Укрощение строптивого

      Иноуэ Орихиме грызла карандаш. Нервно грызла карандаш, оторвав от него уже резинку, сжевав металлический набалдашник и теперь добравшись до древесины. Ей жутко хотелось домой, а часы над классной доской будто умерли. Учитель, вещавший под ними, явно вознамерился переплюнуть Цицерона, но Орихиме даже не помнила, какой, собственно, шел сейчас урок. Она хотела домой.       Обведя взглядом классную комнату, Орихиме поняла, что не являлась одинокой в наплевательском отношении к предмету: на дворе пахло весной, головы всех учеников занимали иные мысли и дела. Так Ичиго, отгородившись учебником, был явно поглощен чтением хентайной манги. Кейго листал под столом журнал приблизительно того же содержания, то и дело тыча носом Мизуиро в понравившиеся страницы. Чад непривычно мечтательно пялился в потолок: он только начал встречаться с девочкой из параллельного класса. Урю копошился в телефоне на сайте электронного магазина: явно подбирал кому-то подарок к Белому дню. Тацуки то и дело проверяла выбитую татушку на щиколотке, которую сделала специально для своего парня. Впереди громче остальных трещали две одноклассницы о вчерашних успехах своих свиданий. Позади — в спину пускала похотливые взгляды Чизуру…       Орихиме тяжко вздохнула: везет некоторым. Романтика, первая любовь и первый секс. О-ох, эти сладкие семнадцать, эта пора взросления. Орихиме напыжилась и, отвернувшись от класса, сердито уставилась в окно: где это видано, чтобы первая красавица школы засиделась в девках?! Признаться, от ухажеров она давно не знала отбоя, но всегда думала, что звание ее «первого мужчины» достоин носить только Ичиго. «Наивная дурочка!» — отругала себя Орихиме словами Тацуки и бросила быстрый взгляд на рыжего одноклассника. Такой герой и такой еще ребенок: он даже задумываться об отношениях не собирался.       Поэтому Орихиме и не заметила, как ее приоритеты качнулись маятником совсем в иную сторону от обожаемого Куросаки-куна. Скорее, это случилось непроизвольно, ведь сложно оставаться равнодушной к парню, живущему с тобой под одной крышей. Красивый, умный, загадочный… Ну как тут не замечтаться?       — Эй, Орихиме, ты идешь обедать? — Тацуки выросла как из-под земли перед подругой, тем самым оповещая, что самый нудный урок на сегодня благополучно канул в Лету.       — Э-э, да… Я сейчас… Только бенто свой захвачу.       — Что-то ты в последнее время какая-то рассеянная слишком, — пожурила Тацуки Орихиме уже на крыше, где сегодня припекало весеннее солнышко. — Все думаешь об этом балбесе?       — Тацуки-тян, — устало выдохнула рыжая, — Улькиорра-кун — не балбес…       — О-о, — подавилась Тацуки бутербродом, — я что-то пропустила? Вообще я об Ичиго спрашивала.       — А? Да? — смутилась Орихиме, вмиг становясь бордовой. — А я это… ну… подумала…       — Хм-м-м, — Тацуки сузила глаза, — так значит, теперь тебя заботит твой «мыш»?       — Тацуки-тян… — Орихиме хотела возразить, что Куатро Эспада в мире живых не «мыш», и тем более не «ее», что он просто сосед по квартире и только… но ее перебили, фыркнув:       — Пф! Учти, Орихиме, похоже, у твоего приживалы нога на тормозе поболе Ичиго будет!       — Знаю, — невесело отозвалась девушка и облокотилась на поручни заграждений на крыше. — Все вокруг только и говорят, что о свиданиях, о поцелуях, об… ЭТОМ… — стала совсем красной главная стесняшка школы. — А Улькиорра-кун даже не смотрит на меня, как на девушку.       — Хех! Всего-то делов: ты только титьками перед ним потруси, он сам к тебе и прибежит.       — Ну, нет. Он не такой…       — Какой там «не такой»! — закатила глаза Тацуки, но тут же взяла подругу за плечи и сурово наказала: — Запомни, Орихиме! Всем парням только одно и надо! Забудь ты эти сказки о любви в наше время. Хочешь заняться сексом — вперед! Кому на фиг нужны эти дурацкие свидания? Фе! Брр! Бе!       