По мотивам сказки «Алиса в Стране чудес» Льюис Кэрролл
Приветствие
— Здравствуй, мой друг. Как давно мы забросили эту партию? В комнату времени пожаловал сам король. Здесь, на Эдеме, нет существа более могущественного и великодушного. — У тебя хватает наглости спрашивать?! Ты держишь меня здесь, а сам пропадаешь на десять, двадцать, а в этот раз на все сто тридцать лет, без одного жалкого дня, — высказался дух Сократа. — Верно-верно, я многое поставил на прошлую игру. Но что делать, кто старое помянет… — усмехнулся король. — Ладно. Я пришёл сообщить, что снова обернул время вспять. — Это место переполнено твоей магией. Ты не боишься, что скоро оно начнёт гнить? — От тебя сложно что-то скрыть, мой дорогой друг. Над окраинами нашего мира навис смрад. — Зачем же ты пожаловал? Неужто ищешь совета? — Просто подумал о снах. Что есть наши сны? И что произойдёт, если мы все вдруг окажемся погребёнными под тяжёлым пологом сновидений? Только представь: цветы смогут петь, тропинки появляться и исчезать, а жители будут носить облик, который им в масть! — Сны — это всего лишь иллюзия, основанная на восприятии прошлого. Память формирует сновидение, а не фантазия. Если бы люди могли во сне фантазировать, то скорее всего не изобрели бы ничего полезного, ведь весь полученный ими опыт, остался бы не воспринятым в бесконечных потоках бесполезных миражей. — Пересечение памяти и иллюзии, — задумался Карлхайнц. — Прошлый опыт и фантазии образуют идеи, а идеи восполняют жизнь. Кажется, я нашёл решение нашей проблемы. — Заканчивай эти игры со временем и вдохни в Эдем жизнь! — прокричал ему Сократ вслед. — Я тоже завишу от существования этого скучного мира… — О, Сократ, я знаю девушку, которая вдохнёт в наш мир бесконечную жизнь! Сейчас она обычная девушка, которая не знает горя и каких-либо серьёзных проблем. Она лишена опыта, но в ней живут фантазии. Скоро в её жизни всё изменится! — следом за сказанными словами король вампиров исчез, оставив своего друга ещё на тысячу восемьсот тридцать ночей.I. Вниз по кроличьей норе
***
Три месяца назад, Юи Комори — дочь священника и дальняя родственница (по какой линии она и сама не знала) политика Сакамаки Того поселилась в усадьбе, где жили шестеро юношей, сыновей того самого новоиспечённого политика, в доме которого ей пришлось остановиться по странному стечению жизненных обстоятельств: её отец уехал заграницу, не сообщив, пожалуй, одно — все дети Сакамаки Того непросто брошенные и избалованные личности, учащиеся в элитной академии Рётэй, они — нечто ужасное, прячущееся в ночи, они — вампиры. «Как я рада, что меня оставили после уроков, — думала Юи, когда шла в библиотеку с книгами в руках. — Глупо радоваться тому, что ты отстаёшь от других, но мне не хочется возвращаться в тот дом… — вспоминала она свои будни со странными родственниками, желая в тот же миг обхватить шею руками, зажмуриться и ждать подвоха. — Я вижу вещи, которые обычные люди боятся увидеть даже в кошмарах. Духи, демоны и вампиры — моя страшная реальность. Я знаю, что эти парни хотят моей крови… Но больше всего я боюсь того, что однажды они захотят чего-то унизительного и для меня непростительного. Я всегда думала, что буду служить богу, но как я смогу вернуться, если они превратят меня в свою марионетку?.. Не хочу думать об этом! — помотала она головой и громко хлопнула стопкой выданных ей учителем книг. Звук эхом обрушился на пустую библиотеку, и Комори сгруппировалась. Эта поза, когда шея вжимается в плечи, и тело каменеет — спустя три кровопролитных месяца, это превратилось в рефлекс. — Главное, дождаться возвращения отца! Мне нужно выжить, поэтому я постараюсь не злить этих вампиров…» — она набралась храбрости и откинулась на стул, как осознала очевидную реальность своего положения — на стуле уже кто-то сидел, и получается, что она уселась на чьи-то колени. — Моя маленькая сучка становится дерзкой, — услышала Юи похотливый голосок за спиной и покрылась мурашками. — Какая реакция… — ахнул юноша и обвил тонкую талию Комори правой рукой. — Райто, отпусти! — дёрнулась Юи и тут же шмякнулась на колени к вампиру вновь. — Ты слышала? — вдохновился тот в ответ. — Слышала, как твои бёдра столкнулись с моими и этот звук… — он закатил глаза и уткнулся носом в её белые волосы. — М-м-м… — набрал он полную грудь воздуха и промычал от удовольствия. — Стервочка, ты так вкусно пахнешь… Чувствуешь, как я возбуждён? — пошло спросил тот, кто являлся её самым страшным ночным кошмаром. — Райто, я умоляю тебя, только не здесь! Если нас увидят в таком положении, то пойдут слухи… — Юи по природе была девочкой скромной. Факт непростого