Ликвидаторы etc.

- В колдунчиков? — потягиваясь, с лисьей улыбкой. - В жмурки? — многозначительно косится на Таканори. - Акира, что ты за игры для малышей выдумываешь? - Ага, а у тебя обычно игры для старпёров. Кто в прошлый раз притащил го? — мелкий насмешливо отрывается от изучения муравейника в корнях дуба. Казуки надувает губу, но обижается недолго, цепляется ногами за ветку, на которой сидел, и свешивается вниз головой. Така ржёт, подпрыгивает с земли и ловит его болтающиеся волосы. - Я знаю, — восторженно говорит жующий травинку Акира, жмурясь от солнца. — Будем играть в Шерлока Холмса. Чур я Шерлок! - А я типа Доктор Ватсон, что ли? — оборачивается Така с видимым неудовольствием. — Опять отстой, скукота. - Тогда я — Мориарти, — со зловещим хохотом подхватывает Казуки, уже забравшийся обратно на дерево, и подло целится в новоявленного сыщика из рогатки. Но Шерлок тоже не промах: его оружие было извлечено из кармана секундой раньше, реакция у Акиры ого-го. Он стреляет первым, лесной орех метко попадает в плечо негодяю. Поверженный гений преступного мира сползает вниз, потирая ушиб с ворчанием: - Ничего, на Рейхенбахском водопаде поквитаемся, мерзкий Шерри! - Я всё равно тебя сделаю, — смеётся довольный победитель. Таканори зевает, трёт кулаком глаза: - Нет, ну вы придурки, это была самая короткая игра из всех, что я видел. Казуки на секунду замирает луговой собачкой, вытягивается, даже будто принюхивается к ветру. - Машина! Я побежал! Юту привезли, похоже. - Ну вот, опять сваливаешь к своему Снежке. Два старикашки, — презрительно кривится Така, параллельно укладывая обрывок листа на трудовые плечи проходящих мимо цепочкой муравьёв. - Ты просто его не знаешь, он раньше таким колючим не был. И вообще, не ной, кроха, айда со мной, у меня, кстати, новости есть хорошие для всех. Только Ютаку и ждал, — двигает бровями с заговорщическим видом. Таканори, мягко говоря, заинтригован, но виду не подаёт, он же мужик, пусть пока ростом достаёт Казу только до плеча, а Акире и того ниже, но он ещё вырастет, он их обгонит. У него есть коварный план по поглощению ненавистного молока в безумных количествах. А ещё, если этих идиотов ненавязчиво подтолкнуть к курению, то всё, дело в шляпе, через пару, ну ладно, лет через пять он будет с превосходством поплёвывать с высоты своего двухметрового роста в их затылки. Дылды, пусть попробуют потом крохой дразнить. Таканори зловеще ухмылялся своим мыслям и хотел будто против воли, лениво соизволить пойти за Казуки. Но Акира опередил, придурок такой, не вовремя и как всегда зачем-то честно: - Ого, тайны и заговоры, это я люблю, гоу тогда, встретим нашу принцесску, и расскажешь, — травинку сплюнул, поднялся с земли и так деловито, по-взрослому штаны отряхнул, что Таку аж перекосило от возмущения. «Задаёшься, зуб даю, задаёшься. Тоже мне, старший, ага. Смотреть противно». Пришлось, не говоря ни слова, бросить своих верных солдат-муравьёв и засеменил вслед за главарём и за Казуки, который всегда бежал впереди всех, как заправский спаниель, разве что уши по ветру не развевались.       Лето было солнечным и нестерпимо ярким, до рези в глазах. Все цвета будто заострились и жили своей жизнью. Все шорохи и звуки стали пронзительнее и гуще. Кажется, Така начал взрослеть. Он перешёл из того щенячьего состояния восторга всем и вся в период, когда мир начинаешь подозревать в разном нехорошем. Это пробуждалось сознание: более ранние воспоминания из детства сотрутся, останутся только световые пятна, какие-то вкусовые детали, но всё, что после восьми, он будет помнить подробно и чётко.       Снисходительность начала раздражать. Он читал её в каждом взгляде Акиры. Конечно, ему хуже всех, по праву старшего досталась занудная роль мамочки. Хотя, наверное, в свои пятнадцать ему бы хотелось заниматься совсем другими вещами, например, за девчонками ухлёстывать, в игровых залах торчать. Но они жили, считай, в деревне, лес вокруг, никого и ничего, других детей на горизонте не имелось, как и симпатичных девчонок, чему Таканори к своему стыду был рад. Ему нравилось внимание, нравилось, что он не один, и что его принимают в компанию старших. Казуки — почти двенадцать, но он довольно взрослый, Ютака, которого тоже привозят пообщаться со сверстниками, хотя он сам желанием, кажется, не горит — четырнадцатилетний. А Така был самым мелким, восьмилетка среди подростков, но почему-то