[Картман]
Нельзя жить с Картманом, если не готов к тому, что в любой момент он может выкинуть необъяснимое дерьмо космических масштабов: привести домой жеребца в шесть утра, чтобы соблюсти свой личновыдуманный фэн-шуй, встретить после работы, пододвинув кресло ко входной двери на расстоянии метра и с него же выдать реплику: «Я ждал нашей встречи, капитан Мегачлен». Лиэн реагировала спокойно на все, высказывая неодобрение в мягкой форме. И когда сын оповестил ее о том, что теперь они будут жить втроем, она скорее обрадовалась, что речь шла не об африканском животном или мексиканском «профессоре», которому срочно нужно было заключить с ней брак под угрозой депортации. Стэн убеждался в этом лично, когда в очередной раз, едва раскрыв глаза, завидел Картмана, старательно поправляющего свой костюм напротив возникшего на стене зеркала. — Нас не пригласили на день рождения Венди, — заявил он победно, как будто имел в виду совершенно противоположное. — Я нас поздравляю, — сонно протянул Стэн. — Отлично… оделся, — он хотел сказать «выглядишь», но сам себя тормознул. Даже не по той причине, что для него это нечто смущающее, скорее, сама формулировка показалась мыльной. Картман, и в самом деле, отличался от себя обыденного: собранный, ухоженный и даже внушающий некоторую уверенность. В отличие от черного костюма, который еле сидел на нем на вечеринке Токена, темно-синий ему достаточно подходил. Стэну очень нравилось, как это выглядело. И именно это и вызвало в нем тревогу: внезапная тяга Картмана выйти в люди могла обозначать, что он приближал возвращение своей прежней жизни, наполненной до вечного деловыми встречами, делами компании, людьми и чем угодно, что заставит Картмана выбраться из социального кокона. То есть, оставить Стэна далеко позади: все еще топтавшегося на месте, все еще не смирившегося. — Куда пойдешь? — На свидание, — вращаясь напротив зеркала, не выказывая ни единой эмоции, выдал он. — А, — распознав начало к какой-нибудь шутке, вздохнул Марш. — Мистер Брофловски точно отпустит свою жену? — Стэнли, не ревнуй, — Эрик поправлял галстук, все еще выглядя невозмутимым. — Шейла такая огромная, что на всех хватит. Я вот не зассал и подкатил. А ты… Тебя ж дамы не заводят. — Я этого никогда не утверждал. — Ну, значит, тем более, не парься: я с матерью, ты с сыном, а Джеральд — пошел он к черту, — скорее всего, он отвечал на автомате, не запариваясь над содержанием, потому что с реальностью слова граничили мало. — И ты на это согласишься? — как-то серьезно восприняв сказанное, уточнял Стэн. Не огорчившись от того, что озвученная возможность была очевидной шуткой, а огорчившись скорее от присутствия шуток на эту тему в принципе. — Что? И че ты валяешься! Беги к себе за чем-нибудь парадным. Я же говорю: нас не пригласили на день рождения Венди. — Ой, господи. Совершенно забыл, что у тебя все работает несколько иначе. — Знаю, такой я — такой мудак. — Ты козел, Картман, — как-то слишком восторженно прикрикнул Марш, как будто сделал комплимент, и даже не по-дружески подстебнул. Жиртрест опешил и повернулся лицом к «оскорбившему», мысленно сделав акцент именно на тоне, нежели на самих словах. — Не знал, что тебя так обрадует поход к твоей бывшей подружке, — и вернулся к самолюбованию, как будто ничего не говорил. — Да это неважно, то есть, я говорю, не в этом дело. — Разумеется. Беги уже за парадной. Мы сегодня должны быть блистательны. Марш понятия не имел, что они собрались делать на праздновании, но, почему-то, в какой-то мере доверял Картману, потому что у него все обычно шло выверено по плану. Даже если план казался безумным, Картман выигрывал практически всегда. Видимо, удача отыгралась на нем именно в игре в карты. Стэн резво покинул комнату, а Картман, даже не дождавшись его полноценного ухода, полез в мобилу, где красовалось SMS «от доброжелателя». «У Бебе есть какая-то фигня на тебя, что-то связанное с твоей компанией. Не могу сказать, что именно, но сегодня на дне рождения у Венди что-то будет». — Сегодняшний план — план «изъятие». Из головы не выходило, что кто-то таки решил добраться до него спустя столько времени, но пасовать он был намерен в самую последнюю очередь. — И последний штрих… Гримм на скорую руку!***
Джимми был заранее готов к своей роли, как единственный приглашенный на празднование из их связки с Картманом. Ему была отведена важная миссия даже на фоне Стэна, которому обычно и доставалась вся грязная работа. В какой-то степени Марш получил свой первый выходной, о чем мог только подозревать: ему просто не нужно было путаться под ногами. Трудность состояла в том, что Венди мало было просто отметить свои именины в рамках конкретной локации, поэтому она (или организаторы сюрприза) решила устроить «передвижной банкет» по трем домам, в числе которого был и кайловский. Если верить анонимному сообщению, то можно предположить, что компромат или же способ его подачи, определенно должен расположиться в финальной точке сбора гостей, поэтому целесообразно было совершить обыск в два этапа: до начала подготовки, чтобы определить порядок проведения и разведать обстановку в целом и перед самой кульминацией празднования, чтобы задушить угрозу основательно. А одним из домов в списке был дом самой Барбары, своего рода крепость для подозрительных типов вроде Картмана. Хотя конкретно в его случае крепостью становился почти каждый дом, в котором о нем хоть что-то знали. Но, как говорится, чем сложнее задача, тем интереснее подход, посему… Три неторопливых, но уверенных стука в дверь, открыла немолодая женщина, очевидно, мать Бебе. — Доброе утро, — показушно смущаясь, начал Эрик. — Вы, должно быть, миссис Стивенс? — Да… Ты же вроде… — она не успела начать орудовать визуальной памятью, как Картман перехватил инициативу в представлении и перебил ее. — Ричард Аль Мактум, британо-индонезийский наследник престола, хотя это долго, меня устроит и принц, — Картман вошел внутрь дома, воспользовавшись смятением женщины. Он прекрасно знал о том, насколько туго это семейство соображает, поэтому сделал ставку на тяжелую импровизацию. — Спросите, с чем я, такой известный, не лишенный скромности, богатый и важный человек пожаловал в ваш маленький… Городок? Это же город? Антонио, взгляни на карту! А… — Картман ловил на себе недоумевающие взгляды миссис Стивенс. — Извините, забыл, что дал прислуге выходной на сегодня. — Простите, но мы сегодня не ждали никаких гостей! — Ваша дочь разве не рассказывала о том, что я