По мотивам сказки Ганса Христиана Андерсена «Русалочка»
***
Эдем сиял своими красками до момента, покуда зарница, пришедшая издалека, не прогнала тьму. Зелёные, жёлтые и пурпурные огоньки сверкали как пёстрые актинии и кораллы на дне морском. Полог тёмных небес свежел и точно через толщи воды, проглядывало просыпающиееся солнце. Тусклое и холодное оно пряталось где-то за облаками, напоминая жителям Эдема о том, что они — не обитатели тех глубоких вод, куда не пробивается даже самый бесстрашный летний луч света. Оставив мир демонов в самый прекрасный момент — в миг пробуждения солнца, Юи не сказала бы, что о чём-то жалеет. Оглядываясь назад, она понимала, что сохранила в памяти воспоминания самые счастливые. — Прости, я должен был лучше подготовиться, — оказавшись неподалёку от поместья, где жили братья Сакамаки, Субару смотрел на Комори. Юи, благодарно слушая его слова, смотрела вдаль, где виднелись как известняк жёлтые стены особняка. Ночь здесь была ясной и звёздной, а зарница ещё такой далёкой, что о приближении рассвета можно было догадаться лишь по усилившемуся ветру, который трепал жёсткую траву. — Ничего, — ответила ему она. — Я рада увидеть этот дом. У меня такое странное чувство… — призналась ему Юи, закрывая глаза. — Знаешь, это похоже на сон, словно я снова и снова наблюдаю за этим домом и жизнью в нём издалека: то я смотрю откуда-то далеко-далеко, то, как из-под толщи воды, где всё расплывается. Я так счастлива, Субару, — сказав это, Комори подошла к дереву, точно никогда таких не видывала и, обняв его, набрала полную грудь воздуха. — С твоим появлением в моей жизни я обрела ноги. Понимаешь меня? — Кажется, — посмотрев на неё, развернувшуюся к нему, он подошёл и позволил обнять себя. — Чёрт, ты такая откровенная, что наверняка ждёшь от меня того же! — вампир натрудил свою голову думами, отчего его брови начали смыкаться. — Ничего подобного, — Юи погладила юношу по голове, позволяя ему послушать, как бьётся её сердце. — Я всего лишь сказала, что счастлива. Если ты испытываешь это же чувство, то мне этого будет вполне достаточно. — По-моему, ты утопишь меня в своей любви, — говоря незлобно, Субару обхватил её запястье и заулыбался. — И это нисколько не пугает меня. Я готов принять смерть из твоих рук. — Но это пугает меня, поэтому не говори так, пожалуйста, — попросила она. — Ладно, скажу иначе, — улыбнулся он успокоившись. — Отныне ты моё сердце. Знай, если перестанет биться твоё, то моё перестанет иметь ценность. Поэтому чтобы не случилось, живи! Продолжай жить, даже если я не смогу быть с тобой рядом. «Он что-то скрывает или мне показалось? — Юи притаилась, как и Субару. — Боязно спрашивать. Наверняка разозлится…» — она практически решилась, однако не стала напрашиваться на ссору в первые минуты пребывания в мире людей. «Я по-прежнему связан со своей семьёй. Мама в руках старика, и я не сомневаюсь, что он напомнит об этом в ближайшем будущем, — вампир в этот момент думал о свадьбе, которая вот-вот сорвётся, когда он не явится на неё. — Надо было придумать место получше! Спрятать Юи! Но тогда я всю жизнь буду думать о том, что сбежал, побоявшись ответственности и гнева старика. Мне проще его убить, чем бегать от него», — Субару решил, что прятаться от короля вампиров бесполезно, поэтому подставил под удар собственную голову и шею; если судьбе угодно, то они с Юи всегда будут вместе — так думал он, когда бежал с возлюбленной от отца, матери и дорогого дядюшки, скрывшись в доме, где они жили с братьями много-много лет без забот и терзающих душу тягот.***
В поместье Сакамаки давно не случалось такого, чтобы не горел свет. Когда Субару привёл Юи в этот дом, то сразу нашёл это странным. Каково же было его удивление, когда затянувшаяся по особняку прогулка не столкнула их с другими вампирами. — Может быть, они задержались на занятиях? — предположила девушка, замечая, что данный вопрос встревожил Субару. «Почти рассвело! Какая на хрен академия?!» — он весь сморщился, предвидя свой срыв. — Да и чёрт с ними! — махнул он рукой вблизи стены, но не задел. — Нам же лучше. Спокойнее будет. «Он же расстроился. Мне не показалось…» — Юи рискнула подумать о его душевных терзаниях, неожиданно испытав мучения физические. — Ой! — болезненно пискнула она, сделав вроде бы самый обычный шаг. — Что у тебя снова? — обернулся он и спросил грубо, будто устал возиться с существом слабым и вечно ноющим. — Ничего! — Юи виновато заулыбалась, когда услышала тон, с которым Субару интересовался её самочувствием. — Думаю, что-то в обувь попало. Не бери в голову… «Я на что-то наступила. Не может быть, чтобы показалось. Мне так больно… Кажется, это иголка или стекло. Надеюсь, кровь не пойдёт», — Комори присела на стул и расстегнула туфельку. — Ну что там у тебя? Всё? — вампир в это время оглядывался по сторонам. Фамильяр зажёг в доме свет, однако от братьев не веяло каким-либо присутствием. — Почему ты ничего не делаешь? — когда он обернулся, то увидел Юи сидящей на стуле в молчаливом онемении. Она подумала о крови, поэтому передумала осматривать ногу при нём. — Уже всё, Субару, всё, — встав на обе ножки, она через силу заулыбалась. «Этого не может быть! Сейчас стало ещё больнее…» — различив эту острую боль в обеих ногах, Комори волей-неволей испугалась. — Тц! Это бесит! Там, на Эдеме, ты как коза прыгала, а здесь тебя вдруг контузило, — вампир и без того был весь на нервах. — Ну и ладно, не хочешь рассказывать, что происходит и не надо! Живее давай, ты знаешь, где твоя комната. Будем отдыхать в ней. Иди туда, а я проверю…***