сожительства едва укладывался в её маленькой кудрявой головке. Лёгкое утешение в виде возможного освобождения из этого ада давало ей повод жить дальше, однако чем темнее становились ночи, тем холоднее она встречала рассвет. — Тогда давай позаботимся о том, чтобы они были самыми грязными, — вампир ослабил банты на шее Комори, прекрасно зная, что его репутация не сильно пострадает, если их застукают здесь пускай хотя бы обнажёнными, занимающимися на столе не бог весть чем. — Райто, пожалуйста, подумай… — взмолилась она. — Если тебе не дорога твоя репутация, то подумай о моей. Я новенькая в вашей академии, отстаю в программе. Рейджи будет злиться, если я очерню имя вашей семьи… — Стервочка, ты думаешь не о том, — сладко запел он, расстёгивая пуговицы на белой сорочке так, словно каждая из них — это нота наслаждения для него, и шаг на пути к пропасти для Юи. — Какая разница, что подумает Рейджи или кто-то ещё… В этом мире есть только одно важное чувство — это наслаждение. Давай же насладимся друг другом! — он обнажил плечо Юи и, затаившись, посмотрел на те участки лица, что ему открывались из-за спины. Комори чувствовала дыхание вампира возле своей шеи. Стыдно, стало невообразимо стыдно. «А если кто-то войдёт?» — эти мысли не выходили из её головы, пока холодный подбородок Райто не коснулся её обнажённой плоти. Дыхание перехватило, и тяжёлый вдох застыл где-то между грудной клеткой и горлом. — Ты сдалась, — умиротворённо сказал Райто, продолжая поглядывать на испуганную блондинку. — Я вознагражу тебя за покорность. Вот увидишь, я буду нежен с тобой… — прошептал он, и влажные клыки остановились между ключицей и шеей Юи. — Райто, пожалуйста… — простонала Комори ещё жалостливее, а вампир словно услышал стартовый выстрел. Его оружие голодного в ночи хищника с причмокивающим звуком погрузилось в тёплую плоть, и стон головокружительного возбуждения прозвучал от вампира и жертвы в унисон. — Ах! — вздохнул он, чмокнув губами, словно вкушал нечто сладкое и божественно привлекательное. — Твоя кровь возбуждает меня ещё больше, а я уже думал, что больше некуда, — прищурил он свои изумрудные глаза и заиграл пальцами на бёдрах Комори. — Райто… — выдохнула она его имя так, словно уже и не надеялась на благополучный исход. — Остановись, дай мне хотя бы отдышаться! Иначе я не вынесу этого… — Неужели моей сучке это нравится не меньше, чем мне? — игриво спросил он, «вышагивая» средним и указательным пальцем на ноге блондинки. — Это великий день! Нас выгонят из академии за распутство, но ты же потонешь в грехе вместе со мной, значит, не будешь жалеть. Верно? — Нет… — замотала она головой. — Мне трудно дышать из-за нехватки крови или кислорода в ней… Вы пьёте мою кровь каждый день. Я, а может быть, моё сердце… Мы не справляемся. — Какое требовательное у тебя сердечко, сучечка… — ухмыльнулся Райто и усадил Комори на своё место. — Хорошо, я дам тебе время, но не думай, что мы потратим его зря, — сказал он сквозь пошленькую улыбку, и Юи увидела, что вампир сидит у неё в ногах и смотрит с голодной страстью в глазах. — Сучечка, можно я тебя свяжу? Можно? — вздыхал Райто томно и страстно, зная, что и так свяжет свою пойманную в шёлковую сеть жертву. Комори не успела оглянуться, как запястья перевязал её алый бант, а прикосновения вампира стали беспринципнее и аморальнее. — Посмотри… — ахнул Райто. — Посмотри, какая ты милая и беззащитная, — покраснел он, поглядывая на слабые трепыхания Юи. — Не сопротивляйся мне… Это бессмысленно, — присел он на колени, начиная гладить ногу Комори от лодыжки к колену. — Хотя… — прищурил вампир сверкающие от азарта глаза, — позови уже своего бога, ты же так веришь в него… Так почему же молчишь теперь, сучечка?.. — Потому что… — зажмурилась Юи, чтобы не смотреть, как юноша целует её ногу. — Потому что этого хочешь ты! — смело выдала она и посмотрела своему страху в глаза. — Я не собираюсь покоряться тебе или твоим братьям! Я вернусь домой! Вернусь к отцу! И не важно, чего наговорите все вы! — прокричала Комори и застыла, чтобы перевести дух. — Пытаешься мне возразить… — умилённо посмотрел он снизу вверх и закинул к себе на плечо ногу Юи. — Какая у тебя нежная кожа… — прошёлся он по внутренней стороне бедра губами, попробовал на вкус и вновь хитро посмотрел. Лицо Комори покраснело, в глазах скопились слёзы, а грудь подбрасывало от воздуха, что прерывисто поступал её лёгким. — Я не против, если ты будешь кричать, бить или унижать меня — это всё бесполезно, а потому так волнительно, что я возбуждаюсь сильнее и кто знает, чем закончится твоя бессмысленная агония. Возможно, напоследок я подарю нам любовь. Ты