ПРОТИВОСТОЯНИЕ

Конец нарбелет 465 ПЭ, башня Тол-ин-Гаурхот (бывший Минас Тирит на Тол-Сирионе – ныне тюрьма коменданта Гортхаура Жестокого, Тёмного Майя Саурона, ведущего полководца и правой руки Мелькора) …Последнее, что помнил Финрод – окончание Поединка с Сауроном, когда он не знал, чем ответить на слова Тёмного Майя… Музыка Жестокого смолкла в тронном зале Тол-ин-Гаурхот, повергая душу в беспощадное отчаяние. В нависшей над ним тяжёлой и мрачной тишине – Финрод мучительно пробовал дать хоть какой-то ответ, но понимал, что не может. На холодные и умные слова Саурона, которые по сути были беспощадной правдой – ответить было нечем. Насмешливое лицо Саурона торжествовало… Это была погибель. Финроду показалось, что неведомая и очень могущественная сила схватила его прямо за волосы, подняла – и кинула в пропасть. - Ты проиграл мне, нолдо! – прохохотал прямо в его уши, как показалось Финроду, Саурон. - Да… - прошептали бледные губы Финрода. – Ты всего лишь оказался сильнее меня… – И сильнее, и мудрее, нолдо Третьего дома, - Саурон усмехнулся. - Ты слаб – ибо даже Мудрейшему из Нолдор не под силу тягаться со мною!!! – лёд голоса Саурона гремел. От звука этого голоса у Финрода кружилась голова с каждым мигом всё сильнее, он едва уже мог стоять на ногах. – Но за попытку – спасибо… уважаю! – последнее Саурон добавил вполголоса. – Нечего больше носить фальшивую личину и пытаться изобразить того, кого ты никогда не будешь в силах изобразить – слугу моего Владыки Мелькора! Смотри мне в глаза, переодетый орком Финрод Фелагунд, бывший король Нарготронда, - Саурон усмехнулся. – Для меня не секрет некоторые перестановки… у вас в руководстве, так сказать – разведка мне донесла, что твой престол около нескольких недель назад занял твой родич Келегорм, а ты ушёл из своего королевства в непонятном направлении. - Это неправда! – всё-таки смог возразить Финрод. – Твоя разведка, хоть и достаточно много пытается рыскать вокруг Нарготронда - принесла тебе на этот раз ошибочные вести. На престоле Нарготронда сейчас находится мой брат Ородрет… и, пока нет достоверных сведений о том, что я погиб, он только наместник, а не король. - Вот и ещё одно доказательство! – громко и торжествующе хохотал Саурон. – Ты сам себя выдаёшь просто с потрохами!!! Теория подтверждена, так сказать… Ты мог бы сейчас меня перехитрить и хоть что-то ещё отыграть для себя в нашем Поединке Воли, в нашем противостоянии – но ты ответил не точные данные нашей ангбандской разведки, а правду, которую знаешь лишь ты… и я… тоже знаю! Мы это знаем… находя информацию своими методами, которые отличаются от тупого подхода орков. В частности, многие твои вещи, в особенности – твой бывший палантир в этой крепости – уже восемь лет в полном моём распоряжении. Твой братец, спешно оставляя крепость – многое забыл захватить с собою, - Саурон снова хитро улыбнулся и льдяно сверкнул глазами, в которых на самом дне бушевало тёмное пламя. – Видимо, не понял – что я всё оставленное могу использовать как оружие против вас же самих!!! Или, хотя бы – как источник самой верной информации о вас, о вашей деятельности, о том, где вы на самом деле находитесь… Чудовищная беспечность и непредусмотрительность отличает твоего Ородрета, скажу – словно он не в сторожевой крепости на границе с Ангбандом был, а на прогулку вниз по Сириону отправился! – Саурон снова рассмеялся, и в смехе были звон холодного металла и вечного льда. - Да и ты, сам ты сейчас - не использовал даже свой последний шанс, чтобы спасти себя… Вы, нолдор – похоже, очень дурные тактики, - принялся дальше иронично рассуждать Саурон, увлёкшись общением и получая истинное удовольствие от того, как постепенно ровнял Финрода с землёй и унижал на глубинном уровне. – Так подставляться и всегда самим напрашиваться на поражение – в этом все вы! И , скажу, скоро вам всем уже будет при таком подходе… Через несколько твоему Нарготронду, определённо, хана придёт – особенно если ты его оставляешь на своего младшего братца! – Саурон снова разразился своим холодным и недобрым смехом. - Сам ты туда уже не вернёшься – надолго или навсегда попал в