Двойное дно.

«Ты не узнаешь волка под овечьей шкурой, пока он не явит свой звериный оскал».

      Алана немного отпила красного вина и поставила бокал. Ганнибал сидел напротив. Запеченная свинина, предварительно замаринованная в лимонном соке с грибами и орехами была восхитительна. Собственно, как и все кулинарные творения этого мужчины.       Стоит отметить, что в последнее время Алана и Ганнибал общались больше обычного. Связано это было, конечно, с ситуацией сложившейся с Уиллом.       Доктор Блум весьма близко воспринимала случившиеся. Сейчас она была уверена в том, что будь она немного настойчивее с Джеком и внимательней к Уиллу - всего бы этого не произошло. Ганнибал же находил в докторе Блум некую поддержку, или наоборот… Мысли Лектера, пожалуй, никому не были подвластны, но можно с уверенностью сказать, что у него просто так никогда и ничего не бывает. Все его действия несут за собой определенные, продуманные им последствия. С недавних пор это поняли лишь двое: пойманный в ловушку Грэм и не доверяющая никому Браун.       Что касалось последней, то “мисс Браун” являлась еще одной темой для бесед двух психиатров. Алана и Эмили не стали друзьями. То ли из-за того, что в одно время имели виды на одного мужчину, то ли причина была более глубокой и интуитивной. Обе пытались быть уважительными и терпеливыми друг к другу, но не более.       Этим вечером разговор так же не обошелся без упоминания Браун.       - Она может помешать восстановлению Уилла, - вдруг произнесла доктор Блум. - То, что она поддерживает его в ложных убеждениях не идет на пользу. Ты знаешь ее лучше меня. Чего она добивается?       - Он ей очень дорог, - ответил Лектер, - кроме него у нее никого нет, поэтому она будет поддерживать Уилла не смотря ни на что.       - Все равно считаю это неправильным.       Ненадолго между ними повисло молчание. Ганнибал внимательно наблюдал за сидящей перед ним женщиной, которая, опустив глаза в тарелку и отрезая кусочек свинины, старалась оставаться холоднокровной и апатичной, скрывая свое негодование, раздражение и неприязнь к мисс Браун. Интересно, посмотри Алана на него в эту секунду, удалось бы ей хоть на мгновение почувствовать неладное?       - Вы ведь еще не пересекались, я прав?       - Да, - быстро отозвалась Алана, - видимо мы обе не ищем встречи друг с другом.       - Может это и к лучшему.       Женщина заинтересованно на него посмотрела, ожидая дальнейшего пояснения его слов.       - Она бы посоветовала держаться от меня подальше и меньше видеться с Уиллом. Ей необходимо огородить его ото всех, чтобы только ей он смог всецело довериться.       - Ты все же знаешь, чего она добивается.       - Да, Эмили делилась своими намерениями со мной, - признался Ганнибал.       Озвучивать эти самые намерения он, конечно, не собирался, даже если бы Алана начала настаивать. Ведь незачем пешке знать, в какой войне ей предстоит участвовать.       - Но зачем? - вновь удивилась доктор Блум. - У вас ведь не те отношения…       - Даже мне до конца не ясны ее мотивы, поэтому, извини, не могу тебе на все ответить.       Лектер улыбнулся, и Алана не стала больше допытываться, это было ни к чему. Они продолжили свою трапезу, откладывая деловые беседы в сторону, позволяя себе насладиться обществом друг друга.       ***       В кабинете было двое людей, они сидели друг напротив друга и вслушивались в слегка искаженные голоса записывающего устройства.       «… Где-то в мое голове спрятаны воспоминания о том, что вы сделали со мной. Я все вспомню, доктор Лектер, и тогда вы за все ответите.»       «Моя вера в тебя сильна, Уилл.»       «Твой разум буквально горел… ты не ведал, что делаешь и даже не помнишь этого. Я верю, что ты потерял рассудок, и какое-то время не был Уиилом Грэмом, которого я знаю.»       «Я слышу голос Ганнибала… в глубинах своего разума.»       «Хочу напомнить себе кем ты был. Вспомнить о человеке в аудитории. Мы не оставили твои обвинения без внимания, наоборот… но мы ничего не нашли. Хватит с меня домыслов.»       «Думаешь, что я вру? Еще посмотрим кто окажется прав...»       «Твоя личность разрушена, есть лишь ее части. Ганнибал не виновен, Уилл, и ты тоже. Мы должны узнать правду, иначе ничего нельзя будет сделать.»       «Больше не знаю кто я такой. И мне страшно. Не знаю что хуже, верить в то, что это сделал я или в то, что это сделали Вы… и сотворили такое со мной. Я чувствовал, что меня предали. Реальным мне казалось только Ваше предательство. Я ведь так нуждался в вашем доверии…»       «Уилл, позволь нам помочь.»       «Это ведь просто беседа?»       «Что бы ты не вспомнил, это не истина, а лишь искаженная версия действительности.»       «Будь беспристрастной. Начни с нуля. Если я виновен – найдешь новые улики, если же нет – сможешь это доказать…»       Чилтон остановил запись, затем откинулся на спинку кресла и устремил свой взор на женщину, сидящую перед ним. Его попытки предугадать ее мысли или действия вынуждены оказаться тщетными. Эмили поставила третью пустую чашку чая на блюдце и чуть улыбнулась директору Балтиморской психиатрической больницы.       - Замечательно. Это все, или вы что-то утаили? – поинтересовалась она.       - Есть еще запись короткой беседы с доктором Беделией Дю Морье и Алана Блум заходила позавчера...       - Нет, пожалуй, речей Аланы на сегодня хватит. Чилтон ухмыльнулся.       - Это ревность или просто считаете ее незначительным героем в этой истории?       - Ревность? – Эмили сделала вид, что задумалась. – Я всего лишь знаю, что она скажет, и нахожу это маловажным и неинтересным. А вот зачем приходила Беделия, хотелось бы знать.       - Как скажете.       «Работать» с Фредериком Чилтоном, на самом деле, Эмили не составляло особой радости. Их недавно сформировавшийся тандем носил сугубо потребительский характер. Ей было необходимо беспрепятственное общение с Уиллом, а также возможность знать все происходящее с ним. Что он ест, что он пьет, кто к нему приходит и о чем они говорят. К счастью, дотошный и заносчивый доктор Чилтон мог предоставить ей все необходимое, стоило лишь держать его в курсе своих действий. Точнее делать вид, что его посвящают в истинные замыслы. К тому же, ему предоставлялась возможность поковыряться в такой личности как Эмили Браун. Она это иногда позволяла, дабы потешить его самолюбие, превращая их «деловые» беседы в диалоги пациента и лечащего врача.       Фредерик Чилтон в какой-то степени глуп, но хитрости было в достатке. Эмили не могла со стопроцентной уверенностью сказать, на чью он встал сторону: Грэма, Лектера или ее. Хотя, скорее, он придерживался каких-то своих мотивов. В любом случае, ей было необходимо удержать его на данной позиции, ограждая от Ганнибала.       Прослушав короткую запись, Эмили ухмыльнулась. Последних слов Беделии не было слышно за ропотом обеспокоенной охраны, что подняла тревогу, когда бывший психиатр пересек запретную черту. Но слышать их ей было необязательно, ибо Эмили догадывалась.       - Надо бы встретиться с любезной Дю Морье, с глазу на глаз. – Произнесла женщина, подводя итог своим мыслям. – Что думаете после всего услышанного о состоянии Уилла, доктор Чилтон?       - Хотите знать мое мнение? – с легким удивлением, поинтересовался мужчина.       - Естественно, ведь вы его лечащий врач.       Она улыбнулась, и Фредерик невольно повторил жест в ответ. Ему льстило, что Эмили интересовало его мнение, что она готова выслушать его домыслы. Ведь, в отличие от нее, Ганнибал Лектер воспринимал Чилтона исключительно как пустое место, приравнивая разницу в их профессиональном уровне к непреодолимой пропасти. Эмили так же не ставила директора психиатрической больницы на один уровень с собой, однако в ее интересах было, чтобы мистер Фредерик Чилтон ощущал себя значимой единицей. Поэтому женщина льстила, подлизывалась и считалась с его мнением, таким образом располагая к себе.       - К сожалению, со мной мистер Грэм все еще не желает выходить на контакт. – Начал Чилтон. – Непростой пациент для любого психиатра. Серийный убийца, прекрасно разбирающийся в криминальной психологии, знающий как мы работаем. Пациент – находка. Уилл Грэм водит всех за нос, иммитируя беспамятство и свою невменяемость. Я больше, чем уверен, что он отдает отчет своим действиям. Печально смотреть, как многие психиатры ведутся на такие допотопные уловки… - Мужчина хотел добавить уточнение о чьих именно уловках идет речь, но под тяжелым взглядом собеседницы осекся, и решил промолчать.       - Полагаю, не ведетесь только Вы.       Эмили не удержалась от небольшого сарказма. Но Фредерик возражать не стал и продолжил свое высказывание.       - Также хочу отметить его нездоровую одержимость доктором Лектером. Его мысли полностью заняты им. Он говорит только о нем. Уилл Грэм убедил себя, что Ганнибал стоит за всеми убийствами, и притворился жертвой. Его вера в это очень сильна.       - За все время пребывания его в вашей больнице, вы хоть раз задумывались, что его слова действительно могут оказаться правдой? Прошу ответьте честно.       - Это абсурд, – после короткой паузы ответил директор психиатрической лечебницы.       Эмили вздернула брови и отвела взгляд.       - Я знаю, что вы безоговорочно на стороне Грэма, однако причина мне до сих пор не понятна. Или это просто поддержка старого «друга»?       - Доктор Чилтон! – Воскликнула Браун, но резко умолкла, продолжив чуть погодя с более спокойно интонацией. – Вы уже ужинали с доктором Лектером?       Этот вопрос оказался неожиданность для Фредерика.       - Да.       - Что было на столе? Что за мясо он вам подавал?       - Я не ем мяса, - отозвался мужчина, - после потери почки, мне пришлось полюбить капусту, морковь и свеклу.       - Ох, и нелегко же ему пришлось. – Сдерживая смешок, произнесла рыжеволосая женщина. – Не знаю, повезло вам или нет…       Чилтон нахмурился. Он не понимал, к чему вообще эти вопросы и что в его словах вызвало у нее веселье. Уточнять было бесполезно - это мужчина осознавал ясно. Эмили Браун для него была таким же «пациентом-находкой», как и Уилл Грэм, только запереть ее в клетке и наслаждаться копанием в ее сознании у него не было возможности.       - Ладно, мы отвлеклись от темы. – Продолжила Эмили. – Я соглашусь с тем, что у Уилла одержимость Ганнибалом. В этом и заключается проблема. Вам все еще многого не известно.       - Так просветите же меня, наконец.       - Вы узко мыслите, мистер Чилтон. Все ваше внимание сконцентрировано лишь на Уилле и его «вранье». Не стоит забывать, что достаточно долгое время он наблюдался у Ганнибала. Их отношения уже давно перестали быть сугубо деловыми.       - Хотите сказать…       - Они словно два старых друга, прошедшие огонь и воду, между которыми пробежала черная кошка. Вы правильно заметили одержимость Уилла, а что вы скажете о Ганнибале?       - Мистер Грэм ему безусловно интересен.       - Интересен он был ему поначалу, - перебила она, - то, как Уилл мыслит, что происходит с его сознанием, что можно из него сотворить, к чему принудить… сейчас Ганнибал пробует быть им, делая его работу, общаясь с людьми из его окружения.       - Зачем желать становится тем, кто обвиняет тебя в своих преступлениях?       - Правильный вопрос, - Эмили улыбнулась.       - Может Ганнибал действительно хочет помочь мистеру Грэму разобраться в себе? Поэтому не оставляет его.       - Уверена, что так оно и есть.       - Вы знаете что он задумал?       Женщина задумалась, а может просто выдерживала паузу, заставляя немного пофантазировать Фредерика.       - Нет, пока не знаю, - поднимаясь, ответила Браун.       Неожиданно телефон на столе Чилтона запищал. Мужчина нажал на кнопку, и охранник с вахты сообщил ему о прибытии доктора Лектера.       - Как вовремя. Не желаете посетить Грэма вместе? - поинтересовался директор больницы у Эмили.       - Для свидания втроем еще рановато.       Фредерик кивнул, и попросил охрану пропустить и сопроводить прибывшего к пациенту. Затем отпустил кнопку на телефоне, обошел стол и прошел с гостьей до двери.       - До свидания, мисс Браун.       - Будьте терпеливы, доктор Чилтон.       Женщина приятно улыбнулась и покинула кабинет директора психиатрической больницы.       ***       Ей было зябко. Пускай сегодня погода выдалась приятной и солнечной, однако на территории кладбища всегда чувствовался некий холодок.       