совершенно не выбивался, порой даже оказывался заводилой. ***       Секретных баз было предостаточно. И не только в лесу. В доме, в гараже и даже на заднем дворе за стрельбищем, где они сейчас и разместились, в тайне от взрослых. Бледный Ютака выглядел совсем нездешним, чего Казуки так дрожал над этим букой, они с Акирой долго не понимали, а со временем просто привыкли. Юта — свой, и всё тут. Хотя и выглядит высокомерным пижоном, никогда не подведёт, не выдаст, даже если не полезет в какое-нибудь болото вместе с ними, будет твердить, какие же они непроходимые тупицы, и при этом стоять на стрёме. Вот и сейчас прикрыл Сатоо в дурацкой затее, караулил, пока тот на спор проверял свой дар на Мие-сан. Получилось. Загипнотизированная женщина, которая должна была провести с ними запланированный урок по самообороне, сама выложила Казуки пачку сигарет, зажигалку, даже прикурила ему, а после ушла в дом спать. Таканори с удовлетворением хмыкнул, чуть ручки не потёр, когда Казу, не вынимавший сигарету изо рта, деловито закашлялся, взобравшись на один из ящиков у забора. «Кури-кури, шпала», — думал мелковатый для своего возраста мальчик. - Так вот, друзья, — возвестил самодовольный оратор, — у меня для вас офигенная новость. Мой папка отвезёт нас всех в Йомиури Лэнд в эти выходные. - Ого! — выдохнул с восторгом Акира. — Серьезно? В парк развлечений! Там такие есть горки, это пипец! Я читал. - Ништяк, — одобрительно кивнул Така. - А повод какой? — спросил Ютака серьёзно. Но даже Мацумото заметил, как блестят его глаза в тени дрожащих пушистых ресниц. «Да-да, ты тоже мужик, хоть и хочешь визжать от радости, как девчонка», — улыбнулся он своим мыслям. - Увы, грустный. Его закрывают. Нерентабельно. Ясу хотел нас на мой День Рождения отвезти, но раз уж такое дело, говорит, давайте сейчас. А то они даже сезон не оттрубят, закроются, — Казуки досмолил свою сомнительную добычу и уселся на импровизированной трибуне по-турецки, с тревогой оглядывая друзей. — Ваша задача выбить разрешение у Сакурая-сан. Мне-то не сложно, я в любом случае поеду, но с вами хочется. А от тебя, — он ткнул пальцем воздух в направлении Ютаки, — не принимается никаких дешёвых отмазок вроде «у меня занятия игры на клавесине». - Не было у меня таких занятий! — Уке смутился и потупился. - Я договорюсь, — просто сказал Сузуки, и Така чуть не зарычал в бешенстве: «Ути какие мы взрослые и крутые!» ***       Но он действительно договорился. В следующее воскресение всей ватагой они высыпали в парк, счастливые, с забитыми купюрами карманами — Ясунори никогда не скупился на удовольствия для своего сына и его друзей. Перед входом он буквально насильно распихал каждому по гигантской сумме, Акира даже раскраснелся от смущения и протянул: «Сатоо-сан, это слишком много!» Но улыбчивый мужчина и слышать ничего не захотел, только заявил им: - Так, пираты, у вас шесть часов на разграбление города. В восемь тридцать жду вас тут. Не теряйтесь! Акира и Ютака послушно кивнули, а Таканори и Казуки уже и след простыл, они бежали наперегонки с криками «На абордаж!» и «Пленных не брать!». Для начала прокатились по канатной дороге, попробовали разноцветные пончики из одного киоска и принялись за изучение каруселей. После первых американских горок Ютака вдруг хмуро заявил: - Так, всё, я пас. Тут посижу, — и устроился одиноко на скамеечке. - Я говорил, что ты как старикан, — пожал плечами Таканори и повёл Акиру за руку на следующий аттракцион. - Это ты про меня говорил вообще-то, кнопка! — крикнул ему вслед Казуки и получил в ответ невежливо поднятый ребёнком средний палец. — Эй, ты уверен, Юта? С тобой всё хорошо? Голова закружилась, что ли? - Всё хорошо. Развлекайтесь, блин, — надулся, нахохлился, разве в таком признаются друзьям? Его даже не затошнило, банально испугался: в момент, когда проезжали под одной из скрипящих балок на огромной скорости, Уке на секунду решил, что она снесёт ему голову. Повторять такое не хотелось. Рассказывать о своей трусости Казуки — тем более. - Ну, как знаешь. Я ещё приду. И он правда приходил после каждого круга, молча сидел, привалившись, тяжело дыша после очередного ора и хохота. Ютака чувствовал, какой друг горячий, дрожащий и живой. И несмотря на грустное одиночество, ему в эти минуты становилось немного веселее. Будто солнцем заряжался. Сатоо много раз спрашивал, не передумал ли он, не хочет ли чего, тот