— Розы… Ненавижу розы, особенно белые… — проговорил Субару, поддавшись уговорам Юи. — Посмотри какие красивые цветы! — радовалась она, кружась в своей лёгкой шифоновой блузке и синей юбке. Все её наряды выглядели мило, вампир же не осмеливался говорить об этом вслух. — Красивые… наверное… — смутился он, вспомнив, что один из нежных нарядов Юи разорвал в клочья, без всякой надежды на восстановление вещи. — Здесь так хорошо! — Комори от накатывающейся безмятежности закатывала глаза. — Почти как дома… Запах такой сладкий и нежный… «Неужели она скучает по тому ужасному миру?» — Субару нервно сморщился. — А что там? — Юи разглядела лаз между двух обнявшихся скал и тусклый, брызжущий свет, доносящийся из глубин. — Откуда это здесь вовсе?! — сказал он подозрительно, заглядывая вовнутрь пещеры. — Подожди меня здесь. Не смей никуда уходить! — Я буду ждать тебя здесь, Субару, — Юи убедительно пообещала быть послушной, с чем сложила ручки вдоль тела. Младший сын короля вампиров устрашающе посмотрел на Комори и готовый защищать её от любой напасти шагнул вперёд, чтобы миновать узкое отверстие. Отвесные стены уходили ввысь. Там под потолком, откуда свисали морщинистые сталактиты, попискивали летучие мыши. Субару, не проявив большого интереса к крылатым тварям, добрался до места, где трепетал огонёк и зажмурил глаза. Свет тысячи свечей ослепил его. Большие и маленькие. Фитиля жарко горели, и огненные столбики как водоросли покачивались в ветряных порывах. — Что это за место такое? — немного привыкнув, он убрал руку от лица и не торопясь изучил свечи взглядом. — Долго же ты добирался до этого места, сын моего ученика, — в одном из углов за обветшалым деревянным столом сидела худая-худая женщина в чёрных одеяниях. Лицо её было скрыто под капюшоном, а маленькие пальцы едва показывались из широких рукавов. — Кто вы? — на секунду Субару замедлил и вспомнил о манерах. Это он ворвался в чужой дом. — Значения это не имеет. Ты здесь потому, что должен мне. Видишь эти свечи, — она распростёрла руку, указывая на мерцающие огоньки. — Все они жизни человеческие и принадлежат они мне, но есть и те, что недосягаемы для меня. Ты задолжал мне свечу. Так вот, мне нужна та, что принадлежит твоему отцу, его свеча. — Где я должен искать эту свечу? — спросил он, вспомнив о данном слове. — У твоего отца есть тайник. Найди его и принеси мне свечу, — потребовала женщина с нетерпением. — Старик не так прост. Что будет, если я не найду свечу? — спросил он, так как явственно понял масштабность проблемы. — Ежели не найдёшь, девушка которую ты любишь, будет страдать. Душа её будет изнывать и томиться, тело от боли станет тяжёлым и пресным, а когда её дни будут сочтены, я затушу свечу, поддерживающую в ней жизнь, — сказала та, в чьих руках были людские жизни. — Я ни за что не позволю этому случиться! — Субару почти разошёлся: сжал кулаки и замахнулся. — Никто не заберёт у меня Юи! — Это мы ещё посмотрим… — незнакомка предостерегла и поднялась. Вампир и не заметил, как всего его объяла тьма, и женщина исчезла, пройдя через него. Суетно оглядевшись, он одумался: — Юи! Выбежав на улицу, он замер от ужаса. Белые цветы потемнели и пожухли, словно в одночасье всех их одолела смертельная болезнь. Девушка стояла неподалёку невредимая, однако такая же напуганная и потерянная. — Субару! — закричав, Комори привлекла его застывшее внимание. Послышался звук меча, вынутого из ножен. Высокий и крепкий мужчина подобрался к нему со спины и перерезал сухожилия под коленом. Вампир ощутил боль и услышал звук собственной крови, выплёскивающейся из ноги. — Субару! — Юи побежала ему на помощь. Её перехватили и потащили от согнувшегося вампира прочь. — Чёрт! Юи… — он не очень хорошо соображал в этот момент, лишь тянул свою руку, чтобы схватиться за девушку, которая изо всех своих сил сопротивлялась. — Принеси свечу! — низко заговорив, незнакомец в последний раз предупредил Субару. — Ни то ты никогда её не увидишь! — Я не могу её потерять! Юи! — широко раскрыв глаза, он закричал, а вместе с криком очнулся в постели Комори весь мокрый и как лёд холодный.***