Тут Арисаву перебил звонок собственного телефона, и она рявкнула с ярым недовольством:       — Да?! О-ой, привет… — переменилась она вмиг и расплылась в улыбке. — Погулять? Конечно, смогу… Нет, ну что ты! Для тебя я всегда свободна. Как обычно, в парк, потом в кино? Ничего не имею против. — Тут Тацуки слегка повернулась в сторону и, прижав ладонь к телефону, проговорила как можно тише: — А потом ко мне… У меня родители сегодня на соревнования уехали. — В ответ ей сказали явно что-то приятное и срамное, потому как Тацуки стала похожей на помидор. Она поспешила свернуть разговор, бросив краткое: «Целую», и растерянно посмотрела на Орихиме.       — Так? О чем это я? Ах да! Парням верить нельзя. Им бы только в постель нас затащить этими свиданиями…       — Но Тацуки-тян… — У Орихиме разом округлились и глаза, и рот. — Ты ведь только что…       — Да. Я. Так и надобно! — кивнула она подруге и приобняла за плечо. — Помнишь, как я обучала тебя приемам по карате, Орихиме? — рыжая нерешительно, но кивнула. — Так вот, с парнями, как с соперниками, порой и на хитрость можно пойти, и поддаться, где нужно. Показаться такой всей из себя слабенькой, а потом — бац! — и уложить в один момент противника на лопатки.       — Прямо на лопатки? — вскрикнула перевозбужденная услышанной тайной Орихиме.       — А ты как думала? Женщины — это страшная сила… Бу-га-га-га!       Орихиме судорожно сглотнула, отдаленно думая, что Тацуки в чем-то, может быть, конечно, и права. Но все же Улькиорру-куна и уложить на лопатки? Буквально это или фигурально?       — Короче, мне сейчас пора на физкультуру, — похлопала подруга ее по плечу, — а ты подумай о том, что я тебе рассказала.       — Тацуки-тян! Постой! Так, а как же…? Ну… Как же мне убедить Улькиорру, чтобы он и я… со мной… ну это…       — Ну, вот опять? Не убедить, а победить — это во-первых. А во-вторых, брось наконец свою нерешительность! Мужчины любят сильных женщин. Зашла в квартиру, с ноги дверь открыла и сразу же поставила его перед фактом. Тогда он никуда не денется, а пока будет приходить в себя, то уже — оп! — и все свершилось. Лично у меня с Ренджи именно так все и получилось.       — Да-а? — неуверенно протянула рыжая. – Ну, хорошо… Эх, я попробую сегодня…

***

      Улькиорра Шиффер подпрыгнул на диване, вылил на себя чашку чая и с перепугу разорвал страницу в книге, когда дверь квартиры Иноуэ с грохотом распахнулась и ударилась в стену, заставляя весь коттедж заходить ходуном.       Не успел он ничего сказать, возмутиться или даже бровью повести, как входную дверь отдачей отбило от стены, и она заехала аккурат… по лбу своей хозяйки, которая застыла прямо на пороге в намерении что-то явно серьезное заявить.       Вместо слов раздались жалобные всхлипы, да и то снаружи. Улькиорра, только вздохнув, отложил аккуратно книгу на столик и, стянув с себя мокрую футболку, снова открыл дверь. Под ней, сидя пятой точкой на коврике для ног, ныла Орихиме, потирая ушибленный лоб.       — Что с тобой, женщина? — сунул в карманы руки непробиваемый на слезу Куатро.       — Упала, что-что? — поерничала та раздосадовано. — Не видел, как я ударилась?!       Улькиорра покосился на мощную дубовую дверь и проявил небывалый для себя сарказм:       — Ты о нападении на тебя дверного монстра? По-моему, ты первая его задела…       — Уа-а-а!!! — заголосила с обиды Орихиме, мысленно проклиная бесчувственность арранкара. Это ему-то хорошо, хоть в гигае, хоть с иерро, а человеку, тем более девушке, получить по лбу деревяшкой это больно между прочим!       — О-о-ох, — выдохнул Куатро: горький громкий плач мог поставить на уши весь дом, а им вдвоем тут еще жить, как минимум, до окончания Старшей школы. Посему он подал одну руку рыжей плаксе и подтянул ее, помогая подняться.       Через пару минут Орихиме уже сидела на диване в гостиной, а Улькиорра с безучастным видом прикладывал пакетик со льдом к шишке под ее челкой. В комнате запала такая тишина, что было слышно как звенит лампочка и бешено колотится человеческое сердце.       