Подальше от проблем

Все было бы хорошо, если бы не Ал, который наблюдал за нами, находясь около входа в клуб Ал стоял неподвижно, всего в десяти метрах от нас. В его руке находился телефон, видимо, он вызывал такси. Его глаза больше не были такими счастливыми и беззаботными, как пять минут назад. Волосы развивались от слабого ветра, губы дрогнули в попытках что-нибудь сказать, а я все так же стояла в объятиях Четыре. Я почувствовала, как его сильные руки напряглись на моей талии. Не могла понять, что сейчас мне нужно сделать. Бросить Четыре и попробовать объяснить все Алу? Или остаться с ним и не обращать внимания на Ала? Ни одно из этих действий не могло помочь мне с решением проблемы. Неожиданно Четыре убрал свои руки, а Ал тем временем быстрым шагом направлялся к нам. Со всей своей злостью Ал бросился на Четыре с кулаками. Своей широкой спиной парень оградил меня от разъяренного Ала. — Так значит со мной ты просто друг, а с ним сразу целоваться лезешь? — сказал Ал вплотную подойдя в Четыре. — Боже, Трис, да ты просто шлюха! - сейчас он смотрел мне прямо в глаза, а слова просто потоком лились из его рта. Не успев задуматься о сказанном, я заметила, как Ал уже лежал на земле с разбитым носом и алой кровью по всему лицу. Я не помню, сколько раз Четыре ударил его. — Если еще раз ты ее так назовешь, — со злобой в голосе говорил Четыре, — то из больницы не выйдешь! Из-за немалого количества алкоголя, Ал с большим трудом смог подняться на ноги, и сказал: — Да плевать я хотел на нее! — на ватных ногах он поплелся к, только что подъехавшей, машине такси. После того как мы с Четыре проводили его взглядом, он повернул меня к себе лицом. Только сейчас я поняла, насколько странную вещь я совершила. Я не знаю, в какой момент я решила его поцеловать. Я не знаю, хотела ли я этого, или хотел ли этого он. Я сделал это для того, чтобы успокоить его. Тем временем, он стоял напротив меня. Его руки были у меня на плечах, глаза были полны радости, а на лице играла довольная улыбка. Посмотрев в его глаза, я немного растерялась. — Прости меня. Я не хотела… Это был такой психологический прием, — я чувствовала, как покраснел, а руки стали предательски трястись. — Четыре, прости меня… Не успев договорить мне мою фразу, Четыре жадно впился в мои губы. Этот поцелуй отличался от предыдущего. Его губы сначала едва коснулись моих, а потом он плавно перешел на шею. От таких нежных прикосновений я закатила глаза. Сейчас мне показалось, что настала моя очередь действовать, и я, не медлив, страстно впилась в пухлые губы парня. Внизу живота у меня разлилось приятное чувство, будто все мои внутренности перемешались. Руки Четыре блуждали у меня по спине, плавно переходя на шею. Потом Четыре отстранился и сказал: — Трис, тебе не нужно извиняться. Я давно хотел это сделать, — он прикоснулся своей ладонью к моей щеке. — Что? — сейчас это был не мой голос. Это был хрип. — Что ты имеешь в виду? — Я хочу сказать, что ты мне нравишься, — его глаза, которые секунду назад смотрели в мои, стали хаотично бегать в разные стороны. Никогда бы не подумала, что такой парень, как Четыре, застесняется признаться в своих чувствах девушке. Меня пугала быстрота его действий. То он сильно переживает из-за разрыва с Нитой, а теперь с легкостью признается в своей симпатии ко мне. От этого мне стало жутко неприятно. — Трис, не молчи. Скажи, что-нибудь! — Четыре взял меня за плечи и посмотрел прямо в глаза. Я не имею понятия, как действовать в таких ситуациях. Самый красивый парень из всей параллели признался, что я ему нравлюсь, а я стою и не могу сказать ни единого слова! Чего он хочет от меня услышать? Что он тоже мне нравится? Стоп. Я призналась себе, что он мне нравится? Не ответив на его вопрос, я быстрым шагом направилась домой. Сейчас было около одиннадцати часов вечера. Дорога до дома составляла менее получаса. За это время воспоминания снова всплыли в моей памяти. После вчерашнего вечера Питер мне даже не позвонил. Наверное, напился и