плен, проиграв мне сейчас полностью… и, наверное, пока ещё сам не понимаешь – насколько ты в моей власти! - Нет… - сорвалось с губ Финрода. – Невероятная… неудача… Это Рок! - Это Судьба, король Нарготронда – а в неё вы, нолдор, все верите… Скажу, эта вера более соответствует реальности – в отличие от вашей слепой веры в Валар, которые вам ни за что не помогут после того, что вы учудили в Амане… Ну, так прими свою Судьбу в моих пределах, глава Третьего дома Нолдор в Средиземье, один из нолдорских мятежников – ту, которую я и Мелькор тебе уготовим… и против которой не будут возражать, думаю, ни Намо, ни Вайрэ! – хохот Саурона звучал иронично и прямо-таки зловеще. Финрода всего передёрнуло… Он молчал, стиснув зубы и сжав ладони в кулаки от досады. Саурон просто сейчас морально добивал его. - Ну что? Рассекретили тебя, да? – всё тот же издевательски-вопрошающий голос. - О Эру… нет… - пробормотал Финрод, наклонив голову вниз от совсем уже непреодолимого головокружения. - Не смей отрицать очевидного, Финдарато Инголдо, - Саурон легко перешёл на квэнья, и говорил он на родном языке Финрода совершенно безупречно. Выдающийся ламбенголмо, ученик Румиля, каким был когда-то в Амане Финдарато Инголдо Арафинвион, оценил... – Ты – это ты, и больше никто это быть не может! Финрод совсем пошатнулся от звука и смысла всех этих слов. Саурон чётко догадался, кто он… этого достаточно для того, чтобы Саурон приговорил их всех к смерти и привёл приговор в исполнение. Из тюрьмы Тол-ин-Гаурхот было всего два выхода – в Ангбанд и в Мандос… Последнее было наиболее вероятно - и тогда задача провалена, Клятва Барахиру не исполнена. Всё пропало… Вернее, всё складывалось крайне неудачно - и для него, и для его спутников, и для их отчаянного и безнадёжного похода в Ангамандо за Сильмариллом. А всё от того, что он так глупо и бездарно раскрылся перед Сауроном, начал отвечать на его речи – и вступил в конце концов в Песенный Поединок с Тёмным Майя. И проиграл, и раскрыл, кто же он… Очень неосторожно и самонадеянно… Он, действительно - выдал себя полностью… и за это теперь поплатится не только он, но и все спутники. В том числе – и Берен сын Барахира. Надо признать, что своим Поединком с Сауроном и полным поражением в нём Финрод погубил того человека, за которым пошёл и в Ангбанд, и пошёл бы на смерть… И на что он только рассчитывал в этом противостоянии с Тёмным Майя, так безумно приняв вызов – на то, что вернёт себе Тол-Сирион? Это было полное безумие… Тол-Сирион не отвоевала бы сейчас у Саурона даже целая армия Нарготронда – не то, что отряд из одиннадцати эльфов и одного смертного! - Догадаться, кто ты – оказалось абсолютно несложно, - продолжал Саурон, и звук его спокойного и холодного голоса действовал на Финрода уже как пытка. – По твоей же реакции на мои слова… Только аманский нолдо может так исступлённо петь о Свете Валар и Знании, которое вы несёте в Средиземье. Только аманский нолдо – может быть так глубоко уверен во всей этой белиберде, которой вас напичкали в Валиноре… и может так упорствовать в своих заблуждениях! В какого бы орка ты ни был переодет и как бы ни накрасил волосы чёрным – твоя суть видна практически сразу! Я подумал, кем из аманских, ушедших в Исход, ты можешь быть – и постепенно расспрашивал тебя, когда у нас был Поединок. Понял, что ты точно не дома Феанаро – речи о пустоте Сильмариллов тебя не потрясли… ты, скорее, разделяешь эту мою мысль. – Саурон снова усмехнулся. - Оставались дома Нолофинвэ и Арафинвэ – признаться, у меня были долгие сомнения, из Гондолина ты или из Нарготронда… Расспросил дальше – и ты споткнулся об упоминание об Альквалондэ. ТАК сильно это затронуть может лишь тех, кто наполовину тэлери. И тут я тебя узнал, сын Эарвен и Арафинвэ! А по уровню твоих знаний – ты Мудрейший из Нолдор… старший сын дочери Ольвэ и сына Финвэ! Скажу, ты немало развлёк меня, и Поединок наш был почти на равных – я даже такого от тебя не ожидал, признаюсь! – Саурон снова расхохотался, давя Финрода своим взглядом. – Что ж, было приятно познакомиться – король Нарготронда, Артафиндэ Инголдо Арафинвион! И ты достаточно силён и