собираюсь заняться ее просветлением? Мы, в Индо-британезии исповедуем Шактизм и знаем толк в Кали-кула и Шри-кула! Неделю назад с помощью наших учений я помог очнуться от пятилетнего летаргического сна одного ученика, пострадавшего от дурного влияния! Меня так расстраивает пристрастие молодежи к наркотикам, в том числе и у вашей дочери, — взгляд Картмана блуждал по комнате вместо того, чтобы быть инструментом убеждения. Женщину напрягало отсутствие зрительного контакта и в то же время сбивало с толку, потому что адекватной причины она представить просто не могла. — Наркотики? Нет-нет-нет! Господи, почему с ней столько проблем! Мать Бебе хваталась за голову одновременно отказываясь верить во что-то настолько ужасающее, поэтому Картману пришлось обернуться на звук открывающейся двери за нее. В дом вошел отец семейства — Молли, у нас гости? — мужчина снял с себя пальто, не переводя взгляд со лжепринца, прошел к вешалке и, облегчив плечи, продолжил: — Тревис Стивенс. — Ричард Аль Мактум. Но мои приближенные называют меня Ваше Пресиятельство. — Вы хотели сказать «светлость»? — Мой английский владение не очень хорошая. — Тревис, это какой-то кошмар! — кричала Молли. — К нам приехал принц и он говорит, что… Что у нашей дочери проблемы! — Чего… Принц? Какие еще проблемы? Супруги Стивенс о чем-то очень громко перешептывались, пока Картман ожидал решающего момента — момента, когда они оба оставят хоть какие-то сомнения по поводу его влиятельности. Он, как и любой другой на их улице, был в курсе, насколько родители Бебе жадные до денег, а уж сбагрить подрастающую проблемную дочь на того, кто сможет держать ее под контролем, а также финансовые проблемы семьи решить — было пределом их мечтаний. Правда, прониклись хозяева дома симпатией и доверием к новому образу Картмана нескоро, должно быть, он утратил форму за время своей деловой неактивности. Тем не менее, спустя ряд вопросов, половину кружки чая, пять с половиной лживых, но привлекательных факта, оба Стивенс были в плену у обаяния, так называемого, Ричарда. Картман бы с удовольствием продлил их теплый прием, чтобы пару дополнительных минут еще ощущать свое превосходство, но он и так потратил слишком много времени на этих людей. — Время молитвы! Покиньте помещение! — Картман начал спешно выпроваживать Молли и Тревиса из их собственного дома, что сильно сбило их с толку. — Никаких вопросов. В Шактизме молятся в полном уединении на протяжении сорока минут, сорока пяти, если захочу поссать. Сорока семи, если у вас еще остались профитроли! — он вытолкнул их за дверь, проигнорировав попытки что-то разузнать о его вероисповедании, задвинул занавески и глубоко вздохнул. — Сколько ж дерьма на мою голову в такой прекрасный день. Дом Бебе служил не только для проверки ключевых мест с целью обнаружения подозрительных вещей, также Картману нужно было раздобыть ответный компромат, чтобы сравнять шансы. Очень много компромата, чтобы оказаться в более выгодном положении. Даже весь существующий, так как он понятия не имел, что именно Бебе хочет выставить в качестве «аргумента». Картман мог только догадываться, и эти самые догадки говорили о том, что даже фура ответных провокационных материалов не была бы убедительна.***
[Джимми]
Джимми любезно предложил свою помощь в подготовке торжества, тем самым заручившись информацией о программе развлечений. С его репутацией ему даже не пришлось прибегать к разного рода ухищрениям, которые и не были в числе его сильных сторон. Картману он решил помочь по той банальной причине, что не мог ожидать, что жиртрест поделится своей проблемой именно с ним. Вроде как, парой дней ранее существование Джимми даже в учет не ставили, а уже сегодня обременили первым ответственным заданием. Он понимал, что поручитель находился в отчаянном положении, но именно это заставляло верить в то, что доверие жиртреста к нему обрело форму. Если говорить об итогах его разведки, то ему удалось выяснить, что первым домом в программе являлся дом Венди, следующим — дом Кайла и, наконец, самым последним, но наиболее пестрящим зрелищностью должен был оказаться дом Стивенсов. Уолмер достал список объектов, которые ему накидал жиртрест и осматривал комнаты в доме Венди в их поиске. Он, пожалуй, начинал понимать, какого именно подвоха Эрик ожидал, и это было весьма на руку. Выйдя из дома Тестабургер, Джимми попытался растянуться в улыбке, но тут же смахнул ее с лица, заметив перед собой Клайда. У второго на руках разместился проектор, также значившийся как самый тревожный объект списка. Джимми повторно заглянул в листочек и увидел инструкцию на случай нахождения этого устройства. — К-клайд! — пункт первый: не проявлять открытого интереса к применению проектора. — У Венди т-такие к-кы-классные торты б-будут, хочешь увидеть? — Нет, если есть еще нельзя, то и смотреть как-то не хочется. Если тебе это не знакомо, то как же завидую, — он максимально зажато посмеивался скрывая свои опасения по неизвестному поводу. — Ды-д-да знаешь! Там как раз с-смотреть нужно, п-пы-потому что принты нельзя наз-з-звать чем-то съедобным. — Ха… — Клайд посчитал, что звучит относительно логично, поэтому смиренно пожал плечами. — Показывай. Только без шуток, если это опять будет нарисованный член, то это вовсе не смешно! — Что зе-з-значит «опять»? — Неважно, — Донован помрачнел. Джимми плелся за Клайдом и на автопилоте повторял слова о том, что сейчас они уже подойдут к тортам, а сам заглядывал в бумажку Картмана, в которой были описаны манипулятивные техники, которые опирались в основном на то, чтобы убедительно пользоваться речью. Его это то ли напрягло, то ли подбесило, поскольку заикание несколько затрудняло задачу. Возможно, Стэн тоже получал похожий лист, такое наверняка бы объяснило его поведение в последнее время. Нет, он не с одного листочка так прокачался, верно, целые пособия изучал, пока торчал в подвале Картмана. Джимми вовсе не планировал углубляться и познавать тонкости маневрирования нитями, но раз уж это необходимо, чтобы на него мог положиться нужный человек, выбора не было. Третий пункт: зацепиться за потенциально волнующую собеседника тему, проявить понимание, тем самым расположив к себе. — Футбол намного лучше б-бейсбола, скажи же, — план надежный, как швейцарские часы: бейсбол ненавидели в их классе практически все. — Вы-всегда считал б-бейсбол спортом ды-для умственно отсталых. — Я — клинап нашей команды по бейсболу… — У нас есть к-команда п-по бейсболу? Повисло глубокое