Shadow of my insanity

      - Эээ, охуенная история, Саммер, но мне кажется, я умру от старости быстрее, чем ты закончишь, - старик закашлялся и потряс пустой фляжкой: - У тебя ведь нет больше, да?       Девушка посмотрела на него испепеляющим взглядом и продолжила:       - Я сыграла на его чувствах. Откопала под слоем пыли координаты, использовала портальную пушку.       - Научилась ей пользоваться, - Рик, казалось, все еще был удивлен.       - Оказалась здесь, - девушка окинула взглядом испепеляюще-синее безумие, раскинувшееся перед ними, - Здесь встретила его, Отреченного Художника, способного копировать чужие картины. В нашу первую встречу он срисовал меня. Я ожидала этого, но все равно не по себе, знаешь ли.       - О, да. Знаю, - Рик дернулся от воспоминаний.       - Пообещала ему то, чего он желал больше всего: я засуну его в эпицентр нашей вселенной, туда, откуда он сможет отомстить Художнику Земли.       - В Межгалактическую Тюрьму!       - Бинго. А ты сообразительный , - Саммер усмехнулась. – В ответ на маааленькую просьбу. Просьбу отдать мне оттуда одного человека. «Чья гребаная жизнь для меня важнее, чем весь мой мир.»       - Нельзя без последствий перетащить через портал один сгусток космической энергии в другой. Ты повредила космическое пространство. Ты, мать твою, зафакапила эту Вселенную! – Рик вскочил. – Ты понимаешь, что это отслеживается? Что тебя уже ищут? Ты освободила меня, и теперь хочешь занять мое место?? А что будет делать этот, как его блять там зовут, как он собирается мстить?       - Сядь и успокойся, дай мне спокойно договорить. – Саммер была само спокойствие. – Суть в том, что его род концентрировался на отрицательных эмоциях. Отреченный Художник унаследовал умение улавливать именно их, поэтому людей, сконцентрированных на злобе, хамстве, зависти, ненависти и других пороках ему скопировать проще всего. Он копирует их внешность, а потом «отпочковывает» их полностью вроде той таблетки-шарика, которой ты воспользовался, чтобы сбежать из тюрьмы. Существо, внешность которого забрали, перестает существовать как личность в той физической оболочке, в которой привыкло существовать – до тех пор, пока «таблетка» не найдет своего нового хозяина.       - Таблетка была во мне. Как… как я вернулся?       - Прошло не так много времени. Это занимает около часа. Еще вопросы?       - Он срисовал тебя и меня. Почему мы не перестали существовать?       - Не забывай, что он высшая форма жизни, Рик, он умеет контролировать эти процессы. Я была нужна ему для того, чтобы перетащить в другой конец Вселенной, тебя он обещал мне, и, я думаю, он впервые за две тысячи с хером лет ощутил, что кто-то все-таки к нему относится чуть лучше, чем как к куску космического дерьма и отблагодарил нас по этому поводу. Ну или считай, что в нас так много хорошего, что он не смог сконцентрироваться на наших плохих эмоциях, чтобы победить наш разум.       - Не думаю, - они переглянулись, и, вспомнив Юнити, не могли прекратить смеяться.       - Что он собирается делать с Художником Земли?       - Думаю, он понимает, что не сможет сделать то же, что сделали с его родом. Он собирает армию. В Межгалактической тюрьме он сейчас адски творит свои таблетки, чтобы потом пустить их в тела землян, и чтобы те, обработанные Отреченным, восстали против своего Художника, и собственноручно уничтожили нашу планету. Когда в какого-то человека проникает такая таблетка, уже через час-два он становится внутренне тем самым «срисованным» человеком с промытыми соответствующим образом мозгами. Да и не то чтобы оч сложно убедить преступников крушить и ломать все, что они видят, после того, как они каждый день проводили в ожидании неминуемой смерти. Человек, живший до этого в теле, исчезает навсегда. Элементы и линии, стертые с холста художника, как ты понимаешь – немаловажно. Это его детище. Если это и не добьет его, то заденет точно.       - Дальше начнется война?       - Пожалуй, что так. В любом случае, вряд ли будет спокойно, ты понимаешь. Мир, каким мы его знаем, рушится, Рик. Космическое пространство этой Вселенной нарушено, разгорается новая Межгалактическая война. Здесь больше делать нечего. Нам придется уйти подальше. Эта Вселенная больше не принадлежит нам.       - Подальше? Хочешь свалить на другой конец нашего мира? Саммер, ты подумала о матери? Об отце, о Морти, в конце концов? Ты готова оставить их здесь, зная, что скоро их не станет?       - Все в полном порядке, Рик, - она похлопала по карману. – Маленькие ублюдки едут с нами. Мы с Отреченным заскочили к нам на чай по дороге.       - Господи, ты больная на голову.       - Это у нас семейное.       - Ладно, а ты? Предположим, мы найдем планету, где я с вами не живу, твои альтернативные родители, приняв таблетку, станут твоими родителями, но ты? Ты собираешься закопать альтернативную Саммер у себя в саду? И тебя, вообще-то, будут искать, - Рик находился в замешательстве. Саммер замялась.       - Помнишь, ты приносил очки, показывающие виртуальную реальность? Те, где мама была хирургом, папа был знаком со знаменитостями? Там были версии, где я не родилась. Мы найдем такую планету, - грустно пробормотала она. – Там меня не будут искать. Меня там нет. Я не существую в планах моих родителей. Они ненадолго замолчали. Рик подал голос первым:       - Я промолчу о том, что ты развязала войну ради того, чтобы вытащить стареющего родственника из тюрьмы, в которой он должен был по всем законам физики и элементарной биологии, мать твою, погибнуть уже миллион раз. Я не говорю о том, что мы все равно вероятнее всего умрем, потому что всей Вселенной скоро не станет, вопрос лишь во времени. Но я кричу тебе: одумайся, куда ты блять собралась идти? На какой край? У тебя в рукаве еще Вселенная завалялась?       Саммер улыбнулась.       - Не забывай, что всякий художник перед работой делает эскиз, а мы с Отреченным вроде как подружились.       Ветер треплет волосы Саммер, касается её щеки. Новый день обещает быть теплым.