Райский (с)ад закрыт на реконструкцию

В общем, все говорили, что дело было в Белиаре, что довёл он подопечного до ручки, до белого каления и вообще до такого состояния, что... что страдал от этого весь Пандемониум. Короче говоря, на вторую тысячу лет жизни бок о бок с наставником Искариот не выдержал, и уцепилось за ним одно занятное психическое расстройство, проще говоря, раздвоение личности. Вторая личность Нечистого духа оказалась очень... специфичной. В Аду прозвали её за пристрастие к высокому фешну модным патрулём. Он неустанно следил за последними тенденциями среди мировых кутюрье, очень прямо-таки ретиво норовил подстричь по меньшей мере половину Пандемониума по последнему тренду, а также непоколебимо стоял на страже стиля, иногда вступая в опасный альянс с личным модельером Князя Адрамелехом, и вдвоем они мутили Сатане такие крышесносные и мозгозагибательные наряды, после любования на которые, Дьявол уверенно заявлял, что ходить он будет лучше голым, чем в таком безобразии, и пыл модного патруля волей-неволей перекидывался на некоторых других личностей. И именно поэтому в данный момент в Сефироте происходила какая-то вакханалия. – Белиар ты висишь на люстре уже второй день, ну-к слезай, – настойчиво требовала Мелисса, – ты подаёшь плохой пример Пьеру! Пьер, зависнувший на соседней люстре, с любовью облизал лампочку и выдал широченную счастливую улыбку скопившейся публике, давая понять, что проблема назрела весьма основательная, а пути её решения несколько затруднены. Затруднены они были конкретно тем, что Белиар восседал на люстре отнюдь не в гордом одиночестве а в сердечную обнимку со своей смертносной косой. Поэтому дальше уговоров у ангелов дело как-то не заходило. – Оно придёт за мной, в-возмездие, – бормотал Четвёртый Владыка Преисподней, делая страшные глаза. – Грядёт апокалипсис! – Умом он что ли поехал, – ворчал под люстрами Жан, – не хватало мне одного по елкам и потолкам снимать, какого хрена на мою голову ещё и второй-то сдался? А впрочем, обещанный Апокалипсис и правда не заставил себя ждать: в дверях Сефирота облачённый в неведомые шмотки вырос модный патруль. – Милый, слезай, – пропел он медовым голосом и объявил прямо с порога, – я принёс тебе кружевные стринги. – Белиар, слезай блять за стрингами, – настойчиво потребовал Вианней, – хватит сидеть у меня на люстре, нахлебник чертов. Демон счёл это предложение не слишком привлекательным и незамедлительно отверг, обжимая люстру, как любовницу средь жаркой ночи. – Ла-а-адно, хорошо, – сдалась наконец Мелисса, не выдержав издевательств над осветительным прибором, – давай приманим его твоими порно-журналами, тащи их сюда, ничего не поделать. – Срамные телеса, греховные полотна, – качал головой Жан, вытаскивая свои сокровища из нычки, – а пользы от них больше, чем от вас всех вместе взятых. Бедный Белиар не смог противостоять настойчивому хочу природных инстинктов и таки свалился в шаловливые руки своего подопечного. – Шатци, ты что, не рад? – не понимающе вопрошал модный патруль, пытаясь пристроить Белу плод своих стараний и усилий. – Это же высокая мода! – С каких пор глаза на жопе - это высокая мода?! – возмутился Белиар, продолжая мужественно отпихиваться от веяний стиля. Но веяния стиля проявляли к нему недюжинную настойчивость. – Не я слежу за модой, а мода следит за мной! – с видом тысячелетнего мудреца вскинув указательный палец, заявил патруль. Пьер Шанель немедленно пришёл в бурный восторг от созерцания гениального творения МП. Белиар с трагическими подвываниями сдался на милость победителя.