молчание, которое уже начало рушить стремление Уолмера пойти по самому разумному пути. Ему надо было как-то выкрутиться, но он понятия не имел о том, о чем вообще можно было разговаривать с такими как Клайд, а тут он еще и, вероятно разозлил его своими словами про бейсбол. У них не было совершенно ничего общего, кроме школы и, уже неактуально, ненависти к бейсболу. — Бебе такая сы-секс-сы-суальная… Я бы ее пы-п-пы… Пригласил в клуб журналистики, — обсуждение девушек — классический ход, размышлял Джимми, представляя жиртреста, реагирующего на его гениальные потуги в импровизацию. — Ты какой-то странный сегодня, тебе самому-то нормально? — эмоции на лице Донована сменялись от возмущения к задумчивости и обратно. Очередная мина на поле задета, и еще непонятно, стала ли она последней для того, кто и так пробыл на костылях большую часть жизни. Подчинять людей — намного сложнее, чем кажется. — Забей в общем. Джимми очень шумно отвернулся, даже слишком шумно, чтобы это вдруг не выглядело подозрительным, и начал высматривать другие «техники» Картмана, которые бы ему дались лучше. Для шантажа и угроз было рано, странно, что Эрик это вообще написал, зная с кем имеет дело; душевные разговоры в разгар суеты были не к месту, оставался только элемент хаоса, который должен был перевернуть игру. Взгляд Уолмера блуждал по комнате, столу, проходящим мимо людям, он повернулся обратно к Клайду, пытавшемуся понять, что происходит с его собеседником. Что вообще заказчиком вылазки считалось «элементом хаоса»? Подошло бы что угодно, что изменило бы ход разговора. Если бы Картман разочаровался в Джимми, то больше бы не было шанса к нему подобраться, поэтому ставки имели высокое значение. Что угодно, что угодно, что угодно, что… Тело двинулось само, сжатая рука вытянулась на скорости и звонко задела кожу на щеке Донована. Едва ли это действие было запланировано как удар однако воспринято было именно так. «Это самый момент для эпичной фразы. Скажи ему, что он расист, чтобы запутать или что все знаешь о нем» Джимми только раскрыл рот, чтобы блицем что-то выпалить, но сказать ничего не успел — пострадавший прикрыл место удара ладонью и тут же спешно ушел не сказав ни слова. Проектор со всем причитающимся он, разумеется, тоже забрал. Окружающие даже заострять внимание на инциденте не стали. — М-миссия потерпела сы-смену курса.***
[Стэн]
Стэн весь день ловил себя на мысли, что не понимал, что происходит вокруг, даже со стороны фронта Картмана. Особенно с этой стороны. Он начинал догадываться, что утром его отослали переодеваться не только потому что его прикид играл какую-либо роль, да и вовсе совсем не поэтому, а потому что Эрик Картман что-то задумал, но никакой роли Марш в планах просто не получил. Осталось только понять, что конкретно происходило, чтобы вписаться любой ценой, иначе он мог остаться за бортом и оказаться просто ненужным. Только вот ненужным вовсе или ненужным Картману? Сложно оценить однозначно. До того как он начал как-либо трактовать действия своего одноклассника, впариваться в его идеи, он жил совершенно отличающимся восприятием и даже представить себе не мог, как уныло выглядят подобные вечера, на одном из которых он сейчас находился в доме у бывшей подружки. Девочки из их класса собирались вокруг и восхищенно хлопали дебильным представлениям, в которых Венди награждалась участниками бойсбендов сертификатами на поступление в разные дорогие колледжи. Позже отходя в сторону и оценивая излишнюю пафосность как попытку бывшей старосты нелепо самоутвердиться. Стэн еще слышал обрывки разговоров, направленных на интимную жизнь Кайла и Венди и не то чтобы это сильно огорчило его, скорее выбесило, что такие темы разговоров вообще кого-то вставляли, а вот Картман бы обязательно влез в это и бросил что-нибудь едкое, что заставило бы лица девочек исказиться от отвращения. Если бы не был занят тем, что одержимо прошаривал каждый участок комнаты. Внезапный импульс разобраться в чем же дело, исчез, когда Марш начал осмысливать вещи, произошедшие с ним. Какое-то навязчивое ощущение нового мира перед его глазами не давало покоя, одни и те же вещи, которые не так давно казались обыденностью стали восприниматься в новом ключе. То ли элемент взросления, то ли засевший на подсознании стресс повлиял. Вечеринки — разве не весело? Подростки собирались, чтобы распить пару пластиковых стаканов крепкого, чтобы творить безумную дичь, чтобы наутро рассказывать, кто куда и в каких позах блевал. Интриги и драмы, связанные с распадом и появлением пар, изменами и другим, являвшиеся дофаминным топливом их сверстников, да, все это — весело? Картман всегда рассматривал такие посиделки как площадку действий вместо того, чтобы находить в этом убожестве что-то для себя. Даже собственные дни рождения он использовал как повод собрать нужные себе вещи. Отношения или шаткий элитарный статус, перетекающий от одного ученика к другому или же принадлежащий целой компании, от которого зависели все взаимоотношения внутри школы, да и общества, заставляли людей сходить с ума и жить тем, что им не подходит, чувствуя глубокую пустоту внутри. А возможно и вовсе довольствоваться положением дел, никогда не пытаясь задуматься дальше предложенного. И все это так… Обезличено? Хорошее и плохое, правильное и неправильное — Стэн потерялся в собственной голове, запутавшись во всех существующих понятиях и боялся одновременно двух вещей: что продолжит переосмысление ценностей дальше, в конце концов обнаружив, что ни в чем нет и смысла, и что вернется к своему первоначальному состоянию. Нужно было прийти к равновесию, пока его не настигла паника и он не оказался лежащим в коридоре как… Картман. Мысли Стэна пришли в относительный порядок. Он решил ни о чем не думать до конца праздника, определив его как возможность отдохнуть от всего. — Эй, Стэн, — рядом заискивающе топтался Стотч. — Классно вышел на картинах. Ну, тех, с Джимми. — Ага, спасибо, чего хотел, Баттерс? — Да я хотел спросить, почему Эрик себя так странно ведет, везде там… Обыскивает. Вообще-то, я спросил об этом у него, но он сказал, что это из-за огненной смертоносной диареи у него так задница чешется, поэтому, если он не прекратит искать, то у него взорвется его не большой и не толстый зад. — Я… Не хотел бы об этом знать, Баттерс. Давай лучше отлично проведем время, поговорив о фильмах, оттянемся там! Пока мы дети. Ребят облепили радостные подростки в важных костюмах, предположительно незнакомые им ранее. — Вы