будешь плавиться и стонать в моих руках, а потом ты, как и всё смертное в этом мире, исчезнешь… Что ж, выбирай, маленькая сучка, чего ты хочешь сильнее: моей любви или всё-таки боли? — шепнул он, и клыки вновь миновали тонкую кожу, погружаясь в горячую плоть. — Помогите… — запрокинула Юи голову, скатываясь к вампиру до возмутительного расстояния. — Кто-нибудь… Прошу вас… — Сплошная головная боль… — разнёсся по библиотеке строгий голос полный возмущения. «Рейджи!» — Комори узнала этот тон и от неожиданности заплакала. — Что за нелепая поза… — перевёл дух вампир и встал над душами злостных нарушителей. Райто равнодушно слизал остатки крови, поправил юбку девушки и спустил её ногу на пол. — Нужно практиковать разные позы, — поднялся он и игриво посмотрел. — Так наслаждение захлестнёт тебя неистовым ураганом чувств… — Все твои ураганы чувств уже давно у директора в папке и у отца на заметке, — напомнил Рейджи о постоянных проблемах с учёбой. — Ты можешь делать со своей жизнью всё, что пожелаешь, но только со своей. Приведи это жалкое существо в порядок, прежде чем она окажется в лимузине. Довольно распространять подобно паразиту проблемы. Отведи её в медпункт! Позднее я проверю… «Ушёл… Нет… Рейджи!» — увидела Юи закрывшуюся за ним дверь и вновь испуганно посмотрела на Райто. — Что ж, сучечка, тебе повезло, — расслабил он свои плечи. Секунду назад он был напряжён, зол и унижен, но по какой-то причине стал прежним. — Мы займёмся с тобой этим на удобной кровати. Раз мы в академии, то прибегнем к старой школе, ведь это уже знакомо тебе!***
— Тебе везёт, маленькая сучка! Здесь никого нет… — сказал Райто окинув медпункт взглядом. Вокруг стояли жуткие белые койки с натянутыми на ширмы белыми простынями. Они отделяли кровати друг от друга, а временами скрывали причудливого медика, но сегодня выдался вечер исключений. Юи молча зажимала шею и шла за Райто. Из-за её ран в академии запахло кровью. Райто пьянел от этого запаха, а остальным оставалось терпеть и помалкивать. — Я подожду… — сказала она, присаживаясь на кровать у стены. — Ты можешь возвращаться в класс. — Класс? — изумился тот. — Сучечка, то ли ты глупышка, то ли давно не мыла свои грязные ушки, — шепнул он и подхватил зубами кончик ушной раковины Комори. Юи покраснела, прикрыла ухо рукой, а вампир умилённо расплылся в улыбке. — Меня сняли с занятий сегодня. Учитель сказал, что моё поведение распутно… А кто знает, что он делает, когда его никто не видит… — пришёл вампир в восторг, но потом подумал и сделался вновь равнодушным. — Он часто так поступает, а я и рад соответствовать его представлениям обо мне и мире, который окружает меня. Мой благоухает розами, а его затхлым кожаным салоном автомобиля, где он на парковке имеет очередную провинившуюся студентку. Возможно, когда-нибудь он присмотрится и к тебе… — наклонился он и заправил часть выбившихся волос за ушко Юи. — Нет! — звонко сказала Комори и пихнула вампира в грудь. — Учитель не такой! — добавила она, а Райто усевшись на попу, рассмеялся. — Сучечка, весь мир такой! Только ты живёшь в заблуждениях, которые поведал тебе твой предатель-отец. После переезда Юи очень скоро узнала о многом: кто такие братья Сакамаки, какие услуги им оказывает церковь и и кем ей приходится Сейджи Комори. — Замолчи! — закрыла она уши и замотала головой. — Мой отец не такой! Да, я не знаю, кто мой настоящий отец, но этот человек вырастил меня! — И передал нам… — удовлетворившись собой, сказал Райто. — Для кого ты хранишь своё сердце? Богу в нём нужды нет, как и в твоей невинной плоти, понимаешь меня, развратница? — играл он с каждой минутой грязнее, пока не дождался на лице Юи слёз. — Прошу… Хватит меня так называть… — проглотила она ком обиды, а в ответ услышала новые вздохи. — Почему? — подполз он, толкая Юи на подушку в тот же миг. — Ты считаешь себя слишком правильной и невинной? — пропел Райто, играя указательным пальцем со сжавшимися губами Комори. — Думаю, ты всех обманываешь… — вновь нездорово шепнул он. — Да, да, стервочка, я заметил… Такое бельишко носят лишь грязные шлюшки, а горькая правда покажется тебе страшнее реальности, ведь самые развратные мысли посещают именно такие милые и с виду невинные головки, как у тебя. — Это не правда… — отвернула Юи голову. — Сопротивляешься? Что ж… давай проверим, так ли это! Экспериментальным путём, что называется. И начнём мы с твоего развратного белья! — заявил он и вновь расстегнул блузку Юи. Её небольшая грудь в синем бюстгальтере предстала перед вампиром, и алая краска восторга украсила его щёки. — Видишь, всё так, как я и говорил… А теперь поделись со мной своими