Нерпа

Конро проснулся рано утром, когда на часах ещё не было семи. Решив не задерживаться в постели, он встал и с радостью вспомнил вчерашний день. Да, некоторые разногласия появились, но всё же не в таком количестве, которое могло быть, учитывая собравшуюся публику.        Наскоро одевшись, он вышел из каюты в тёмный коридор. Солнце уже, конечно, встало, но в коридоре не было окон, поэтому единственным источником света оказались полоски разноцветной ленты, пришпиленные к каждой двери. Рядом с его собственной светилась бордовым комната Ленфии и Донеско, с другой стороны горела синим полоска Нефрита. Восемь кают для гостей, восемь разноцветных ленточек. Конро показалось, что они светятся слишком ярко и немного слепят глаза.        Он решил спуститься вниз, в столовую, где почти наверняка уже крутится неугомонный Лисборн, вечный жаворонок. Сам встаёт рано и обожает поднимать столь же рано любимых гостей. Конро двигался почти на ощупь до лестницы в столовую, где ожидаемо горел свет. Значит, Лисборн таки встал. Послышалось какое-то шебуршание. Конро не обратил на него внимания. Он спускался, крепко держась за перила, чтобы нечаянно не свалиться с крутых ступеней. Лисборн сидел в кресле и любовался календарём. Сегодня на нем было изображено блюдо с киви, между которыми вальяжно разлеглась двойка.        — Доброе утро! — окликнул Конро боевого товарища.        — А, доброе! Я и не думал, что кто-то встанет так рано, — Лисборн тут же вскочил с кресла. — Смотри, сейчас ровно 7:30, вот я и перевернул календарь. Этот день твой! Но пойдём, нечего сидеть тут, раз ты уже встал, надо наслаждаться красотой за бортом. Что я, зря, что ли, целый год прокладывал такой маршрут, чтобы было интересно и днём и ночью?        И, не слушая вялых возражений, Лисборн поволок друга на палубу. Конро пришлось подчиниться, чтобы лишним шумом не разбудить остальных гостей. Дойдя до палубы, Лисборн отпустил его, указывая куда-то вдаль. Конро присмотрелся: там в остатках серого утреннего тумана поднимались и опускались стаи птиц.        — Кто это? — спросил он удивлённо.        — Не кто, а что, но я так и думал, что ты об этом спросишь, значит, я не зря старался, — ответил Лисборн, излучая радость и довольство. — Это всего лишь волны, брызги от которых вздымаются так высоко, что становятся похожими на птиц. Смотри, смотри, любуйся. Тебе вообще потрясающе везёт: ведь я лично показываю тебе все тайны морских широт! — Лисборн развернулся и хотел уже было уйти, как вдруг сказал:        — Смотри-ка, а мы здесь не одни.        Конро обернулся. Действительно, с другой стороны палубы стояла Намико, свежая и красивая, как утренняя роза. На её руке сидела пара голубей, а она сама, опустившись на пол, складывала письмо. Лисборн направился к ней, Конро последовал за ним. Намико, заметив их, улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой.        — Моё почтение, Намико, ты тоже, оказывается, ранняя пташка! — рассыпался в комплиментах Лисборн. — Вот уж не ожидал. Пишешь письмо родным?        — О да, — Намико подошла ближе. — Я каждый день пишу именно в это время, если бываю в поездке. Мама так привыкла получать письма по утрам, что умрёт от беспокойства, если вдруг напишу позже или, не дай боже, вообще забуду написать. Я хотела тебя поблагодарить: завтрак прекрасен, просто прекрасен.        — Вам подали завтрак? — спросил Конро.        — Да, конечно, а вы ещё не ели? — удивилась девушка, которой таки удалось свернуть письмо в тоненькую трубочку.        — Я не заметил, наверное, — рассеяно прошептал Конро.        — Скорее всего, — отозвался Лисборн. — Ты никогда ничего не замечаешь. Поднос должен был стоять на туалетном столике. Не беспокойся, можешь пойти и поесть сейчас, еда не остыла. У меня свои технологии, — подмигнул он. — Но, Намико, — капитан посмотрел на один из листков, который ещё не был свёрнут в трубочку, — ты пишешь на латыни? Меня это удивляет.        — А, ты заметил? — девушка показала Конро и Лисборну лист, на котором и правда были странные слова, отдалённо напоминающие испанские. — Да, классическая латынь. Матушка требует, чтобы я тренировала этот язык, хотя, видит бог, я бы предпочла забыть его сразу после сдачи экзамена. Но что поделаешь! — она привязала послания к голубям и отпустила птиц на волю.        Конро задумчиво наблюдал, как они удаляются, превращаясь в крохотные точки, сливаясь с волнами, которые он недавно за птиц. Распрощавшись с Намико, лорд пошёл к себе, ощущая смертельный голод. Завтрак и правда стоял на туалетном столике. И как он умудрился его не заметить? Конро открыл крышку, и на него повеяло ароматом яичницы, каши, бутербродов, кофе. Лисборн точно знал, что по вкусу каждому из его друзей. Конро помнил, что некоторое время Лисборн увлекался тем, что приглашал множество существ, которых видел хотя бы раз в жизни, на обед и заказывал им в ресторане именно то, что они любят. Как же восхищённо смотрели на него что юные дамы, что пожилые господа! У Лисборна замечательная память, и он всегда замечал всё, что касалось вещей, но вот человеческие отношения были от него очень далеки. Он наивно полагал, что если ему нравятся два человека, то и у тех должна возникнуть взаимная симпатия друг к другу. Даже жизнь не смогла убедить Лисборна в обратном. Каждый раз, когда он сталкивался с тем, что его друзья не желали друг с другом даже здороваться, то считал, что только нелепая случайность была причиной неожиданного конфликта.        Вкусно позавтракав, Конро вновь поднялся на палубу, где уже прогуливалось несколько пассажиров. Лисборн перебегал от одного к другому, спрашивал, как кому спалось, понравился ли завтрак. У Конро не было никакого желания ни с кем разговаривать. Он уселся в шезлонг под утренние лучи пока ещё не смертельно палящего солнца. Судя по всему, после обеда все опять разойдутся по каютам спать — жара обещает быть невыносимой.        — О, ты вновь поднялся! — Лисборн плюхнулся в соседнее кресло. — Надеюсь, завтрак…        — … очень хорош, спасибо, твоя память и учтивость, как всегда, на высоте, — ответил Конро, в душе надеясь, что друг оставит его в покое, тем более что на палубу вышли новые лица.        — Послушай, Конро, — Лисборн огляделся, проверив, что никто его не слышит, — я всё думаю о вчерашнем и прямо не знаю, что делать, как бы так повернуть, чтобы ссор больше не было?        — Понаблюдай за пассажирами, за их поступками. Знаешь, — Конро всмотрелся в лицо друга, — я вот очень люблю просто сидеть и наслаждаться солнцем, потому что можно очень много чего увидеть. Присоединяйся. Может, увидим что занимательное.        — Хорошо, — Лисборн вновь огляделся. — Только скажи, на что смотреть?        — Ни на что, — ответил Конро. — Взгляд должен быть рассеянным, вид приветливым, чтобы нас не замечали. Никто не должен подумать, что за ним следят. Нет, нет, просто понаблюдай.        — Ну, ладно.        Конро с улыбкой смотрел, как капитан пытается следовать его совету и смотреть вдаль, при этом стараясь уследить за всеми. Сам Конро продолжил бессмысленное сидение, надеясь и в самом деле увидеть что-то интересное. По палубе гуляла Ленфия, одетая слишком тепло для столь приятного утра. К ней приблизился очень мрачный Донеско. К сожалению, последовавший затем разговор Конро не слышал, но, судя по всему, это была ссора. Донеско что-то пытался доказать сестре, та лишь покорно молчала, потом попыталась уйти, но он не пустил её, схватив за руку. До Конро долетели гневные слова:        — Я честна перед тобой!        