знаете, почему они решили сделать переходной ужин? — самый смазливый из них небрежно приобнял Стэна за плечо. — Нет, чувак. По крайней мере, я не слышал. — Ну, значит так, все начинается с дома Венди, где есть вся торжественная часть. Тут родители и другие родственники присутствуют, контролируя процесс, делать ничего нельзя. Дальше дом парня Венди, где собираются только самые близкие друзья, это тоже неинтересно, но в са-а-а-амом финале… Большая вечеринка у Бебе с выпивкой, танцами и чем-то еще повеселее. Я Луиджи, кстати. — Да, я очень-очень… Очень хотел это знать, да. Спасибо за сведения, ребят. — Но чтобы ты знал, старик, все начнется гора-а-аздо раньше. — Да, спасибо, ну очень интересно. — Там ну будет просто море пива, море развязных девочек и просто да! — Ой, господи, валите уже, — Стэн скинул с себя чужую руку, предварительно закатив глаза. — Почему в Южном Парке столько придурков. Остался бы лучше дома смотреть тупое шоу Эллен Дедженерс. Стэн решил, что остаток дня проведет не парясь ни о чем, кроме того, как бы не оставаться с именинницей наедине. Венди иногда натыкалась на него, но молча проходила мимо, не желая портить настрой себе или гостям. Странно, что Кайла было не видно, поскольку, он второй, кто должен был находиться в эпицентре внимания: с этим справлялся Твик, что делало ситуацию еще более странной. Стэнли хмыкнул, закидывая в свой очередной стакан с колой желе-мишек. Сегодня он был один, если не считать группу придурковатых подростков, которые из раза в раз подходили к нему с очередной наитупейшей идеей. Он пытался прятаться в обществе самых нетерпимых девиц класса, прикидывался своим среди них на пару секунд, чтобы отпугнуть нежелательных собеседников, но все становилось только тщетней. — Слушай, мы тут узнали, старик, что ты бывший парень Венди, так обрадовались, — он вытянул Марша из девичьей тусовки. — А вот знаешь, она же раньше была президентом ученического совета, ну, до нынешнего. — И о чем мне должно это говорить? — Я все еще не могу простить ей тот задел со Смурфами, вот Майк был, как и все мы, влюблен в Смурфетту в младших классах. Скажи ему, Майк, — лидер компании заставил кивнуть одного из своих друзей. — И я еще узнал, что ты был лучшим другом Кайла Брофловски. — Не знаю, какой Баттерс тебе в уши нассал, но я не горю желанием обсуждать это. — Я просто хочу, чтобы ты выкинул маленький фокус, который заставит ее пожалеть. У Бебе дома в назначенное время. — Ты серьезно паришься о том, что было… сколько там, шесть лет назад? Ты что, все это время в коме лежал? — Ну, вообще-то, да, я был в состоянии летаргического сна. — А… Это печально наверное. Но тогда мне тем более неинтересно общаться с четвероклашкой в теле подростка. — Хорошо-хорошо, раз дела так обстоят, слышал о… Волшебных кольцах? — незнакомец щелкнул пальцами, а его прихвостни тут же передали ему нечто по форме напоминающее мобильник, но представляющее собой нечто иное. — Ты про ту детскую игру с водой, где надо колечки на палку наяривать? — Ну, в данном случае палки две. И игра не детская, у меня на ней целый сектор прибыли завязан. Значит, смотри: у каждого игрока будет три попытки. На один сеанс приходится по четыре минуты. — Как ты там сказал, тебя зовут? Алехандро? — Луиджи. — И че, Луиджи, просто нужно больше колечек вдеть и ты выиграл? Да-да, не детская игра, — Марш выхватил игрушку, чтобы получше ее рассмотреть и не слишком впечатлился розовым осьминогом с блестками за фоне. Он попробовал пару колец закинуть для разминки. — Без обид, но это какая-то пидорская муть, и я как-то уже не в детском саду, чтобы ты таким мог меня подкупить. — Подкупить? Хорошая шутка. На этом я собирался бросить тебе перчатку. Если я выиграю, ты сделаешь то, о чем я тебя попрошу, — Стэнли аж вздрогнул на секунду от этих слов. Он подумал о том, что если присмотреться, то есть у этого человека с Картманом что-то общее: деловая хватка, доставучесть, уверенность в своей исключительности. Даже проблемы с лишним весом, хотя Картман и покрупнее будет. А теперь еще и попытка вывести его на некоторое подобие спора. Слишком много пересечений. «Картман все равно лучше» — пролетело в голове Марша на долю секунды. — Я учусь на своих ошибках, — он сделал паузу, не выглядя при этом каким-либо сосредоточенным или задумчивым. — Но только ты не Эрик жирный уебок Картман, поэтому я не боюсь проиграть.***
[Картман]
Запись экрана в многопользовательской онлайн игре была несколько часов как запущена, что знаменовало скорый выход нового летсплея на канале Айка Брофловски. Выбрав скин фокусника, он поджидал наивных дурачков, чтобы исполнить свой наилюбимейший пранк. И ему очень повезло, что на него наткнулся популярный стример, обозревающий все фишки мира. — Ребята! Смотрите, кого я тут нашел, это фокусник! Привет, волшебник, не мог бы ты показать мне какой-нибудь фирменный фокус? — звучал очень приятный и дружелюбный голос достаточно взрослого юзера. — Да, но это будет не бесплатно, кореш, — прогнусавил более детский голос в атмосфере фонящих звуков. — О, тут у нас канадский язык. Сколько стоит увидеть твой фокус? — Двести долларов. — Как-то дороговато выходит. Но, надеюсь, фокус будет того стоить, — стример полез в опции и пропечатал нужную сумму для перевода игровой валюты. — Ну же, порази нас! Через секунду после этого со стороны Айка зазвучала основная тема из Subway surfers, под которую его аватар начал спешно убегать, в итоге испарившись через пару секунд. — Че-е-ерт! Это же тот самый фокусник, который нагрел меня три прошлых раза! На этот раз он притворился канадцем! Я тебя еще найду, ты… Айк смеялся, завершив запись экрана и переключившись на стрим типа, которого он в очередной раз развел. Он знал, на каком сервере надо ждать стримера, да и стример знал, что это тот же самый волшебник, они ни о чем не договаривались, но после второго раза уже начали считать это чем-то вроде негласной традиции. Тем не менее, как же Айк любил наблюдать за тем, как публичная персона еще некоторое время после его исчезновения продолжала беситься в прямом эфире, подбирая максимально мягкие оскорбления, чтобы не словить блокировку на платформе. — Я найду тебя, где бы ты ни был! Я уже прямо за тобой! — Какой же ты тупой, Ауронплей. Он еще гордился собой какое-то время, пока не обнаружил, что к нему в окно проникало массивное тело. Айк всматривался в незваного гостя, успев немного пожалеть о том, что недооценил угрозы, но вскоре с облегчением вздохнул, узнав