Такой впечатлительной и эмоциональной девушке с трудом удавалось соответствовать своему сдержанному квартиранту, а тем более, сохранять спокойный вид сейчас, когда нельзя было оторвать глаз от обнаженного торса Куатро, сидевшего прямо перед ней на коленях. Точеная фигура, рельефные мышцы, мраморная кожа, дыры пустого в гигае нет. Обычный красивый парень и все тут.       Орихиме непроизвольно сглотнула и невольно сравнила Улькиорру с Ичиго. Такие же сильные руки, подкаченное тело, строгое лицо… Улькиорра никогда не хмурился, но смотрел обычно, будто сквозь собеседника. Однако сейчас в его бережном перемещении пакетика со льдом по ее ушибленному лбу улавливались отголоски заботы, которые заставляли старшеклассницу рисовать и рисовать в уме уйму фантазий по поводу не-безразличия Куатро к ее скромной персоне.       — Ты такая слабая, женщина… — бесцветный голос Улькиорры окатил будто ведром холодной воды и в момент вытащил Орихиме из ее царства грез.       Она распахнула глаза и увидела скучающее выражение лица Улькиорры в паре сантиметров от своего: тот пристально рассматривал так и не сошедшую шишку. Орихиме вспыхнула. От волнения, ведь парень оказался ну очень близко. Но и от злости тоже: мало того, что говорил с ней, как циничный терапевт, так еще и приуменьшал ее способности.       — Ничего я не слабая, — тряхнула она головой и отвернулась. – Даже не учитывая моих сил, Тацуки-тян научила меня многим приемам по карате, и я могу за себя постоять.       — С трудом верится, — подпер щеку Улькиорра.       — Ах так! – мигом вскочила на ноги Орихиме и, заняв комичную боевую стойку, кивнула арранкару: – Сейчас я покажу тебе, что умею. Нападай на меня.       — Может, не стоит? – лениво отозвался Куатро, но все же поднялся с татами и встал напротив воинственно настроенной рыжей. – Не боишься еще пару ушибов заработать, женщина?       — Не боюсь! – решительно заявила Орихиме и подняла кулачки. – Ну же…       Улькиорра слегка приподнял брови кверху и… потянулся всего одним пальцем к странному человечку, который сам нарывался на неприятности.       — Кия-а-а!!! – прокричала Орихиме и замахнулась ногой на «атакующего»… Правда, нога угодила не в него, а в шкаф. Не задавшаяся каратистка взвизгнула от боли. Книги и статуэтки задрожали стуком-звоном, когда шкаф накренился и потянулся зашибить своего обидчика.       Однако белая крепкая рука удержала тяжеленный стеллаж на месте, когда Улькиорра дернул Орихиме на себя, заслоняя ту собой от нависшей опасности. Благодаря его скорости и силе, на девушку ничего не упало, зато… она завалилась на Куатро, запутавшись в ногах, задев журнальный столик.       — А-та-та-та!!! Да что ж за день… — Орихиме потерла ударенную коленку, как вдруг… замолкла на полуфразе. «На лопатках», — мелькнуло в голове, и у нее приоткрылся рот от запоздалого осознания случившегося: ее спаситель лежал навзничь, на татами, а она сидела аккурат на нем сверху.       — Что с тобой, женщина? Ты ударилась все-таки?       У Орихиме повалил пар из ушей, и она сделалась пунцовой, ибо слов Улькиорры не разобрала, ведь сосредоточенно смотрела на его губы, борясь с желанием их поцеловать. А, собственно, что ей мешало? Дверь с ноги открыть не получилось, признание застряло в горле, но ведь поцелуй… мог бы все упростить. Поэтому, вспомнив слова и опыт Тацуки, Орихиме сильно зажмурилась и быстро подалась вперед, не раздумывая, а действуя: в конце концов, она тоже сильная…       — …женщина?! – Улькиорра в который раз вклинился в ее мысли. – Ты не слышишь, что ли? Давай, вставай поскорее, тебе еще уроки делать, а мне их проверять.       Ну что тут возразишь? Орихиме обреченно повесила голову на грудь, покорно поднялась на ноги и пошлепала в свою комнату. Методика Тацуки не сработала. Сильным оказался Улькиорра. И это значило… Это значило, что завтра Орихиме придется искать иной способ, как вызвать интерес Куатро к себе помимо проверки ее домашних заданий.