И снова избранный (Ранее "Что, опять мир спасать?!")

POV Гарри Поттер (Узумаки Наруто) Дни тянулись невыносимо долго, превратившись в череду унылых повторений: с утра душ, потом разминка, лекции, тренировки в Выручай Комнате, душ, сон. И так изо дня в день. Мне больше не выдалась возможность наведаться в комнату с трёхголовым псом, как, впрочем, и поговорить с лесничим. Ускользнуть из школы я тоже не мог, потому что постоянно ощущал какое-то странное внимание к своей скромной персоне: кажется, за мной никто не следил напрямую, но ощущение пристального интереса с чьей-то стороны меня никак не покидало. Из-за этого общение с гриффиндорцами пришлось ограничить. Но судя по косвенным признакам Гермиона и Рон все же помирились, но на этом все и закончилось. Уизли, как и большинство учеников продолжил игнорировать однокурсницу, а вот Грейнджер явно задумалась над моими словами. На фоне этих двоих мои слизеринские приятели были самим пониманием. Ни кто не интересовался моими ночными вылазками, которые, я почти уверен не остались не замеченными моими соседями. Забини и Нотт прикрывали перед Снейпом, который периодически интересовался моими делами и даже Малфой, как это не странно молчал, хотя его мотивы были мне мало понятны. Содержание белобрысой Малфойской черепушки меня вообще очень интересовало. После происшествия на уроке по полетом на метлах и моей невинной шутки со сменной его колера на ярко-рыжий, главная заноза Слизерина затаился и принялся о чем-то усиленно размышлять, то и дело косясь в мою сторону, когда считал что я ничего не вижу. Это одновременно настораживало и дарило надежду, на то что мой намек был понят правильно. Идея посетить Гринготтс еще раз возникла, после того как в одной из секций библиотеки я случайно наткнулся на книгу о магических родах Британии. И хоть фамилия Поттер не вошла в, так называемый, список «священных двадцати восьми», у неё была довольно интересная история и, судя по некоторым незначительным оговоркам, весьма немалое состояние. На это так же указывает и то, что в моем "школьном" сейфе была довольно приличная сумма, но по всему выходит, что это далеко не все. Это явно лишь часть от состояния Поттеров, и если это действительно так, то куда ушла остальная доля? Или точнее будет спросить кому? После войны я пытался отыскать или узнать судьбу родительского имущества, прямо скажем, то, что мне удалось собрать, было лишь мизерной частью того, что было у них при жизни. Всё, что осталось, так это небольшой особняк в квартале Узумаки, и то, подозреваю, что особняк не разграбили лишь потому, что квартал был надежно защищен от незваных гостей. По тем сведениям, что я собрал, выходило, что при жизни Четвертый имел хорошие доли в весьма прибыльных предприятиях, плюс в его владении было несколько участков плодородной земли, но было ведь еще и имущество, принадлежащее матери. К сожалению, после смерти родителей их имущество растащили, буквально, по кускам, в течении нескольких недель. Старейшины, Третий, некоторые мелкие кланы-предприниматели, чиновники все они, словно стервятники, обглодали разлагающийся труп родительского состояния. «На восстановление деревни после нападения Кьюби» — таков был предлог, а на самом деле и рьё не досталось тем, кому действительно требовались средства на восстановление домов. Неужели и здесь произошло нечто подобное? Сегодня мне, наконец, удалось отделаться от навязчивого внимания со стороны неизвестного наблюдателя, ведь сегодня состоится матч по квиддичу . Борьба предстоит напряженная ведь на поле столкнутся два самых непримиримых соперника в попытке решить кто же из них лучше. Так что я решил воспользоваться предоставленным шансом и заменив себя клоном незаметно покинул стадион. — Ты всё же решил наведаться к этой псине? — недовольно фыркнул Кьюби, когда понял, куда я направился. — Да, мне интересно: насколько он разумен и что охраняет, — ответил я, не видя смысла в том, чтобы скрывать что-то, — а еще мне интересно: насколько он отличается от призывного