— Чтоб эти сны! Я весь липкий… — ругаясь и заодно вытираясь розовым одеялом, Субару не сразу обратил внимание на то, что находится в комнате один. Когда осознание этого пришло, он весь встревоженный подскочил и с глазами очень широкими от ужаса прислушался. «Она в кухне! — выдохнул вампир так, словно тяжёлая ноша покинула его плечи. — И чего ей не спится?! Любой нормальный человек после бессонной ночи топил бы массу, а у неё шило в одном весёлом месте!» — почувствовав, что нервно вымотался, он, не торопясь оделся и переместился из комнаты Комори в кухню. Юи что-то готовила. Субару различил запахи тушёного мяса и овощей. На столе до сих пор оставалось кое-что тонко нарезанное, кажется, это был лук-порей, впрочем, он не мог судить объективно. Кашеварство интересовало его меньше всего, поэтому, вздохнув на сей раз про себя, он подошёл к девушке со спины. — Субару! — очень напугавшись внезапно обрушившихся объятий, Юи обернулась к вампиру румяная. — Для чего ты покинула постель? — придержав её за подбородок, он нарочно приблизился так, чтобы Комори при всём желании не смогла отвести глаз. — Как у тебя вообще духа хватило?! Я думал, что отныне мы будем засыпать и просыпаться вместе. Не ты ли этого хотела? — Субару, прости, я проголодалась и подумала, что ты тоже захочешь поесть, когда проснёшься! — затараторила она быстро-быстро. — Больше никогда так не делай! — погладив её по лицу, он смягчил первоначальный тон. — Если проголодалась, то скажи! Я буду ходить за тобой по пятам. Стану твоей тенью или хвостиком, чем пожелаешь, но не смей уходить! — Ты говоришь странные вещи, — не сумев на этот раз унять любопытство, Юи решилась спросить. — Субару, тебя что-то тревожит? — Конечно, тревожит! — прикрикнул он. — У меня пять братьев, от которых не пойми чего ожидать! Не поднимай больше этой темы, ни то я сорвусь! — Я всего лишь спросила… — Юи потупила взгляд и, пылая от жара, исходящего от плиты, затряслась в руках юноши. — Ты вся горишь, — заметил он, касаясь своей холодной щекой лица Комори. — Мясо тушилось долго, мне стало жарко! — ответила она, смущаясь даже больше прежнего. — И ты… Ты слишком близко! — И чего в этом такого?! Я уже видел всё, чего хотел увидеть, — сказал он совершенно равнодушно. — Уйди-и-и!.. — застонала Юи мученическим голоском, страдая элементарно оттого, что ей стыдно, а ему хоть бы хны! — Не хочу! — он прижался к ней всем своим телом, продолжая шептать. — Я думал принять душ, но теперь думаю, что было бы неплохо принять ванну вместе. — Что ты такое говоришь?! Я не пойду! — Комори зажмурилась и сделала попытку бегства. — Какая наивная, — ухмыльнулся он, после чего тут же переместился вместе с ней в ванную комнату. — Субару, не заставляй меня! — Юи громко закричала, и по комнате разлетелось сперва одно, а затем и второе эхо. — Как же это всё-таки бесит, уговаривать тебя делать то, чего хочется мне! — вспылил он случайно. — Ты и твои милые наряды, почему я вечно должен сдерживаться, чтобы ты любила меня?! Я мог бы разорвать твою одежду и затолкать тебя в воду, а вместо этого я стою перед тобой и упрашиваю. Это напряжно… «Я совсем не хотела его обидеть…» — посмотрев на вампира из-за плеча, Комори раскаялась в том, что ей и по сию минуту неловко рядом с ним. — Знаешь, здесь много всяких штучек для ванны, — желая помириться, Юи подошла к мраморному столику и начала перебирать разные баночки. — Есть пена и соль. Как думаешь, может нам попробовать с ароматом клубники? «Как будто я знаю, в чём разница! — фыркнул он. — Мужчина должен по-быстрому принять душ и радоваться тому, что не потратил на эту ерунду много своего времени!» — рассуждал он, как и всегда сухо. — Субару, соль или пена? — Юи включила воду и приготовилась наливать и насыпать то, что скажет он. — Сыпь всё! — развернулся он, стягивая с себя чёрную облегающую футболку. — Всё что мне нужно в этой луже с солью и клубничной пеной — это ты обнажённая, живая и тёплая!***
День на Эдеме выдался тёплым и безмятежным, словно океан замер в предвкушении шторма. Яркие флаги не развивались, горожане после бессонной ночи едва показывались на мощёных улочках, где не было и дуновения прохладного ветерка. Цветы в саду при замке короля вампиров, так же как и всё на Эдеме замерли, притаились, ведь тучи сгущались не над владениями Карлхайнца, а внутри усеянного убранствами родового гнезда. — Не пытайся придумать мне наказание, брат. Ты знаешь, что я сделал это из лучших побуждений, — говорил Рихтер, склоняя голову перед хмурым королём. Карлхайнц сидел в своём кабинете и держал в руке голубой кристалл, который для него недавно доставили из дома, где должна была находиться Юи. — Желая жизни мне, ты посягнул на жизнь этой несчастной, — сказал король сухо. — Но я зол не на это. Во всём прочем я понимаю тебя, мой младший брат, но, увы, не могу постичь, как ты посмел ослушаться приказа. Мною велено было присматривать за венцом, а ты пренебрёг моим словом. — Дело нехитрое, — сказал лорд Рихтер, приподнимая глаза. — Отмотай время и всё решится само собой. — Нет, — в который раз отказался король. — Моих детей уже постигло три неудачи. И быть может, дело не в них… Отныне эта девушка очищена от яда вампиров, она пробудившаяся основательница и королева. Если мой сын не станет для неё достойным Адамом, то я отмотаю время. — Ты дал три дня на подготовку к церемонии, — напомнил ему Рихтер. — Этой ночью всё должно было закончиться, но они бежали в человеческий мир. Все твои дети здесь. Они прибыли по твоему зову. Но младший же твой… Разочарование! Не иначе… — Он будет наказан, брат мой. Поверь, я не спущу ему с рук сорванную церемонию, — пообещал король. — Ты что-то придумал? — спросил Рихтер, не сумев сдержать ядовитой ухмылки. — Узнаешь, дорогой брат, узнаешь, — сказал Карлхайнц, поднимаясь со своего места. — Я намерен наказать сына соразмерно его поступкам и оплошностям! Подозревая, что король прибегнет к магии, Рихтер в своём сером лице посвежел. Стало почти что хорошо. Мелкий гадёныш, заставивший его увиливать больше обычного, поплатится за свой тяжкий грех, и обида, быть может, когда-нибудь да забудется.***
