Мельница во всей красе

Не жалейте меня, выбор сделан мой честно. Не жалейте меня, я сама отреклась от всего. Но попалась в капкан, и жалеть неуместно Ту, что сердцем скрипит, потому что любила его. Оглянёмся назад и в глаза правде глянем. Почему же всё так? Не иначе решила судьба. Показалось, тогда разум был затуманен, Но развеян дурман, а реальность груба. Я поверила в чушь, я поверила слухам О прекрасном юнце из далёких краёв. Он был горд и красив, знал о многих науках. Ну, а целью его стало сердце моё. Я строптива была, знали не понаслышке. И меня лишь за то он хотел приручить. Он мечтал покорить моё сердце-ледышку, Но растаяло то, лишь его я увидь. Он давно уж слыхал о моих буйных нравах, И готовился он ко сраженью со мной, Но предстала пред ним я, как тихая заводь, И прильнула к нему, отдалась с головой. Отдалась я ему, отдалась без остатка, Не боясь за себя, отдалась целиком. Но ему не нужна откровенная тряпка. Он ведь львицу искал, чтобы быть её львом. Добиваться меня захотел он сначала… Ничего не сказав, упорхнул далеко. Я понять не могла, по нему я скучала! Я влюбилась в него чересчур уж легко. А кому та нужна, что без всяких отказов Отдаёт свою честь, свою совесть, свой род? Где тогда, не пойму, заблудился мой разум?! Я осталась, а он уходил лишь вперёд. Он скакал на коне, словно быстрая птица, И летел он в края, где не будет меня. Я молилась, я верила: он возвратится! Не вернулся. А сердце моё променял. Ведь зачем ему надобно жалкое сердце? Если можно найти бессердечных тигриц, Нравом пылких, строптивых… И некуда деться, Ни от зорких их глаз, ни от мраморных лиц. Я в тоске своей сгину от боли и горя, Когда он будет плавать в объятьях девиц. Как русалки, его окунут на дно моря, Он утонет, обманутый младостью лиц. Я осталась одна. Ни о чём не жалею. Вам советую тоже меня не жалеть. Я научена нынче ошибкой своею. Но, по правде, хочу со стыда умереть. Ну, а лучше умрёт со стыда пусть мой милый, Мне не жаль, я совсем не жалею его. Я сама для него откопаю могилу. Напишу: «Стал он крысой, а вовсе не львом».