смел, чтобы попробовать свои силы… со мной… Ты достойный противник! Но я-то сильнее – я знал мир с Айнулиндалэ, я пел вместе с теми, кого вы теперь зовёте Валар! – Саурон взметнул вверх чёрные потоки своих волос и выпрямился во весь свой рост. – Я создавал этот мир – и знаю о Вечности, о Добре и Зле намного больше тебя!!! Ты проиграл мне полностью, нолдо! Я Артано Аулендиль, могучий Майрон, ученик и правая рука великого освободителя Арды Мелькора!!! – и Саурон с этими словами снова очень громко расхохотался. …Финроду показалось, что потолок залы падает ему на голову, уши его оглохли от последних слов и смеха Саурона. Краем глаза он ещё увидел, что все его спутники давно уже валяются в полном беспамятстве. … Никто, кроме Финрода, не выдержал того мига, когда Саурон, торжествуя в Поединке, принял на некоторое время своё подлинное обличие, то, что было во времена Айнулиндалэ, и показал свою суть, слишком отличную от природы Воплощённых и несущую им опасность и даже гибель... Финрод его увидел как кольцеобразный сгусток багрового пламени, прорывающийся сквозь ледяные стены, похожие на скалы, и сквозь тьму. Это было похоже на огромное немигающее око, в котором пламя настолько сильно закручивалось, захватывая в себя всё новое и новое вокруг – что казалось, будто в этом ледяном оке во тьме сияло огромное огненное колесо. Движение огня внутри ускорялось молниеносно – пока колесо не взметнулось вверх по спирали, превратившись в застивший взор огненный столп, в котором пламя было раскалённым даже уже не добела, а до интенсивного голубого свечения. Свет его просто ослепил глаза, жар ожёг голову, самый мозг – а потом Финроду показалось, что это пламя просто разорвало здание башни… и открылось небо, в котором из раскалённейшего пламени Тёмного Майя сверкнула молния, разрезая чёрную тучу надвое, подобно лезвию меча, а далее последовал оглушительный гром, от которого, казалось, сотряслись все стены Тол-ин-Гаурхот, и в голове у Финрода ещё долго стоял гул. В этом гуле раздался демонический хохот такой силы, что звук его превосходил барьер восприятия большинства эльфов, не говоря уж о людях – но Финрод смог устоять и перед ним, обладая более тонким, чем большинство его сородичей, восприятием при большой духовной стойкости и немалой силе феа. Саурон в его подлинном обличии Айну, будто жестоко забавляясь с мелкой игрушкой – попробовал взять Финрода в кольцо пламени и потопить в огне. Но Финрод сдержал своей волей огненное окружение и не дал ему сомкнуться вокруг себя – а потом, собрав воедино все свои силы феа, всю свою энергию и все знания, всю магию и чары, переданные ему Валар как ученику, направленно вложил всю волю в удар, подобный острому лучу белого света. Этот луч разомкнул кольцо огня – а после возникла искристым водопадом стена воды, полностью погасившая огненное кольцо и вставшая было вокруг Финрода… то была сила древней магии, идущей от Ульмо, которую знали те инголмор, в жилах которых текла тэлерийская кровь. Только инголмор могли применять её, создавая лишь иллюзорную картину в своих чарах – Финрод же, впервые из всех инголмор, вышел за пределы чар и воспользовался этой магией как Айну, а не как эльда… Но вода, едва уничтожив огненный круг Саурона и на некоторое время защитив Финрода от Тёмного Майя – достаточно быстро испарилась сама. Мягкий бело-голубоватый с серебром свет, приятно и прохладно облекавший Финрода, защищая его и делая его значительно выше и сильнее – мгновенно угас, явив очам Саурона усталого и достаточно измождённого на вид эльда в орочьей одежде, которая ему удивительно не шла, эльда красивого, но старавшегося изо всех сил скрыть свою красоту и свой истинный облик. Невольно ступив на запретный для себя уровень Айнур и рискованно применив именно их воздействие по отношению к Саурону – воздействие, значительно превосходившее силу всех эльфийских инголмор, вместе взятых - Финрод почти мгновенно растратил себя, но в этот миг он был совершенно равен по силе Саурону. Финрод лишился сил и принял свой истинный облик – но и огненное кольцо Саурона в ледяной тьме потухло, лёд растаял и испарился, а саму тьму