— Юи… — услышав тихие всхлипывания посреди ночи, Субару проснулся и увидел, как Комори сидит на краешке кровати и плачет. «Ей снова что-то приснилось, и я ничем не могу ей помочь…» — сочувствуя, он приподнялся и обнял девушку со спины. — Расскажи мне, — зашептал он, стерпев то, как Юи вздрогнула, когда он коснулся её. — Я могу тебя выслушать. Почему ты отказываешься говорить? — Н-не надо, Субару, — помотала она головой. — Мне не сказать тебе… Я сама не понимаю, по какой причине плачу. Плачу и всё тут. — Ты врёшь мне, — сказал вампир, чуя ложь. — Посмотри мне в глаза и скажи, что так сильно тревожит тебя, что вот уже третью ночь мы не спим, — чтобы убедить Юи в своей серьёзности, он коснулся пальцами её лица и приподнял. — Нет! — зажмурилась Комори. — Понеткай мне здесь! — пригрозил он незлобно, целуя девушку в зажавшиеся губы. — Ах, нет же, Субару, нет! — ахнула она, почувствовав в уголке губ боль. Вампир укусил, и пошла кровь. «Что же мне сделать, чтобы она открылась мне?..» — стерев пальцем капельки крови, собравшиеся на нижней губе Юи, он тускло посмотрел в её чуть приоткрывшиеся алые глаза. «Мне стыдно говорить о той боли, которую я испытываю при каждом движении, — сказала она себе, считая Субару существом идеальным. — Но, больше того, я боюсь дыры, которая с каждым днём прожигает мою грудь. Что-то терзает меня, словно есть нечто важное, что я забыла. Это так сложно, жить и не знать, что забыла…» — страдая от забвения, Юи так ничего и не сказала. Она вернулась в постель. Легла на грудь возлюбленного и закрыла глаза. Стало совсем тихо. Через открытое окно Субару слышал, как в их покои проникает ветер. «Она не немая, но с каждым днём, проведённым здесь, я наблюдаю в ней угасание жизни. Мне надо найти эту свечу! И если потребуется бросить вызов старику, то я его брошу! Ради неё! Ради мамы… И… себя, быть может…» — приняв это непростое решение, Субару прекратил отсрочивать обещанное.***
Предсказанное королём вампиров сбылось. Луна налилась кровью. Заметив это дурное предзнаменование, младший сын владыки не стал ждать следующего удобного случая. Он разбудил Юи и попросил его проводить. — Не надо переживать, Субару, — уговаривала его она. — Со мной всё хорошо. Я не лгу. — Прекращай! Я и без того чувствую себя неуютно… — сказал он при всём том смущении, которое одолевало его. Они сидели с Юи на каменной лавке, под звёздами. «Он обнимает меня так, словно не хочет уходить, — Комори прислушалась к своим ощущениям и погладила вампира, опустившего голову к ней на плечо. — Интересно, если спрошу, он обидится?..» — зашевелила она рукой, чуть не назвав Субару хорошим мальчиком. — Даже не думай сморозить какую-нибудь милую глупость! — предупредил он, угадав её намерение. — Я не в том настроении… — сказал вампир печально. — Тебе правда надо уходить? — переняла она его меланхолию. — Да… — коротко ответил он, касаясь холодными губами обнажённого плеча Юи. — Можно мне взять немного твоей крови? Я хочу сохранить её вкус в своей памяти… — Я не имею ничего против, Субару. Ты можешь взять её, — разрешила она, испытывая какое-то волнение и радость от того, что он просит. — Никому… Не позволяй другим брать твою кровь! — ревниво сказал он, делая на плече девушки маленькую ранку, откуда забрал несколько драгоценных капель рубиновой жидкости. — Мог бы и не говорить, — посмеялась она сквозь лёгкую ноющую боль. — Я же пообещала быть верной. Помнишь? Там, на площади… — Всё я помню! — вспыльчиво ответил Субару. — Я пообещал любить и защищать тебя! Именно этим я и намерен заняться. Твоей защитой… — Моей? — у Юи от услышанного дыхание перехватило. — М-м-м… — замычал он, позабыв, что в подробности не вдавался. — Я хочу тебя защитить, поэтому ты останешься здесь и дождёшься меня. Обещай мне это! Требующий своего вампир пробудил в Юи материнскую нежность. — Я дождусь… — сказала она ласково, взяв его за руку. — Я обещаю тебе, что дождусь! «Чёрт! Она такая милая! Даже дышать тяжело… — его грудь спёрло, лицо налилось яркой пунцовой краской. — И как я должен оставить её?!» — сомневаясь в том, что может уйти, он всё же расстался с тёплыми руками Юи и приблизился к балюстраде. — Я пошёл, — сказал он, не отводя взгляда от улыбающейся одними глазами Комори. «Хреново! Не могу и с места сойти!» — выругался он про себя, понимая, что дела очень и очень плохи. — Подойди! — дёрнув головой нервно, Субару вдобавок к этому рявкнул, чтобы привлечь внимание девушки. «Интересно, зачем это?..» — промелькнуло у неё в голове. — У тебя ко мне есть ещё просьбы? — стараясь не тянуть долго, Юи подошла. — Да! Вдарь мне, если я ещё раз решу оставить тебя одну! — разозлился Субару сам на себя и подхватил девушку на руки. — Здесь чудовищно высоко! — увидев с высоты балкона землю, Юи закричала. — Не суетись! Я не уроню тебя, — успокаивающе сказал он, отталкиваясь наконец от каменной балюстрады. «Вот-вот я освобожу нас от бремени моей семьи. Вот увидишь, я сделаю всё, чтобы наше счастье продлилось целую вечность!» — не сумев произнести это вслух, он устремил свой взгляд вдаль, рассекая, как белая акула безжизненную мглу.***