в нем одного из друзей старшего брата. — Надо же, это существо жидово усложнило мне жизнь. — Президент ученического совета, — вместо «Картман», вместо «жиртрест и тварь», вместо «#картманбро», да даже вместо «друг Кайла» пропел Айк. — Какая честь наверное. — Я думал, они давно уже нового назначили, я же на эти собрания ни разу не приходил. — Поэтому пятый класс поддерживает твою кандидатуру. Чем меньше старперы что-то делают для школы, тем лучше. Ты почти мой кумир. — Так, я не старпер! И вообще, вот тебе собрание и первое решение президента: иди на лестницу и если кто-то начнет подниматься по ней, прокричи секретный сигнал. Запомни! «Огромные меховые яйца Арианы Гранде, похожие на плотно населенный фикус, загорелись, и микрогород был уничтожен». А я пока оставлю Кайлу один очень хороший и приятный подарок. — Окей, президент, согласно уставу, я не могу перечить, — Айк слез с кресла и лениво поплелся к лестнице. — Ариана… фикус… Ариана… Кайл, душнила, ты это заслужил, — сам себе посмеялся младший сын семейства. Картман вздохнул по пути в комнату, в которую пробирался уже несколько десятков, а то и сотен раз по собственным подсчетам. Ничего нового он там не рассчитывал увидеть, а вот оставить — еще как. Не зря же он потратил полтора часа между скитаниями по домам на то, чтобы сделать и распечатать оскорбительную фотожабу, на которой Брофловски очень поощрительно реагирует на непоощрительные вещи. Он положил ее на рабочий стол в самый центр, но обнаружил одну очень раздражающую вещь: его шедевр выглядел неприметным среди остального хлама, который там тоже был. — Иногда можно и прибраться, грязный, гря-я-язный еврей, — он достал корзину из-под стола и начал скидывать туда всю канцелярию Брофловски, которая потенциально мешала идеальному восприятию его поделки. Когда стол остался относительно пуст, в глаза бросились торчащие из полок записи. Эрик устало упал на кресло и потянулся к кипам блокнотов. Он равнодушно сбрасывал их один за другим, пока ему на ноги не упал некий конверт. — Написать на фейсбук — недостаточно кошерно? Или это у нас иракские друзья по пере… Стэн? — Картман зациклился на мысли, что неудивительно, что Стэн оказался геем, ну, или бисексуалом, если способен выкидывать подобные жесты, какой бы там год на дворе ни был. Мысли о непрактичности поступка, пожалуй, отвлекали от каких-либо реальных опасений на счет Марша. Тем не менее, тянуть с вторжением в чужую личную жизнь не стал, сразу же достав лист с написанным вручную текстом, не собираясь откладывать прочтение. — Яйца Гранде всмятку! Картман выпрыгнул в окно вместе с письмом и, продавив газон, помутневшим взглядом продолжил охотно читать выписанные мысли Марша, параллельно стараясь выдвинуть себя из зоны видимости.***
[Джимми]
В воздухе стоял гул из переговариваний на разных языках, из которого что-то разобрать, по оценкам, было бы невозможно, даже если бы некто владел хотя бы одним из них. Клайд не мог разглядеть лиц в темноте и полноценно осознать свое положение, однако понимал, что его руки связаны за стулом, на котором он сидел, а ноги привязаны к его ножкам. Последнее, что он помнит — приставленный к лицу платочек. — Китайцы это сделали, они захватили штаты и… и начали с меня… Пожалуйста, только не ставьте на мне эксперименты, я — очень известная личность! У моего отца магазин! Он сделал попытку расшевелить ножки стула, дергая ногами во всевозможные стороны, но добился только то, что просто шумно упал, так и не освободившись. Лампочка в комнате загорелась, наполнив комнату светом и первое, что он увидел — Джимми, который совсем не шутил. — П-прости, просто счетчик выбило, с кем не бывает. Ким Доу Чанг, сы-сделай нам чай. — Счетчик? Ты больной совсем, нахрена ты меня похитил?! Южный парк сошел с ума, все парни вдруг начали по мне сохнуть… — Не кричи на меня, К-к-клайд! Я просто следовал инструкции, вы-вот, смотри, так и написано: п-похищение против воли. — Что тебе от меня нужно? Это из-за ретвита тех картин? Я просто так это сделал, я не хочу вступать в ваш клуб, пожалуйста! Уолмер передал проектор азиаткам и приказал подключить его. К своей радости, он обнаружил у похищенного флеш-карту, которая явно содержала некоторые материалы недоброго содержания. — С-сейчас это у-уже не имеет зы-значения, вот так мы ведем дела, знаешь ли. Клайд в ужасе наблюдал за тем как устройство вот-вот начнет проецировать на стену изображения, за демонстрацию которых он отвечал. Было неизвестно, связаны ли его эмоции с тем, что они представляли собой, тем не менее, он не мог перестать испытывать страх перед психопатом, испортившим ему вечер. Слайд-шоу было успешно запущено кореянкой, Джимми гордо устроился на диване, готовясь к своему фурору и уж точно не ожидал увидеть на самом первом слайде текст какого-то нелепого поздравления с кучей тупых эмодзи сердечек и влюбленных лиц. — Ставь на авто, в-вы-важная информация явно запрятана где-то в середине. Кореянка молча кивнула и выполнила указание, после чего оставила проектор в покое. Следующие сто пятьдесят восемь слайдов были посвящены тому, как Венди взрослеет и переживает разные этапы жизни, делает селфи с подругами, а завершилась серия фотографий тем, как Тестабургер посещает дома престарелых или играет с больными детьми. К финальному слайду с благодарностями их бывшей старосте, Джимми на некоторое время застыл, сдерживая мощный порыв эмоций, а девочки переглядывались и пожимали плечами. — Г-г-господи… кто-то т-так сильно ненавидит Венди, что сделал эту унылую пэ-презентацию. Д-даже мне в какой-то момент з-захотелось ее убить. К-кажется я что-то начинаю п-понимать. — Развяжите меня, пожалуйста. Чинпоко кудасай… Я, конечно, не помогу вам бомбить Перл-Харбор, но у меня все еще есть права. Я не знаю, как развязывать узлы из шпагата, — Клайд жалобно завывал, но никто упорно не обращал на него внимания, больше сосредоточившись на открытии Джимми, которое тот собирался сделать. — К-кы-кто-то решил спровоцировать убийство Венди и кому бы-бы-бы это было бы выгодно? Если Кайл расстанется с В-в-венди, то Стэн вернется к Кайлу, Картман останется один и с-станет мишенью. Но кто н-ненавидит Картмана б-б-больше в-всех? — Все, — азиатки согласились между собой и активно начали делиться своим опытом общения с жиртрестом, который положительным назвать было нельзя. — Кто-то в нашей школе х-хочет отомстить Картману. Это может быть любой человек. К-каждый. П-п-пойдем отсюда, девочки, у нас д-ды-дохрена работы. П-проектор оставьте как доказательство покушения на жизнь Венди. Уолмер собрал девичью диаспору и покинул, как оказалось, клубную комнату журналистики. — А как же я?! — вслед прокричал Донован. Джимми опомнился и вернулся. Он снял белую повязку со своего предплечья (которую обычно носил в знак того, что он против насилия), скомкал ее и впихнул своему однокласснику в рот. И на прощание ударил спинку стула костылем. — Счастливого бе-бе-бейсбольного сезона. Тупой лопух.***