фантазиями! — поддался он силе природных, а может быть, заложенных в него инстинктов, и Комори ощутила мягкость его прикосновений. В отличие от Аято, он не хватался за тело, желая показать всем, что оно его. Райто им владел, правда, всё его владение не дошло бы до стадии долгосрочного, а становиться игрушкой на один раз Юи не собиралась ни при каких обстоятельствах. — Райто, отпусти! — пихала его Комори, била его в грудь, но толка было столько же, сколько у гусеницы с гирей. — Нет! — закричала она во всё горло, испуская на этом свой дух. Райто просунул пальцы под её бюстгальтер и потёр возбудившуюся грудь. Из-за этих манипуляций Юи стало стыдно, а голос, который прозвучал, выдавал и оскорблял её. — Вот и доказательства, — тихо сказал Райто. — Сучечка, ты развратна, признай это… — Нет! — отвернулась Юи к стене, дрожа от страха и странного чувства полёта. — Этот голос… — отозвался Райто так, будто уже получил экстаз. — Не могу сдерживаться… Сучечка, ты сегодня очень сексуально кричишь, — навалился он смачнее, и Юи почувствовала каждую твёрдую часть его тела. — Или это академия на меня действует так, да и очередное полнолуние… Ах, я бы сейчас завыл и станцевал бы с тобой ламбаду на этой маленькой жёсткой кровати, но учитель где-то поблизости… Мне не хочется делить твою невинность с кем-то другим. Да и я бы предпочёл быть единственным мужчиной… — нашёптывал он, заговаривая свои чары влажными поцелуями. Ключицы, грудь, шея — всё покрывалось влагой, благодаря губам Райто. — Сучечка, ты же не против, если я возьму твою кровь, правда? — Ты же не остановишься, даже если я попрошу! — сжала Юи простыню в кулаке, подозревая, что для неё все предрешено. — Тогда я оставлю на тебе свой лучший поцелуй, — сообщил он и, приспустив белую блузку ещё, вонзил клыки ближе к груди, там, где билось очень интересное сердце. — Райто… — постукивала его Юи по плечу. — Дышать… больно… — слабела она, а вскоре и потеряла сознание. — Уже? — удивился вампир, не утруждаясь и губы утереть. — Кажется, мой поцелуй был слишком сладким для тебя, — покачал он головой и посмотрел в окно. Там светилась луна, и мысли пришли ему на ум сами собой. — А для неё он подобен тлену… Пустому и безвкусному… — проговорился он, делаясь мрачным, но как только услышал чьё-то приближение, исчез.***
А тем временем к Юи пожаловали гости и никто иной, как сам Карлхайнц и его младший брат Рихтер. — Снова… — закатил глаза Рихтер. — Ну, здесь же совсем просто. Для чего мы сюда пришли?.. Этот пошлый юнец настрогает тебе внучат без особого промедления… — Мне не нужны стружки, Рихтер, — строго сказал Карлхайнц, посматривая на затерзанную вампирской любовью Юи. — Какой смысл создавать то, что потом захочешь утопить? Вспомни Ноя. Какой из этого урок все извлекли? — Каждой твари по паре… — нехотя ответил тот. — Верно, дело в надежде на продолжение жизни в будущем. — Да, но Ной не спрашивал у рогатых и пернатых о том, что тварь мужского и женского пола чувствует друг к другу. Продолжить вид — вот цель. — Животные не умеют любить, Рихтер. Животным движет инстинкт. То же можно сказать и о моих детях, но в отличие от животных, вампиры произошли от людей, поэтому любовь — это дело времени и случая, но есть и исключения… — Карлхайнц прекратил шутить. Он запахнул блузку Юи, а затем и сам пошёл переодеваться. — Мой младший сын умён и проворен, но крайне испорчен. — Да просто скажи, что недолюбливаешь его, поэтому не желаешь простых путей, — переглянулся с ним Рихтер. — Дело не во мне и даже не в ней, — вздохнул тот, облачившись в белый халат. — Ты знаешь, чья это вина. Райто не понимает смысла любви, он видит её в том свете, в коем ему её показала она. А это понятие ложное… — Сам же дал ей это понятие, — осудил тот. — Да… Но у меня были свои мотивы. Боюсь, что эта девочка не поймёт, если ей не показать, а как показать такие аморальные вещи человеку с чистой душой? Как видишь, я в затруднении… У меня есть тварь мужского и женского пола, но если я сближу их, то приплод будет слабым. Если открою правду ей, то она сломается, а если нет, то придётся сломаться Райто. — Говоришь так, будто жалеешь их. Научи их чему нужно и дело с концом! Но на этот раз меня не впутывай! У меня с твоим младшим свои счёты, я не буду резину тянуть. — Хочешь оставить меня одного, — хитро улыбнулся Карлхайнц. — Уверен? Я придумал на этот раз нечто необычное. — Иногда лучшее место — это на заднем ряду. Особенно, когда премьера сомнительная. — Будь по-твоему. Я покажу этой девочке всё, с разницей лишь в месте и времени, а у Райто нет выхода. Ему придётся переучиваться. Это сломает его, уничтожит, но надеюсь, что, как и феникс, он возродится из пепла своих заблуждений…***