неизменно отрицательно мотал головой, и всё равно радовался в глубине души каждому вопросу. В итоге Казуки прибежал в следующий раз с двумя охапками сладкой ваты. - Ох. Но я же не просил, — улыбнулся Ютака, но сахарное облако всё же принял. - Ну, не есть же её одному на твоих голодных глазах, — хитро протянул Казу и снова плюхнулся рядом, уплетая свою порцию с безумной скоростью. Уке с ужасом посмотрел на его грязные щёки, отвернулся и стал аккуратно отматывать крохотные кусочки пальцами и отправлять в рот. Словив изумлённый вопрошающий взгляд друга, он пояснил: - Так нос не пачкается. А руки потом салфеткой вытру и помою в туалете. Казуки закатил глаза, стремительно дожевал свою сладость, выкинул палочку, подпёр липким кулаком подбородок и стал пристально наблюдать за тем, как ест Ютака. Наконец тот не выдержал, посмотрел на приятеля и возмущённо пробурчал: - Ну что? - Прости, Снежка, не могу удержаться, — с деланной грустью вздохнул лисёнок, а в глазах — задорные бесенята-искры. - А? Действительно не удержался, поднял руку и ткнул его же сахарной ватой ему в нос. Выражение лица Юты было бесценно, волшебно, непередаваемо. Казуки даже забыл как смеяться, не только как дышать, он просто восторженно хлопал ресницами и лыбился, как идиот, пока Уке рычал и матерился. В этот момент подошли Така с Акирой и присоединились к веселью. Отхохотавшись, Таканори спросил: - Ребят, а можно я Снежке мороженым в моську ткну? — и опять принялся смеяться, когда Уке заявил, что убьёт его, расчленит, соберёт в произвольном порядке, оживит и снова убьёт. Время пролетело совершенно незаметно, солнце уже клонилось к закату, Акира важно показал всем на часы и заявил: - Ещё один заход и пойдём. Пора. - Туда, — восторженно заорал Казуки и указал в небо. Все, как по команде, уставились на огромное, самое большое в Японии колесо обозрения. Неужели и его закроют… Зачем вообще нужен этот мир, если в нём не работают чёртовы колёса? Все согласно кивнули, даже Ютака. Удивительно, но страх прошёл, и хотя ажурная металлическая конструкция с тонкими спицами и крохотными кабинками казалась жутко непрочной, ему очень-очень захотелось прокатиться с друзьями. И только когда до посадки оставалась всего пара метров, касса и очередь были позади, он вдруг занервничал и засомневался. Тогда липкие пальцы Казуки уверенно обхватили его запястье и потащили за собой. Ютака сморгнул изумлённо и вдруг подумал, что ему совсем не противно, а даже приятно касаться этой грязной перепачканной ладони. Розовое и скрипучее — вот каким было их небо в парке перед закрытием. Сверху был виден весь город. Така восхищённо прилип к стеклу всем лицом, щёки потешно размазались, и Акира сфоткал на память глупую рожицу, а потом долго отбивался от неугомонного коротышки, который норовил разбить его телефон в ярости. Кабинка раскачивалась во все стороны, как сумасшедшая. Но Ютака не боялся, сощурившись, он смотрел в окно на закат, а когда сердце тянуло особенно сильно, дотрагивался краешком пальца до липкой руки Казуки, сидящего рядом с гордой улыбкой, будто это колесо — его создание, и парк его, и весь мир… ***       Таканори проснулся и вскочил рывком, выпрямился и уставился в пустоту гостиничного номера, тяжело хватая воздух губами. - Кошмар приснился? — зевая пробормотал Акира, забросил руку ему на плечо и потянул вниз, обратно в сон. Он послушно улёгся, но глаз не закрыл, всё смотрел вверх, в белый безликий потолок чужой комнаты, которая стала для них приютом всего лишь на одну короткую странную ночь. - Нет, скорее наоборот. - Что-то приятное? - Да, помнишь, как мы ездили в Йомиури Лэнд? Перед тем, как он закрылся. - А, помню, Ясу-сан возил. - Классно было… - Ага, фонтаны, электромобили, Белый Каньон, помню. Как же мы орали, я чуть не оглох. Мороженое вкусное было, но ты весь усвинячился. - Хочу обратно, Аки… - Серьёзно? - Да, все смеялись. Даже Снежка. Здоровский же был день. - А я не хочу. - Что? — Мацумото даже зашипел от возмущения и повернулся к мягко улыбающемуся мужчине. — Почему? Тот хитро ухмыльнулся, приподнялся на локте, наклонился над ним и сказал тихо-тихо, глядя в поблёскивающие в темноте карие глаза: - Дурак, потому что ты был мелким. И я не смог бы сделать вот так… Горячий язык легко скользнул по нижней губе, щекотнул, дразня, обвёл контуры, и через секунду Акира снова лежал, закутавшись в одеяло. - Спи, Така, — тепло прошептал он.