Меня зовут Миура Хару.

      Италия. Город Болонья.       Пансионат оказался невероятно скучным для меня. Нет, условия проживания нормальные, качество обучения – выше всяких похвал, только вот сами ученицы. Они хорошие девочки, но рядом с ними я чувствую себя как ходивший на кабана охотничий пёс, внезапно помещённый в один класс с декоративными собачками и обучающийся таким командам, как «кланяться», «танцевать», «просить» и т. д. В первую очередь здесь делают упор на умение ухаживать за собой: выполнять гигиенические процедуры, начинать каждый день с зарядки, всё время опрятно выглядеть, вести себя вежливо и спокойно, умению разговаривать на разных языках. Здесь учатся девочки из обеспеченных семей, которые, когда вырастут, могут начать посещать светские мероприятия, возможно будут состоять в совете директоров крупных компаний и поэтому должны понимать важность аккуратного внешнего вида и достойного поведения, чтобы папарацци не смогли опозорить их и их семьи. Но, к счастью, здесь нет учения роли «идеальной жены», как в женских пансионатах прошлого. Пансионат учитывает новое время, упор идёт на образование, чтобы в будущем здешние воспитанницы могли поступить в сильные университеты, выучится, работать на высокооплачиваемых работах и зарабатывать самим.       Я смогла войти в ритм учёбы меньше, чем за неделю. К моему удивлению, у меня образовалось приличное количество свободного времени. А всё потому, что тут нет заданий, убивающих время, наподобие докладов, новые темы подробно разбираются на уроках с учителем, а не дома. И ещё, количество задания по предмету зависит от результатов внутренних проверочных работ. После разбора и закрепления каждой темы проводится контрольная работа, оценка по которой не ставится в журнал. Поняла тему и написала контрольную на отлично? Минимальное задание, чисто чтобы не забыла тему к внешней контрольной. Плюс, не нужно посещать дополнительные уроки для учениц, не освоивших новую тему с первого раза. Благодаря занятиям Луссурии я оказалась в числе первых по латыни, английскому языку, немецкому языку, биологии, химии и обществознанию. А вот по физике и геометрии я всё равно попала на дополнительные уроки. Зато по алгебре я твёрдый хорошист, на дополнительные занятия по алгебре меня не направили.       У большинства учениц получается выкроить одну-три прогулки в месяц за пределами пансионата. Я же могу позволить себе пять-шесть таких прогулок в месяц. Таких успешных в учёбе как я примерно тридцать процентов от общего числа учениц, так что я не выделяюсь. Что меня немного раздражает, так это тот факт, что гулять можно строго в оговоренных районах города и только с браслетом со встроенным навигатором, который сообщает персоналу пансионата о твоём маршруте. Хотя я понимаю необходимость этого, ведь по законам современные дети-подростки могут гулять без сопровождения взрослых лишь с двенадцати лет, и персонал пансионата отвечает за нас. Да, если подумать с этой точки зрения, то чудо, что нам вообще позволено гулять без сопровождения взрослых. Но, с другой стороны, не водить же подростков везде за руку до восемнадцати, а потом объявлять, что они чудом стали взрослыми, полностью самостоятельными людьми за одну ночь.       В целом, мои дела в этом пансионате идут неплохо.       Город Болонья расположен в средних широтах, поэтому снега нет и, возможно, не будет всю зиму. Температура плюсовая, я спокойно хожу в осеннем пальто. Многие удивляются, что я ношу шапку, но я привыкла держать уши в тепле и не могут без неё. Зато я могу посвятить прогулки осмотру достопримечательностей на свежем воздухе. Иначе будет обидно и странно, что я учусь здесь, но ничего не увидела вживую. Жаль только, что многие музеи и осмотр старинных зданий за плату изнутри в будни работают в первой половине дня, до трёх часов дня максимум. А выходные забиты поездками за город или в соседние страны. Надо будет поговорить на этот счёт с учителями, можно ли заменить поездку за город на экскурсию в самом городе? Большинство учениц пансионата итальянки, они уже знают этот город и им неинтересно по многу раз смотреть на одно и тоже, но я-то из другой страны приехала.       