Ленфия вырвалась и ушла, Донеско всё так же яростно смотрел ей вслед.        — Ну что, видел? — спросил Конро.        — Да, но ничего не понял, — тихо ответил Лисборн. — Кажется, он чем-то расстроен. Надо подойти к нему и успокоить, поддержать.        — Не надо, — Конро схватил слишком проворного друга за руку. — Они явно не хотели, чтобы кто-то видел эту сцену, так что ты приведёшь Донеско в ещё большее смущение, если вмешаешься. Лучше посмотрим дальше.        Конро вновь устремил взгляд на Донеско: тот стоял на палубе, его губы были сжаты от гнева. Остальные пассажиры ничего не заметили. Ленфия вышла с другой стороны палубы и присоединилась к Кадмии и Намико, которые активно что-то обсуждали. Намико жестикулировала так отчаянно, что рисковала свалиться за борт. На лице Ленфии было написано лёгкое недовольство, но в скором времени оно сменилось радостью: видимо, Намико рассказывала какой-то очень пикантный анекдот из дворцовой жизни.        Не прошло и нескольких минут, как к девушкам подошёл Зойсайт. Он нервно оглядывался, видимо, боясь встретить Кунсайта или пожилую Леди. Девушки радостно приняли его, Намико даже попыталась поцеловать его в щёку, но он отшатнулся. Кадмия достала что-то из сумочки. Компания уселась за ближайший столик и стала раскладывать какие-то фишки. Приглядевшись, Конро понял, что это было домино. Зойсайт сильно переменился: не было и следа вчерашней зажатости и стыдливости. Играли пара на пару, и Зойсайт с Кадмией выигрывали. Конро надеялся только на то, что Кунсайт не войдёт, но это и случилось: старший Лорд появился из ближайшей к девушкам двери. Конро не успел и глазом моргнуть, как Зойсайт вскочил и быстрым шагом подошёл к наставнику, опустив голову. Остальные встали, приветствуя Лорда. Не прошло и полминуты, как сзади к Кадмии стал подкрадываться Нефрит, явно желая напугать девушку. Конро мысленно пожелал ему удачи, но Кадмия обернулась в самый неподходящий момент, так что шутка не удалась. Ленфия всё это время оглядывалась на брата на другой стороне палубы, который так и не двинулся с места. Видимо, извинившись, она покинула шумную компанию, направившись к нему. Тот сразу же встал и ушёл вниз в столовую или в свою каюту. Ленфия едва не бегом отправилась за ним. Пока Конро наблюдал за ними, он упустил из виду, что Кунсайт с Зойсайтом отошли от весёлой троицы, которая вновь засела за домино. Оба демона встали у носа корабля. Кунсайт что-то показывал Зойсайту, объясняя. В это время как раз проплывали мимо небольшого острова, так что поглядеть было на что. Зойсайт с восторгом смотрел на некий предмет, на который Кунсайт указывал.        Некоторое время всё оставалось без изменений: Нефрит, Кадмия и Намико играли в домино, а Кунсайт с Зойсайтом любовались окрестностями. Пожилая Леди так и не вышла. Тут по палубе царственной походкой наречённой невесты прошествовала Инесс. Не обратив внимания ни на сидящих в креслах, ни на играющих в домино, она приблизилась к Кунсайту, подавая руку. Зойсайт отошёл, глядя с ненавистью и презрением на девушку, пока она не смотрела на него. Но стоило ей повернуть к нему голову, как он расплылся в улыбке и склонился, демонстрируя любовь и уважение. Кунсайт переключил своё внимание на невесту, теперь уже ей показывая красоты моря и объясняя что-то. Она слушала так, как и положено девушке: открыв рот и не перебивая. Зойсайт стоял рядом, как казалось Конро, чуть не плача. Непонятно было только, почему он не уходит.        Через некоторое время все шестеро вместе спустились вниз: приближалось время обеда. Конро потянулся, вставая:        — Ну как тебе? Доволен увиденным?        — Честно говоря, только не обижайся, чуть не заснул, — ответил Лисборн. — Не нравится мне это, не нравится так вот лезть в душу другому.        — Ну, кому как, — добродушно ответил Конро, направляясь к лестнице. — Я на основе таких наблюдений стараюсь сделать выводы о том, как вести себя с существами.        — «Существами», — Лисборн засмеялся. — Знаешь, мне вот всегда смешно было: много столетий слово «существо» носило некий научный оттенок и не употреблялось в высшем обществе, а теперь говорить иначе неполиткорректно, ибо оскорбляет либо демонов, либо людей.        — Всё меняется на этом свете, — ответил Конро.        Они подошли к столовой, где, судя по гулу, уже все собрались. Войдя, лорды убедились, что они и правда последними заняли свои места.        — Друзья мои, — провозгласил Лисборн, — надеюсь, утро было для вас приятным. Я должен объявить, что сегодня день моего дорогого друга Конро, так что десерт будет из киви. Меня уже спрашивали, так что отвечаю: не беспокойтесь, мороженое будет! Всегда и во все дни оно будет украшением стола. Прошу всех садиться.        В этот раз за обедом не было происшествий. Главный возмутитель вчерашнего спокойствия, Донеско, сидел тише воды, ниже травы, уткнувшись в тарелку и не замечая ничего. Конро было очень интересно, что же за ссора произошла между ним и его сестрой, и в чём он её обвинял, но спросить не решался. В этот раз никто не встал из-за стола до окончания трапезы. После же вкуснейшего десерта Ленфия подошла вплотную к Конро:        — Не изволите ли провести послеобеденное время со мной?        — Как угодно, — ответил Конро, — пойдёмте в мою каюту.        — Можно и в нашу, — отозвался хмуро Донеско. — Вчера Ленфия гостила в вашей каюте, сегодня не хотелось бы вас стеснять.        — Брат, вчера мы были в его каюте, потому что вы с Кадмией были в нашей, — объяснила Ленфия.        — Когда? — не понял Донеско.        — Часа в четыре дня.        — Этого не может быть, — вмешалась Кадмия. — Мы расстались не позже трёх, после чего я пошла играть на бильярде, а Донеско остался на палубе.        — Кадмия, там точно были вы, — возразила Ленфия. — Я слышала ваш голос и явно мужские шаги в комнате.        — Так это! — Донеско не договорил и бросился из столовой.        Все удивлённо посмотрели на него, а потом друг на друга. Конро, дабы разрядить обстановку, взял под руку Ленфию и отвёл к себе. Ему не терпелось узнать, что же произошло утром. Оказавшись в комнате, он достал из чемодана привезённые с собой напитки, предлагая их гостье.        — О, благодарю, вы очень добры. — Ленфия взяла рюмку. — Я должна извиниться за поведение брата, просто у него из каюты пропали важные документы.        — Документы? Он потерял их? — удивился Конро.        — Боюсь, что нет, — ответила Ленфия, опустив голову. — Он думает, что их украли. А я думаю, что он просто забыл их дома. Он хотел работать с ними здесь, а я не одобряла это, всё же отдых, потому брат, кажется, считает, что это я их спрятала. Но знаете, — она внимательно посмотрела на Конро. — Я только что поняла, что вчера в каюте действительно был не брат. Походка. Помните, она была явно мужской, армейской, а у брата же травма ноги, он её чуть волочит! Я сразу не поняла. А вот голос Кадмии мы точно слышали. Неужели она?        — Или кто-то, кто подражал её голосу? — предположил Конро. — У неё он стандартный. Даже вы, если чуть напряжёте связки, сможете его скопировать. И темп речи тоже вполне обыкновенный. Но неужели кто-то из нас вор?        — Да нет, думаю, это недоразумение, — ответила Ленфия. — В каюте могли быть слуги, а документы, должно быть, остались на земле. Просто брат такой нервный, вот и придумывает едва не криминал. Я лишь боюсь, что он сорвётся на демонов, на ту же Кадмию, а она очень мила.        — Да, вы правы. Но я так понимаю, что вы хотели сказать мне что-то о Зойсайте, — предположил Конро.        — В общем, да. Он так изменяется, когда Кунсайта или пожилой Леди нет рядом. Я думаю, что тут не всё чисто, — громким шёпотом провозгласила Ленфия, ставя рюмку на стол.        — Кто знает? — ответил Конро. — Поговорите с ним один на один, вдруг что узнаете, — в душе Конро уже начала надоедать эта забота о юноше, которого Ленфия видит впервые в жизни. Нет ничего хуже женского любопытства. Тем временем девушка пространно рассуждала о невзгодах, которые может терпеть Зойсайт в доме наставника и о том, как это похоже на трагедию детей в Африке, к которым она так мечтает поехать. Конро попытался вставить хоть слово, но ему не дали. Ленфия была рада, что нашла слушателя, которому ещё не успела рассказать о своих отчаянных планах, граничащих с безумством. Конро вежливо слушал и почувствовал облегчение, когда Ленфия устала и сказала, что пойдёт спать. Лорд решил последовать её примеру, разве что предварительно раздевшись, дабы не испортить костюм, как это случилось вчера.        Конро проспал большую часть дня и проснулся только к ужину. Голова в этот раз не болела: видимо, уже привыкла. У Конро не было никакого желания есть, а потом ещё и несколько часов сидеть в гостиной. Гораздо с большей радостью он остался бы у себя, но Лисборн забеспокоился бы и не понял, так что пришлось одеться и идти.        Первое удивление, постигшее его по приходе вниз, было отсутствие Кунсайта. Зойсайт радостно беседовал с девушками, ничего не замечая, а сидящий рядом Донеско объяснил, что у лорда сильное отравление.        — Неужто моей едой? — не переставал сокрушаться Лисборн.        — Не думаю, — ответил Конро, — мы все её ели и все здоровы. Думаю, тут дело в другом. Наверное, он взял что-то с собой с земли, чем и отравился. Сейчас столько плохих продуктов.        — Давайте сядем за стол, — предложила Намико. — Я так понимаю, ни Кунсайта, ни его матери сегодня не дождёмся.        Все сели, но ели явно не доверяя пище. Конро мог только порадоваться, что таких мелочей Лисборн не замечал. После застолья были танцы: Донеско сел за рояль, остальные танцевали. К удивлению Конро Зойсайт пригласил Намико. Лорд уж думал, что юноша вообще танцевать не умеет. В середине вечера дверь отворилась, и тяжело вошла пожилая Леди.        — Как он? Всё в порядке? — тут же бросился к ней Лисборн.        — Да, ему вроде лучше, — Леди опустилась в кресло. — Отравился какой-то дрянью. Нет, Лисборн, я не сомневаюсь, что это не твоя еда. У него с собой было много всего, а ведь я говорила, чтобы не брал. В общем, он сейчас, вроде, заснул, так что я решила спуститься к вам.        Конро смотрел на Зойсайта, но тот и ухом не повёл, продолжая выделывать разные танцевальные фигуры. Выражения такого счастья и упоения жизнью Конро уже давно не видел ни на одном лице, но, к сожалению, музыка быстро кончилась, Донеско встал из-за рояля. На его место тут же уселась Инесс. Нефрит попросил какую-то иностранную музыку, которую, однако же, Инесс знала. Она заиграла: Нефрит и Кадмия исполнили странный танец, который Конро никогда прежде не видел. Намико и Донеско решили вместе с Конро поиграть в карты. Разложили партию: Намико неимоверно везло. После каждого выигрыша зал оглашал её истошный вопль:        — Я выиграла! Ура!        Донеско только морщился, но Конро успел привыкнуть к такому бурному выражению эмоций. Ленфия тем временем отвлекла Зойсайта от Намико и попыталась завести с ним беседу.        — Надеюсь, Лорду Кунсайту в скором времени станет лучше, — учтиво осведомилась она.        — Да, я тоже надеюсь, — Зойсайт явно пребывал в самом лучшем расположении духа.        — Я очень рада с вами познакомиться, — продолжила Ленфия. — Я о вас столько всего слышала, но никогда не видела.        — О, мой наставник не отличается добротой и милосердием, так что мне ещё не приходилось видеть свет, — ответил Зойсайт столь же весело.        — Это очень жестоко с его стороны, — посетовала девушка. — Но я рада увидеть вас хотя бы на корабле.        — Я тоже рад вас видеть. Но что так сидеть, пойдёмте танцевать, — Зойсайт утянул Ленфию на площадку.        — Кажется, ваша сестра приглянулась мальчику, — заметила Намико язвительно.        — Она добра ко всем, это её и погубит, — ответил Донеско, тасуя карты в очередной раз. — Но что это у вас упало? — он нагнулся, но Намико опередила его, схватив некий предмет.        — Прошу прощения.        — Что это? — вновь спросил он. — Очень похоже на сотовый телефон, но они же запрещены.        — Успокойтесь, я уверен, это что-то другое, — попробовал вмешаться Конро.        — Неужели закон о запрете их использования не касается демонов? — продолжил Донеско.        — Это не телефон, — ответила Намико, явно сконфузившись. — Это одна очень нужная мне вещь.        — Так покажите, чтобы я мог считать вас честной демоницей, — потребовал Донеско.        — Простите, не могу, — за столом повисла угроза. Конро очень пожалел, что рядом нет Кадмии, которая могла бы решить этот конфликт. Но, к счастью, спасение пришло оттуда, откуда не ждали — залу огласил вопль:        — Неужели вас это так интересует?        Все обернулись. Зойсайт стоял в центре танцплощадки, рядом была Инесс, которая, видимо, только что обратилась к пожилой Леди.        — Что вас удивляет? Он же мой жених, было бы странно, если бы меня не волновало его здоровье, — Инесс смотрела с насмешкой в глаза Зойсайта.        — Вы его не знаете, вы его не любите и не уважаете, это всё чистый фарс. Вам просто нужно его положение в обществе.        — Зойсайт! — пожилая Леди угрожающе повысила голос.        Инесс повернулась к ней, улыбнулась и сказала мягким голосом:        — Подождите.        Потом вновь повернулась к Зойсайту:        — Продолжай, мальчик.        — Продолжать? — Зойсайт глядел на неё с ненавистью. — Мой учитель никогда бы не выбрал добровольно такой невесты! Ему вообще не нужен никто, особенно вы. Да, вы войдёте в его семью, но знайте, во мне вы увидите своего злейшего врага. Вы не составите ему счастья, а будете лишь мучить, как это делают женщины. Он очарован вами и не слушает доводов разума, но я не позволю вам свести его в могилу, — Зойсайт явно выдохся, его руки дрожали. Он медленно направился к выходу, гордо неся голову, будто боялся, что за такие речи её отрубят.        — Тебя никто отсюда не отпускал, — голос пожилой Леди напоминал голос палача перед казнью. Зойсайт остановился, как вкопанный. Конро знал такую реакцию и знал, как её обычно вырабатывают.        Инесс галантно развернулась, подняла руку и величественно произнесла:        — Не надо, Леди. Я благодарна тебе за эти слова, Зойсайт. Раз мне суждено войти в вашу семью, нужно знать мнение тех, кто будет жить со мной под одной крышей, поэтому я рада заранее знать о том, что меня ждёт. Прошу вас, не наказывайте его за эти слова, — обратилась она к Леди, после чего сделала несколько шагов по направлению к стоящему спиной к ней Зойсайту и положила руку ему на плечо. Зойсайт вздрогнул, как от удара, а Инесс, приторно улыбаясь, продолжила:        — Бедный мальчик, ты искренне желаешь счастья своему наставнику. Но пойми, ты не там ищешь врага. Однако твои искренность и бесстрашие меня восхищают.        Она отошла от него на несколько шагов:        — А теперь уходи. Беги отсюда, спасаясь от собственного страха. Беги.        