Георгий Владимирович. История 1. Философский камень.

— …мой мальчик, я ведь просто не могу… Георгий, подперев голову рукой, с тоской во взоре, вот уже битый час (который бы он мог провести с большей пользой для самого себя) выслушивал мямлящего несусветную чушь и заговаривающего зубы самого директора школы Хогвартс, смотря на постепенно темнеющий вид за окном. — Это не оправдание, господин директор! — уже чуть более раздраженным, но все-таки пока спокойным тоном отозвался мальчик. Он говорил уже эту фразу не менее двух раз за последний час. — В правилах школы говориться, что компетенция преподавателя напрямую оценивается вами, то есть директором школы, и советом попечителей. Любой учащийся, обнаруживший факты относящиеся к нарушению учебного процесса и дисциплины, имеет право обратиться с жалобой в Совет. Так как мой крестный является членом Попечительского Совета, то его очень заинтересует моя жалоба на господина профессора зельеварения Северуса Т. Снейпа, ввиду нарушения проведения школьного урока. Отсутствовала вводная лекция по технике безопасности — пострадал учащийся; было однозначно предвзятое отношение к некоторым учащимся, включая меня, и множество других, мелких, но очень говорящих за себя нарушений. Я хочу заполнить официальную форму жалобы на преподавателя, так как больше учиться с ним не хочу. Буду сдавать комиссии, ведь имею на это полное право. И да, — прибавил Путин, откинувшись на спинку в кресле, — чуть не забыл. Оставьте свой журящий и ласкающий тон для кого-нибудь другого. Я не ваш сын, господин директор, и требую уважения к себе как к личности. Это не делает вашу школу более… дружной. Нужно создать рабочую атмосферу, — глаза Георгия в этот момент блеснули леденящим холодом, — пригодную к нашему обучению. С директора словно сошла вся наигранная маска добродушия. В голубых глазах промелькнуло что-то похожее на печаль, но быстро исчезло. — Вы… — прозвучало в воздухе с нажимом на «вы», — вы совершенно не похожи характером на своих родителей… Георгий усмехнулся, вставая: — Вы правы, профессор Дамблдор. Я похож тех, кто меня вырастил. На моих настоящих родителей… Мои биологические родители, по злому року судьбы, покоятся в нескольких футах под землей. Он распахнул дверь настежь, но остановился на пороге. И развернулся корпусом к директору школы: — Ах да, вы так и не дали мне нужную форму… Жаль. И больше не оборачиваясь к профессору поспешил скрыться на вращающейся лестнице. — Этот русский парень принесет нам еще много сюрпризов, Дамблдор, помяните мое слово, — громогласно провозгласил Финеас Найджелус со своего портрета после скоропалительного ухода Георгия Путина. Дамблдор с тяжелым вздохом сложил руки на столе. *** — … В общем, вот так, — рассказывал Георгий сгрудившимся и жаждущим хлеба и зрелищ учениками колледжа Райвенкло. Слухи в школе разносились с почти молниеносной скоростью — правда чуть всегда измененные и слишком приукрашенные, но дело было не в этом. Первый раз за последние годы ученик осмелился пожаловаться господину директора на преподавателя. А на Снейпа мало кто вообще жаловался, считая, что тот, если узнает, обязательно его отравит чем-нибудь… Учащиеся предпочитали больше молчать, перемывая кости преподавателям в своих гостиных. Он сделал глоток холодного тыквенного сока, который стал еще противнее, сморившись при этом, но не возразив: — Я не позволю никому себя гнобить. Это омерзительно и неправильно. — Георгия действительно до глубины души возмутило то, что преподаватель «прошелся» по его прошлому (которое он, в силу обстоятельств, не ведал) и по его личности. — Я учился в Колдотворце, и у нас такого безобразия не было! На первых уроках мы вообще учились технике безопасности и учили ингредиенты! Не готовили вообще — запрещали! — То-то русские зельевары первые в своем деле, — пожурил его староста, налегая на свиные отбивные с жареной картошкой. — Ладно, быть может, тебе повезет — у нас вообще много человек только из-за Снейпа «попали» на дипломы. Хотели с отличием, а получилось… к-хм, и буквально все из-за одной оценки! Представляешь? — Очень даже… — посочувствовал им Георгий. — Ладно, надо поесть, размяться и за уроки, а то потом не сделаешь… Гермиона, сидящая за столом, лишь покачала головой — приверженность друга к долгим физическим упражнениям на холодном воздухе все равно казалась ей, даже спустя некоторое время, странной. Мальчик вместе с ней после окончания трапезы поднялся в башню, там переоделся и вышел обратно в гостиную, уже