Пейна или нинкенов. — Нару, тебя случайно Орочимару не кусал? Что-то раньше я не замечал исследовательской жилки в тебе? — ухмыльнулся демон. Вот пристал, и чего ему не спится? — А ты представь: какой культурный шок был бы у окружающих, заяви я на полном серьезе о чем-то подобном, — представил лицо баа-чан и Сакуры-чан при виде меня с пробирками и протранслировал эту картинку в подсознание, а через секунду пожалел об этом. Всё же смех хвостатого демона — событие не для слабонервных. — Ну, ты ведь самый непредсказуемый шиноби? — выдал Лис, отсмеявшись. -Но, не настолько же! — тут же нашелся я. За перебранкой со своей личной многохвостой шизой не заметил, как добрался до нужной двери, которая снова была заперта; использовав заклинание-отмычку, тихо проскользнул в комнату. В ней темно и сыро, воздух затхлый, витает запах псины и гнилого мяса. В полумраке с трудом различаю силуэт спящего чудовища. Не вовремя вспомнилась одна из техник Кибы с превращением в двухголового пса, а ведь они с Акамару выглядели гораздо внушительнее этого недоразумения. Цербера, если я не ошибаюсь, можно считать взрослой особью где-то по достижению десяти лет, этому же, кажется, еще и двух нет. Вообще странно как-то… существует множество способов защиты ценных вещей и чудовище в виде стража не самый плохой из них. Но, если подумать, то… запрет на посещение этого места появился лишь в этом году, то есть в начале сентября, а немного ранее Хагрид забрал что-то из банка, самого защищенного места в Британии, по словам все того же Хагрида. Велика вероятность, что вещь охраняемая псом и предмет, принесенный лесничим — одно и то же. Но сверток из банка имел небольшой размер, Хагрид достаточно долго махал им у меня перед носом, чтобы я успел это рассмотреть, как по мне, так самый надежный способ сохранить сверток — так это закрыть в каком нибудь тайнике, запечатав чарами защиты, завязанными на крови или отпечатке ауры. Причем сделать это так, чтобы об этом тайнике знало как можно меньше людей. Все это логично и разумно, и так поступил бы любой достаточно здравомыслящий человек, но вместо этого… Перевозка условно ценного предмета доверена недалекому лесничему, а не кому-то из деканов. При этом этот самый лесничий всем своим видом буквально вопит о значимости предмета, периодически помахивая им перед носом у «избранного». Потом еще это публичное объявление о закрытии целого крыла в начале учебного года. Целое крыло для хранения безделушки размером с ладонь! И как последний штрих — эта псина, проход, к которой закрыт обычным замком, который можно открыть заклинанием известным практически каждому первокурснику. Если посмотреть на все элементы этой головоломки, не сосредотачиваясь на чем-то одном, то выходит, что кто-то буквально положил приманку на видном месте, да еще и расставил к ней указатели. Очевидно, что этот кто-то это Дамблдор, ведь только у него есть достаточно власти в школе, чтобы провернуть такое. Но для кого эта приманка? Для Квиррелла? Ведь не мог же величайший светлый волшебник столетия проморгать волка в овечьей шкуре в собственной овчарне? Или же Квиррелл это еще один винтик в приманке для «избранного»? Хотя тут надо еще учитывать Снейпа и впечатление, которое он производит на всех студентов без исключения. Возможно, расчет был в том, чтобы перевести стрелки на зельевара. Но чей расчет? Квиррелла или Дамблдора? Если на секунду представить, что я не могу чувствовать чакру, и не знаю о ментальном паразите, и не слышал разговор Снейпа и профессора ЗОТИ в день нападения тролля, и не мог почувствовать попытку Квиррелла залезть ко мне в голову, иными словами, если бы я был обычным первокурсником, выросшим у маглов, то наверняка подумал бы, что это Снейп пытается выкрасть невероятно важную и хорошо защищенную вещь. Ведь, кто, как не мрачный зельевар, ласково прозванный студентами «Ужас подземелий», больше всего подходит на роль злодея? Так что же это? Хитроумный план Квиррелла, не просчитанный Дамблдором по причине так во время проснувшегося