Для Зойсайта это было командой: его будто ветром сдуло. Леди затравлено обвела взглядом залу и поспешила за ним. Когда шум шагов стих, Инесс засмеялась, засмеялась зло и громко. Ничто, кроме этого смеха, не нарушало тишины зала.        — Я не думал, что вам в радость такие издевательства, Инесс, — послышался сухой голос Донеско.        Она медленно повернулась, улыбнувшись мягкой улыбкой победителя:        — Это женская сила, а даже не магия, дорогой Донеско. Он оскорбил меня, только и всего. Между прочим, я спасла его от гнева Кунсайта.        — Только вот что ещё хуже: наказание или прилюдное издевательство — ещё неизвестно, — столь же сухо ответил он. — И вы подставили мать вашего жениха.        Инесс оглянулась, в поисках поддержки, но остальные молчали. Ей ничего не осталось, как уйти. Семь пар глаз внимательно смотрели ей вслед.        — Я не ожидала, что ты будешь защищать его, — удивлённо прошептала Ленфия, нарушив молчание.        — Зойсайт поступил необдуманно и дерзко, — ответил Донеско, поднимаясь. — Но я могу его понять, поэтому имею к нему больше милосердия, чем к прожженной кокетке, которая рада поиздеваться над тем, кого она ненавидит.        — Ненавидит? С чего вы взяли? — спросил Нефрит, тоже вставая. — По мне, так невоспитанность Зойсайта — это просто удар по репутации Небесных Королей. Устраивать показную истерику на людях — что может быть более некультурно?        — Мы были его щитом, — просто ответил Донеско. — Нефрит, а вы представьте себе, что тот, кто заменил вам родителей, собирается жениться на молоденькой девушке, которая претендует на всю его любовь и не собирается делиться своим избранником с кем-то другим?        — Я же говорила, что они любовники! — воскликнула Намико восхищённо.        — Как же вы, демоны, пошлЫ, — злобно проговорил Донеско, выходя из комнаты.        Намико так и села в кресло. Конро было жаль Лисборна: уже второй вечер подряд испорчен. Такими темпами друг скоро разочаруется в поездке, а этого совсем не хотелось. Конро помнил, как однажды сказал Лисборну, что плохо относится к демонам, но не может выражать своего мнения, потому что это неполиткорректно. Тот так и не смог его понять. И сейчас он выглядел так, словно это его сначала оскорбил Зойсайт, а потом мучила Инесс.        — Нефрит, тот танец, что вы исполняли с Намико, был бесподобен, — послышался ровный голос Кадмии. — Надеюсь, вы научите меня его танцевать.        — Да, конечно, — Нефрит встал и взял Кадмию за руку. — Хоть сейчас.        Конро вздохнул с облегчением: ситуация вновь была спасена. Ещё немного, и Кадмии можно будет ставить памятник. Если бы не она, то пассажиры не дожили бы спокойно и до этого вечера. Конро откланялся и пошёл к себе, убедившись, что больше конфликтов не возникло. Хотелось заснуть и забыть обо всём. Подойдя к двери, он услышал крики из соседней комнаты, где была прибита белая ленточка:        — Это неправда! Неправда! — орал Зойсайт.        — Ты лгать не умеешь, — послышался ледяной голос. — Мне надо было догадаться, что это ты.        — Нет! — шаги приблизились к двери, но резко остановились. Судя по шуму, завязалась борьба. Конро чуть отступил: по звуку можно было предположить, что Кунсайт бросил Зойсайта на кровать. Послышался сдавленный крик.        — Успокойся, тогда отпущу. Я не обвиняю тебя, а лишь хочу знать правду, зачем ты это сделал?        Молчание было ему ответом.        — Твой страх бессмыслен, ты сам это знаешь.        — Пустите! Вы вечно хотите всё знать обо мне. Я хочу иметь свою жизнь! — Конро чуть не оглох от этого возгласа и порадовался, что никого другого рядом нет.        — Кунсайт, что ты церемонишься, заставь его говорить, — послышался гневный голос Леди.        — Не нужно. Он уже всё сказал.        