разбил свет феа Финрода, в последнем усилии сиявший ярче всего… перед тем, как угаснуть. Саурон был вынужден вернуться из дававшего ему практически всесилие облика могущественного Айну огненной природы в фана, похожую на Воплощённых и значительно ограничивавшую его – и глазам Финрода предстал очень высокий мужчина мощного телосложения, ростом даже несколько выше самого Майтимо Руссандола, бледный, черноволосый, с очень светлыми и красивыми льдисто-серыми глазами, в которых застыло какое-то волчье выражение… и хитрое, и свирепое одновременно. Можно было сказать, что в немигающих глазах Саурона светилась сама смерть… Убеждённый воин Короны Ангбанда и военачальник Мелькора, ныне комендант Тол-ин-Гаурхот, даже будучи в фана - был словно окружён стеной ледяного ужаса, и ужас источали его холодные глаза… а тёмное пламя было загнано глубоко внутрь. Он был в чёрных одеждах без единого вкрапления других цветов, под одеждами был массивный стальной доспех, на боку висел длинный и тяжёлый меч – а все украшения тоже были стальными. Саурон явно любил украшения – и больше всего из материалов ценил железо и сталь… может, в знак верности Короне Ангбанда, а, может, и потому, что железо ему понравилось ещё во времена ученичества у Аулэ. Кольца Саурона были похожи на кастеты или замаскированные кинжалы, или на когти, браслеты напоминали наручники – а более всего поражал стальной венец удивительно тонкой работы, значительно превосходившей даже уровень самого Куруфинвэ Феанаро, равного которому в мастерстве среди эльдар не было. Венец был почти ажурного плетения, узор нигде не прерывался, замыкаясь в сплошное кольцо, где не было ни конца, ни начала… Финрод понял, что сам Саурон был его мастером – только Майя, ученик Аулэ, пусть и бывший, впоследствии ученик Мелькора, мог так точно чувствовать материал и вложить в него свою волю. В центре венца, в треугольной оправе – острой, угловатой, смотревшейся несколько мрачно из-за своей массивности, но всё равно по-своему странно красивой и приковывающей к себе взор – сиял рубин цвета тёмной крови, в котором плескались потоки самого пламени Утумно, единственный не чёрный и не стальной предмет облачения Саурона… Финрод поймал себя на мысли, что тогда даже невольно залюбовался Сауроном – так любуются обречённые своей погибелью, заглушая осознание смертельной опасности и страх чувством самоценной красоты, очарованием момента и ощущением бесконечной и бездонной свободы, возможной лишь однажды… перед тем, как всё закончится, и его встретит сам Намо Судия у Порога Ночи. Наверное, именно так некоторые эдайн осознают красоту смерти – неизбежной и конечной для них. Похоже – Финрод окончательно начал понимать людей и суть смерти… не относительной, как у него самого и у других эльдар, а абсолютной смерти. Абсолютного конца - и полной неизвестности с упованием лишь на волю Всеотца… … Когда Саурон снова показался в своей, привычной для многих, фана – ни эльфы Нарготронда, ни человек так и не пришли в себя. Тем лучше – они не видели окончательного поражения Финрода Фелагунда. - Ну что, Артафиндэ Инголдо – сдаёшься мне? – ещё испытующе спросил Саурон, явно ведь видя, что Финрод уже просто клонится к земле от того, что почти все силы были выпиты в этом Поединке. - Сдаюсь, - едва слышно и явно неохотно прошептал Финрод, понимая, что неизбежного не миновать. - Сдай мне всё своё оружие добровольно и сними наконец с себя этот чёрный орочий плащ! – спокойно и жёстко приказал Саурон, пронизывая пленника своим мощным и властным взглядом. – Не вынуждай меня к тому, чтобы я приказал оркам насильно тебя раздеть, обыскать и изъять всё оружие – не такая ты птица, король Нарготронда, чтобы вытворять с тобою подобное!!! Финрод вяло и неохотно отстегнул дрожащими холодными руками свой меч, лук и колчан со стрелами, несколько ножей и кинжалов и доставшихся в недавнем бою орочьих ятаганов – и бросил всё это на пол возле чёрного трона Саурона, слегка пододвинув ногой всё оружие к ногам Тёмного Майя. Сполохом просверкнула мысль – ударить Саурона мечом… убить прямо тут. Но разум быстро взял верх, и пришлось отказаться от этого. Сейчас