совсем забыл про меня. Сейчас заканчивается последний урок, а потом я пойду домой. Сегодня мамин день рождения. Лекция мистера Кана очень скучная и, поэтому, считанные минуты до звонка тянутся как целый час. Я почти не вникала в тему урока. Единственное, что я запомнила, было то, что в некоторых двигателях внутреннего сгорания может быть целых четыре цилиндра. Наконец, звенит звонок, и мы все дружным стадом выходим из кабинета. Надеюсь, сегодня Хэйес не пришел в школу из-за похмелья. Будет легче уйти от разговора. Около шкафчика я вижу Молли. Не смотря, на то, что вчера она была в клубе, она бодра и, на моё удивление, даже не пахнет перегаром. — Привет, Трис, — Сьюзен приветливо улыбнулась мне, — почему ты вчера так быстро ушла? Никого не предупредила. Я уже думала, что тебя похитили. — Нет, все хорошо, — дружелюбным тоном ответила я, — мне просто захотелось домой. А ты, случайно, не знаешь, где Питер? — сама от себя не ожидая, я озвучила этот вопрос. Лицо Сьюзен вдруг стало очень серьезным, а улыбки как-будто и вовсе не было. Потом я ощутила горячие ладони у себя на плечах. Обернувшись, увидела Питера, который улыбался во все тридцать два зуба. Он, с помощью глаз, подал Сьюзен какой-то жест, от которого девушка вмиг ушла в другую сторону. Видимо, отложить разговор не получится. — Хэйес, что это сейчас было? — я чувствовала, как мои щеки стали красными от гнева. — Трис, ты о чем? — Питер сделал невинное лицо. — И вправду! Что было вчера в клубе? — я пыталась сохранять твердый и жестокий голос, но в один момент он просто сорвался. — Ты мне потом даже не позвонил! — Малышка, я же знал, что ты немного обидишься, а потом простишь меня, — спокойный тон Питера просто выводил меня из себя. — Нет, Питер, я не прощу тебя, — на мои глаза стали наворачиваться слезы. — Между нами больше ничего нет! С этими словами, под множественные взгляды учеников, я покинула школу После этого случая я больше не общалась с Питером. Оказалось, что он изменял мне последние две недели нашего «романа». Об этом мне рассказала Сьюзен. Больше в эту школу я не возвращалась. Питер много раз пытался со мной связаться, но я никак не хотела выходить на контакт с ним. Поэтому мне так трудно начать новые отношения. Я боюсь повторить те же ошибки. Быть просто игрушкой в чьих-то руках. Больше я этого не допущу. Я обнаружила, что в людях есть бесконечное множество тайн. Ты веришь, ты думаешь, что понимаешь их, но их мотивы всегда скрыты от тебя, похоронены в сердцах. Ты никогда не узнаешь правду, но иногда решаешься им доверять. Так же было и со мной. Я просто доверилась, а потом пожалела. Вернувшись домой, я не обнаружила отца. Видимо, остался с Калебом. Сейчас он все еще в реанимации, подключен к аппарату искусственного дыхания. Но вскоре, если он пойдет на поправку, его переведут в другое отделение. После его прибытия, отец стал более «живым». Он стал больше шутить, все чаще ходит по разным местам. Теперь я не переживаю за него. Сняв с себя пальто, которое прикрывало мое черное платье, я направилась в ванную. Мне было необходимо смыть с себя всю усталость. Встав на кафельный пол, повернув кран в левую сторону, на меня хлынули струи теплой, почти горячей, воды. Сейчас в моей голове вертелось множество вопросов. Почему Нита смогла поступить так с Четыре? Ей не хватало внимания? Ведь она понимала, что она была лишь марионеткой в его руках. Незначимым человеком в его жизни. Возможно, она таким образом решила ему отомстить. Переспать с человеком, которого он ненавидит. Она думала, что таким образом сможет его вразумить. Она верила, что Четыре принадлежит ей. Но она не знала правды, Четыре принадлежит себе. Выйдя из душа, я надела свой теплым махровый халат, и направилась на кухню. Как я и думала, на холодильнике была записка. Она гласила:

«Беатрис, сегодня я ночую в больнице. Сегодня Калебу будут делать МРТ. Если все наши надежды подтвердятся, тогда он скоро выйдет из комы. Будь хорошей девочкой. Приду завтра вечером. Целую, папа.»