— Голова… — очнулась Юи в медкабинете. — Где же все? Почему учитель не пришёл? — подумала она, как увидела на своей тумбочке пузырёк с надписью «Выпей меня». — Странно, должно быть, торопился… — не заподозрила она подвоха и за три глотка осушила фиолетовый сосуд. Теперь к признакам головокружения добавились и признаки тошноты со странной горечью на языке. — Такое чувство, будто меня опоили… — заморгала она, ведь простыни на ширмах стали красными, а голубоватые стены и вовсе чёрными. Галлюцинации… Подумала бы она, но ничего не менялось, а когда она встала ногами на пол, то паркетные доски загремели, поднялись и выстроились в дорожку, оставив по краям зеркальную пустошь, под которой проглядывали шестерёнки часов, циферблаты и идущие в обратном порядке стрелки. «Точно опоили…» — Юи осторожно ступила на паркетную дорожку, оглянулась на свою кровать, она также приняла причудливый вид — изогнулась, как спина у гибкой кошки. Комори потрогала себя вдоль позвоночника и смекнула: — Вот почему у меня на спине эта ямочка… Так она и получается! Глупо, наивно, но Юи даже не поняла, как такая неразбериха пришла ей в голову, ведь всё её внимание занял белый кролик. — Субару… — встала Юи там, где заканчивалась её дорожка, и начинался длинный сужающийся коридор. Мало того, что она этого места не могла вспомнить, так ещё и вампир вдруг обзавёлся длинными белыми ушами, золотыми часами и пушистым белым хвостиком. Комори не сразу увидела этот белый шлепок на чёрных брюках вампира, но уши пропустить не могла. — Опаздываю! — бубнил он злобно. — Какого чёрта спешить?! Нам же не на приём… Мы домой едем! — хмурился Субару, делая очень большие и бодрые шаги. — Э-м, Субару! Подожди… — крикнула ему Юи, собираясь догнать. — Некогда! Опаздываю! — буркнул он, оглянувшись. «С виду всё тот же Субару… Вспыльчивый и недружелюбный, но откуда эти уши?!» — Юи чуть не присела от удивления, а, опомнившись, помчалась за кроликом. Коридор сужался, пока не сузился до высоты обычной межкомнатной двери. Туда нырнул вампир, а Комори за ним. — Я точно сплю… — прошептала Юи, когда оказалась на другой стороне. Она крутила головой и едва понимала, где она. Казалось, что эта дверь ведёт на крышу академии, но здесь образовался сад. И не какой-то там с розочками, а сад из пышных роз, лилий и маргариток, яркий и, пожалуй, эксцентричный. Пылкость этих красных, оранжевых и лиловых цветов резала глаза. Но пугала не яркость, а музыка. В клумбах кто-то пел. Юи оборачивалась снова и снова, но цветы лишь шевелил ветер. И эта песня… Кто-то создавал ритм, а кто-то нежно пел, да так, что Комори и поняла-то ни сразу. Этот звук смешивался с ветром, а потом она услышала голоса… — А королева-то вновь с ума сходит, — сказал кто-то из гущи зелёной низенькой клумбы с розовыми и красными маргаритками. — Тише ты! — зашипел на него кто-то со стороны. — Донесут и махом наши головы отсекут. — Да… Головы с плеч! — хрипло посмеялся кто-то ещё. — Любимое решение всех проблем… — Кто здесь? — наклонилась Юи, с осторожностью раздвигая зелёные листья маргариток. — Я вас не обижу, выходите… — Да кто тебя здесь боится?! — выругался тот самый, что завёл беседу. — Ты руки-то не распускай! — добавил он, и Комори как от горячего выдернула руку. — Больно… — прикусила она указательный палец, глядя на цветы с таким же непониманием, как разглядела, что круглая головка розовой маргаритки словно живая. Её лепестки шевелились, как борода на подбородке старого человека, да и звук шёл именно оттуда. — Это вы со мной говорили? — спросила она так, как заговорил бы любой, кто решил, что сходит с ума. — А кто же ещё?! — донёсся вполне такой живенький голос. — Ты кто такая и кем приходишься этому двору? — Я… Я здесь учусь… — выдала Юи. — Сразу видно, что недотёпа, — свисла к ним пышная лилия, и Юи совсем на дорожку присела. Бутон цветка горел оранжевым пламенем, чёрные точки, как веснушки усеивали её яркое лицо, а жёлтые тычинки, как ресницы хлопали, глядя на неё. — Не мешай нам работать, скоро сюда явится королева! — Так это вы разносите эти звуки? — не смогла удержаться Юи, чтобы не спросить. — Звуки и запах — это всё наша работа, — миролюбиво ответила ей бархатная роза с другой клумбы. — Королева любит, когда во время её ночных прогулок слух услаждает мужской разговор и наша забота. — Я не видела королевы ещё… — О, она женщина властная и прекрасная, — хрипловато ответил уже увядающий пион. — Вам плохо? — пожалела Юи цветок. — Давайте я принесу вам воды. — Был бы очень признателен… — прокашлялся тот, хорохорясь, как старый, избитый временем лев. — Вот