Укрощение строптивого

      Орихиме таки заболела. Хрипела, кашляла, шмыгала носом и чихала в телефон Тацуки, которая с завидной регулярностью звонила ей по десять раз на дню. Тацуки беспокоилась. И Рангику тоже. Даже Йоруичи-сан. Но Орихиме в силу ее общепризнанной доброты тревожилась за них еще больше — не позволяла себя навещать, убеждала, что, нет, не голодна, успокаивала, что спит изрядно, твердила, что арсенала лекарств, предоставленного Урахарой, хватило бы еще на половину многоквартирного коттеджа, в котором жила.       Подруги дружно вздыхали, вешали трубки и мучились совестью: скорее всего, это бездушный арранкар таки довел их дорогую девочку до истощения сил, а эпидемия гриппа была не причем.       Ренджи абсолютно поддерживал Тацуки в этом мнении. Гин уверял Рангику, что надежды еще не утрачены и почему-то постоянно намекал о воздушно-капельной передаче вируса. Ичиго вообще был не в теме, как обычно, но об однокласснице заботился больше остальных — ежедневно тырил у Исиды конспекты и подбрасывал их под дверь квартиры Иноуэ. И только один Гриммджоу многозначительно лыбился, когда разговор заходил о парочке «заболевших»…       Да, Орихиме заболела. Вот только любовной лихорадкой.       — Улькиорра-кун?.. — бархатистый шепот коснулся его уха, так незатейливо, приятно пробуждая ото сна.       — Ты снова прогуляла школу, женщина? — отозвались нарочито серьезно: нечего поощрять подобное поведение без-пяти-минут выпускнице.       — У меня отличные оценки и ноль пропусков за последний год. — Маленькие пальчики «прошагали» по его спине вдоль позвоночника, игриво царапая кожу. — Я могу позволить себе не появиться в школе пару-тройку дней.       — Хм? Я думал, ты сразу же побежишь туда хвастаться, жен-щи-на.       — Наконец-то это твое обращение истинно…       Орихиме откинула одеяло, которым они с Улькиоррой были укрыты с головой, и забралась к нему на спину. Ее обнаженная грудь волнительно соприкоснулась с кожей полураздетого арранкара.       — Уль-ки-о-рра-кун?.. — скользнула она подбородком за плечо лежавшего на животе Куатро и потерлась о его щеку своей. — Улькиорра-кун… — томный выдох коснулся теплым облачком его поджатых губ.       — Я все еще сплю, — пробубнил парень и для верности обнял подушку.       — А вот и нет… — Орихиме, в одних только трусиках, нырнула бедром меж ног Улькиорры и чувственно потерлась коленкой о его напрягшийся пах.       Шиффер приоткрыл один глаз и с укором посмотрел на Иноуэ:       — В отличие от некоторых я болею по-настоящему, а потому не могу контролировать свое тело достаточно хорошо. Это все из-за таблеток.       — Вот как? — хихикнула рыжая и смачно чмокнула его в щеку. Затем, лукаво сузив глазки, приблизилась к губам и, коснувшись их невесомым поцелуем, прошептала: — А по-моему вчера ты вполне осознавал, что делал. И позавчера тоже. И поза-позавчера…       — Можешь не продолжать, — выдохнул арранкар. — Я понял.       Улькиорра окончательно открыл сонные глаза, подергался под придавившей его к футону Орихиме и перевернулся на спину. Теперь женщина восседала на нем, а он мог лицезреть свою искусительницу во всей красе. Разве что неизменный румянец да смешные розовые с рюшиками трусики слегка подмывали сей образ, но вместе с тем придавали рыжей очаровательный невинный шарм.       Она пригладила его торс. Неспешно, в дразнящей манере, продвигаясь к шее и обнимая ее. Орихиме нависла над Улькиоррой, приблизившись нос к носу к нему и в то же время спрятав их лица в водопаде своих густых медных волос.       Куатро выглядел, как и прежде, без особых эмоций, вот только глаза были слегка прикрыты и подернуты туманной дымкой желания, о чем все более красноречиво свидетельствовало его тело там, внизу, в огнеопасной близости от девичьих бедер.       — Никогда не думал, что ты можешь быть такой ненасытной, женщина.       — А я никогда не думала, что ты будешь таким страстным.       — Это обычная реакция мужчины на красивую женщину.       — Нет. Необычная. — Поцеловала она его. — Не-о-быч-на-я… Раз ты назвал меня красивой…       — Хм. Может, я и сдержан, но со зрением проблем не имею.       Улькиорра скользнул ладонями по рукам Орихиме вверх, огладил ее покатые плечи и, вызвав щекотку на ребрах, обнял ее крепко за талию. Рыжая и глазом не успела моргнуть, как оказалась на спине, а ее любимый мужчина сверху.       — Прямо вот так сразу? Без нравоучений? — насмешливо произнесла она.       — И без твоей пустой болтовни, женщина… — Куатро накрыл ее рот губами и только теперь чуть улыбнулся. Юркнув внутрь Орихиме и приласкав ее нёбо, язычок, щеки, он и вовсе лишил ее слов, ловя вместо них приятные уху довольные стоны.       Температура вновь накалялась. В его теле. В ее. В этой спальне, пропитанной малиновым сиропом, следы которого еще хранили две чашки… Но даже без допинга, Орихиме и Улькиорре было славно. Жарко, будто в лихорадке, но так сладко, так вкусно, так сказочно и, главное, желанно для обоих.       Пальцы Улькиорры медленно очертили стан Орихиме по ее соблазнительным изгибам, заставляя ее разом вытянуться кошкой и прогнуться в спине. Она льнула к нему, эта бесстрашная женщина. Такая хитрая и интригующая, несмотря на свой юный возраст и невинное личико. Соблазнить Куатро Эспаду, захотеть быть с арранкаром, попытаться достучаться до пустоты в его душе. Какой глупый, но в то же время самоотверженный поступок. Перед таким даже он, Улькиорра Шиффер, не мог устоять — а если сказать по правде, хотел выразить ей таким образом свою благодарность за все, что Иноуэ Орихиме сделала для него…       — Улькиорра-кун? Улькиорра? — позвала она вдруг взволнованно и, потянувшись к нему, заключила его лицо в ладони. — Скажи мне… Скажи…       — Душа… — Куатро с невероятной нежностью коснулся губами ее запястья. — Думаю, теперь я знаю, кто олицетворяет ее для меня…       Поцелуй подоспел к ее приоткрывшемуся ротику скорее, чем рыжая вновь что-то хотела спросить. Улькиорра справедливо полагал, что долгие пояснения меж ними больше ни к чему. Он вернул ее на подушку, накрыв собой, скользнул горячей ладонью по ее боку, бедру, зацепляя тесемку от белья. Она что-то затараторила вновь, но он уже не слушал — даже думая о том, насколько суетлива и болтлива эта женщина, он с удовольствием принимал ее такой, какой она была.       — Нет! — стукнул Куросаки кулаком по столу в магазинчике Урахары, в котором собралось много участников операции под кодовым названием «Совращение Куатро». — Это ни в какие ворота не лезет — они целый день не отвечают сегодня на звонки! Может, что-то случилось?       — Яре-яре, — скучающе подпер щеку Гин, — ах, если бы…       — А я согласна с Ичиго! — вскочила на ноги Тацуки. — Нужно пойти к Орихиме самим и все проверить.       — Я бы не советовал этого делать, — обмахнулся веером Киске.       — Но у них же горячка!       — Именно поэтому и не стоит, — кивнул шляпник и хихикнул в сторону: — знаю я, какая горячка у вас, молодежь, по весне.       — О-о-ох, Тацуки, это у тебя горячка. Нервно-психическая. — Позволил себе комментарий Ренджи, за что был в следующую же секунду нещадно бит тумаками от любимой девушки.       — Я поддерживаю ананаса, — буркнул Гриммджоу, игнорируя гневный взгляд в свой адрес от этого самого «ананаса». — Пускай сами разбираются. Чай не дети малые.       — Ну не зна-а-аю, — протянула Рангику, — на Орихиме это не похоже: исчезнуть с концами.       — Во! — закивал Ичиго. — А я о чем?!       — Блин, — поморщилась Йоруичи: большое количество без толку галдящих людей начинало ее подраздражать, — это, что, проблема? Сходить к ней на квартиру и проверить?       — Конечно, нет, — хмыкнул Гриммджоу, — для тех, кто не боится получить серо в голову от Улькиорры. Он щас немного того… — покрутил он пальцем у виска.       — Тянем жребий? — предложил Урахара, предварительно обведя присутствующих взглядом и не выявив средь них смельчаков.       — Что за детский сад? — фыркнула с недовольством его подруга. — Пойдем все…       Через каких-то полчаса перед дверью квартиры Орихиме столпились Ичиго, Гриммджоу, Тацуки, Ренджи, Рангику, Гин, и даже Киске с Йоруичи. Каждый посчитал своим долгом как минимум раз отличиться звонком и стуком в дверь, а вот Гриммджоу и Ренджи не стеснялись быть «капельку» настойчивее.       — Улькиорра!!! Отворяй, собака! Ты тут или нет?!       Орихиме отлепилась от губ Улькиорры и захныкала ему в плечо, теряясь на подступах прибывающего экстаза.       — Может? Все-таки открыть? Вдруг что-то… случилось?       — Ты в своем уме, женщина?! Сейчас??? — выпучил глаза Улькиорра, тоже доходивший до края.       — Орихиме! О-ри-хи-ме! Ау?! — на смену кулакам Гриммджоу пришли кулаки Ренджи.       — Игнорируй… — уткнулся мокрым лбом ей в шею Улькиорра и ускорил темп.       — Но… Ах! Но… М-м-м… — Орихиме вцепилась в его плечи и через силу принялась заглушать рвавшийся из горла стон удовольствия. Ну почему? Ну почему ее друзья, такие заботливые, пришли именно в этот момент?.. — Но… они… мои друзья…       — Женщина! — Улькиорра заглянул в ее растворившиеся в неге глаза. — В данный момент тебе кто-нибудь из них нужен?       Она мотнула головой и счастливо улыбнулась. Лишь ему. Только он и нужен ей сейчас.       — А тебе? Улькиорра-кун?       — Вообще никто. — Он молниеносно оказался у ее уха и шепнул, добавив: — Кроме тебя…       Не удосужившись ответа, компания друзей высыпала на улицу перед коттеджем Иноуэ.       — Хм? Может, они в магазин вышли? — прикинула Рангику.       — Или к врачу? — с умным видом вклинился Ренджи.       — К какому? — поерничал Гриммджоу. — К арранкологу? «Извините, не подскажете, что со мной не так? — Дык, у вас сердце не прослушивается? — Правда? И к чему бы это, доктор?»       Гин с Рангику прыснули от смеха. Ренджи скрипнул зубами, запустив молнии из глаз в противного Сексту. Куросаки, как всегда, нахмурился:       — Ладно, хорош ржать. — Вытащил он свой значок временного синигами и ударил им в грудь. — Мотнусь-ка я, в окно погляжу. — И исчез в сюнпо.       — О-о-оу… — проследил за ним Гриммджоу и быстренько глотнул гиконган, мгновенно выйдя из гигая. — Я тож пойду за ним. А то его детская психика может пострадать…       Секста оказался прав: не успел рыжий прилипнуть к окну, как от увиденного у него пошла носом кровь и мальчонку тут же вырубило. «Хех, слабак!» — Гриммджоу, перехватив Ичиго, не преминул с любопытством заглянуть в спальню к Улькиорре и тут же бесстыже оскалился.       — Хей, народ! Все в порядке! — приземлился он. — Можно считать, что миссия по «Укрощению мыша» выполнена. Теперь, — передернул он тушку Куросаки на плече и нагло пощупал того за задницу, — объявляю операцию по «совращению» последнего девственника Каракуры.       — Пф, «операцию» нашел, — фыркнула Рангику и потащила за собой Гина прочь.       — Согласен, Гриммджоу-сан, — спрятал Урахара ухмылочку за веером, — думаю, тут вы и без нас справитесь. — И также отправился восвояси с Йоруичи.       — Не понял? — приофигел Пантера и гулко захлопал округлившимися в два блюдца глазами.       — Волосы перекрась! Не понял он… — бросил Ренджи через плечо и, подмигнув Тацуки, живо ретировался с ней с места возможного для него убийства.       — Чегооо?!!! — проорал на весь квартал Джагерджак. — Да мы! Да я!!! Да что за хрень вы выдумали???!!! Хэй! Какого вы тела наши побросали?       — Это чтоб тебе сподручней с Ичиго было! — прокричал напоследок удирающий Абарай.       — Гриммджоу, ну, ты че так орешь? — очухался Куросаки и поерзал у него на плече. — Мне щас такой кошмар приснился. Будто Улькиорра… и Иноуэ… того… этого…       — Умолкни! — врезал Пантера кулаком промеж глаз рыжика. — Рано тебе еще на такое смотреть! Хотя… — Гриммджоу покосился на снова отрубившегося Ичиго. — Так уж и быть, дядя Джагерджак и тебя научит плохому.