заполнявшуюся учениками, возвращавшимися с ужина. Она вышла к нему с очередной книгой в руках, в теплых перчатках и шарфе на шее. — Мне вот интересно, как бы ты прожила бы у нас в стране. — Произнес мальчик, спускаясь вместе с ней с крыльца. — У нас почти самые низкие температуры из всего земного шара! Зимы не такие как у вас, у вас очень теплые… — Боюсь даже представить, б-р-р-р, — передернулась девочка. И, изловчившись, смогла словить выпавшую из рук в перчатках книгу, которую она собиралась читать — экономила время, заодно и гуляла на свежем воздухе. Путин проследил за ней, убедился, что она достигла трибун и, скинув верхнюю одежду, направился стартовать на первый круг… *** — М-м-м, вкусный у вас чай, профессор Флитвик. Как я понимаю, из самой Индии? — Георгий аккуратно поставил фарфоровую чашку с гербом Англии на блюдце. — Можно я ради вашего чая буду сюда чуть чаще заглядывать? Низкорослый профессор негромко засмеялся. — О, да, один из моих учеников пошел работать в Министерство, в Департамент международного магического сотрудничества, и был по воле судьбы заброшен в Индию, одним из послов. С тех пор у меня всегда превосходный чай, — приятно улыбнулся в ответ Флитвик. — А вы очень сведущи в политическом плане, юноша… как я понимаю, ваш приемный отец — магловский глава государства, это так? — Так, — не стал отпираться Георгий. Этот человек располагал к откровению, что и говорить, — глава Российской Федерации… — Тяжело, — покивал головой профессор. — Зная, какой специфической и какой огромной является ваша страна, то не могу ему позавидовать… — И у каждого региона свои проблемы, — тихо пробормотал мальчик. Оба, а это сам декан Равенкло и Георгий Путин, сидели в кабинете профессора и пили чай. Перед профессором лежало небрежно вскрытое письмо; в нем Снейп пожаловался на Георгия — почему тот не пришел на свою отработку, и уведомлял об этом декана. Флитвик, уже зная по сплетням в школе о чем сыр-бор, предпочел проигнорировать Снейпа и пригласить заместо отработки Путина на чашку чая. И подтвердить правдивость гуляющих слухов. Что и было сделано. — … интересный вы собеседник. — Профессор Флитвик взял из вазочки обыкновенное (ура! Наконец-то не тыквенное!) печенье; Георгий последовал секундой позже его примеру. — Как вам школа? — Да нормально. — Не стал кривить душой Георгий. Свои ощущения от учебного заведения он уже давно понял и осознал. — Я знаю по вашему досье что начальное образование вы получили в Колдотворце, а еще у вас был домашний учитель по магии. — Это так. — Там замечательное образование! Я имел честь быть знакомым с главным ректором — директором Колдотворца, просто потрясающий маг и высокий уровень владения заклятиями! И он был самым опасным противником из всех, когда были в ходу еще дуэли… — окунулся с головой в приятные воспоминания своей молодости профессор. — Ну, да ладно… Что я вас держу, идите, мистер Путин. И да, я обязательно еще раз приглашу вас на чай. — Спасибо, профессор. — Проговорил Георгий вставая с места. — Большое спасибо за чай. — Спокойной ночи. — И вам, спокойной ночи. *** Георгий взахлеб читал книгу даную ему профессором Флитвиком о заклинаниях. Профессор решил преподать ему дополнительные занятия по своему предмету, чувствуя хорошую подкованность в темах и одаренность учащегося. Еще он начал собственноручно изучать историю магии. Поняв, что особого толка от преподавателя-призрака не будет, Георгий сам окунулся в мир борьбы за власть, интриг, заговоров, войн, денег, реформ, прогресса и современного регресса. Его давно интересовало, почему волшебный мир остался на уровне Средневековья, когда маги в России уже успешно, наравне с западными и восточными магами из некоторых государств, осваивали и смешивали магию с современными вещам, например заколдованный мобильный телефон становился недосягаемым для многих и ловил в любой из точек земного шара — как над землей, так и под нею. Да, и писать заколдованной шариковой ручкой было намного приятнее и проще чем своим пером… Зачем же все было усложнять? В итоге, к нему позже присоединилась и Гермиона, уставшая от бормотания профессора Бинниса. Они вместе составили план и через день разбирали вечером одно-два события из истории магии Англии. Так, постепенно, они и учили урок за уроком. За первую неделю Снейп, поняв, что Путин начисто его игнорирует, стал тоже игнорировать мальчика. Георгия это устроило — уж лучше игнорирование, чем придирки на пустом месте. Снейп осознал (явно получил втык от директора) что