует на знакомый голос, и Курякин тут же поднимает глаза. Никогда бы он не подумал, что испытает радость при виде главы британской разведки! - Dokazatel'stva есть, - глухо произносит он. - Мы zapisali часть из того, что он planiroval. Непонимающий взгляд Кордье был для Ильи лучшим подарком за день. После, конечно, трогательно волнующейся о нём Габи Теллер. Всё остальное было как в тумане - преступников увели, одна из агентов спешно обработала его рану, перевязала плечо. Но, забыв об Уэйверли, о десятке агентов, кружащих рядом, о том, что где-то, возможно, корчится от боли Соло - неотрывно смотрел Курякин лишь на Габи. За всё время она так и не выпустила его руку из своих. - Хорошая работа, - бодро вещает тем временем Уэйверли. - Раз всё закончилось, то, Теллер, вас мы вернём в отель - сегодня вечером улетаем. Как приедете, собирайтесь. Соло уже пришёл в себя и также скоро начнёт сборы. Илья замечает, как Габи молча кивает. Её пальцы нервно гладят его ладонь. - Ну а за вами, Курякин, - смотрит Уэйверли уже на него, - едут медики. Полагаю, вам придётся задержаться здесь. Не думаю, что перелёт вам сейчас будет полезен. Илья Курякин не слушает его. Всё, что его волнует - то, как дрогнули пальцы Габи в его ладони. *** До вылета остаётся час, и Габи Теллер неспешно пакует вещи. Операция завершилась, кольцо с жучком и аппарат для прослушки отдали на экспертизу. Жерара Кордье, его подельников и, как выяснилось, не самую тупую рыжеволосую девицу ожидало справедливое наказание. Соло был в порядке, жизни Ильи ничего не угрожало. Всё бы хорошо, да Габи была не слишком рада. Стук в двери отвлекает задумчивую девушку от сборов. Она даёт разрешение войти, и Илья Курякин тут же возникает на её пороге. - Разве ты не должен быть в больнице? - удивляется Габи. - Russkie sil'nee, чем кажутся, - гордо изрекает в ответ тот, закрывая за собой дверь. - Да и не по-russki не otblagodarit' женщину. - Если бы не Соло и его аппарат для прослушки, - начинает она... и запинается. - Жучок в фуражке пригодился. Проблеск лукавства в синих глазах КГБшника, прежде неспособного на проявления таких эмоций, кружит Габи голову. Его взгляд меняется - теперь Илья смотрит на девушку настойчиво, и ей становится не по себе. Липкий раскалившийся воздух сковывает Габи Теллер по рукам и ногам, и она совсем не уверена в том, что здесь может произойти. И не знает куда спрятать взгляд, как избавиться от краски, приливающей к лицу. Курякин тем временем уже стоит возле неё. - Kogda я смогу snova тебя uvidet'? - тихо спрашивает он. Дыхание застывает в горле Габи плотным комком: - Полагаю, когда нам дадут задание, - она сглатывает, - когда ты окончательно поправишься. - Navernoe, - Илья кивает, и Габи замечает, как расширяются его значки. - Только вот, znaesh'... Я slishkom часто упускал vozmozhnost'. Так chto... Его руки бережно ложатся ей на талию - кажется, она даже помещается в его огромных ладонях. Губы Курякина трогает еле заметная улыбка, и он уверенно наклоняется к губам Габи. Замерев, она прикрывает глаза - неужели пришло время? Их губы почти соприкасаются... но стук в двери прерывает поцелуй в очередной чёртов раз, и Илья тут же отстраняется, а Габи ощутимо закипает от негодования. - Мисс агент, Большевик, вы здесь? Снова чёртов Соло! Пусть они и нуждались в нём недавно, но не затем, чтобы он бессовестно портил моменты! Взгляд Ильи говорит о том, что в пятый - в пятый!!! - раз провалить попытку поцелуя было не только не по-русски, но и не по-немецки, не по-британски и вообще не по-человечески. - Да к cherty, - отмахивается он, снова наклоняясь к Габи. И не успевает она даже допустить мысль, что у Соло важное дело, как замечает на лице Курякина красивейшую из его улыбок. А ведь ранее Габи даже не подозревала, что сможет влюбиться в эту улыбку. Именно влюбиться и никак иначе. И не только в улыбку, а и во всю эту суровую с виду, но чертовски выносливую, благородную и добрую скалу русского происхождения. Себя, в конце концов, не обманешь. - Ковбой podozhdet, - шепчет Курякин ей прямо в губы перед тем, как, прижать её к себе и, наконец, поцеловать. И Габи Теллер не без огромного удовольствия понимает - это определённо стоило таких долгих ожиданий.