Сельпо и Фифа

Холод... Боль... И привкус крови... - Очнулся,  - слышится над самым ухом,  заставляя дернуться и тут же застонать от боли. - Не рыпайся, а то хуже будет. Бекхен втягивает носом воздух и медленно открывает глаза.  Он находится в тускло освещенной деревянной бане,  сидя на старом стуле,  за спинкой которого связаны его руки какой-то веревкой. Мужчина стоит напротив и на его губах играет довольная улыбка. Он получает неимоверное удовольствие, наблюдая за ужасом в карих глазах и  жалкими попытками вырваться. Омега дергается, пытаясь выпутать запястья, которые начинают болеть. Постепенно силы отступают и парень успокаивается, роняя голову на грудь и поджимая ноги под злосчастный стул. - Все? Ненадолго тебя хватило. - Как ты меня нашел? - Да один добрый человек подсказал.  Он увидел тебя в новостях,  когда говорили о без вести пропавших.  Тебя пришлось объявить в розыск. Ну, как? Понравилось играть в шпионов? -  издевается мужчина присаживаясь на корточки рядом с пленником. - Боже,  как жалко,  такое красивое личико подпортил,  - приподнимая за подбородок голову младшего и разглядывая наливающиеся синяки и кровоподтеки. - Но ты сам виноват,  Бекхен. Тебя придется наказать, хоть и не хочется. Мужчина поднимается и, отходя на несколько шагов назад,  запускает руку в карман на груди,  вынимая оттуда небольшой металлический прямоугольник.  Взмах руки и предмет превращается в нож,  еще раз и из оружия в безобидную железяку. Нож-бабочка красиво поблескивает в полумраке,  отливая разными цветами на конце острого лезвия. Лязганье двух частей рукояти, как гром, разносятся по маленькому домику. - Помнишь его, Бекки? Помнишь,  как я его тебе подарил,  как ты был счастлив? Ты был счастлив со мной. Так почему же ты сбежал от меня? Ну же, Бекки,  не молчи. Мужчина присаживается на корточки у самых ног,  опираясь локтями в острые коленки и привычным движением за подбородок поднимая голову омеги, заглядывая в глаза.  - Не смей своим поганым ртом произносить мое имя. Альфа усмехается и  с замаха бьет парня ладонью по щеке, отчего голова откидывается в бок и кажется еще пару сантиметров назад и шейные позвонки не выдержат,  треснув. Пощечина опаляет ноющую от прошлых ударов кожу,  а во рту опять появляется свежий вкус крови. Бекхен поворачивается обратно к обидчику и, глядя прямо в глаза, слизывает алую капельку с уголка рта. Сколько же презрения и ненависти со злобой читается в этом взгляде из-под челки. Как жаль, что взглядом нельзя убивать или поджигать,  тогда бы перед ним лежала бы лишь жалкая кучка пепла.  Но напротив ничего не происходит,  лишь расцветает уже привычная кривая победоносная улыбка. - А ты как был стервозной сучкой, так и остался.  Только ты теперь не в том положении, -  мужчина быстрым взмахом раскрывает бабочку.  - Придется все-таки наказать тебя. Острие лезвия упирается в белую кожу на правом бедре и медленно входит глубже,  не спеша двигаясь дальше,  вниз к колену,  оставляя после себя красную полосу, из которой начинает течь горячая кровь.  Омега впервые не выдерживает боли и кричит. Надрывно и с хрипом, проклиная весь этот чертов мир.  - Ну что,  теперь будешь послушным? - Пошел к черту,  - рычит сквозь плотно стиснутые губы парень,  дергаясь, когда ножик вновь проходится, рисуя на ноге новую алую ленту. - Плохой мальчик,  - продолжая наносить все новые узоры на бедро. Кровь, как капли дождя на стекле, стекает по ноге и капает на деревянные доски пола. - Кстати,  я заметил,  что от тебя пахнет иначе,  сменил парфюм или гель для душа? - придвигаясь ближе и вдыхая запах абрикосов в вперемешку с чем-то кислым. - О дааа,  - с хрипотцой смеется парень,  -  знаешь,  как называется? Альфа. Глаза напротив увеличиваются, а в глубине зрачков мелькает огонек злобы. Мужчина подскакивает на месте и рывком рвет ворот футболки,  распахивая полы.   Красные пятнышки на груди и плечах вызывают злобу,  а незаконченная метка над сердцем - ярость,  которую он, не сдерживая, выплескивает на пленника, хаотично нанося все новые порезы на тело. - Я убью тебя,  шваль. - Вперед! Чего же ты медлишь? - Ну нет, - тянет тот, наклоняясь к самому лицу. - Я сначала заберу свое,  а потом уже займусь тобой. Итак, где моя флешка? - Какая флешка? Я не понимаю, о чем ты говоришь. - Не прикидывайся дурачком.  