так… — нашла она в статуе остатки от недавно выпавшего дождя и из ладоней напоила цветок. — Так намного лучше, — встряхнулся розовый пион, расточая нежный запах. — Королева прекрасна, но зациклена, поэтому временами бывает тщедушной. Обходи её стороной. В последнее время она сходит с ума. Её новый любовник связан с ней кровью. Боюсь, что до добра это не доведёт. Они скоро уже будут здесь, тебе лучше поторапливаться, если не хочешь увидеть её в гневе или оказаться частью её развязной игры. — Поздно уже! — прогавкали маргаритки. — Пусть прячется или скиньте её с крыши! «Скинуть меня с крыши?» — потеряла Юи дар речи. — Иди сюда, дитя моё, — раскрыла роза свои зелёные руки. — Мы спрячем тебя… — Но ваши шипы… — не спешила Комори с прикрытием. — Прячься сюда! — запели хором лилии, и Юи послушно миновала круглую клумбу с маргаритками, ложась на холодную землю. — Ах… Как печально расставание и сладок миг, когда мы снова вместе… — вздыхал юноша, который появился на крыше в гордом одиночестве. «Райто…» — узнала Юи вампира и поскорее зажала ладонями рот. Лилии пели, а их запах полностью скрывал её, но зубы стучали так сильно. — Если бы ты позабыла все свои былые увлечения, то мы купались бы в любви под этим хладным лунным светом, — продолжил Райто, не замечая посторонних. — Цветы, луна и моя любовь — всё тебе. — Какое пылкое признание, — послышался звонкий голос, и тут Юи узнала Корделию. «Нет! Она же умерла! — вспомнила Комори ту ужасную ночь, когда женщина едва не завладела её телом и почти поддалась панике. — Подождите, любовники… Они с Райто? Но он же её сын… Этого быть не может! Как и всего этого! Цветы не говорят!» — подумала Юи, но переменилась в лице, когда увидела, что мать целует сына и страшнее всего то, что он страстно отвечал ей. — А ты растёшь, — отстранилась она и протёрла пальчиком его влажные губы. — Я же люблю тебя и сделаю всё то, что желаешь ты, — сказал он и послушно поцеловал её бледную руку. — Твоя кожа… — Райто обдал её пальцы жаркой страстью. — Твой запах… Это возбуждает и сводит с ума, — испустил он дух, подвывая. — Скажи, чего ты желаешь? И эта вещь… — увидел он за спиной Корделии шляпу. — Ты решила сделать мне подарок? — Хочу тебя в шляпе, — улыбнулась она своей прекрасной улыбкой. — Только в ней, — сделался её голос более страстным, и причудливый зелёный цилиндр засел на голове Райто, как грешная корона. — Будь моим блистательным Шляпником… Юи слышала, как в саду происходит нечто странное, слышала томлёные голоса, страстные стоны и прерывистые речи. — Я люблю тебя, мой покорившийся Шляпник, — говорила Корделия, а Юи не верила, что такое говорит его родная мать. — А ты любишь меня, ведь твоя любовь так горячо пронзает меня… — Не смотри, — услышала Юи над ухом. — Почувствует и всем нам конец, — предупредила лилия, и Комори закрыла лицо. Как на это смотреть? Ей бы даже не слышать. «Это не любовь… Как можно опуститься до такого?» — качала Юи головой, стараясь не слушать внушения Корделии. Она говорила о страсти и греховном поступке, но в ней не было и грамма любви.II. Море слёз
***
Юи проплакала все глаза, когда парочка влюблённых покинула сад, казалось, что эта вода могла воскресить чистоту её взгляда на жизнь, но плачь хоть до утра, а реальности это ничуть не изменит. — Ты кто? — вновь услышала она над головой, вот только сил отвечать уже не было. — Человек… — ответила она невпопад, продолжая дышать в ладони, лёжа на земле. — Странное имя… А почему лежишь здесь? — продолжал допытывать незнакомец, не скрывая любопытства. — Я не знаю, куда мне идти… — всхлипнула она. — Не хочу более видеть этого… — Ты видела… — голос сделался грубее, и Юи поняла, что сейчас лучше встать. Она утёрла глаза и поднялась. «Канато! — закрыла она рот руками, узнав обиженный взгляд юноши. — Уши… Хвост… Да откуда всё это?!» — затаила она дыхание в непроизвольном вздохе, глядя на дёргающийся от нервов фиолетовый хвост и насторожившиеся уши. — Ты чего смотришь на меня так пренебрежительно? Думаешь, мамочка любит его больше? Нет! Она любит меня! Он здесь всего лишь игрушка, а кошки тут мы. Знаешь, что делает кошка, когда в её лапки попадает неинтересная игрушка? — Нет… — пятилась Юи, таращась на такого кота с истинным страхом. — Мы бросаем её, как и ту, что приелась! — загнал он Комори в ловушку и рассмеялся. — Я нашёл твою дорогу! Она прямо за тобой! — надрывался он, придерживая правой рукой Тедди, который сейчас больше походил на котёнка. — Прощай, неинтересная игрушка, — пихнул он Комори в грудь, и всё что оставалось Юи, так это махать в панике руками, но вампир и от этого увернулся. — Канато! — прокричала Комори, падая