[Стэн]
— И повторю, пожалуй, правила, — вздыхал ведущий на скорую руку. — Каждое кольцо представляет собой пять очков. Однако стоимость любой комбинации на правом коле удваивается. Комбинации вы можете увидеть в профиле на фейсбуке у сестры Крейга. Шестнадцать колец, вместимость каждого кола — десять с половиной. Повторение своих комбинаций приведет к потере половины очков. Стэн Марш, расскажи тем, кто только подошел и хочет узнать, в чем же дело: почему ты согласился и чего ты хочешь от своего соперника? — Что ж, я просто хочу, чтобы все отвалили от меня. Если я выиграю, мой соперник, забыл, как его зовут, заткнется навсегда и будет в летаргическом сне наяву. Пошел ты нахуй, чел, мой долг — избавить школу от твоей тирании душнизма. Вокруг собралась толпа неравнодушных, а точнее просто замученных основным торжеством гостей. Многие держались, зная, что в программе присутствует вечеринка, но никто не мог предсказать, насколько сильно затянется давилка пафоса у Тестабургер. А Марш даже вскользь задумался о том, испортил ли он имениннице праздник или спас его. Хотелось думать, что оба варианта сразу. Периодически он натыкался на нее взглядом и думал о том, что чего-то явно не хватало на этом торжестве настолько, что все казалось неправильным. — Первым начинает Луиджи, потому что таковы жанры кино, что новичок должен представлять, какую гору ему стоит покорить. Луиджи не был нацелен на зарабатывание очков во время своей очереди, нацелившись вместо этого на возможность подразнить оппонента. Он бесцельно давил на резиновую сиреневую кнопку, чтобы хоть какие-то кольца достигли цели. Они наполовину заполняли оба кола, после чего слетали, маневрируя на скорости в водном пространстве. Стэн не испытывал какого-то волнения и азарта, просто пытаясь понять, с чем ему придется работать и будет ли ему вообще интересно соревноваться при таком раскладе. По истечению времени, Луиджи имел на игровом поле восемь колец без каких-либо комбинаций на левом коле и два на правом, что выходило, согласно правилам, как 65 очков. Ученики вокруг залипали на зрелище, пытаясь бороться с, мягко говоря, дерьмовым обзором, наваливаясь на спины друг друга и толкаясь. Знали бы производители транспарментов, что их изделия будут применять для азартных игр, наверняка бы сделали их крупнее или не производили бы вовсе, не желая вырождать нацию. Однако после первой очереди Луиджи, Баттерс нашел выход: буквально трансляция на большой экран, который домочадцы Тестабургер считали за домашний кинотеатр и даже пытались опротестовать попытку воспользоваться им. Но хозяйка мероприятия быстро смирилась и дала добро, только бы возмущенные возгласы сошли на «нет». Но то, что все присутствующие будут смотреть его игру, Стэну все еще не прибавляло дополнительных переживаний. В голове он держал способ игры, которого планировал придерживаться, по крайней мере, на своем первом сеансе в «волшебные колечки». Как он заметил, в отличие от соперника, ему гораздо легче было закидывать кольца на правый кол, в котором все полученный очки дублировались. Комбинации ему все еще казались некой дрочью, но если Луиджи не будет прибегать к ним, то и не было повода впадать в отчаяние и пытаться их, надрывая жопу, собирать. К тому же, было достаточно тяжело выбирать, какое конкретно колечко должно выпадать. А если случайно закинул лишнее, то пришлось бы чуть ли не всю линию колец выталкивать. В числе колец было одно розовое, которое могло вычесть 50 очков на левой палочке, но добавить столько же, когда находилось на правой. Стэнли учел этот момент и решил, что будет сосредотачивать кольца в первую очередь на правой палочке и рассчитывать на периодическое попадание розового кольца. Он практически сходу начал забивать правый кол, что обеспечивало ему преимущество по очкам в первой игре. И тут же обнаружил два недостатка: один собственный, в котором у него по какой-то причине отсутствует способность как-либо попадать на левый кол. И второй, недостаток самой игры, в которой при забивании кола слева, оставалось проблематичным «замахнуться» на следующую палочку, так как слева и находилась щель, из которой подавался напор, вздымающий кольца. — У Стэна одиннадцать колец на правом штыре! — радовался Баттерс, ощущая себя комментатором нового вида соревнований. — Это где-то сто десять, да? Марш начинал немного злиться, когда, не мог добросить оставшиеся четыре кольца, кроме розового, которое так и норовило залезть на штырь. В какой-то момент он просто пытался беспорядочно давить на кнопку, чтобы хоть что-нибудь достигло цели, и только растерял два кольца, которые у него были и так. — С вами Баттерс с последними новостями, Стэн пошел по наклонной! — Иди нахуй, Баттерс! Твой тупой голос мешает мне сосредоточиться! — он потерял еще одно кольцо, а время на сеанс вышло. — Да, тут восемьдесят в сумме. Явное лидерство! Луиджи, хочешь что-то противопоставить? — Меня как-то ставки не устраивают. Согласитесь, фигня — попросить сделать какую-то глупость. Ему безразлична его победа или проигрыш. — Смотря еще что за желание будет, если спародировать слепого паникующего шмеля вместо тоста — то я реально не буду, но не по той причине, что мне «слабо», просто я-то уже не в четвертом классе. Морально тоже, — Марш пожал плечами, словив себя на мысли, что соперник верно растолковал ситуацию. — Тогда обновим ставки до чего-то более конкретного, чем «уберешься из школы». Ты первый. Не жалей меня, я ведь тебя не буду точно. — Ну, так как я о тебе ничего не знаю… Я не знаю, о чем тебя вообще просить. Хотя… Три вещи, которые я хочу получить от тебя — два твоих подпевалы и, как я понял, ты так и остался главой своей школомафии? Вторая вещь — все расписанные схемы вашей мути и третья!.. Гаррисон собрался написать новый роман, как сказала Тереза, поэтому ему бы не помешал наборщик текста. Это будешь ты, — Стэн подметил, как Луиджи вспотел от напряжения, поэтому знал, что сделал верный выбор. Может, даже слишком верный. Окружающие особо