голыми руками мальчика не возьмешь, поэтому стих, и перестал его замечать. Зато Невилл Долгопупс попадал на его парах по полной катушке. Снейп отыгрывался и срывался на нем в полной мере. Путин на это только поджимал губы — раз ты не умеешь сам себя защищать, то ясно что тобой можно помыкать и что ты сам из себя представляешь. Конечно высшие оценки по этому предмету он теперь не получал, но и занижать Снейп ему их не занижал. Таким образом первые недели в новой школе пролетели как сон. *** (…) Утром ты стремишься скорее уйти, Телефонный звонок как команда — Вперёд! Ты уходишь туда куда не хочешь идти, Ты уходишь туда, но тебя там никто не ждёт. Доброе утро! Последний герой. Доброе утро! Тебе и таким как ты, Доброе утро! Последний герой. Здравствуй! Последний герой… — пропел Георгий, первым спускаясь в гостиную в субботу и радуясь, что настали относительно свободные выходные. Он уже успел размяться на улице, и поэтому сейчас шел на завтрак. Но что-то его дернуло перед походом на завтрак взглянуть на стенд с расписанием, заметками и объявлениями. Со вторника начинались полеты на метлах — и первокурсникам факультетов Гриффиндор и Равейнкло предстояло учиться летать вместе. — Прелестно, мы будем учиться вместе с львами! — Путин ковырял яичницу-глазунью, и жаловался на это Гермионе. Та стрельнула глазами в сторону стола Гриффиндора. Там наперебой (и это было слышно) обсуждали это объявление, и говорили о том как, кому, когда и при каких обстоятельствах удалось полетать на метле. — Н-да, — проговорила она, и вдруг спросила: — А ты умеешь летать на метле? Георгий крепко задумался. Говорить правду (что он учился летать с капитаном сборной России по квиддичу, с знаменитым ловцом, обладателем Золотого снитча — тот его тренировал) или полуправду. Решился. — Умею. — Ну вот, — поморщилась она, — как послушать — так все кругом умеют летать. Кроме меня! Я только лишь читала… — Для полетов на метле нужна практика, не более того, — заметил Георгий. — Можем полетать после или во время ужина — лишних глаз и языков меньше. А метлу возьмем школьную, идет? — Идет, — обрадовалась девочка. — Не хочу выставить себя полной дурой… «Это ее болевая точка, — понял Георгий, — какая банальность! Что плохого если ты чего-то не знаешь?! В конце-концов, человек не может знать попросту все!» К ним подошли Тери и Майкл. — Привет, — сказал Тери, — видели объявление? — Угу, — Георгий налил себе чаю, и чуть вдохнул запах пара. Ничем не пахло — значит можно пить, ничем не отравлено и ничего не подлито, — значит, будет квиддич? — Получается, что так, — ответил Майкл. — Класс! Мечтаю взлететь! — Ладно, — Георгий одним глотком выпил теплый чай, — нам надо с Гермионой в библиотеку, профессор МакГонагалл любит задавать громоздкое домашнее задание… — Или, — послышался позади голос Марка — тот тоже спешил позавтракать, — кто-то просто любит развернуться на обыкновенном «кратком» докладе на свиток-другой больше… Сокурсники засмеялись. Георгий позволил себе быструю улыбку и пошел вместе с Гермионой прочь из Большого зала. *** Гермиона никогда не сможет хорошо летать. Эту простую истину понял Георгий Путин сразу, как только она с опаской взяла метлу. Ладно, значит его задача заключается в том, чтобы научить ее хотя бы основам полетов. Или, для начала, заставить ее просто сесть на метлу. — Вверх! — проговаривает девочка таким тоненьким голоском, что становится ясно сразу: она предпочитает оставаться на земле. Метла, разумеется, ее не слушается — катится по земле, да и только. И не прыгает сразу в руку, как у Георгия. — Говори четче, яснее. И не бойся! — Вверх! — Не так! — Путин поднял глаза к небу в немой мольбе. — Перестань бояться! В жизни есть вещи гораздо страшнее чем какой-то жалкий полет на метле! Тем более, на метле ты даже еще пока не сидишь! Ты стоишь на земле! Девочка неожиданно еще раз вытянула руку: — Вверх! — и метла, наконец-то, ей покорилась. — Так лучше. Вверх! — сам приказал он, и метла тоже прыгнула ему в руку, как и Гермионе. — Вот так надо садиться… Пока просто смотри, сама не садись ни в коем случае! Посадка по всем правилам более-менее вышла у Гермионы с десятого раза. Георгий контролировал весь процесс с некоторым напряжением. Потом удалось сделать круг над стадионом. Но затем храбрости у Гермионы не хватило, и пришлось снижаться. — Принцип поняла? — спросил очень устало Георгий. Девочка кивнула: — Оказывается, ничего страшного. Путин на эту фразу едва сдержал тяжкий стон, прямо-таки рвавшийся с губ.