с крыши. — А? — удивился тот, посмотрев напоследок вниз. — Не так важно… Всё равно эта игрушка была скучной… — Я разобьюсь! — зажмурилась Юи, чувствуя лишь то, как разрезает телом воздух, но потом её словно кто-то перевернул, поставив в полёте на ноги, и чёрная юбка, как зонтик раскрылась, притормаживая её ход. За спиной ещё светилось здание академии, а под ногами уже виднелся газон. Юбка в один миг сложилась. Отделавшись испугом, Комори рухнула на траву. — Опаздываю… — увидела она ноги Субару. — Чёрт! Тупое расписание! Я рано… — разорался он, и Юи сквозь туман на глазах увидела кривые чёрные ноги длинного сундука. Эта повозка шла в раскоряку, скрипела, а из-под неё вылетали маленькие летучие мыши. Добравшись до белого кролика, этот транспорт прогнулся, и двери отворились. В красном салоне Юи увидела Рейджи. У него тоже были уши, но судя по цвету скорее заячьи. Сю в образе мышки, а теперь ещё и Субару с его белым хвостиком. Не хватало лишь Канато, Аято и Райто, но последний объявился неожиданно. — Кто у нас тут развратничает? — услышала Комори над своим ухом знакомый похотливый голос. — Ты совсем не умеешь прятаться, сучечка. Я так легко тебя нашёл… — разочарованно сказал он, и Юи очутилась у него на руках. «Не хочу, чтобы ты прикасался ко мне! Отпусти… Не хочу! — Юи почувствовала отвращение, страх и ужасную боль. — Почему сердце болит? Такое чувство, будто меня предали…» — посмотрела Комори на большую зелёную шляпу Райто и была готова поклясться, что её тошнит. — Сучечка, что это за презрительный взгляд?.. — заметил Райто. — Тебе он не идёт… — предупредил он, однако Юи отвернулась. — Вот как… — вздохнул вампир. — С таким взглядом ты не можешь ехать с нами домой, но я тебе помогу, — сказал он и зажал рот блондинки. В панике Комори забила ногами, но вампир облокотился на причудливый автомобиль спиной и сжал Юи в своих объятиях. — Тише, сучечка. Сейчас всё пройдёт… — говорил Райто, посматривая своими зелёными глазами так, как смотрят на существо покорившееся — ровно, томно и властно. Прежде чем потерять сознание через этот равнодушно-томный взгляд Юи поняла одно — этот чудной сон становится новым кошмаром её жизни в доме вампиров, где Райто и его мать станут её главным кошмаром.***
— Твоя любовь сводит меня с ума! Правильно… Люби меня трепетнее! Слаще! Мой искусный Шляпник! — похотливые крики женщины слышались Юи и по сей, не самый благополучный час. Сквозь сон Комори горько плакала, сокрушаясь по причине испорченного видения мира, который она всю свою прошлую жизнь божилась любить и прощать. — Моя маленькая сучка решила утопить нас в слезах! Открой глазки, радость моя. У меня для тебя есть особый подарок! — лились его слова сладко, как льётся песнь церковного хора. «Не хочу открывать глаза! Не желаю просыпаться! — мотала Юи головой. — Слёзы, прекратите! Душа, пожалей!» — умоляла она, жалостливо всхлипывая. — Стервочка, так дело не пойдёт, — вздохнул Райто горько. — Эта комнатка не принадлежит мне. Скоро Аято прознает, чем мы здесь занимаемся и присоединится к нам. А мы же того не желаем. Верно? — спросил он, продолжая смотреть на девушку, сидящую неподалёку от него на коленях. — Верно? — вампир повысил голос, так как Юи продолжала о чём-то беззвучно нашёптывать, пряча лицо в разлохмаченных волосах. «Надо ответить…» — разлепила Юи глаза, поднимая голову с большой осторожностью. — Ну вот, теперь намного лучше! — заулыбался Райто, показывая нарочно чёрный нож. — Я было подумал, придётся к силе прибегать. Ну знаешь, отрезать веки и всё такое. По этой части у нас Канато спец, я предпочитаю живых и хорошо пахнущих девушек. Так что, ты будешь прилежной ученицей? — спросил он, касаясь лезвием ножа своего подбородка. «Что со мной происходит? Он выглядит так, как и всегда», — подумала Юи, разглядев привычную чёрную форму академии и шляпку, с которой вампир и дома не часто расставался. — Здесь немного сыровато, — Райто покрутил головой, на какое-то мгновение показав недовольство. — Но то ли ещё будет! — подумав о слезах, которые прольёт его жертва, он повеселел и на глазах посвежел. — Надевай! — он бросил к ногам Юи кандалы, желая посмотреть на её унижения. К цепям прилагался ошейник и оковы, лишающие руки и ноги свободы. — Твоё поведение перед отъездом домой было ужасным. Нехорошую сучонку надо перевоспитать. Понимаешь? А, сучка? Нож в руках вампира то и дело устремлялся в сторону Комори. Она смотрела туда, где восседала её смерть (на кончик ножа) и тихо-тихо хрипела. Поначалу воздух точно кто-то откачал, а потом как будто из кислородного баллона на всю открыл. — Х-х-х… — Юи захрипела настолько очевидно, что