воодушевились на последнем пункте, зная, что даже слушать о похождениях их учителя — уже что-то невыносимое. — Хорошо, я принял во внимание. Я тоже назову три вещи: я хочу твой геймпад, пост президента ученического совета, мне плевать, как ты это сделаешь. И, собственно, то, что заденет твое самолюбие: будешь приносить школьной элите их обед до конца учебного года. — У нас есть школьная элита? Крейг выпал от шока, находясь у ближайшего стола с газировкой. Его крайне возмутили прозвучавшие ставки, поэтому он просто не мог пройти мимо этого. Он сверлил Луиджи и его парней взглядом, не веря в происходящее. Затем он незаметно подошел к Маршу, сидевшему на диване, чем даже смог напугать его, зафиксировал на месте и прошептал что-то на ухо. Такер вышел из дома, а за ним через некоторое время последовал и Стэн, дав понять, что вот-вот вернется. Он открыл дверь и наткнулся взглядом на спину Крейга. Первой мыслью стало, что его ждет очередной доеб по странной причине, но проигнорировать сказанное им в гостиной было попросту нельзя. — Ты сольешь, — вердиктит Такер, не дожидаясь никаких комментариев. — Луиджи морально все еще в пятом классе, где такие игры вывозят с легкостью. — И что ты мне предлагаешь? — Предлагаю дать заднюю, пока есть возможность. Картману не понравится, если ты пойдешь против него. — Против Луиджи? — Ты дурак? Ты хоть когда-нибудь интересуешься школьной жизнью? Кто, по-твоему, нынешний президент ученического совета? Кевин, Венди? Нет, — он вселенски тяжело вздохнул. — Жиртрест. — Вау, — Марш испытал неподдельное удивление. — И че, ПК-директор не парится о том, что президент… Забивает на уставы? — Сейчас не это важно. Важно то, что ты не можешь продолжать играть, если только внезапно не выиграешь… И я бы мог объяснить тебе как это можно провернуть. — Я бы сейчас пробовал понять, зачем тебе это, но у меня прямо сейчас игра проходит. Если ты хочешь как в «Кровавом спорте», то тут без вариантов. Сразу вываливай читерские техники, если знаешь их. — Только две вещи: два коротких и быстрых полунажатия, когда видишь нужное кольцо и одно медленное, но полное, когда это не то кольцо. Соберешь ABCABC комбинацию на правой палке — считай отыскал свой потерянный мозг в жопе. Стэн кивнул, будто понял, о каких комбинациях идет речь, он видел их список и, вроде как, понимал, как все работало, но как только перевод комбинаций выходил из поля зрения, он сразу забывал все значения. Как оказалось, ABCABC — указывала на соответствие цветов колец этому порядку. В обычной ситуации 6 колец непременно бы дали в сумме 30 очков, но конкретно этот порядок раскрывался как A+B+C+(A+B+C)², то есть, — 240. Что верно для левого кола, но на правом уже стоило бы в два раза дороже. Однозначная победа всего в шесть колец. Он вернулся на свое место и собирался повторить свой вопрос, на который так и не получил ответа, но его опередили. — Выходил гуглить элиту? Нет, смотри, все просто: у кого больше всего подписчиков в инстаграме, чьи имена чаще всего звучат в стенах школы, о тех я и говорю. — Было бы проще, если бы я еще был зарегистрирован в инстаграме или слушал ушат дерьма, льющийся в нашей школе. Без обид, это не про вас, — Стэн оглянулся на присутствующих и, к собственному удивлению, не решался поднять взгляд, чтобы увидеть что-то выше подбородков. — Я… Давай уже быстрее завяжем с этим. — Реально. Я вышлю тебе список. Соперник старательно поправил свои волосы, закатил рукава, отвесил пару ненужных комплиментов Стотчу и взял в руки игрушку, вобравшую в себя слишком много власти. Баттерс расчехлил мобильный и пристроился к первому игроку сзади, чтобы получить наилучший обзор, а все остальные, прекратив гул обсуждений, перевели внимание на большой экран и начали наслаждаться зрелищем, выбрав фаворита наобум. Марш на первой же секунде заметил, как стиль игры Луиджи внезапно изменился с абсолютно хаотичного на продуманный и осторожный. Уже на первой минуте паренек закинул четыре кольца на левую палочку, возможно, это было всего лишь совпадением, но начало уже напоминало упомянутую Крейгом вариацию. И все бы ничего, только пятое кольцо продолжило убеждать в том, что это совершенно не может быть случайностью. У Марша отлегло только когда шестым кольцом оказалось непарное розовое, которое несло лишь убытки. Однако он снова оказался в напряжении, когда Луиджи ухмыльнулся и медленно зажал кнопку, подав очень точный напор, подкинувший все собранные кольца на несколько сантиметров. Слетело только розовое колечко. Еще некоторое время он не мог подметить нужное кольцо среди подлетавших, но у зрителей было ощущение, что это продлится недолго, судя по расслабленному виду главы школомафии. — Вот это да, вот это нечто, он хочет собрать тройную ABC! Это удавалось раньше только Кевину! Ему не хватает только двух… Простите, одного кольца! Стэнли аж подскочил, не веря собственным глазам, на сколько микросекунд он там моргнул, что упустил момент, в который произошел масштабный перелом? Их школьные знакомые рукоплескали, осознавая, что стали свидетелями публичного сбора настолько редкой комбинации, но второй игрок их уже не слышал, частично погрузившись в себя. Он словил ощущение мгновенно образовавшихся водных пробок в ушах: все реальные звуки притупились под дальним грохотом. Ему передали недоприставку после того, как объявили о набранных 625 очках оппонента и требовали ответных действий. Долго ждать, пока Стэнли включится, никому не пришлось, он был лишен шансов и, практически, мотивации, но не понимания, что нужно сделать все возможное, чтобы хотя бы приблизиться к шансу не встрять. «Знаешь, почему мне особенно не нравится Картман?» — совершенно не вовремя звучал голос Кайла в голове. Марш пытался концентрироваться, но отсутствовавший в его жизни друг и в этом помещении гость, отвлекал его, спрашивая раз за разом одно и то же. Кольца попадали куда надо и в очень нужном порядке, но никак не фиксировались, слетая одно за другим, а голос Кайла продолжал вдалбливаться в мозг. Людей вокруг буквально не существовало. Резиновая кнопка, оставшееся время, маленькие обручи, маленькие шесты, многократное повторение одного и того же вопроса. — Заткнись, Кайл, и думать не хочу. Он вздохнул, сделал пару последних рывков и остановился, давая понять, что на сегодня закончил. Зрители всматривались в экран телевизора на оставленное игровое поле и не могли понять, что пытался этим сказать явно не фаворит вечера. — У него… Два фиолетовых кольца застряли. Ребром. Это