Мне некогда с тобой возиться,  - шипит мужчина прямо в лицо омеги, который просто отворачивается,  брезгливо морща припухший нос. - Убери от меня свою вонючую пасть. - Ну все, цыпа, ты напросился. Где флешка? Бекхен хмыкает и отворачивается от старшего, который вновь лязгает бабочкой и проводит им по открытой груди.  - Надеюсь, это освежит твою память, - повторяя свой жест еще несколько раз. Бекхен кричит и плачет,  сыплет проклятиями и зовет Чанеля.  Ему безумно хочется, чтобы он оказался сейчас здесь,  спас и сказал бы как он его любит,  но с другой стороны,  омега отдал бы все на свете,  чтобы  альфы и близко тут не было.  Сейчас он даже капельку рад,  что  репортера не было дома,  что он не пострадает и не увидит всего этого. Мужчина слушает  бессвязный поток воплей,  нанося все новые порезы и удивляясь силе воли парня.  Бекхен всегда был гордым и упрямым, даже сейчас, сидя привязанным к стулу,  в рваной футболке,  истекающий кровью,  он оставался все тем же непоколебимым  омегой,  который пленил всех своим упорством. - Последний раз спрашиваю, флешка где? - Я бы ответил в рифму,  но и там ее нет, - сплевывая вязкую слюну с кровью на деревянный пол. - Ты мне надоел,  унесешь эту тайну на тот свет,  - раздраженно бросает он и выходит из бани, хлопнув дверью. Понимая, что это последний шанс сбежать,  Бекхен выпутывает руки из ослабевших петель веревки. Влажные от крови кисти скользят между узлами и та мягко падает, даря свободу.  Попытка встать не увенчивается успехом.  Сил практически нет. Тело с каждой секундой все сильнее слабеет. Дверь тихо скрипит, пропуская в баню мужчину с канистрой в руках.  Омега собирает последние крупицы силы и, поднявшись со стула, бросается к выходу, но чужая рука стремительно хватает его за волосы, дергая назад.  Ноги  отказываются держать своего владельца,  сознание которого  мутнеет. Альфа фыркает и тащит того на улицу, как тряпичную куклу, бросая на замерзшую землю, покрытую местами тонким слоем инея. -  Я хотел сжечь тебя вместе с баней,  но ты дрянь живучая, поэтому план меняется. Бекхен из последних сил упирается руками в колючую траву,  немного приподнимая себя, когда на него льется  из канистры вонючая жидкость. Кровоточащие открытые раны от соприкосновения с бензином щиплет. Старший щедро поливает тело,  а потом, отступая на несколько шагов назад, делает дорожку от себя к модели. - Ну что ж, как говорится, если ты не достался мне, то и не достанешься никому,  - обидчик вынимает из кармана брюк большую стальную именную зажигалку, выпуская на волю небольшой язычок пламени, щелкнув крышкой. - Сегодня ты умрешь,  Бекки. - Не сегодня, - слышится из-за спины,  а большая ладонь накрывает горящую зажигалку,  туша пламя собственной кожей. Бекхен вздрагивает, услышав родной бас, и наконец позволяет себе расслабиться.  Сознание будто окутывает густой туман,  а в ушах шумит штурмовой ветер.  Веки, кажется,  что наливаются свинцом,  хочется провалиться в такой манящий сон,  но нельзя.  Моргать становится очень тяжело,  кажется,  что после каждого смыкания проходит вечность. Раз. Чанель бьет обидчику в лицо. Два. Тот лежит на земле,  получая все новые удары. Три. Слышится вой сирен. Четыре. Несколько человек надевают на избитого наручники. Пять. Над ним склонился всклокоченный и бледный альфа. - Бекки,  маленький,  не засыпай, - шепчет Пак, прижимая к себе хрупкую фигуру.  - Открой глазки,  мой хороший. Пожалуйста. Господи,  вызовите скорую! Бекки,  потерпи чуть-чуть,  скоро все будет хорошо. Скажи мне хоть что-то,  любимый мой. Бекки... - Иней, - хрипит Омега и прижимается к горячей груди. - Холодно... - Значит скоро  пойдет снег, - облегченно выдыхает репортер, перетаскивая того к себе на колени. - Это значит,  что ты мне нужен,  - шепчет Бекхен, чувствуя, как чужие слезы капают ему на щеки, улыбается и наконец проваливается в темноту...