у Райто появились сомнения на её счёт и мероприятия по перевоспитанию узницы. — Стервочка, ты же не думаешь, что я куплюсь на этот дешёвый фокус? — он не очень естественно усмехнулся и сощурил глаза. — Х-х-х! — продолжила Комори в ответ, показав ему не наигранную панику, слёзы и красноту в широко раскрытых глазах. — Хотя если подумать, — Райто почесал свой подбородок, слабо реагируя на то, что Юи упала на четвереньки, продолжая задыхаться от приступа. — В академии ты тоже жаловалось на проблемы с дыханием. Только вот как нам быть? — продолжал он говорить, видя, что у девушки вот-вот сердце остановится. — Сучечка, твоё поведение разочаровывает меня, — вампир расстроился, когда Юи подползла к нему и начала хватать за ботинки и штаны. — Придётся помочь тебе поскорее умереть. Я не могу позволить твоему миленькому личику так страдать. Понимаешь меня? Появятся все эти ужасные кровоподтёки… — брезгливо поморщился он. — Ну ладно, хватит умолять меня о смерти, я готов тебе её подарить! — опустившись на корточки, Райто перевернул Юи на спину и обеими ладонями зажал ей рот. Грудная клетка девушки раздувалась и опускалась как ножной насос для резиновой лодки. Хрипы и свисты были аналогичными. — Давай же, девочка, хватит бороться с этим. Ты же не морской огурец, чтобы избавляться от лёгких, а затем их восстанавливать, — уговаривал Райто затем, что устал сидеть над Юи с её широченными глазами и открывающимся ртом, который приходилось для ускорения процесса зажимать двумя руками. — Умница, сучечка, вот так… — щурился вампир оттого, что Комори существенно сбавила темп дыхания, постепенно затихая полностью. — Вот и всё. А ты так этого боялась, — решив быть джентльменом до последнего, он поднял Юи с пола и понёс в её комнату. — Все будут расстроены. Твоя кончина — неожиданность для нас всех. Даже не знаю, как теперь поступить…***
«Я умерла? — спрашивала себя Юи, видя тёмное серое небо над головой. — Нет, я не умерла. Я плыву! — различив влагу везде, где только можно, Комори схватилась за горло и от страха перевернулась так, как будто ей надо встать и куда-то пойти. Вода как желе покачала её из стороны в сторону, перевернув обратно на спину. — Что это такое? Вода очень солёная! Я слышала, что если в воде много соли, то утонуть в ней очень и очень сложно. Это значит, что я буду жить?..» — расслабилась она и поплыла по течению. — Мал золотник, да дорог, — Комори услышала чей-то насмешливый голос, от страха переворачиваясь на живот. — Кто здесь? — закричала она свой вопрос, пытаясь вроде как плыть. Глазами она поглощала новые и новые непроглядные водные дали. Казалось, что в этих водах нет берегов, а если и есть, то добраться до них практически невозможно. «А что если это те самые воды Стикса?.. Тогда всё верно? И я… умерла?» — Юи вспомнила мифы Древней Греции, подземное царство Аида, теряя последнюю надежду в этой жизни — на райскую жизнь после смерти. — Какая же я глупая! — горько заплакала она. — Надо было сразу покончить со всем этим! Кому нужна жизнь наполненная ужасом нескончаемых грехов?! А душа… Кто захочет принять душу грязную, такую, как у меня?! — Да замолчи ты уже! — сонный и ленивый голос напугал Юи. Она всхлипнула и широко раскрыла глаза. Неподалёку от неё проплывал Шу. Он лежал на спине, закинув свой тонкий мышиный хвостик на живот. — Мышка! — обрадовалась Комори до того, что, кажется, научилась плавать. Нелепо, конечно, по-собачьи, впрочем, в тот момент красота стиля не волновали её совсем. Юноша приоткрыл глаза, услышав подобное обращение, перевернулся на живот и сделал сильный гребок руками. Юи даже почудилось, что от его действий волны на воде появились. — Подожди, Мышка! Не убегай, то есть не уплывай! Я хочу тебя о кое-чём спросить! — она не сдавалась, продолжая быстро шевелить маленькими ручками, подгоняя тем самым своё короткое тело. — Тебя должно интересовать совершенно другое, — ответил странный попутчик. — Хочу ли я отвечать на твои вопросы. — Ну, пожалуйста, Мышка! — заплакала Юи снова. — Скажи, я умерла? То есть мы, умерли? — Если ты будешь продолжать реветь, то точно умрём, — ответил он. — Впрочем, мне до того дела нет. — Но Мышка!.. — Комори ещё долго продолжала кричать ему вслед, до момента, покуда волны не выбросили её на берег. То были безжизненные серые земли. Камни и мокрый песок, похожий на пыль. «Почему же бог оставил это место? — увидев этот пляж, Юи стало нестерпимо больно. — Трава и цветы здесь пожухли. Другие превратились в прах. Чтобы всё это могло значить?!» — следуя по следам, оставленными Шу, она медленно-медленно последовала по пути неведомому и очень рискованному.Конец I части.