маразма? Или полоса препятствий для «избранного»? Вот Джуби! Голова кипит от этих размышлений. Может у меня просто мания преследования? Хотя это маловероятно, учитывая то, насколько я обычно бываю беспечным. - Нару, сюда кто-то идет, — вдруг рыкнул Лис. - А раньше не мог предупредить? — рявкнул я, услышав шаги за дверью. Едва успеваю притаиться в самом дальнем углу, зависнув под потолком, как дверь широко распахивается, пропуская в комнату неровный свет факела, осветившего гигантский силуэт. Хорошо, что у волшебников нет привычки смотреть вверх, им и в мысли не приходит, что кто-то может затаиться у них над головой. Хагрид внимательно посмотрел по сторонам, он явно насторожился, увидев, что дверь не заперта, но, не обнаружив никакого постороннего полувеликан явно расслабился. — Пушок, посмотри, что я тебе принес, — добродушно пророкотал лесничий, сваливая с плеча внушительную тушу дикого кабана. Пушок?! И как только такое в голову могло прийти? Пес тут же заурчал и ткнулся средней мордой в грудь лесничему, а затем, отстранившись, принялся с наслаждением обгладывать предложенную тушу. — Ну, что, Пушок, скучно тебе тут в одиночку сидеть, я бы тебя выпустил, а нельзя, ты тут важную вещь охраняешь, во как. Сам директор нам с тобой доверил такое серьезное дело. Если камушек к Сам-знаешь-кому попадет, то всем не поздоровится. Да, мы с тобой директора не подведем, он не пожалеет, что на нас положился, — забормотал полувеликан, поглаживая пса по холке. Что же, я слышал достаточно, пора возвращаться, пока меня не хватились. Тихо выскользнуть из комнаты не составило труда — нужно было спешить. Клон, оставленный наблюдать за матчем по квиддичу и периодически мелькать у всех на виду, вот-вот грозил развеяться. Сегодня Слизерин играет против Гриффиндора. Подменить клона было нелегко, но я успел как раз к тому моменту, когда ловец Гриффиндора, слишком сильно сконцентрировавший внимание на снитче, перестал следить за окружающей обстановкой и угодил под удар бладжера, тем самым предоставив шанс ловцу противника. Как только ловец красно-золотых вышел из игры, результат стал очевиден — через несколько минут комментатор объявил о победе змеиного факультета. Мне понравился квиддич — видимо одержимость Малфоя всё же оказалась заразной. А может, все дело в генах? Кажется, Джеймс Поттер был ловцом Гриффиндора. Жаль, что первокурсникам нельзя в команду, впрочем, у меня было такое впечатление, что меня бы не раздумывая засунули в команду, поступи я к грифам, как все ожидали. Насколько мне известно их ловец выпустился в прошлом году, но с выборам нового они почему-то тянули до последнего, хотя, как я понял, в подобных случаях замену готовят заранее. Если предположить, что все ожидали, что я пойду по стопам родителей, то все это имеет смысл. ***** После игры, поздравив ребят из команды с победой, ускользнул от всех, направившись в свою комнату. Не так давно у меня получилось немного изменить заклинание Люмоса, и мне хотелось поупражняться с новой «игрушкой», пока все в общей гостиной праздновали победу. Примерно через час в комнату ввалился Драко, застав меня врасплох. Казалось бы ничего такого, да вот только огонек Люмоса я зажигал не на палочке, а на кончиках пальцев. Вот за этим меня и застал Малфой, запнувшись на полуслове, увидев, как я заставляю призрачный огонек скользить между пальцами. Не так давно я заметил, что такое нехитрое упражнение неплохо развивает контроль — и теперь в свободное время, пока никто не видит, гоняю огонек Люмоса по разным траекториям. Пока у меня не получается создать второй и заставить его летать в противоположных направлениях, но я уже был к этому близок. Увидев вопросительный взгляд Малфоя, я попытался придать голосу как можно большее безразличие, судорожно пытаясь придумать отговорку — а ведь это уже не первый мой подобный прокол. — Просто игрушка для тренировки концентрации, у меня с этим проблемы, — заворчал я. Главное сделать вид, что ничего особенного он не увидел. — Профессор Снейп просил