Эмили была дипломированным скептиком (психиатром). Она никогда не верила в приведений или же в жизнь после смерти, не верила и в неземной разум. Истинно верным считала лишь то, что сама могла увидеть. Однако, приходя на кладбище к надгробию “Браунов”, как и большинство населения всего земного шара, женщина здоровалась, рассказывала гранитным камням последние новости и напоследок желала им всего самого лучшего. Этот раз был исключением.       Пройдя между аккуратных и, в большинстве своем, одинаковых надгробий с букетом белых хризантем в руках, рыжеволосая остановилась напротив небольшой гранитной плиты, на которой было выбито: “Питер и Кристина Браун. 1948 - 1998; 1954 - 1997. Анджела Браун. 1987 - 2004.” Прошло не больше семи лет с последнего ее визита на семейную могилу. Казалось бы, спустя столько времени боль от потери близких и любимых должна была утихнуть, но это не так. Эмили по-прежнему ощущала ее так же остро как и семь, и десять, и даже пятнадцать лет назад.       “Время лечит”. Она не хотела настаивать на ошибочности этого высказывание, ведь время и впрямь способно притупить некоторые неприятные чувства, но, все же, оно не было всесильным и не могло стереть произошедшего. Раньше Браун считала везунчиками тех, у кого на фоне сильного стресса случалась частичная амнезия. Но затем пришла к выводу, что лучше помнить и найти силы пережить, чем забыть. На тему “Амнезия, как защитный рефлекс психики” доктор Эмили Браун проводила большое исследование, выбирая пациентов с различными жизненными ситуациями, что повлекли за собой потерю памяти. Стоит отметить, что в девяноста пяти случаях память возвращается всегда. Из этих девяноста пяти процентов ровно половине людей память возвращалась резко, переворачивая их мир вновь с ног на голову. Не все могут это вынести, случаются и плачевные летальные исходы.       Сегодня была годовщина со смерти матери Эмили. Аккуратно присев на корточки, женщина возложила цветы рядом с уже лежавшими свежими розами.       - Я соскучилась… - только это Эмили и произнесла, горько улыбнувшись.       Она провела рукой по пыльному надгробью, затем поднялась и простояла в молчании немало времени. В голове было пусто, как в раскрытой могиле. Она полностью абстрагировалась от окружающего мира. Время для Эмили словно остановилось, и лишь похоронная процессия и женский скорбный стон и причитания смогли вернуть ее в реальность.       Оторвав взгляд от семейного надгробия и обратив взор на процессию, Эмили увидела большую группу людей. Человек двадцать, не меньше. Все в черном, с цветами и скорбными лицами плелись в сторону выхода с кладбища. Все уже закончилось, заметила про себя женщина. Лишь пара фигур осталась около закрытого гроба, что вот-вот начнут опускать. Женщина, упавшая на колени, та что издавала этот душещипательный скорбный стон и мужчина, что в молчании склонил голову. Спустя минуту за ними пришел молодой мужчина, лет тридцати пяти. С трудом поднял он утопающую в горе женщину с колен и повел прочь с этого места. Из причитаний, что доносились до Эмили, она смогла понять, что то была мать, потерявшая своего старшего ребенка. Поднявший ее с колен был покойнику братом, а тот молчаливый мужчина приходился отцом. В этот момент Браун стало не по себе. Она вспомнила похороны своей матери: отец, не проронивший ни слова, она плачущая на плече Томаса, и маленькая Анджела еще до конца не осознающая, что в действительности произошло.       Поспешно отогнав от себя неприятные воспоминания, Эмили шагнула в сторону, свернула на тропинки и поспешила покинуть кладбище. Однако на пути ей встретился седовласый старик. При виде нее он улыбнулся, поздоровался и поинтересовался, помнит ли та его.       - Простите, но нет, - честно ответила Эмили.       - Неудивительно, мы виделись, когда тебе не было и трех лет, а твой брат был младенцем - произнес пожилой мужчина, - а после наша встреча состоялась при весьма печальных обстоятельствах…       - Вы… дядюшка Эд?       Мужчина утвердительно кивнул, и Эмили тут же расплылась в улыбке.       “Дядюшка Эд”, а иначе - Эдвард Периш не приходился Эмили родственником. Этот пожилой мужчина был коллегой и другом ее отца, которого потом перевели в другой штат. После этого отец и Периш стали видеться гораздо реже, а спустя несколько лет и вовсе потеряли контакты друг друга. Вновь они встретились на похоронах ее матери. Периш прознал о горе друга и приехал с соболезнованиями на церемонию. А затем соболезнования мужчина выказывал уже детям Браунов, оставшихся без родителей.       - Что вы здесь делаете? - вдруг интересуется Эмили.       - Я приезжаю каждый год к старому другу, но с возрастом память моя стала портиться, и я перепутал даты. - Ответил старик и добавил. - Столько лет прошло, а мне только сейчас удалось встретиться с кем-то из их детей… - Он сделал небольшую паузу, поджимая губы, видимо пытался найти нужные слова для дальнейшей беседы. - Мне очень жаль вашу сестру. Она была так юная.       - Да, - Эмили грустно улыбнулась, - но смерть не дает права выбора. Она просто приходит и забирает.       - Вы правы, - согласился Периш, - а нам лишь остается жить дальше, держась за близких. К счастью, у вас есть брат. Вы можете поддержать друг друга. Кстати, как он поживает?       Эмили потупила взгляд. И когда молчание затянулась, пожилой мужчина заподозрил, что сказал что-то не то. В этот момент Эмили поняла, что Эдвард не знает трагичной истории их семейства. Не знал он и о том, что Эмили несколько лет провела в клинике-тюрьме. И она была рада узнать, что в этой стране остались люди, которые ничего не слышали о ее нашумевшем деле.       - Мой брат, - неохотно начала женщина, - скончался спустя несколько месяцев после Анджелы.       - О, Боже! - Искренне удивился пожилой мужчина, всплеснув руками. - Да как же это? Бедное дитя, как же ты все это перенесла?       - С трудом, дядюшка Эд.       - Так вот почему ты не ходишь на их могилу, - сделал он для себя вывод, а Эмили поправлять не стала, - понимаю, понимаю...       - После смерти брата, я переехала в другую страну, - начала врать она, - здесь было невыносимо. И только сейчас я нашла в себе силы вернуться.       Старик понимающе кивал, а Эмили стояла и думала, как бы поскорее уйти и заняться более важными для нее делами. Придаваться воспоминаниям больше не было ни желания, ни сил.       - Прости глупого старика, Эмили, - произнес он. - А Томас, значит, в другом месте захоронен? Не здесь?       - Да, так получилось. - Быстро ответила она, и решила, что пора заканчивать этот разговор. - Вы уже попрощались с папой? Я могу вас проводить до машины.       - Нет, дитя, я только приехал.       - Вот как… - женщина немного нахмурилась. - Я видела свежие цветы и подумала, что вы…       - Я не ношу цветы, это, должно быть, кто-то другой, - ответил Периш, - для твоего старика я принес кое-что получше. - Он хлопнул по карману пиджака, и Эмили предположила, что там была небольшая бутылочка чего-нибудь алкогольного.       Браун улыбнулась “дядюшке” и, попрощавшись, проводила его взглядом. На душе неприятно заскребли кошки. “Кто принес те цветы?” - спрашивала она себя. Может, очередной друг семьи? Или не друг вовсе?       Ближе к вечеру этого же дня Эмили прибыла в поведенческий отдел ФБР. Ее пропустили без лишнего досмотра и расспросов, что немного льстило. Она проходила по серым коридорам, обдумывая с чего начать беседу с Джеком, который не ждал ее визита. Да, нехорошо сваливаться, как снег на голову, и приходить без приглашения. Эмили была уверенна на сто процентов, что мужчина встретит ее недовольным хмурым взглядом, но, в итоге, ему все равно придется немного потерпеть ее в своем кабинете, выслушивая очередную невразумительную для него речь.       Женщина уже поднялась на нужный этаж, когда кто-то окликнул ее. Обернувшись и увидев в паре метров от себя Беверли Катц, Эмили приветливо улыбнулась. Было весьма кстати встретить ее после прослушивания записей разговоров в кабинете Чилтона.       Стоит заметить, что за время совместной работы, из всей команды Джека, Эмили выделяла именно Беверли. Эта женщина имела острый ум и была предельно внимательна. Собственно, без этих качеств не было бы ей места в криминалистике. Окружающие всегда хорошо отзывались о Беверли, ведь та была чуткой, заботливой и надежной личностью. Эмили не удивилась, когда именно Катц пришла к Уиллу за помощью в деле, нарушая строгие правила ФБР, действуя за спиной Джека. Беверли умела докапываться до сути вещей, интуитивно чувствовала истину, поэтому она, пожалуй, единственная, кто беспристрастно могла оценить последние события. Уилл, ясно осознавая это, принялся тихонько направлять ее по нужному пути, что Эмили, стоит отметить, не одобряла. Ведь ей совсем не хотелось, чтобы докопавшись в одиночку хоть до крупицы правды, Беверли стала такой угрозой Лектеру, от которой безжалостно избавятся.       - Хорошо выглядишь, - улыбаясь, заметила Катц, подойдя к рыжей знакомой.       - Да, свобода мне к лицу.       - Ты к Джеку? – Эмили утвердительно кивнула. – Он сейчас на совещании, пытает других судмедэкспертов.       - Все, как всегда. Придется подождать.       - Могу составить компанию, как раз собиралась в кафетерий, - предложила Катц, - мне сейчас жизненно необходим кофе.       Эмили последовала за Беверли. Они прошли в небольшую комнатку, в которой располагалась кухня, состоящая из пары шкафов, раковины, мини-холодильника и кофе-машины, а также круглого столика в углу максимум на две персоны. Да, когда слышишь «кафетерий», рисуется немного другая картинка. Но чего еще можно было ждать от их серьезной во всех направлениях организации?       Заняв тот самый одинокий стоил, женщины мирно беседовали о том, о сем. Катц интересовалась жизнью Эмили после оправдания, та в свою очередь интересовалась наличием интересных событий в жизни собеседницы за прошедший год, которых, в связи с непростой и напряженной работой, оказалось не так много. Убийств и расследований они особенно не касались. Обе хотели хотя бы ненадолго позволить себе абстрагироваться от мира «маньяков, психов и просто несчастных запутавшихся в жизни людей». И все же, выдержав небольшую паузу, Беверли вдруг произнесла:       - Хорошо, что ты вернулась. Боюсь, один бы он не справился.       - Уилл сильнее любого из нас. – Тут же ответила Браун.       Между ними вновь возникло молчание. Эмили чувствовала, что Беверли желала у нее что-то спросить, но никак не могла найти слов, или нужного момента. Женщина немного мялась и нервно постукивала пальцем по кружке. Рыжая решила, что стоит взять инициативу в свои руки.       - Знаю, ты тоже не оставляешь нашего Уилла, - начала она, - видела запись в журнале посещений. Рада, что не всех покинул здравый смысл, и кто-то хотя бы изъявляет желание копнуть поглубже.       - Тебе Ганнибал с самого начала не понравился.       - Не стоит меня переоценивать. Тогда я всего лишь приняла его за заносчивого, высокомерного психиатра, считающегося себя всезнайкой. В тот момент мне и представится не могло, с кем придется иметь дело.       - Ты ведь что-то знаешь, - понизив голос, наконец, произнесла Катц, - все считают, что твоя поддержка беспочвенна и несет чисто человеческий характер, но…       - Даже если я что-то знаю и вдруг решу об этом рассказать, кто мне поверит? Я не так давно считалась убийцей. Мое слово, против их… - Эмили пожала плечами, встречая разочарование в глазах собеседницы. - У меня нет доказательств, которые бы оправдали Уилла и обличили бы Ганнибала.       - И все же ты уверена, что за всем стоит Ганнибал?       Эмили могла бы честно ответить, что уверена в этом на все двести процентов и тем самым подтолкнуть Катц вперед в ее негласном расследовании. И все же ей хотелось огородить эту женщину от возможной опасности. Поэтому она решила просто не отвечать на этот вопрос.       - Слышала ваш с Уиллом разговор, - услышав это Беверли тут же нахмурилась, осознавая нарушение Чилтоном конфиденциальности, но промолчала, продолжив слушать, - знаю, о чем он просил. Не стану уговаривать не искать улики, хотя это будет чертовски опасно. Не хочу напугать, но предостеречь обязана.       В глазах Беверли читалось недоумение. Ей понадобится немного времени, чтобы в очередной раз все обдумать, сделать для себя какие-то выводы и начать действовать на свой страх и риск.       Посмотрев на время, Эмили пришла к заключению, что собрание уже могло закончиться. Стоило вновь подняться наверх и поинтересоваться, освободился ли Джек Кроуфорд. Если же нет, то день можно было считать неудачным и попытать счастье завтра. Попрощавшись с Катц, она покинула комнатушку, что сотрудниками ласково звалась кафетерием и поспешила к лифту.       