Кровь, принесённая лунным затмением, растекалась по небесам. Юи прижималась к плечу Субару, вздрагивая от крика потревоженных ими птиц. Вороны рассекали крыльями жёсткие листья и, теряя отливающие сизым перья, взмывали к красному лику луны. «Мы почти на месте!» — завидев поместье отца в мире людей, вампир сделал уверенный толчок вперёд — здесь он начнёт свой крестовый поход. Комори мельком разглядела искрящийся светом дом и совсем скоро вспомнила о своей боли. Субару поставил её на ноги и в тех вновь заплясали иглы и стёкла. — Будешь стоять здесь, плакса, — сказал он шутливым тоном, подёргав Юи за влажную щёчку. — Я не плакса! О чём ты таком говоришь, Субару?! — она обиженно всхлипнула. — Конечно, — незлобно посмеялся он. — То и дело ревёшь, — юноша стёр часть её слёз, которых она попросту не замечала. «Я делаю это не специально, — зажмурилась она стыдливо. — Это всё потому, что мне больно!» — Юи поняла, что слёзы уже не спрашивают у неё разрешения и любые прикосновения возлюбленного могут как ранить, так и подарить тепло. — Можешь хоть ведро их выплакать, я не откажусь от тебя только потому, что ты плакса, — пошутил он вновь. — Я же сказала, что я не плакса! — прикрикнула она, чем спровоцировала Субару. Не став с ней спорить, он поцеловал. Юи настолько было стыдно, что она закрыла глаза, сжала губы и вся затряслась. — Дождись меня, — попросил он, когда отпускал. — Субару! — она поймала его руку и, посмотрев ему в глаза, помотала головой. — Не уходи… — зашевелились её губы. Услышав её, он закрыл глаза и немного подождал. «Старик здесь! Наверняка ждёт…» — поняв, что у родственников мысли схожи, он освободился от оков девушки и медленно пошёл. — Жди здесь! — приказал он, уже не глядя на неё. «Тебе не надо видеть то, что я хочу сделать во имя нашего спокойствия», — зная, где можно найти в этом доме меч, вампир крепко сжал эфес, готовясь наставить клинок на родного отца.***
Миновав множество коридоров, Субару набрёл на залу, похожую больше на галерею. Полупустое и огромное. Такое, что эхо разлеталось, отскакивая от высоких стен. Со всех сторон на него смотрели неживые глаза людей, запечатлённых на этих траурных портретах. Жёлто-коричневые лица и смешные в своей геометричности одежды. Широкие и пышные воротнички, уходящие под самый подбородок, причудливые чёрные шляпы и подобранные под их цвет камзолы. Как какое-то пуританское племя, эти лика смотрели из-под своих шляп горящими жаждой крови глазами, чем пробуждали в Субару новые припадки нигилизма. — Добро пожаловать, сын мой, — поприветствовал владыка, и из глубин сей комнаты разлетелось холодное повелительное эхо. — Покажись! — завопил вампир, когда покружился вокруг своей оси, готовый схлестнуться с отцом в жаркой битве. «Трус! Вечный трус!» — стискивал он зубы, не находя Карлхайнца в зоне своей видимости. — Может ли чадо, разочаровавшее родителя, гневить его больше прежнего? — после слов короля последовал громкий механический хлопок, и в зале погас свет. «Я не маленький, чтобы бояться темноты! Выходи…» — ладони у Субару потели, и терпение было готово вот-вот сыграть с ним злую шутку. Чьи-то тонкие голоса, как разволновавшиеся в чаще совы, завыли и засмеялись. Юношу передёрнуло. — Знаешь ли ты, что творится на Эдеме, знаешь ли, почему пропали твои старшие братья? — продолжил говорить Карлхайнц, на сей раз показываясь сыну. Синие, зелёные и жёлтые блики обдали мрачные стены. Грязный фиолетовый смрад стал тенью могущественного короля. — Плевать мне на них! Плевать на тебя! Я здесь, чтобы забрать твою чёрную свечу! Говори, где ты её прячешь? — закричал он, не обращая внимания на спокойствие отца, его вымеренные движения и всю ту устрашающую магию, которую он обрушил на него, чтобы сделать своё появление эффектным. — Я рано обрадовался. Ты слаб для схватки со мной. А ежели ты думал, что я склоню голову и позволю твоему мечу отсечь её, то ты ещё к тому же и глуп. Весь Эдем погружён в сон. Они очнутся с пришествием счастливого часа… — изрёк владыка. — Я же сказал! — завопил Субару. — Мне плевать на тебя, на Эдем и всех, кто там есть… — прошипел он. — Кажется, я взрастил сорняк, а не прекрасную розу, — совсем разочаровался Карлхайнц. — Главный сорняк — это ты! И я вырву его с корнем! — с этими словами юноша замахнулся и с невероятной скоростью бросился на отца. Всплеск ярких жёлтых и оранжевых красок откинул Субару раньше, чем его меч достиг короля вампиров. — Породивший имеет право миловать. Я выслушаю тебя, — внезапно сжалившись, Карлхайнц ослабил свечение, позволяя сыну стоять на коленях и медленно приходить в чувства. — Откуда ты знаешь о свечах? — Тц! — мотал