он был слаб, едва ли мог даже твёрдо держать меч в руке – а Саурон неминуемо превзойдёт его в поединке на мечах, и кто знает, чем отзовётся потом на нём и на его спутниках попытка убить Саурона прямо в тронном зале Тол-ин-Гаурхот? Да и меч – явно не то оружие, чтобы бороться с Сауроном, особенно в ситуации, когда Саурон значительно во всём их превосходит. К тому же, Саурона как Изначального Духа практически невозможно убить – возможно лишь на время развоплотить… Оставалось лишь уповать на единственное, что всегда останется при Финроде, даже в самой кромешной тьме – на силу духа, воли и разума… на верность себе и своим идеалам. На то, чего не сможет лишить эльда ни сам Моринготто и ни один слуга Моринготто. - А вы неплохо вооружились, идя к нам на Север, - усмехнулся Саурон, рассматривая ятаганы, ножи, кинжалы, лук и стрелы. – Знать бы только - с какой именно целью? Явно ведь не про Свет Амана со мною философствовать и не подражать нам в Айнулиндалэ, распевая Песни Силы, выдающиеся для уровня нолдо – но всё равно более слабые и бездарные по сравнению с тем, что пели на заре мира Мелькор и я!!! Финрод тяжело молчал, немного пошатываясь от слабости и близости неминуемого обморока… Саурон приблизился к нему вплотную, обдавая смертным холодом и тьмою чёрных развевающихся одежд, скрывавших под ними тяжёлый железный доспех – и своими руками сдёрнул с Финрода чёрный плащ, снятый с убитого орка. Финрод резко отшатнулся от прикосновения Тёмного Майя и почти что отлетел от чёрного трона – настолько для него было подобное невыносимо. - На колени! – жёстко приказал Саурон. – И свой нолдорский меч отдай мне сам, своими руками! Склони свою голову и признай себя побеждённым!!! - Нет… - едва слышно прошептали пересохшие губы Финрода, и он, даже несмотря на морок перед глазами и звон в ушах, гордо выпрямился и высоко поднял свою голову, стараясь бестрепетно смотреть в глаза Жестокому. Тогда Саурон резко ударил его по плечу своей рукой в кольчужной перчатке – от чего Финрод пошатнулся так, что невольно упал на колени. - Так-то оно лучше, - Саурон удовлетворённо улыбнулся. – Подними свой меч и вручи его лично мне. Как, кстати, ты назвал откованное собственноручно оружие? - Калиммакиль – Меч Света, - едва слышно проговорил Финрод. Еле-еле, дрожащей правой рукой – поднял свой знатный меч и вручил в руки Саурону. - Неплохое оружие, - с явным интересом рассматривая его меч, проговорил Саурон. – Ты, гляжу, недурной мастер… и когда-то учился у самого Аулэ. Прямо как я сам! – Саурон тут улыбнулся. - Можешь взять меч… ибо он проигран в бою, пусть и на Песнях Силы… Но служить он тебе не будет никогда – как и я сам… - совсем ослабевшим от дурноты голосом ещё проговорил Финрод. – Хотя… именно сейчас… я признаю себя побеждённым… - и голова сама собою склонилась вниз. Было совсем уже невыносимо дурно… как никогда прежде. - Остальных, пришедших с тобою, разденут и обыщут орки, - деловито сказал Саурон, сейчас даже не глядя на слабеющего противника. – С ними церемониться не буду – они явно не знатные воины и не родичи королей нолдор! Пользуясь тем, что Саурон немного отвлёкся, явно думая о чём-то своём, неведомом Финроду – Финрод сразу же поднялся с колен, пусть это и было неимоверно трудно сейчас… - Делай, что хочешь… - одними губами прошептал он, глядя Саурону в глаза. – Мне… уже… всё равно… - Отныне - ты в полной моей власти, нолдо, жалкий по сравнению с силой Майя! – Саурон, казалось, сам хотел прибить его к земле снова, но, к неудовольствию Жестокого, Финрод не поддавался его воле достаточно долго. Саурону нравилось заставлять пленников и рабов падать пред ним на колени, ниц – тогда Саурон чувствовал себя всевластным господином, который имеет право распоряжаться и душами, и жизнями Воплощённых. И, если что-то нарушало подобный порядок, установленный Сауроном у себя в пределах – Жестокий очень сильно и ощутимо злился… А сейчас, судя по всему – привычный Саурону порядок впервые ощутимо пошатнулся, ибо Воплощённый, будучи по факту слабее его, дерзко проник в его твердыню, искусно миновав почти все посты охраны, вызвал его на Поединок, причём