Сегодня я использую время своей прогулки для осмотра двух средневековых башен La torre Asinelli и La torre Garisenda, чьи образы по праву считаются символом города Болонья. Время их постройки оценивается как одиннадцатый век.       Прихожу к башням. Здесь много народу, слышны обрывки разговоров на самых разных языках. Вот что значит, туристический город в мировом масштабе.       Я рассматриваю башни, делаю фотографии на память. Затем подхожу к ларькам с сувенирами и покупаю несколько безделушек. Особенно мне понравились свечи в виде башен.       После осмотра башен я решаю посетить национальный музей Средневековья – он расположен довольно близко к башням и работает до шести вечера по будням. Сейчас три двадцать, я успею посмотреть хотя бы треть экспонатов до пяти вечера, после чего вернусь в пансионат.       Идя в музей, я невольно рассматриваю здания, в том числе столики ресторанов и кафе (в Болоньи такие столики не убирают с улицы круглый год, ведь зимой может быть плюс пятнадцать днём по Цельсию). Внезапно я чувствую волну вкуснейших запахов и вижу, как официант несёт одному из клиентов поднос, на котором находится тарелка с lasagne al ragu, она же лазанья по-болонски. Струйки и капли соуса бешамель, рагу (соус болоньезе, он же фарш в томатной пасте) и сыра заманчиво смешиваются, сминая под собой тонкие слои пасты. Это паста настолько тонкая и так легко рвётся, что готовое блюдо без проблем едят ложкой, без использования ножа и вилки. Сглотнув слюну, я подхожу ближе и вижу, что все столики снаружи в этом ресторанчике заняты (ещё бы, с такими аппетитными блюдами!). Я спрашиваю официанта, есть ли свободные места внутри ресторана. Он говорит «да», и я захожу внутрь ресторанчика, ища глазами свободные места.       Дверь за мной резко закрывается, мир вокруг на мгновенье застывает, затем дрожит как марево в жаркий день, и развеивается. Вместо ресторана я оказываюсь в обычном баре, только без посетителей. Окна закрыты изнутри на внутренние ставни, дверь заперта, барная стойка пуста, как и столы, лишь на огромном белоснежном диване у стены скромно сидит Бьякуран в обнимку с прозрачной мисочкой, наполненной зефиром, и беспечно улыбается мне.       - Ххххх! – с чувством произношу я.       - Как некультурно, Хару-чан. И не стыдно тебе расстраивать Луссурию-куна? – преувеличено расстроенно вздыхает Бьякуран. – Солнце Варии так сильно мечтает быть дуэньей при воспитанной, утонченной красавице. Своим хамством ты сбиваешь Луссурии-куну мечтательное настроение.       - Вам не кажется странным использовать японские обращения на итальянском языке? – с любопытством интересуюсь я. А чего переживать раньше времени? С ним мне не справиться, остаётся лишь разговаривать, пока жива. У меня же с собой только кастеты, даже ножа нет, молчу уж про пистолет. Конечно, ударом кастета тоже можно убить, но со здоровым, полным сил и готовым к возможной атаке пламенным мне не тягаться.       - Считай это моей прихотью. Мне нравится аниме и японская культура, - любезно отвечает мне Бьякуран. И, безо всякого перехода, задаёт вопрос. – Кто ты?       - Меня зовут Миура Хару, - медленно отвечаю я, настороженно глядя на него.       - Ни в одной из виденных мной реальностей Миура Хару не является варийкой. Иногда она становится любовницей или женой одного из офицеров Варии, но воспитанницей Варии – никогда, - произносит Бьякуран категорическим тоном. – Кто ты?       Какой интересный вопрос. Но бесполезный. Во-первых, я не помню свою прежнюю жизнь в подробностях, включая своё имя и фамилию. Во-вторых, я не могу никому рассказать про мангу или сам факт своего перерождения. В-третьих, если бы я могла рассказать про мангу, то явно не Бьякурану, уничтожителю миров. А то решишь встать на его сторону, расскажешь ему всё, а он мир уничтожит и свалит веселиться в другой мир или с облегчением сдохнет вместе с миром, чтоб от видений не мучиться.       - Меня зовут Миура Хару, - повторяю я.       - У каждого человека есть свой диапазон возможного роста и падения, в рамках которого развивается траектория его жизни, - без улыбки говорит мне Бьякуран. – Если в какой-то реальности известный мне человек меняет диапазон или активно пытается выбраться из диапазона положенных ему возможностей без моего вмешательства, значит, это кто-то другой.       - Извините, а Вы не могли бы сейчас продемонстрировать мне свою жажду крови? – вежливо интересуюсь я.       - Сенсор, да? На, пробуй, - Бьякуран продолжает разговаривать со мной доброжелательным тоном.       Он испускает жажду крови. На вкус его жажда крови солёная, как вода океана, но, в этот раз, нет ощущения липкости или тошнотворности. Это буквально чистая солёная вода, из которой некуда сбежать, которой можно захлебнуться, в которой можно утонуть, но сама по себе эта стихия беззлобна. Залезший в эту солёную воду сам виноват в произошедшим, стихия не замечает тебя и не уничтожает специально, она просто есть.       - И каков твой вердикт? – интересуется лидер семьи Джессо, перестав испускать жажду крови.       - Нет ощущения липкости и тошнотворности. Сейчас ваш разум стабилен, да?       - Да. Если соблюдать условия безопасности при путешествии сознания между мирами, то рассудок не страдает, - обворожительно улыбается мне Бьякуран. – Иногда некоторые версии меня сходят с ума. Главное, суметь распознать это в начале контакта и быстро оборвать его. Я полностью контролирую свой разум. И тем обиднее внезапно получить претензии от Вонголы и южноевропейского Альянса по поводу возможного грубого нарушения всеобщей Омерты. Вероятная угроза раскрытия мира пламенных создала мне много врагов.       - Ммм… Раз Вы живы, значит, сумели отбиться от претензий.       - Извиняться ты не намерена, - констатирует Бьякуран всё тем же доброжелательным тоном.       - Если Вы знаете, кто был источником информации о ваших возможных будущих действиях и их негативном влиянии на мир пламенных, то должны знать, что сведения были получены мной случайно. Это не было целенаправленной акцией против Вас. И, естественно, я сообщила все полученные сведения своему начальству, - жму плечами в ответ.       Меня мягко обволакивает пламя неба. Затем отдельные усики больно впиваются в меня. Вскрикнув, я вызываю своё мягкое пламя и пытаюсь отбиться от них. Не получается. Несколько минут спустя, усики бесследно растворяются, и пламя неба тоже перестаёт окутывать меня.       - Ты не кусок пламени с сознанием, захвативший чужое тело. Хм, - Бьякуран задумчиво поедает очередную зефирку.       Я мрачно наблюдаю за ним, засунув руки в карманы.       - Ты не сумеешь ударить меня кастетом, - предупреждает меня босс семьи Джессо беззлобным тоном.       Я раздражённо выдыхаю через нос.       - Знаю. Но мне не нравится быть безоружной, - бурчу в ответ.       - Что ж, было интересно познакомиться с тобой, Хару-чан. Жаль, что твоего интеллекта не хватает для полноценной беседы с эрудированным человеком. Впрочем, варийцы так старательно лепят себе имидж брутальных варваров, что не замечают, как действительно становятся дикарями, действующими на голых инстинктах, без малейших раздумий.       Дверь открывается и в бар заходит смутно знакомая мне красивая девушка с большим пышным бюстом. Где же я видела её раньше?       - Для варийки у тебя плохая память, - произносит Бьякуран снисходительным тоном на японском языке. – Саки-чан, представься гостье.       - Меня зовут Мизуно Саки, - представляется девушка на японском. – Одно время я работала на Хибари-сана, но Бьякуран-сама предложил мне лучшие условия работы, поэтому я уволилась.       Девушка подходит к Бьякурану и начинает массировать ему плечи.       - Ты можешь идти. Бьякуран-сама больше не хочет с тобой разговаривать, - сообщает мне Кикё, заходя в бар.       Я молча ухожу обратно в пансионат, запираюсь в своей комнате и звоню Луссурии.       После телефонного разговора с Луссурией я думаю, зачем Бьякурану понадобилась Саки? Ему захотелось секса от профессионалки? Или же Бьякуран просто решил, что на вонгольца не должен работать человек, который уже умер в параллельных мирах? Или самому Бьякурану интересно общаться с людьми, которые должны были умереть юными, и поэтому Бьякуран не знает их личности досконально? Столько вопросов, и все без ответов.       