Облегченно вздохнув, я приклеила записку обратно. Цветы, которые я обнаружила в палате Калеба и записку - в первый день его пребывания в больнице, показывать отцу я не стала. Я пыталась разузнать кто такая Кара с помощью страницы Калеба в интернете Да, пароль у моего братца очень предсказуемый. Но никаких сведений я не нашла. Он уехал перед самым отъездом в Чикаго. Первые три месяца он связывался с нами, потом все реже, а вскоре совсем пропал. Папа никогда не разрешал мне думать плохо о брате. Всегда говорил, что ему требуется больше времени. Перед маминой смертью Калеба приняли учиться в один из самых престижных университетов нашей страны. Он потратил много сил и времени, что бы сдать экзамены, а потом все рухнуло. Решив больше не вдумываться в свои проблемы, я решила просто посидеть в интернете. Зайдя в комнату, первым делом я зажгла свою гирлянду. Мне никогда не нравился резкий свет в моей комнате, а когда включаешь гирлянду, в ней сразу становится уютно. Так же я решила зажечь свечи и расстелить на своем ковре множество подушек, чтобы было удобней. Взяв свой ноутбук и устроившись удобнее, я окунулась в мир таких же одиноких мне людей. Первым, что я увидела, было сообщение от Юрайи. Парень приглашал меня на вечеринку, которую он устраивает ради Зика, в честь дня его рождения. — Все, что от тебя требуется, Трис, это — попробовать испечь торт вместе с девочками, принести пять надувных шаров и прекрасно выглядеть. Все это будет завтра, в пять часов, в доме у Четыре, — что? У Четыре? Почему именно у него? Я думала, что если мы будем вместе на одном дне рождении, то вероятность встретиться будет мала, так как я буду очень желать этого, а теперь мне точно не ускользнуть от него. — Хорошо, Юрай, я с радостью приду, — ответив на сообщение, я сразу подумала о слове «с радостью». Если бы я не поссорилась с двумя парнями в один вечер, возможно, я была бы и рада. Больше сообщений от Юрайи не приходило. Видимо, он предупреждал остальных. Сидеть просто так мне стало скучно, и я решила посмотреть фильм. Я не задумывалась над жанром. Просто включила первый попавшийся. Когда я его смотрела, мне было даже не до сюжета. Сейчас в моей голове был лишь один вопрос: почему я не могу ему довериться? Я ему нравлюсь, но почему я не могу ответить ему взаимностью? С этими мыслями я и уснула. Прямо на полу, под свет своей любимой гирлянды.

***

Это утро прошло в полной спешке. Забыв поставить свой телефон на зарядку, тем самым я забыла и про будильник. Когда я проснулась, время было почти девять. В полдесятого начнется урок, а мне еще нужно одеться, накраситься и сделать что-то со своими непослушными волосами. Решив не заморачиваться с одеждой, я надела первое, что подвернулось под руку. Это была черная юбка-солнце, черная футболка с коротким рукавами и то же самое пальто, в котором я была вчера. На ноги я решила обуть ботинки. Сейчас ведь уже не лето. Быстро нанеся на свое лицо базу под макияж, я сделала маленькие черные стрелки, подкрасила ресницы, а губы покрыла специальным маслом. Сделав простой хвост, я выбежала на улицу. Ехать сейчас на автобусе нет смысла. Сейчас час пик. Кругом одни пробки. Я решила пойти пешком. Успела. Хорошо, что первым уроком у нас физкультура. Можно и чуть-чуть опоздать. Забежав в раздевалку, там я обнаружила Кристину. Девушка было радостной. Увидев меня, она приняла меня с распростертыми объятиями. Постояв так немного, Крис отпустила мои плечи и отстранилась. — Как дела? Как вчерашний вечер? — брови Крис стали подниматься вверх. Так она ничего не знает! Видимо, Ал решил не рассказывать о нашем инциденте. — Что вчера было? — Крис не унималась с вопросами. — Всё прошло хорошо, — ложь. Все было отвратительно. — Мы хорошо провели время, — и снова ложь. Я не знаю, как ей рассказать о вчерашнем. Единственный способ обойти Крис в разговоре - это действовать как Крис, — а ты идешь сегодня на вечеринку к Зику? — Шшшш, нельзя так открыто об этом афишировать, — Кристина прикрыла мой рот своей рукой, — все конфиденциально. Если Зик узнает о его вечеринке, то сюрприза не будет. — Хорошо, я постараюсь больше об этом не говорить, — сказала я. Потом в раздевалку вошла Нита. Сейчас она была одна. Ее глаза были опухшими и красными от слез, а лицо бледным. Сейчас она выглядела настолько жалко, что мне захотелось ее утешить. Но, взяв себя в руки, я остановила этот призыв нежности. Она заслужила этого. Ни один человек не заслуживает