Конро вновь услышал шебуршание.        — Вот что, ложись спать, — сказал Кунсайт спокойным голосом.        Больше голосов Конро не слышал, поэтому поспешил в свою комнату. Он стал свидетелем ещё одной неприятной сцены. «Что-то нехорошее затевается на этом корабле», — подумал Конро. Донеско, ненавидящий демонов. Ленфия со своей постоянной заботой обо всех. Кадмия, единственное существо, которое может привести всё в порядок. Вечно сердитая пожилая Леди. Ветреная невоспитанная Намико. Непонятно какой Зойсайт. Инесс, которой явно доставляют радость чужие страдания. Кунсайт, разрываемый невестой и воспитанником. А главное, Лисборн, который искренне желает, чтобы все здесь были счастливы. Пожалуй, только о Нефрите Конро не мог придумать никакой обличающей характеристики.        С такими нерадостными мыслями Конро и заснул, а проснулся за несколько минут до семи. Завтрака ещё не было. «Видимо, его приносят в 7:30, когда начинается новый день» — подумал Конро. В каюте было решительно нечего делать, поэтому он решил погулять, пока ещё солнце не пекло. По дороге ему показалось, что он слышал чьи-то быстрые шаги. Обернулся, но никого не увидел, будто это было привидение. На залитой утренними лучами палубе одиноко стоял Лисборн. Судя по всему, он не спал всю ночь. Его взгляд был направлен на Намико, которая вновь отправляла почту с голубями, не замечая присутствия друга. Конро подошёл ближе, приветствуя Лисборна. Тот посмотрел на него очень грустно и предложил прогуляться по палубе, пока ещё прохладно. Оба человека молчали: слишком неловкая ситуация произошла вчера, чтобы её обсуждать. Тем временем Намико закончила отправлять письма и сама подошла к мужчинам.        — Доброе утро, а я вас и не заметила, — она улыбнулась по-доброму, совсем не так, как вчера Инесс. — Похоже, только мы такие ранние пташки.        — Было бы странно, если бы таких было много, — откликнулся Лисборн. — Через десять минут начнётся день Нефрита, то есть черноплодки, надо бы пойти вниз.        Лисборн одиноко направился к лестнице, всем своим видом выражая печаль. Конро и Намико последовали за ним на некотором расстоянии.        — Что это с ним? — тихо спросила Намико.        — А вы не понимае…        Страшный крик не дал Конро договорить.        — Что это?        Все трое бросились вниз. Голосила служанка, которая разносила утром завтраки. Когда все трое вбежали в комнату Инесс, то увидели полностью одетого Кунсайта, который, стоя подле служанки, смотрел на лежащую в постели девушку. Взгляда хватало, чтобы понять: череп проломлен.        — Что случилось? — в комнату влетел Зойсайт и остановился как вкопанный. За ним вбежали полураздетые Донеско, Кадмия и Нефрит. Кунсайт подошёл к девушке, закрыл ей глаза.        — Она мертва, — сказал он бесцветным голосом. — А вот орудие убийства, — он указал на лежащую на полу статуэтку Афродиты, заляпанную кровью.        — Я обследую труп, у меня медицинское образование, — произнёс Донеско дрожащим голосом.        Этот голос, которому дрожь была настолько не свойственна, вывел всех из шокового состояния.        Нефрит увёл девушек из комнаты. Донеско пошёл сообщить о случившемся Ленфии. Конро, Лисборн, Зойсайт и Кунсайт остались одни в комнате.        — Это убийство, — сказал демон ровным голосом.        — Я понимаю, — ответил Конро, — и попробую узнать, кто это сделал. Два года я помогал полиции в расследовании самых запутанных дел, это было моё хобби. Так что я обещаю, Лорд Кунсайт, что узнаю, кто убил вашу невесту.        — Календарь! — воскликнул вдруг Лисборн. — Через минуту надо его перевернуть. Как ужасно, что она умерла в твой день, Конро, — с этими словами он пулей вылетел из комнаты. Кунсайт и Конро только переглянулись.