Италия. Замок-особняк Вонголы.       Приободрив девочку по телефону, после окончания разговора Луссурия задумчиво прикусывает нижнюю губу. Затем спускается на минус первый этаж и спрашивает дежурных операторов, где находится офицер облака. Получив ответ, идёт в малый тренажёрный зал номер три. Заходит и видит облачника, делающего подъём штанги лёжа под присмотром-страховкой одного из рядовых.       - Агон-чан, у меня есть новость, которая разозлит босса. Скуало-чан в отъезде, придётся тебе следить за сохранностью нашего особняка. Ты же не хочешь терпеть сквозняки из-за пробитых насквозь стен?       - Тц. Расскажи мне новость, - требует хранитель облака Варии, откладывая штангу в сторону и вставая на ноги.       - Хару-тян звонила. Во время прогулки по городу её при помощи пламени иллюзии заманили в бар. Бьякуран из семьи Джессо недоволен тем, сколько неприятностей принесла ему информация, принесённая Хару-тян. Он исследовал её своим пламенем, после чего отпустил.       - Ха. Босс отправит тебя на больничную койку, - произносит облачник уверенным тоном, первым выходя из тренажёрного зала. – Ведь пансионат для девки ты выбрал.       - Но, Агон-чан, мы же не можем оставить Хару-тян наедине с рядовыми, - протестует Луссурия, идя по коридору следом за облачником. – Это может плохо закончится. Планировать миссии так, чтобы постоянно кто-то из офицеров присматривал за Хару-тян, тоже невозможно.       - Естественно, наличие девки с сиськами среди месяцами не трахавшихся мужиков плохо закончится, - фыркает Агон. – Не хрен было принимать в Варию девку с самого начала.       Офицеры без стука заходят в кабинет Занзаса. Скайрини отрывает взгляд от документов.       - Чего надо? – спрашивает босс Варии недружелюбным тоном.       - Оу, босс, понимаете, тут такое дело, - Луссурия с ходу старается смягчить и успокоить Занзаса. Но его бесцеремонно прерывает облачник.       - На девку наехал босс вражеской семьи из не случившегося будущего, - произносит хранитель облака Варии будничным тоном. – Проверил её своим пламенем, решив, что телом девки владеет кусок пламени иллюзиониста. Он считает, что Вария не заметила одержимой в своих рядах.       Лицо Занзаса резко темнеет.       - Где сейчас мусорный враг из не случившегося будущего?!       - Босс, это не разумно, он же видел все наши атакующие возможности во множестве параллельных мирах! – протестует Луссурия.       Занзас стреляет в своего хранителя солнца так мощно, что тот оставляет вмятину в стене.       - Ххххххх ххххххх хххххх! Гейский мусор, ты предлагаешь мне молча поднять руки вверх и позволять этому хххххх делать с нами всё, что угодно?!       - Конечно, нет! – протестует хранитель солнца Варии, поднимаясь с пола. – Но, босс, нам надо подумать, использовать необычные приёмы и редкое оружие.       - Которыми мы будем владеть хуже, чем привычным для нас стилем борьбы. И которое многовидящий мусор мог уже видеть в других параллельных мирах. Я отказываюсь ослаблять себя. Поговорю с многовидящим мусором прямо так, - рычит Скайрини - Пусть ощутит на собственном физическом теле, что видеть побои в видении и чувствовать их на себе вживую - разные вещи.       Намимори. Дом-база Савады Тсунаёши и его друзей.       - Так жаль, что Хару-тян уехала, - вздыхает Мадока. – Я обожаю, когда она напитывает крем в пирожном мягким пламенем.       - Ты можешь попросить об этом Аяно-тян, - предлагает Ямамото беззаботным тоном.       - Не вариант для меня. Я с Аяно-тян не общаюсь так тесно, как с Хару-тян, - возражает Мадока. – Просить человека работать бесплатно по профилю нехорошо. Кстати, что мы теперь будем делать с маньяком, который охотится на людей, родившихся четвёртого числа? Хару-тян ведь была отличной приманкой – она родилась четвёртого числа четвёртого месяца.       - Думаю, мы сделаем новую страницу Хару-тян, якобы она потеряла пароль от старой страницы, и поставим ссылку на новую страницу под старой. Мукуро-кун будет выгуливать иллюзию Хару-тян, - предлагает Тсуна.       - И почему я должен один работать? Давайте, изобретатели, сделайте копию Хару-тян, - предлагает иллюзионист. – Например, в виде силиконового манекена.       - Даже не думай! – мгновенно возмущается брюнетка. – Что ты собрался делать с копией Хару-тян, извращенец? Я категорически против создания силиконовой копии любой знакомой нам девушки!       Тут в гостиную через открывшиеся окно запрыгивает аркобалено солнца.       - Чаоссу! У меня есть новости, - сообщает аркобалено солнца ребятам. – В вашу школу перевелись новые ученики. Они – члены семьи Шимон. Будете учиться вместе.       - Шимон? Не могу вспомнить такую семью, - задумчиво бормочет Ивао.       - Я смутно помню, что у Джотто-сана, первого босса Вонголы, был друг, основатель семьи Шимон, - говорит Тсуна. – И, вроде бы, у семьи Шимон необычное пламя посмертной воли.       - Необычное? – интересуется Мадока. – В смысле, смесь наподобие пламени гнева, как у босса Варии? Или микс, с возможностью использовать разные типы пламени, как у Гокудеры-куна?       - Ммм… Не знаю, в тексте было просто написано «необычное пламя посмертной воли», - отвечает Тсуна.       - У членов семьи Шимон другие типы пламени посмертной воли, - поясняет Реборн. – Помимо стандартных типов пламени и их смесей существуют редкие типы пламени, которые не способны гармонировать с пламенем неба. Такие виды пламени могут быть эндемиками, встречающимися лишь в определённых регионах мира, либо просто настолько редкие, что передаются по наследству в отдельной семье. Семья Шимон состоит из людей с редкими типами пламени, которые взаимодействуют друг с другом, как пламя неба с другими элементами. В семье Шимон главным пламенем является пламя земли, названия остальных видов пламени неизвестно. Джотто, первый босс Вонголы, дружил с первым лидером семьи Шимон. У Вонголы даже есть реликвия, чья история связанна с семьёй Шимон.       - О, понятно. Хибари-сан знает, что к нам в школу переведутся члены семьи Шимон?- спрашивает Тсуна. Видит отрицательное покачивание головой репетитора и возмущается. – Реборн! Ну, надо же предупредить его! Вдруг Хибари-сан примет их за врагов?       Тем временем, в доме семьи Сасагавы.       - Сестрёнка! Экстремально ответь мне, хочешь ли ты быть врачом! – кричит боксёр во всю мощь своих лёгких.       - Братик, да что на тебя нашло? – сокрушатся Киоко в ответ. – Ты уже несколько дней задаёшь мне этот вопрос. Я же сказала тебе, что ещё не решила. Я хочу решить вопрос выбора профессии и старшей школы зимой, после знания своих оценок за два семестра. И ещё, мне нужно поговорить с родителями, сколько денег они будут готовы выделить мне на учёбу.       - Не думай о деньгах! У меня уже есть экстремально выгодное предложение по трудоустройству с возможностью беспроцентного заёма на своё образование и образование ближайших родственников!       - Аа? Я никогда не слышала о подобных предложениях для школьников, не являющихся победителями национальных или международных олимпиад, - произносит Киоко подозрительно щурится. – Нии-сан, ты ведь не связался с якудза?!       - Нет! Экстремально нет якудза! – бодро орёт Реохей в ответ.       - Тогда откуда у тебя возможность беспроцентного заёма на чужое обучение? – требует ответа младшая сестра. – Нии-сан, так не бывает. Тебе могут дать спортивную стипендию, но только на тебя одного. Нии-сан, ты ведь не вляпался в банду наподобие нашего школьного дисциплинарного комитета?!       Примечание автора. Да-да, я помню, что в манге в главе 30-283 не только перевелись новые ученики из другой школы, но и дон Тимотео прислал Тсуне уведомление о церемонии наследования. Типо, Тсуна будет официальным будущим боссом Вонголы после церемонии передачи наследования титула от действующего босса. Но в этой реальности дон Тимотео не может так поступить конкретно сейчас. Конфликта колец не было и теперь не будет. Занзас отказался сражаться с Тсуной за титул босса. Для Савады-младшего это означает, что он должен сам совершить некие действия, дающие ему репутацию в мире мафии. Иначе Тсуну не будут воспринимать всрьёз, когда он унаследует место Десятого босса Вонголы. Т. е., как минимум, Савада Тсунаёши должен найти кого-то калибра Занзаса и победить при свидетелях, заслуживающих доверия. Или как-то ещё активно проявить себя в мире мафии.