вообще есть в правилах? Триша Такер протиснулась через толпу людей, чтобы самой рассмотреть исход игры, правила которой и разработала еще в дошкольный период. — Ну, в разделе комбинаций в блоке «мифики» же написано, что кольцо, которое держится ребром сразу между двумя другими — это тридцать очков. Не считая розового. — Тут еще и симметрия соблюдена, хитро. Луиджи смотрел в ужасе на оставленные колы Марша: ровно четыре кольца честно были вдеты на два шеста и два колечка просто застряли в них. — Как ты это сделал? Это же невозможно провернуть честным путем, это полная бессмыслица. — И именно поэтому так смешно, — Марш пожал плечами в ожидании момента, когда местные эксперты утвердят результат и в то же самое время ему было любопытно, учтутся ли все те бонусы, о которых шла речь на профиле младшей Такер. Триша и подпевалы Луиджи раз за разом пересматривали повтор на смартфоне Баттерса, обсуждая локальные техники, которые были применены в ходе сеанса, однако боссу мафии исход уже заведомо был известен. — Стэн, ты хорош, — заметила девочка и исчезла в толпе так же, как и появилась. — Итак… — ведущий замешкался прежде чем сообщить результат. — Как я понял… Ой, в общем, там сорок на левой (застрявшие посчитались, это с их учетом), упс… Восемьдесят на правой, потому что… — Мы поняли, Баттерс. — И за полную симметрию это все умножается на восемь, поэтому у Стэна — порядком девятисот очков. — Он… что сделал? Это какой-то бред. — Это за шесть дурацких колец? Эта игра — полное дерьмо. Уходим отсюда. — Ребят, есть же еще третий сеанс! Если в этом еще есть смысл, — Стотч пытался остановить расходившихся людей, чтобы покупаться во внимании хотя бы еще несколько дополнительных мгновений, но, видимо, их это волновало не настолько же. — Ну, что? Еще по разу, дружок? — Стэн сокращал дистанцию между собой и соперником, но тот очевидно не хотел продолжать, понимая, что нет ни единого расклада, при котором он смог бы победить с учетом запрета на повтор комбинации. — Нет-нет, я… Поверить не могу, из-за такой фигни проиграть. — Да ты, просто… Он не смог договорить, так как его внимание перехватила рука, возникшая на плече. Стэну этот жест стал знаком с учетом всех последних событий, поэтому интриги по поводу личности человека, стоявшего сзади не возникло. И в то же время пробежала легкая нехарактерная дрожь по телу. — Тереза сказала, что ты должен будешь у меня что-то забрать, и она с удовольствием на это посмотрит. Че я пропустил? — Картман? Неужели? Да, спасибо, что не совсем кинул, — он обернулся на голос своего «хозяина» и отметил про себя, что был бы рад рассказать ему о своем фуроре, возможно, в формате анекдота. — И я уже ни о чем не должен тебя просить. Только послушай… — Да? Тогда отлично, я получил второе сообщение, поэтому меня внезапно ждут в школе. Твою мать, и это в выходной. — Сообщение? Ты о чем вообще? Я с тобой пойду. — Давай каждый своим делом займется. Ты будь здесь, пей фанту, жди Джимми и попроси его написать мне, — жиртрест похлопал себя по пиджаку, убедившись, что не выронил самодельный конверт, после чего исчез так же быстро, как и появился. — Я, что, скучный? Крейг, я какой-то неинтересный? Я все равно пойду, — Марш бросил взгляд на Такера, который усиленно игнорировал нытье Луиджи. Такер отпихнул от себя проигравшего и начал покидать дом именинницы, заведомо зная, что за ним последуют, а Стэн раздраженно закатил глаза, проклиная некоторых людей в своем окружении за подобную манеру поведения. Один ушел, ничего не объяснив, другой — вел себя излишне загадочно, но, рассматривая в целом, как самоуверенный индюк. — Дал бы хоть насладиться победой, хватит быть таким хаотичным! — Это я хаотичный? Жирный тебе сказал, что идет в школу, но дом Бебе совершенно на нее не похож. «Знаешь, почему мне особенно не нравится Картман?» — в голове все навязчивее возникал вопрос, который заставлял Стэна возвращаться к своим воспоминаниям о детстве, которые предпочел хранить на заросшей слоем пыли полке. — Он пошел на вечеринку, а мне сказал, что идет в другое место? «Ты был на дне рождения у Милтона, но зачем ты тогда сказал, что пойдешь на заброшку?» — Как видишь. Можешь проверить, а мне пора. Накатило неприятное ощущение дежавю, как будто случилась системная ошибка, повторяющая тот же самый сценарий, потому все события вокруг преломились в угоду единственной вещи, и выглядели нелогичными и странными. Стэн рефлекторно начал двигаться в сторону дома одноклассницы, стараясь отогнать от себя все противные мысли, почему-то получить ответ на новый-старый вопрос в своей голове стало единственным желанием. Словно в противном случае весь его мир схлопнется. Открывая дверь, он и представить себе не мог, что увидит ровным счетом ничего. Речь шла даже не о Картмане, а в целом о подготовке мероприятия, в этом доме, пожалуй, не спешили готовиться к заключительной части переходного банкета. Снова нелогичное событие, которое начинало наталкивать на идею, что происходившее — могло оказаться сном. Только такое объяснило бы странные игры в кольца, игру Крейга в мастера, упоминание летаргического сна и слишком легкомысленное отношение окружающих к этому. Объяснить поведение Картмана в конце концов. Все протекало слишком неправильно. Он начал тихо подниматься на второй этаж, зная, что если где-то и нужно искать человека, который любит раскладывать ловушки, то уж точно в самом сердце дома — в комнате любимой дочери. Звуки музыки доносились из предполагаемого места и, подходя ближе, Стэн все больше был уверен, что за дверью находится не Бебе, так как Tween Wave явно сложно было назвать фаворитами девочки-подростка. Он уверенно вошел в комнату, и все его сомнения рассыпались, потому что этот день уже не мог стать хуже. Кайл Брофловски сидел за компьютерным столом, едва ли дотягиваясь до мыши и клавиатуры, поскольку вместо кресла у Стивенс был красный пуфик, и занимался чем-то очевидно заурядным, пока его не решили прервать. Он оглянулся на пришедшего и пристально смотрел на него, словно фиксируя на одном месте, боясь в очередной раз разделиться с ним. «Знаешь, почему мне особенно не нравится Картман?» «Даже не думал» «Единственное, что имеет для него значение — это его победа, неважно какой ценой, все эти друзья, близкие люди, он никогда не сможет такого понять. Мне его жаль» Стэн не мог избавиться от ощущения, что он был обманут Эриком Картманом, хоть и убедился в обратном несколько секунд назад. Но сейчас это стало и неважно.