предательства, которое она совершила. Сейчас я ее не боюсь, мне ее даже не жаль. Теперь она ничто. — Ого, Нита сегодня немного не в духе, — на лице Крис отобразилась улыбка. Она тоже была не лучшего мнения о Ните, — ты не знаешь, что случилось? — Нет, понятия не имею, — сегодня я много вру, — наверное, ноготь сломала, или глаз не так накрасила, — я решила перевести эту ситуацию в шутку, что у меня получилось. Переодевшись, мы пошли на поле. Сегодня у нас свободная тренировка. Мы можем заниматься, чем хотим. Я решила немного размяться, а потом сделать растяжку. Со мной в компании оказалось Кристина. Первые десять минут нашего кросса, она без устали болтала о предстоящей вечеринке. Но, потом, не выдержав такой нагрузки на ее легкие, просто замолчала и стала восстанавливать дыхание. На этой вечеринке соберется половина нашей школы. Оказывается, именно поэтому и выбрали дом Четыре. Его отец работает в правительстве и дом у них очень большой. Сейчас его отец в командировке и, поэтому, мы останемся там с ночевкой. Но мне кажется, я там и полчаса не продержусь. Все проведенное время на поле, взглядом я пыталась найти Четыре, но ни его, ни младшего брата Педрада я не отыскала. Скорее всего, они украшают дом и закупаются. После тренировки у нас было еще три урока, а потом я пойду к Кристине, готовиться к празднику. Нам еще предстоит приготовить торт. Но это мы будем делать у Шоны. Она говорит, что ее мама работает кондитером и отменно готовит шоколадный торт, который очень любит Зик. Войдя в класс по истории, я увидела, что мою парту занял широкоплечий парень.Ал. Я решила не обращать на это внимания и просто пересела на другую парту. Но остаться незамеченной не получилось. Как только он заметил мое присутствие, сразу пошел в мою сторону. Запах шалфея и лимонной цедры ударил мне в нос. Раньше мне нравился этот аромат, сейчас же он вызывает у меня отвращение. На лице Ала красовался большой синяк. Переносица была покрыта бинтом, а нижняя губа рассечена. Я не думала, что Четыре может так его покалечить. Прихрамывая на одной ноге, он подсел ко мне. Сейчас я не желала его видеть. Он был мне противен. — Трис, — его голос еле вздрогнул, — Трис, я не хотел, прости… Я был пьян, — на этих словах я посмотрела ему прямо глаза. Они были наполнены слезами. Он раскаивался. Где-то внутри меня сидит девочка и простит меня простить его. Просит принять его извинения, но я не слышу ее. — Я больше не хочу тебя видеть. Если ты еще раз подойдешь ко мне, я за себя не ручаюсь, — мой голос был холодным. В знак неуважения к нему я даже не смотрела в его заплаканные глаза. — Но, Трис… — Я сказала, убирайся! Я не хочу тебя видеть! — я перешла на крик. Мне было трудно себя сдерживать. Не сказав больше ни слова, он последовал в самый конец класса. Хорошо, что Кристина не слышала этого разговора. Мне было бы трудно объяснить ей все это. Когда уроки закончились, мы с Крис решили, что лучше будет сначала испечь торт, а потом уже приводить себя в порядок. Собрали всех девочек, то есть Шону, Линн, меня, Кристину и Марлен! Оказывается, Марлен встречается с Юрайем. Я ведь знала, что между ними, что-то есть. Со всей этой компанией мы направились в дом Шоны. По дороге, она рассказывала, как именно она и Линн познакомились с братьями. Шона и ее семья живут тут долгие годы, а семья Педрад перебралась всего пять лет назад. Их дома расположены по соседству. Когда Шоне и Зику было по тринадцать лет, они часто гуляли вместе. А через год Зик признался ей в симпатии. И в возрасте четырнадцати лет они начали встречаться. Сначала это были просо прогулки и держания за руки, но потом Шона поняла, что по-настоящему влюблена в Зика. Это была их история любви. А сейчас Зику исполняется восемнадцать. И Шона очень счастлива за него. Поначалу, Юрай даже пытался ухаживать за Линн, но ее твердость не позволяла ему заходить за рамки друзей. Дом Шоны был большой и светлый. Все было выполнено в стиле минимализма. Самой большой комнатой в доме являлась кухня. Как рассказала Линн, у ее родителей есть ресторан. Папа там шеф-повар, а мама - главный кондитер. В доме нас встретила женщина лет сорока. У нее была темная кожа и неглубокие морщины на лице. Волосы были чуть выше плеч, а фигура была очень красивой, не смотря на то, что она была кондитером. — Здравствуйте, девочки, — женщина приняла нас с распростертыми объятиями, — заходите, мы попытаемся приготовить шоколадный торт для нашего Иззикила!