передать, что тебя хочет видеть директор, — как ни в чём ни бывало заявил он, со свойственным ему злорадством. - Это уже становится традицией, — вдруг заметил Лис. — Ты это о чём? — Сам подумай, вы оба солгали, и каждый сделал вид, что поверил другому. Он, что ничего необычного не видел, а ты, что поверил ему, — пояснил демон. Мда, это уже не первый мой подобный прокол, и каждый раз свидетелем моих экспериментов почему-то становится именно Малфой. И каждый раз я придумываю нелепые оправдания, а он делает вид, что верит и ни о чём не спрашивает. Впрочем, сейчас нет времени, чтобы об этом думать. Интересно, что старику от меня надо? — Да, я уже иду, — ответил я блондину, который тут же скрылся за дверью: видимо решил вернуться к празднующим. На выходе из подземелий меня ждал явно чем-то взволнованный зельевар. Почему-то мне показалось, что мужчина выглядит еще более угрюмым, чем обычно. — Директор просил передать, что ему нравятся лакричные конфеты, — чопорно произнес он. А потом, как-то по змеиному, дернув уголками губ, с ядовитой усмешкой произнес. — Приятного вечера, мистер Поттер, — и тут же, резко развернувшись, исчез в боковом коридоре. Не понял… точнее чушь про конфеты — наверняка пароль для входа в кабинет, а вот его пожелание явно намек на неприятности: кажется, старик приготовил мне особую встречу. — А, если ему взбредет в голову посмотреть занимательную историю Мальчика-Который-Выжил? А вместо этого он увидит похождения Узумаки Наруто, шиноби Конохагакуре, джинчуурики Кьюби но Йоко? — обеспокоенно спросил Курама. - Ксо, Мадару ему в мамы! С одной стороны, даже если мне удастся удержать мысленные щиты, то у старика все равно возникнут вопросы, ведь по легенде я недалекий, наивный ребенок, выросший среди маглов, и наличие у меня столь крепких щитов вызовет подозрение. С другой стороны, нет гарантий, что я смогу справиться с его напором, — начал судорожно соображать я. — Ксо, в любом случае ситуация складывается не в мою пользу. — Успокойся, еще не известно станет ли он это делать или сначала решит просто к тебе присмотреться, — рыкнул Лис на мои переживания. — Так-то оно так, Ку, но что-то мне в это слабо верится. В конце концов тут почему-то каждый встречный норовит залезть в голову «Избранному», причем, по общему мнению, довольно пустую, а нет, все равно интересно, Мерлин их задери! В любом случае, даже если это просто очередное обострение паранойи, будь готов в любую секунду применить ту печать, — наконец решился я. — Ты что головой повредился! — рявкнул девятихвостый. — Она еще не готова, неизвестно к каким последствиям может привести ее применение! — Если у тебя есть другие предложения, то я готов их выслушать, только времени у нас на осторожность не осталось! — в ответ разозлился я. — В конце концов ты сам сказал, что я слишком беспокоюсь и особых мер может не потребоваться! — Хорошо, я сделаю, — наконец согласился биджу. Я ничуть не обманываюсь насчет директора Хогвартса: он политик, а не добрый старичок из сказки. Будь он действительно таковым, то сидел бы себе спокойно в школе и учил подрастающее поколение разным фокусам, а вместо этого он весьма активно сует свой нос в дела Министерства, не говоря уже о Визенгамоте. Политик не может быть добрым, всепрощающим и всепонимающим — эту простую истину я выучил еще в Конохе. Самый яркий пример это Данзо и Хирузен, и, знаете, если судить не предвзято, то первый был гораздо честнее. Шимура по крайней мере не пытался скрывать свое честолюбие за маской всепрощающего и всё понимающего добродушного старика, у которого дрогнула рука убить ученика, даже не смотря на то, чем этот самый ученик занимался. Здесь Орочимару очень много выгоды получил за помощь в поддержании репутации учителя, а уж что Хирузен получил за свое«милосердие», остается лишь догадываться. Так что, если уж на то пошло, грязного белья у Сарутоби ничуть не меньше, чем у главы Корня АНБУ. Да и остальные каге, если честно, не намного лучше. И Цунаде-баа-чан и Какаши-сенсей и даже отец не раз и не