Субару головой, желая прозреть в одночасье. — Провидица мне рассказала. Это моя плата за информацию о местонахождении Юи. И я сдержу слово! Ты не остановишь меня. Юи страдает день и ночь. Я не желаю смотреть на её слёзы! — Такой глупый ребёнок. Дал слово первой встречной… — покачал головой король. — Как же мне поступить?.. — Ты уже ничего не сможешь сделать. Я дал клятву огню любить и защищать Юи. Поэтому тебе придётся или убить меня, или отдать мне свечу, — поставил условие он. — И что будет с Эдемом, когда моей свечой завладеет кто-то не из семьи? Твоя твердолобость порочна и губительна. Не будь ты чадом моим… — король замолк, так как сам едва не поддался злобе. — Но выход есть. Ты женишься, и тогда проклятье, которое я наслал на Эдем, падёт. — Я же сказал! — Субару поднял глаза и вроде бы разглядел часть длинных одежд отца. — Ты дал клятву любить и защищать, однако ты не поклялся быть верным или единственным. Пускай будет две. В твоём возрасте это, конечно, излишек, но коли плачет одна, то прольёт слёзы и вторая. И когда время придёт, когда ты сам станешь родителем, ты познаешь строгость в отношении своих детей, — повелел он. — Я не стану… — на сей раз действительно напугавшись, Субару замер в чудовищном онемении. — Станешь. Ради дитя, которого носит твоя возлюбленная, ты подчинишься. Завтра на закате ты женишься на пробудившейся королеве и положишь конец последним распрям. Знаешь, — посмеялся Карлхайнц. — Твоя мама тоже постоянно плакала, когда носила под сердцем тебя. Женщины в этот период ведут себя очень странно… «Что же это?.. Я бессилен перед стариком?..» — шокированный услышанным, он позволил королю гордо удалиться. — И это всё? Ты даже не накажешь его? — не одобрившим решение короля был Рихтер. Он поджидал старшего брата неподалёку, надеясь на славный конец этого наглого вампира. — Родители склонны проявлять милость к своим детям, — ответил на это Карлхайнц. — Он сам решит чего хочет: моего гнева или любви родительской, — слова короля сопроводили грохочущие звуки. Там в зале Субару что-то безудержно крушил. — Вот и всё… — сказал разочарованно король. — Он оттолкнул мою руку. — Так ты накажешь его? — не удержался Рихтер вновь. — Накажу, — прикрыл Карлхайнц свои золотые глаза. — И сильно накажу…***
«Холод… Давно я не чувствовал такого пронизывающего каждую клетку холода… — твердил Субару себе, ощущая, как крохотные иглы частым дождём пронзают его плоть. — Не понимаю, такое чувство, будто я не могу дышать… Воздух куда-то исчез и откуда здесь эта леденящая мгла?..» — продрав налившиеся свинцом веки, вампир в ту же секунду расширил их настолько, насколько мог. Вокруг него безмятежно колыхалось море. Сквозь синие безжизненные глубины он различил далёкие звуки плавающих китов. Эти могучие млекопитающие рассекали водную гладь, охотясь за розовыми тучками мелкого криля. Субару выпустил изо рта воздух и вместе с пузырьками начал подниматься на поверхность. Вынырнув, он понял, что течение унесло его далеко-далеко, и нет вокруг ничего, кроме солёной воды и поднимающегося из-за горизонта солнца. — Какого праха?! — он ударил кулаком по воде, продолжая покачиваться на волнах. — Старик… — понял он с чего небеса разверзлись и уронили ему на плечи эту ношу. — Я расхерачил ту статую, — Субару вспомнил, что когда отец исчез, на его месте образовалась белая статуя в полный рост. — Не надо было… — уже пожалел он, однако в тот момент он не мог вытерпеть статуи, высеченной из камня по подобию Карлхайнца. — Ну и хрен с ним! — махнув на все невзгоды рукой, он поплыл прочь от пробуждающегося солнца. В это время года вода казалась как ирисы синей. Летом-то она зеленела, а вот осенью, когда до зимы оставалось несколько месяцев — зелень по подобию той, что растёт на суше, медленно отмирала, превращаясь в морской прах. Волны, временами буйствующие, взбивали воду в пену, та прибивалась к берегам и скалам, но их до сих пор не было видно. Субару забыл, когда отключился, покачиваясь на этих самых волнах. Очнулся же он уже на белом судне, с реями и мачтой, надутыми парусами и натянутыми канатами. — Давай, просыпайся, маленькое отродье! — ухмылялся Рихтер, навестив дорогого племянника в его каюте. — Солнце вот-вот сядет! — он пнул в борт двуспальной кровати, веля юноше поторопиться. — Приведи себя в порядок, а то невеста ждёт. «Почему морской дьявол не проплывал мимо, когда я шёл ко дну?!» — задался Субару вопросом, утыкаясь взглядом в красно-белый потолок каюты. Шёлковое бельё, которое он терзал рукой, говорило ему о том, что эта комната для новобрачных. Горло и сами движения что-то стягивало, так он понял, что свадебное одеяние возложено и надето фамильярами. — Да к чёрту всё! — заиграв жилами на лице и шее, вампир ослабил галстук и испарился. Палуба к тому времени сверкала в алых бликах. Солнце заходило за горизонт. Морская вода игриво блестела, и разноцветные флажки, украшающие канаты, похлопывали от лёгкого бриза. Сам того не ожидая, Субару увидел братьев. Тройняшки крутились возле накрытых столов. Канато нездоровыми глазами смотрел на высокий-высокий торт. Шу и Рейджи не