Пока удача была на ее стороне. Собрание закончилось, и Джек находился на месте. Хотя, оказавшись перед его дверью, Эмили вдруг осознала, что все же стоило отложить визит на завтра. Но об этом стоило задумать минуты на две раньше, а не сейчас, пару раз постучав в дверь.       Выждав несколько секунд, женщина заглянула в кабинет. Кроуфорд, подпирая голову рукой, посмотрел на прибывшую исподлобья. Во взгляде его не было ожидаемого раздражения и негодование, а лишь усталость.       - Я могу войти, или все же вызовешь охрану, чтобы меня выпроводили? – решила уточнила Эмили.       - Сегодня ты меньшее из зол, - тяжело вздыхая, ответил начальник поведенческого отдела, и кивнул, головой приглашая сесть напротив.       На днях Эмили размышляла над тем, в какой момент их взаимоотношения с Джеком Кроуфордом начали носить враждебный характер. Она спокойно воспринимала такое отношение, когда считалась серийной убийцей, но после оправдания лучше не стало. Гадая о причинах такого поведения, женщина пришла к выводу, что все дело в нежелании Джека признавать свои ошибки. Ведь после того, как все узнали, что она на самом деле жертва, злые языки стали поговаривать о затянувшейся службе Кроуфорда и возможной его отставке. И пускай все обошлось, Эмили стала своего рода напоминанием о его неудачах. Она понимала его чувства, ведь у нее тоже был такой человек, напоминающий о «неудачах».       - Тяжелый день? – констатировала женщина.       - Последние лет десять.       - Твоя правда.       Они переглянулись. Каждый подумал о своем. Один о потере счастья, другая - об отсутствии справедливости.       - Ну? – После затянувшегося молчания произнес мужчина. – Выкладывай и, будь добра, не ходи вокруг да около.       - Нам что обязательно говорить только о делах?       - Эмс, говори, зачем пришла, - вновь потребовал он.       - Ладно, мне нужна работа. – Выпалила женщина, и Кроуфорд тут же закатил глаза. – Неофициально, мне просто нужно занять время, пока здесь все не разрешится.       - Если я отвечу «нет», ты смиришься?       - Хм, - Браун наигранно задумалась, а после улыбнулась, - думаю, тогда мне придется разыскать Фредди Лаундс. Буду помогать лезть в дела ФБР, подкину ей пищу для размышлений над скандальными статьями… в общем, я стану твоим ночным кошмаром.       - Ты же ее на дух не переносишь.       - Это еще мягко сказано. Порой хочу придушить ее собственными руками. – Джек тут же нахмурился, во взгляде его появилось неодобрение. - Что? Разве тебе того же не хочется, когда она опубликовывает секретные, а порой нелепые сведения по расследованию? – Он отвечать не стал, этого и не требовалось. - Тогда ты можешь понять, как сильно мне нужно место консультанта, раз я готова работать с этой женщиной.       Джек поджал губы, нахмурился. Вестись на шантаж Браун ему никак не хотелось. С другой стороны, лишняя помощь никогда не помешает, особенно от проверенного человека. Она и прям была весьма полезной в былые времена. Ко всему прочему, последнее дело, порученное его отделу, было весьма непростое. На него были брошены почти все силы, однако, количество трупов увеличивалось с каждой неделей, а о преступнике они так и ничего не узнали. Так стоило ли ему вообще думать над ее «просьбой»?       - Хорошо, будь по-твоему. – Наконец, произнес агент ФБР, вызывая довольную ухмылку на лице женщины. – Надеюсь, я об этом не пожалею.       - Обижаешь…       - Завтра в 10:00 будет собрание по текущему делу, приходи. Пока будем обсуждать, войдешь в курс дела. – Дал он указания. – И учти, никакой самодеятельности, а то ты у нас любитель.       - Как скажете, Босс.       Эмили вновь улыбнулась, оставшись довольной, затем поднялась и, попрощавшись, покинула кабинет начальника поведенческого отдела.       Джек еще какое-то время сидел и смотрел в закрытую дверь. Он представлял себе, как сильно она будет недовольна завтра, узнав, что ему пришлось, переступив через себя, попросить помощи у Ганнибала Лектера. Им придется работать вместе у него на глазах. Так Джек надеялся заметить хоть какую-то мелочь, что заставит его задуматься о правоте слов Уилла.