не так глупо, как Финголфин вызвал на бой Мелькора, а предложил состязаться в мудрости и на Песнях Силы… и сражался почти на равных. Финрод заметил, что и Саурон заметно устал, хотя и торжествовал от факта своей победы над нолдорским инголемо – его сила Айну сейчас была практически равна нулю, и Жестокий походил больше всего на самих Воплощённых, а не на Айнур в оболочке, сходной с Воплощёнными. Финрод был несколько растерян – даже в случае своего очевидного поражения от Айну и почти полной утраты всех сил феа в этом Поединке, он впервые понял, что вся его мудрость, воля и магия, которым он долго учился и у Валар, и у Румиля с Феанаро, очень немалого стоили… и немалого стоила сама его феа, оказавшаяся столь стойкой и мощной, что очень долго сдерживала силу и волю одного из самых могущественных Изначальных Духов и достаточно долго сопротивлялась ему. Гортхаур был ослаблен – вот только хитрость и злоба у него так и не уменьшились… скорее, всё произошедшее только подогрело в нём злость. – Отныне ты – мой пленник, - продолжал Саурон, ощутимо пытаясь сломить и его аванирэ, и саму его волю, но не будучи в состоянии сделать это. Потому – и начал уже просто напрямую запугивать Финрода. Ибо, когда поверженного противника нельзя заставить упасть, даже добивая – слуги Моринготто пускали в ход страх, морок, обман… - И тебя ожидает многое из того, с чем ты, видимо, сильно хотел познакомиться, идя на Север через нашу границу… боль, холод, мрак, кандалы и цепи! Любопытство нолдор всегда удивляло меня… Интересно, насколько ты могуч и сколько ты можешь вынести? Спутники твои меня мало интересуют, разве что развлекусь, выпытывая из них цель и план вашего похода, потом их я могу убить быстро – а вот с тобой хочется поговорить подольше… Ты вполне заслужил это! - Саурон издевательски усмехнулся так, что Финрода бросило в озноб… Руки стали совсем ледяными, в глазах потемнело. Крайне ослабленная феа была на грани того, чтобы даже совсем покинуть тело, которое более не была в состоянии поддерживать – а хроа без феа у эльда ещё менее способна жить, не подвергаясь Искажению, чем феа без хроа. И связь между феа и хроа - рушилась… Тело колотило и одновременно что-то будто разрывало изнутри, и голова от этого невыносимо болела и кружилась – а потом внутри что-то лопнуло, и Финрод ощутил что у него резко потекла кровь сразу из носа, горла и ушей… так, как это бывает либо на самых высоких заснеженных вершинах, либо на огромной морской глубине. Вот так и на нём в итоге сказалась губительная близость к Изначальному Духу, когда-то предпевшему весь мир вместе с остальными Айнур – да и сверхнапряжение от столь тесного взаимодействия с этой силой, чуждой и значительно превосходящей уровень эльда, так неумолимо дало о себе знать… С кровью уходил остаток сил – и уже никакой воли не хватало на то, чтобы преодолеть неестественную и столь мучительную слабость… власть над своим существом была почти полностью утрачена, и сознание оставляло его. Но, даже сейчас – что-то непобеждённое осталось внутри. Пускай и совсем мелкая частица души – души, что казалась Финроду сейчас рассыпавшейся на мелкие осколки… Стараясь только больше не упасть на колени пред Врагом, Финрод отступал от трона Саурона и от самого Тёмного Майя к стене - чтобы хоть на что-то опереться. Наконец, опёрся плечом о стену… Это он ещё мог сделать. - Давно я мечтал познакомиться с Другом Людей, королём Нарготронда! И, что скажу – в чём-то ты меня не разочаровал, – продолжал Саурон. – Ты… упорен в борьбе – даже когда у тебя уже совсем нет сил, и ты стоишь на самом краю погибели… Думаю, и Владыка Мелькор будет особо заинтересован в разговоре с тобою! Мелькору очень нравится общаться с самыми непреклонными врагами и побеждать их!!! – и хохот Саурона полностью оглушил его, впиваясь даже в самую кожу ледяными лезвиями. Наступила полная тьма… - Будь ты проклят… вместе с Морготом, - лишь глухо прошептал Финрод в ответ торжествующему Тёмному Майя, оседая вниз по стене и захлёбываясь кровью из горла. Дальше он, слава Эру, ничего не помнил – наконец потерял сознание, упав на холодный пол залы навзничь.