было видно, должно быть, один где-то спал, прячась от других гостей, а другой контролировал и изучал обстановку. Увидев их, Субару сам не понял, чего он так напугался. Внезапно он попятился и, моментально ринулся к борту, чтобы перемахнуть через него и умчаться прочь. Свисающие с рей канаты не послушались его. Стоило ему коснуться верёвки, как та исчезала и появлялась через некоторое время вновь, когда озадаченный вампир делал шаг в сторону. Наконец он решил не забираться на узкий бортик, а перемахнуть так, и снова зачарованный корабль сыграл злую шутку. Субару точно отодвинули невидимой рукой от борта и корма осталась вновь далеко впереди. Застыв под грот-мачтой, он чудом сдержал удар, который переломил бы мачту как спичку. — Что ты здесь делаешь? — этим чудом оказался старший брат. Рейджи явился как раз в тот момент, когда Субару вознамерился нанести свой фирменный удар. — Какое тебе дело?! — с рывком отвернулся жених. «Действительно, какое мне дело?!» — Рейджи поправил свои очки и сам дался диву, с чего этот буйный ребёнок занимает в его чёрной душе какое-никакое братское место, в отличие от остальных ублюдков, которых он (особенно во времена запустений) терпеть не мог. — Ты поступаешь не по-мужски. Гости в трюме заставили женщину отдуваться за тебя. Иди и останови это. Ни то церемонию вновь задержат, — предупредил строго он, веля сию минуту становиться взрослым и ответственным. «Плевать мне больно! Я должен вернуться к Юи! Всё остальное не имеет никакого значения», — он не передумал бежать с корабля, оттого старательнее принялся изучать палубу, корму и нос судна. — И вот ещё что, — задержавшись, Рейджи что-то вспомнил. — Он велел передать, что расквитается с твоим долгом сам, при условии, что ты женишься и останешься со своей женой на Эдеме, — вампир рассказал об отцовской воле и покинул младшего брата. «И как мне быть?!» — поняв, что Карлхайнц поставил его в очень жёсткие рамки, Субару расслабил и опустил руки. — Значит, чтобы защитить Юи, мне надо жениться… — сказал он вслух, думая о возлюбленной и клятве, которую ей дал. — Будь что будет! — сжав кулаки до хруста в округлившихся костяшках, Субару пошёл в трюм, откуда доносилась озорная музыка и рукоплескания. — Отлично! Отлично! — слышались мужские голоса, звоны бубнов и барабанов. Просторный трюм, кажущийся самую малость тесным из-за низко нависающей палубы, был забит разодетыми гостями, которые то и дело хлопали танцующей в центре девушке. Подобравшись поближе, Субару разглядел тонкий стан и чёрные, высоко собранные волосы королевы. На ней был шёлковый красный наряд и золотая корона в виде солнца. Перебирая ножками быстро-быстро, она грациозно взмахивала руками, и широкие рукава из шёлка как паруса играли; их полог размывался гранатовым туманом, очаровывая собравшихся здесь мужчин. Длинная шея королевы изгибалась, и её корона с острыми лучами вспыхивала. Субару как заворожённый замер. Округлое лицо девушки сверкало горячим румянцем. Губы горели спелыми вишнями, а глаза, сияющие изумрудным блеском, пронзили его разум, и его собственные, алые, заволокло беспроглядным туманом.***
— Твоё поведение оставляет желать лучшего! Не думал, что придётся говорить это тебе в день свадьбы, но всё именно так! И это удручает! — сказал Рейджи, стоя над нехотя просыпающимся братом. Субару довольно болезненно воспринял слова старшего и сквозь шум в ушах начал разлеплять глаза. — Чувство, будто за последние сутки меня несколько раз по голове ударил мусорный ковш! — приподнявшись с такты, на которой лежал, Субару поднял голову к ночному небу и закрылся локтем. Холодный свет звёзд резал ему зрение. — Старик в наказание за разбитую статую выбросил меня в море. Я готов поклясться, что слышал как трахаются кашалоты! — Не смей говорить, что умом повредился, — предупредил его Рейджи, щурясь и натягивая очки на нос. — На церемонии тебя опоили. Ты проспал часов пять. — Ни черта не помню! — искренне сказал он, обхватывая больную голову руками. — А должен бы, — сощурился вампир сильнее прежнего. — Тебя трижды спросили, берёшь ли ты в жёны Комори Юи. И ты согласился. Было бы странно, если бы ты после всего произошедшего не согласился бы… — О чём ты говоришь? — тускло спросил Субару, свесив голову. — Я видел ту девушку. Она не Юи… — Конечно, не Юи, — изумился Рейджи вконец. — Отец назначил твоей невесте представительницу, так как велел провести церемонию в открытом море. О причине её морской болезни я спрашивать не стану, тебе виднее природа её недуга. Что касается представительницы твоей жены, будь впредь аккуратнее. Один из гостей поделился со мной крайне интересной информацией. Эта девушка живёт в море. Всего один день в году она скидывает свой рыбий хвост и завлекает путников. Тебе повезло родиться сыном короля, впрочем, я так полагаю, что наш отец нарочно сыграл с нами в эту игру. Более опасной девицы он не смог бы сыскать. Слухов ходит много: одни утверждают, что русалки поедают свои жертвы, другие склонны считать, что им всего лишь скучно, поэтому они топят мужчин, вдоволь наигравшись. Думаю, я рассказал достаточно, чтобы твой