два пачкали чужой кровью свои руки ради «блага деревни». Да и я сам, если быть совсем уж честным, ничем не лучше. Это до войны я мог позволить себе быть добродушным, наивным дураком, а после же… Пять великих стран были ослаблены настолько, что мелкие скрытые деревни, не вошедшие в Альянс, стали скалить зубы на великие скрытые селения. Они ведь не участвовали в той битве, и никто из этих самоуверенных глупцов не испытывал то жуткое, пробирающее до костей, чувство отчаяния, когда против них в бой шли, восставшие из мертвых, родные, друзья или даже просто знакомые. Никто из них не слышал как вопит, только что призванный, десятихвостый, одним своим рыком, сводя с ума тех, кто оказался слишком близко. Шиноби маленьких деревень себе даже представить не могли, какой ужас испытывали воины на поле боя, когда Мадара призывал свои метеориты, которые старик Ооноки сдерживал от падения из последних сил, потому что знал: если не справится он, то никто не справится и тогда все будет кончено. Эти трусы даже представить не способны, как хищно ревет черное пламя Аматэрасу и как сотрясается земля под ногами огромных Сусанно. Глупцы из этих мелких скрытых деревень решили, что могут добить раненого зверя под названием Альянс Пяти Великих Стран. Я и Саске стали тем мечом палача, что покарал амбициозных дураков. Я не помню ни их лиц, ни их криков: они не кричали, просто не успели понять, что произошло, когда несколько расен-сюрикенов, усиленных Аматэрасу, стёрли их селения с лица земли. Они не снились мне в кошмарах, они не мучали мою совесть, они были лишь очередным заданием двух шиноби, выполняющих приказ сверху, отданный ради «сохранения мира». Помню, как мы с Учиха впервые вместе напились после этого. Саке ударило в голову, и мы в очередной раз разнесли Долину Завершения, врубив расенган и чидори на полную катушку. Кажется, именно тогда мы похоронили последние ошметки собственной совести, а вместе с ними и надежду на мирное будущие. Сколько бы крови не было пролито на полях сражений, скольких бы смертей не стоила очередная победа, всегда будут те, кто с новой силой разожжёт пожар войны. Причем в большинстве случаев отнюдь не потому, что хочет крови, а потому, что считает себя вправе решать, как будет лучше для всех. Стоило лишь вырезать несколько деревень, чтобы понять: политики просто не могут быть добрыми, и разница между ними лишь в том, какие цели они преследуют, а все эти громкие титулы, всем известная добродетель — ничто иное, как мишура, наброшенная поверх залитых чужой кровью плащей. У меня не было возможности познакомиться лично с великим Дамблдором, но еще при поступлении я мог видеть его: на первый взгляд чудаковатый добродушный старичок, на второй, впрочем, тоже, как и на все последующие. Но по спине всё равно бежит холодок, когда попадаешь под прицел, как-бы случайно брошенного, взгляда: этот взгляд оценивает тебя, выворачивает наизнанку, оголяя все внутренности. Хотя старик Сарутоби был, пожалуй, более элегантным в своем лицемерии. В случае с Третьим ты, даже увидев кунай в собственном сердце, пущенный его рукой, не поверишь, что это дело рук старика. Его наверняка подставили, оклеветали! Нда… наверняка… Горгулья как-то странно блеснула глазами при моем приближении. Про неё, кстати, по школе легенды ходят, как-будто ей на съедение отдают неуспевающих или что, если человек, который называет пароль, желает зла директору, она разрывает его на части. Правда, в основном эти байки распускают рыжие близнецы Уизли; надо признать рассказчики из них что надо, даже я им почти верю, что уж говорить о других первокурсниках. Поднимаясь по винтовой лестнице, пытаюсь выстроить модель предстоящего разговора, я почти уверен в том, что директор не в курсе моих, прямо скажем, не свойственных первокурснику умений, в отличии от того же Снейпа. Но вдруг я что-то упустил и Дамблдор пусть и примерно, но представляет с кем имеет дело? Так и не успев ничего решить, осторожно стучу в приоткрытую дверь. И почему эта лестница такая короткая?