Сияние и пустота

Когда я добрался до того самого игрового центра, начинало темнеть. Запыхавшийся и взволнованный, должно быть, выглядел я нелепо. Но в тот момент внешний вид меня заботил в последнюю очередь. Согнувшись, я ухватился за стену, пытаясь сровнять дыхание. И, едва кровь прилила к голове (а, может, и по другим причинам), меня осенило. Я достал мобильник и начал рыскать в журнале звонков в поисках незнакомого номера: еще вчера Стар говорила с этим Оскаром по моему телефону. С уверенностью я нажал вызов, забредя за угол в поисках тишины. Гудки меня раздражали — казалось, что парень увлекся принцессой настолько, что не слышит даже телефон. — Алло? Стар? — раздался удивленный голос из трубки. — Нет! — резко ответил я, собрав всю волю в кулак. — Это Марко. Марко Диаз. Она не с тобой? — Твоя подружка сумасшедшая, так ей и передай… — Что с ней? Где Стар? — взволнованно, но в то же время рассерженно крикнул я. — Мы гуляли. Потом она взяла и просто сбежала. Я понятия не имею, куда она делась, — безразлично заявил Оскар. — Урод! — крикнул на прощание в трубку я и нажал «отбой». После этого наперегонки с ветром я ринулся домой, надеясь застать девушку там. Но на пороге я встретил лишь отца, который, пожав плечами, заявил, что Стар он не видел. Не видела ее мама и Джена, встреченная мной по дороге. Я боялся, что в мое отсутствие с этой глупой принцессой что-нибудь могло произойти. И черт с тем, что она спасала меня в десятки раз больше, чем я ее. Вдруг этот раз — особенный. И если ни я, то уже никто. Думалось, что от волнения у меня поедет крыша: кровь обжигала вены, а мысли вращались как в огромной центрифуге. Растерянность сменилось отчаянием — я брел по улицам города, провожая взглядом любую обладательницу таких же золотых волос. Хотя, кому врать — таких нет ни у кого, кроме самой Баттерфляй. Меня накрыла бездонная и бесконечная пустота. Я понял, что без Стар не ощущаю себя Марко Диазом. И если ее не будет рядом, то рухнет все, провалившись в ту самую пустоту. Нет. Черто-с два я отдам себя и ее этой бездне. — Стар! — от безнадежности крикнул я, сорвав голос почти до хрипа. — Стар! Прохожие смотрели на меня, как на безумца. А пустота уже медленно просачивалась сквозь асфальт, заполняя все вокруг. Мне казалось, что любопытные взгляды исчезают под ее натиском — я стоял один посреди улицы. И, наверное, один, посреди вселенной. Внезапно я заметил сияние, пробивавшееся сквозь кроны парковых деревьев. Взбудораженный, я бросился прямо туда, но, спотыкнувшись о булыжник, коленом рухнул на землю. Асфальт, стесавший кожу до крови, разодрал джинсы, а сам окрасился в алый. Но у меня не было времени, чтобы пожалеть себя. — Стар! — вновь выкрикнул я, рывками двигаясь все ближе. Она не отозвалась. То самое сияние, принятое мной за свет палочки, оказался простой иллюминацией на парковом пруду. Фонари, расставленные вдоль набережной, мягко освещали ее, разбрасывая желтый матовый свет вокруг. Я замер, чуть прищурившись. В тот момент мне показалось, что я больше никогда не увижу улыбку Стар. Пустота поглотит сияние. Отчаяние поглотит меня. — Марко… Я резко обернулся, не в силах поверить своим глазам. За моей спиной стояла удивленная Стар. Тут же она прикрыла ладонью покрасневший нос, а затем и вовсе отвернулась, чтобы не выдать припухших глаз. — Господи, я отчаялся искать тебя, — покачав головой, произнес я. В момент поисков мне казалось, что если я найду Баттерфляй, то сожму ее в объятьях так сильно, что услышу хруст костей. Но смущение парализовало. — А разве ты не должен быть с Джеки? — поинтересовалась она, заминая пальцами край платья. — Так получилось… Это не важно. Я глотнул смелости и подошел вплотную. Правда, потом тут же отступил. Девушка выглядела уставшей и расстроенной. Но для меня она все равно излучала сияние. Ярче, чем фонари на пристани позади нас. И когда я успел влюбиться в нее, сам того не заметив? .. — Оскар сказал, что с Джеки тебе круто. Лучше, чем со мной. Это меня… почему-то расстроило. Два. Нет, три раза. Он произнес это три раза. Или даже четыре. — Я и Джеки… В общем… — было сложно найти слова, чтобы объяснить то, что в принципе необъяснимо. — Мне кажется, что мы с ней не подходим друг другу. — Почему? — удивилась принцесса, медленно пройдя мимо меня к ограждению набережной. Я обернулся и заметил, как по ее лицу пляшут тени шуршащих листьев. — Я не знаю, — насупился я, накинув на голову капюшон толстовки. В груди начинало щекотать. — Нас интересуют разные вещи, все такое. Я вообще-то не очень люблю катание на лонгборде и подобное… — Я думала, что ты ее с первого класса любил. Стар завела челку за ухо, вопросительно наблюдая за мной. Хотелось провалиться от волнения. — Ну, да… Я вел себя как кретин. Где тот самый Марко Диаз, каратист, как говорила Стар, и крутой парень, влюбленный в… — Эй, знаешь, — я поборол смущение и оказался так близко, что девушка вздрогнула. — Когда я гулял с ней, мне показалось… — Что? — Было чувство, будто мы станем дальше друг от друга. У тебя будет Оскар, у меня Джеки. Сражаться с монстрами будет тебе помогать он… — Вообще-то ты нравишься мне, Марко, — перебив, заявила Стар потухшим голосом. — Гораздо сильнее, чем когда-то Том или Оскар. Я ухватил девушку за запястье, наверное, причинив боль. Она не отреагировала, голубыми глазами впившись в мое лицо. У меня все внутри переворачивалось от ее взгляда. Весь я источал сияние. И она тоже была самой яркой звездой. — Я не хочу, чтобы вот так все закончилось, — едва слышно произнес я, подушечками пальцев дотрагиваясь до лица девушки. Наверное, я делал это первый раз в жизни. - Потому что я разделяю все, что ты чувствуешь. — Ты не спас меня Марко, — мягко улыбнулась она. — Не спас столько, сколько я тебя. Воспользовавшись моментом, я прильнул к ее губам, дрожащими ладонями обняв за плечи. Мне было жутко неловко, но одновременно так сладко, будто я засунул в рот целую пачку фруктовой жвачки. За эти десять секунд я вновь побывал во всех мирах, что мы со Стар успели посетить. Только для этого путешествия мне не были нужны ножницы. Девушка отстранилась и смущенно улыбнулась. — Ну… Может, начосов, Стар? — Да, Марко, — бодро кивнула она. — И глупый фильм. Я был счастлив.