разум прояснился. — Более чем! — низко ответил Субару, испытывая неудовлетворение от проделок отца. — Где сейчас Юи? — Гуляла в саду с третьей женой, — поделился информацией он. — С мамой? — в алых глазах вампира показался испуг. — Она же сама для себя опасна. Куда все смотрели, когда подпустили к ней Юи?! — забыв о головной боли, Субару подскочил, ища взглядом Комори и Кристу. С балкона сад просматривался как на ладони: серые дорожки, розовые кусты, беседка и фонтан… — Субару, ты проснулся? — вдруг он услышал встревоженный голос Юи. — Как твоя голова? Может быть, воды или сока? — Какая к чёрту вода?! — обернувшись, вампир первым делом вспылил, так как перенервничал из-за неё и тут же двинулся ей навстречу. Белое свадебное платье зашуршало. Субару крепко прижал Юи к себе, успокоившись, хотя и не совсем разобравшись в происходящем. — Субару, здесь же твоя мама… и брат… — Комори смутилась, что он при всех трепетно прижимается к ней. — Точно… — он вдруг заметил, что платье девушки полностью открывает её плечи и часть спины, поэтому он прикрыл её рукой и недовольно посмотрел на Рейджи. — Чего уставился?! Здесь совершенно не на что смотреть! — Субару… — Юи почувствовала, как неуважительно прозвучали слова её мужа. — Помолчи! Я знаю, что говорю! — покраснел он за себя, однако остался при своём. — Действительно… — не ожидая никакой другой реакции, Рейджи проглотил выходку младшего брата так, как делал это всегда и, поклонившись Кристе, гордо удалился. — Ты его обидел, — прошептала Юи. — Ничего подобного! — насупил он брови. — Юи очень милая девочка, береги её, Субару, — кротко посмеявшись спору детей, Криста подошла и взяла их за руки. «Мама… — не смог ничего сказать он, поэтому серьёзно кивнул. — Она выглядит лучше. Неужели у неё есть шанс на выздоровление?» — хотел верить он, с трудом сдерживая себя, когда Криста отпустила их руки. — Наслаждайтесь ночью, — сказала она с улыбкой на лице. — Сад так красив… — У тебя очень добрая мама, — сияя от доброй улыбки, сказала Юи, глядя вслед последней жене короля вампиров. — Как и ты, Субару… — Комори подняла свои полные смущения глаза на мужа и зарумянилась. — Мне не верится, что весь этот ужас закончился… — Ты хорошо себя чувствуешь? — поинтересовался он, не веря, как и она в реальность счастья. — Да, — утвердительно кивнула она. — Ты же понимаешь, что это значит?.. — заулыбался он хитро, и Юи обдало холодной дрожью. «Время первой брачной ночи. Так страшно…» — Комори не сразу справилась с волнением, а когда смогла, то сглотнула и тихонько закивала. — Уйдём с улицы, — продолжая прикрывать её спину рукой, он повёл внутрь особняка Карлхайнца, откуда не собирался показывать носа, по крайней мере, до рассвета. — Знать это всё! Все невзгоды, которые ты уронил на его плечи?! — не удовлетворился Рихтер таким скромным наказанием, как игры в «Кошки-мышки» с разумом Субару. — Да, — порадовался за молодых король. — Они повеселили меня. Я и не думал, что мой младший сын окажется таким безрассудным. Мне ещё придётся решить вопрос со свечой. — Ты убил ту провидицу! В сущности, он никому ничего не должен, — заключил Рихтер. — Верно-то оно верно, однако я перестрахуюсь. Пусть дети живут здесь. Какое-то время, — призадумался Карлхайнц, исчезая вместе с братом в ночи.***
Первые алые и золотые блики рассвета, не давшие Субару и Юи сомкнуть глаз, одновременно побудили их к прогулке. Воздух на Эдеме в этот час был влажен и свеж. Невеста освободилась от переливающегося платья, облачившись в совсем простое, но всё такое же белоснежное, оставив в волосах пару белых роз, а жених снял свой давящий галстук, радуясь теперь пробуждающему солнцу. — Значит, ты та самая королева из легенды. А я-то думал, мне есть чем тебя удивить, — улыбаясь своей жене, он нашёл о чём поговорить. — Не знаю, до сих пор не могу ничего вспомнить, — ответила ему Юи, будучи не в силах сейчас подтвердить или опровергнуть догадки мужа. — Я поговорю со стариком. Он сможет вернуть тебе воспоминания, если ты того захочешь, — предложил он, находя это важным больше для Юи, чем для себя. — Нет, — отказалась она, сохранив ласковую улыбку на лице. — Думаю, если мне захотелось забыть, то оно к лучшему. Я буду продолжать жить новой жизнью. Услышав её слова, Субару не удержался и поцеловал Юи в краешек губ. Это проявление являлось его благодарностью за любовь и доверие. — Кстати об этом… — вспомнив о новой жизни, он взял жену за руку и посмотрел ей в глаза. — Ты ничего не хочешь мне сказать? — А? Да вроде бы нет… — задумалась она, не понимая его улыбки. — Разве что, я люблю тебя, Субару. — Это-то я слышал, — он выпрямился, думая сейчас не давить на Юи. — Ну и ладно. Я подожду, когда ты мне сама об этом скажешь. Рассвет сегодня красивый… — А разве он не такой же, как и все другие? — поразилась девушка, ведь раньше Субару не замечал красоты окружающего его мира. — Нет. Этот прекрасный. И я постараюсь запомнить его, — этого желания и признания хватило, чтобы понять — для него, для них, этот рассвет первый, который они встречают как муж и жена, как плоть от плоти, как семья — единое целое.Конец.