Меня зовут Миура Хару.

      Уф, я дожила до начала летних каникул в здравом рассудке, несмотря на занятия икебаной три раза в неделю. Иногда бабушка бывает такой настойчивой, что просто ужас. Зато Тадаши перестал стремиться «стать крутым, как сестра» и получить тем самым настоящую поездку в исправительную школу-пансион.       Бабушка посадила меня на скоростной поезд. Она стояла на перроне до тех пор, пока поезд не тронулся. Я весело помахала бабушке в окно на прощанье. И лишь затем задумалась – как я буду объяснять свой итальянский загар, когда осенью вернусь домой? Хотя ладно, подумаю об этом позже. Сейчас меня должно волновать лишь, как пройдёт моё первое лето с Варией, с учётом сильной нелюбви ко мне Маммона и обещанных звездюлей от Скуало. И ещё мне любопытно, есть ли в Варии какие-нибудь летние традиции? Надеюсь, что нет, убивать людей я ещё не готова. Мне вообще не хочется становиться убийцей…       В Токио меня встретили знакомые рядовые из отряда Скуало (нет, ну почему они до сих пор не сказали мне свои имена? Идиотизм какой-то!). На неизменно тёмной машине мы добрались до аэропорта. На все свои летние карманные я снова накупила различных японских сладостей к столу. Конечно, теперь питание в офицерской столовой хорошее, но вкусняшки лишними не будут.       После десяти часов долгого полёта я с радостью выхожу из самолёта. В аэропорту меня встречает хранитель грозы Варии.       - Босс велел не задерживаться и сразу же привести тебя к нему, - произносит Леви-а-тан, закидывая меня к себе на плечо. – Ты слишком медленно ходишь, поэтому я тебя понесу.       Я не возражаю. Пусть Леви-а-тан не самый приятный в общении человек и ревнует всех остальных к своему боссу, но всё-таки он защищал меня от ножей Бельфегора. Да и не пойдёт он против прямого приказа Занзаса, так что доставит меня прямо к своему боссу, минуя Маммона, у которого, насколько я помню из манги, долгая память на обиды.       Мы на большой скорости приезжаем к варийскому замку. Машина не успевает полностью остановиться, как Леви-а-тан уже выскакивает из неё и вытаскивает меня. Всё-таки он чересчур исполнительный.       Быстрым шагом хранитель грозы относит меня в кабинет Занзаса, не притормаживая и не давая мне нормально поздороваться с Луссурией, попавшимся нам по пути. В кабинет Леви-а-тан заходит без стука – скромность и такт в Варии не в чести.       - Босс, я доставил девчонку! – хранитель грозы небрежно кидает меня на пол перед столом Скайрини и вытягивается в струнку, преданно пожирая глазами любимое начальство. Конечно, в кабинете Занзаса пол спрятан за густым ковровом покрытием, но блин, всё равно больно. Какой же Леви-а-тан ревнивый, - думаю я, вставая и ощущая на себе тяжёлый, недовольный взгляд Занзаса.       - Девчачий мусор, - рычит Скайрини. – Ты зачем на всю Японию прославилась? Мафиози и их подчинённые должны держаться подальше от телевидения.       - Занзас-сан, я не специально. Мы с друзьями всего лишь запускали фейерверки. Полицейские нас напугали: они подкрались к нам и внезапно ударили по нам светом фар и стали кричать на нас через громкоговоритель. Мой друг, чья очередь была запускать фейерверк, испугался и отпустил зажжённый фейерверк. То, что он попал в патрульную машину – это случайность чистой воды. Но поджог патрульной машины детьми, пусть даже случайный, это одновременно чрезвычайное и комичное происшествие, вот журналисты и набежали.       - Девчачий мусор, я даже наказать тебя толком не могу. Потому как сдохнешь ты от моего наказания, - с какой-то досадой бурчит Скайрини, наливая себе очередной стакан виски. – Орущий мусор умеет соизмерять наказания с физической немощью наказуемого, потому своё наказание получишь от него. Иллюзорного мусора сейчас нет в замке, так что иди в свою комнату, переоденься и спустись в холл. Кто-нибудь из рядовых проводит тебя на полигон.       - Хорошо, - я вежливо кланяюсь Занзасу и иду выполнять его указания. Леви-а-тан же остаётся в кабинете ненаглядного босса.       На двери моей комнаты всё ещё висит страшная обожравшаяся розовая гусеница. Впрочем, недолго ей висеть осталось – я взяла с собой из дома изящную серебристую табличку в виде большого листика, на котором Ивао и Тсуна по моей просьбе красиво выжгли слова «комната Хару» на итальянском языке. Сегодня или завтра, в зависимости от своего самочувствия, обязательно сменю гусеницу на табличку.       Я захожу в свою комнату, принимаю душ и переодеваюсь в новенькую одежду в цветовой гамме варийцев. Вещи как всегда мне впору. Прическу поправлять не нужно – ещё в Намимори я заплела себе косу, для физических занятий она удобнее, чем хвост. Надеваю удобные ботинки и иду вниз, в холл.       К моему большому сожалению, в холле я встречаю мрачного Бельфегора.       - Простолюдинка. Тебя уже привезли? – приветствует меня принц. Он даже не шишикает. Приболел, что ли?       - Да. Здравствуйте, Бельфегор-сан, - вежливо здороваюсь я в ответ.       Мрачный принц просто проходит мимо меня и уходит вверх по лестнице, даже не метнув в меня хотя бы один стилет. Точно, заболел.       Очередной рядовой подзывает меня к себе и провожает на полигон к Скуало, который, как обычно, гоняет подчинённых.       - Вроооооооооой! Кого я вижу! Мелочь, ты готова получить свое наказание за невнимательность и глупость? Впрочем, неважно. Начинай бегать по кругу, пока я не скажу хватит.       Я молча подчиняюсь. Это будет долгий день.       Бегать вместе с парнями и мужиками тяжело для моего самолюбия. Они все быстрее и выносливее меня. У меня никак не получается бежать с ними на равных. Но я всё равно стараюсь изо всех сил, дабы показать Скуало свой прогресс по сравнению с новогодними каникулами и не получить люлей за лень. Вообще, что у Занзаса, что у Скуало офигительный учительский талант, замешанный на насилии. Чуть что не так – сразу же приходит боль, поэтому организм старается из всех сил, дабы не получить новую порцию боли.       Мечник останавливает меня, лишь когда я начинаю выдыхаться.       - Врооой! Вижу, тренировки ты не забрасывала. Это хорошо. Пошли, - взмахом меча Скуало показывает требуемое направление и мы топаем назад к особняку. В этот раз мы заходим в боковой левый вход и несколько минут идём по извилистым коридорам, то и дело натыкаясь на рядовых. – Будет тебе и урок и наказание одновременно.       Скуало приводит меня в большую комнату, сплошь заставленную пулемётами. В ней находятся двое рядовых – они споро разбирают пулемёты, чистят, смазывают и собирают их обратно.       - Врооой! Бойцы, вот вам задание: научите эту мелочь ухаживать за пулемётами.       Бойцы посмотрели на меня и переглянулись.       - Но, капитан, она же не сможет поднять ни один пулемёт, - робко возражает один из них.       - Знаю. Просто девчонка провинилась и её надо наказать. Вот пусть и чистит пулемёты, - поясняет свой приказ мечник.       - Хорошо, капитан. Мы её научим.       - Врооой! Именно научите, а не делайте всё за неё. Пусть руками поработает, раз мозгов нет, - дав сие наставление присутствующим, варийский капитан уходит по своим делам.       Я подхожу поближе к рядовым и вежливо здороваюсь с ними. Мне кивают и предлагают сесть рядом. Затем бойцы учат меня ухаживать за пулемётом, разбирать и собирать его. Подробно объясняют значение каждого действия. Проблема в том, что здесь довольно крупные модели, каждая из которых весит около десяти килограмм. Самые крупные пулемёты и вовсе весят по двадцать пять - тридцать килограмм, к ним рядовые меня не подпускают. Четыре пулемёта спустя мне доверяют самостоятельную работу под ненавязчивым присмотром. Да, подносят и уносят пулемёты рядовые, а не я – нечего девочке тяжести таскать. Я занимаюсь чисткой пулемётов до тех пор, пока за мной не приходит Луссурия.       - Хару-тян, скоро уже будет ужин! – всплеснув руками, заботливо замечает Луссурия. – Пойдём.       - Сейчас, закончу с этим пулемётом и пойду, - отвечаю я, не поднимая голову от разбираемого пулемёта. Ещё когда я впервые гостила у варийцев, Луссурия показал мне как ухаживать за пистолетом. Он тогда сказал, что ни в коем случае нельзя прерываться «если уж начала чистить оружие, то вначале закончи это, а потом уже занимайся другими делами».       - О, ты помнишь мои уроки? Это приятно, - хмыкает Луссурия, усаживаясь рядом со мной. – Я тебе помогу.       Вместе мы быстро заканчиваем смазку и сбор очередного пулемёта, после чего топаем в офицерскую часть здания.       - Луссурия-сан, а Бельфегор-сан приболел? – интересуюсь я, пока мы идём по извилистым коридорам.       - Почему ты так решила, Хару-тян?       - Он не шишикал и не метнул в меня ни одного стилета. И вообще был очень мрачным, - поясняю я свой вопрос.       - Разве ты не заметила причину его плохого настроения?       - Нет, - с некоторой заминкой отвечаю я, мысленно прокрутив свои воспоминания о сегодняшней встречи с принцем. – Бельфегор-сан не выглядел раненым.       - Хару-тян, дело в том, что сейчас Бельфегор-чан переживает период бурного роста, - поясняет Луссурия снисходительным тоном. – Это тяжёлый период для того, кто стал профессиональным мафиози ещё в детстве. Сейчас его глазомер постоянно сбивается, меняется его центр тяжести. Бельфегору-чану приходится много тренироваться лишь для того, чтобы не потерять свои навыки, о прогрессе даже речи идти не может. Поэтому он и не рискует метать стилеты в того, кто может не успеть увернуться. Не волнуйся, Хару-тян, я уверен, что уже на новогодние каникулы ты вволю наиграешься с ним в догонялки.       - Понятно. Луссурия-сан, вы не могли бы снять с моей двери мягкую игрушку? Я взяла из дома аккуратную табличку, чтобы не перепутать свою комнату с другими.       - Ах, Хару-тян, ты же девочка! Неужели тебе не нравится розовый?       - Извините, Луссурия-сан, но такой кислотный оттенок мне не нравится, - настаиваю я на своём.       - Ох, - грустно вздыхает хранитель солнца. – Ладно, иди к себе и не реагируй на стук – сейчас я отдеру игрушку.       Я так и делаю. Мне надо вымыть руки и лицо после чистки пулемётов. Душ я решаю пока не принимать – лучше помоюсь перед сном.       Ополоснувшись, я беру табличку и тюбик супер клея, после чего выхожу из комнаты, аккуратно открыв дверь.       - О, Хару-тян, это табличка элегантна, но такая взрослая. Лучше бы ты выбрала что-нибудь более детское или хотя бы более миленькое.       - По японским меркам, я уже подросток, а не ребёнок, - жму плечами я в ответ.       - Какие упрямые нынче дети пошли, - хмыкает Луссурия в ответ. – Дай табличку, я повешу её ровно.       - Спасибо.       Луссурия быстро прифигачивает к двери моей комнаты табличку и мы идём на ужин. На ужине отсутствуют Маммон и Леви-а-тан. Еда хорошая, не сравнить с теми временами, когда бедные рядовые готовили в очаге.       - Гейский мусор, какой план занятий у девчачьего мусора? – спрашивает Скайрини, расправившись с очередной отбивной.       - Оу. С утра Хару-тян будет заниматься у Скуало-чана физической подготовкой. После завтрака я буду учить Хару-тян латыни и рассказывать ей о мире мафии, наших обычаях, законах и правилах поведения. Затем мы будем заниматься уличным тайским боксом. Потом она будет помогать вам разбирать бумаги в кабинете. Перед ужином я буду водить её на стрельбище и учить стрелять из винтовки. Думаю, через месяц можно будет допустить Хару-тян до участия в учебных стрелялках.       - Через две недели. Не забывай, что она здесь лишь на летние каникулы, - веско поправляет учебные планы Скайрини.       - Но, босс, Хару-тян не справится с заданием через две недели, пусть даже и тренировочным.       - Пусть познает вкус поражения на тренировке, а не во время очередного нападения на наш замок, - отрезает Занзас. – Тогда она не возгордится и не начнёт делать глупости.       - Хорошо, босс.       Я молчу, хоть мне и было интересно узнать, что это за учебные стрелялки. В частности, какие пули на них используют – настоящие или с краской? Просто во время приёма пищи разговаривать могли лишь Занзас и офицеры. Исключение – если ко мне обратится кто-то из них. Такие вот правила вежливости по-варийски.       После ужина Занзас со словами «даже тебе ещё рано спать» уволок меня в свой кабинет и велел разбирать отчёты. Я часок поработала над документами, после чего засобиралась к себе.       - Девчачий мусор, это что за наглёж? – удивлённо спрашивает меня Занзас. – Сейчас всего десять вечера.       - Занзас-сан, я уже спать хочу. Я в десять и ложусь обычно. Детям нужно восемь часов сна в сутки.       - Тц, от тебя нет никакой пользы, - раздраженно выдыхает вариец. – Ладно, иди дрыхнуть, мелочь.       - Спасибо, Занзас-сан, - я вежливо кланяюсь ему на японский манер и выхожу из кабинета. Пока Маммона нет, я могу передвигаться по варийскому особняку в одиночестве. Но, разумеется, только по делу, а не просто шастать по замку из любопытства.       На следующее утро я встаю по будильнику, умываюсь, одеваюсь и иду на первый этаж. Удачно встречаю Скуало и бегу за ним на полигоны (у Скуало быстрый шаг, мне приходится периодически срываться на бег, чтобы не отстать от него). Снова побегав вместе со взрослыми парнями по полосе препятствий, с чувством выполненной работы ухожу к себе в комнату, отмываться перед завтраком.       На завтраке варийцы присутствуют в полном составе. Надо стараться держаться других офицеров, раз иллюзионист в особняке.       - Босс, раз девчонка будет нашим бухгалтером, то давайте я буду заниматься с ней алгеброй, - предлагает Маммон. – Ещё я могу начать учить её программированию.       Принц шишикает, Луссурия давится и кашляет, Скуало удивлённо вройкает и лишь Леви-а-тан и Занзас остаются невозмутимыми.       - И ты готов заняться её обучением бесплатно, жадный мусор? – насмешливо осведомляется Скайрини, накладывая себе в тарелку очередную порцию яичницы с беконом. – В чём подвох?       - Босс, я не в восторге от подобной замены, но, раз уж вы приняли решение, я поддержу его. Я научу девчонку программированию, поскольку в наше время финансы всё чаще текут через компьютер и надо понимать не только бухгалтерию, но и компьютер, чтобы не отдать все доверенные тебе деньги очередным хакерам. А что касается оплаты, то после завершения обучения я буду давать ей множество заданий и пусть только попробует не выполнить, - рядом с Маммоном вновь материализуются фиолетовые тенкали.       - Стоп! – быстро вмешиваюсь я в разговор. – А если у меня не окажется нужных способностей к программированию и я не справлюсь?       - Тогда мы с Луссурией выгодно выдадим тебя замуж, предварительно сделав тебе элитную фальшивую родословную.       - Какую ещё родословную? – растерянно переспрашиваю я.       - Элитную, - любезно разъясняет мне Маммон. – Что ты родственница кого-то из нас и потому брак с тобой будет союзом с Варией. Это престижно. Босс, может быть мы возьмём ещё нескольких девочек на воспитание? А потом выдадим их всех замуж за выкуп, это будет прибыльно, - мечтательным тоном предлагает этот работорговец.       Скуало ржёт как конь, принц бросается к ближайшему выходу, Луссурия ныряет под стол, Леви-а-тан не понимает тонкости момента и продолжает кушать как ни в чём не бывало, а Занзас достаёт пистолеты и принимается расстреливать Маммона и его иллюзии, попутно громя помещение.       - Мы мафиози и убийцы, а не сутенёры, - рычит Скайрини несколько минут спустя, когда настрелялся. Занзас явно был сильно рассержен – мало того, что он разнёс на куски большую часть мебели, так ещё и в двух стенах появились большие дыры. Причем одна стена раньше защищала нас от улицы, теперь же мы можем любоваться бескрайним небом и чувствовать освежающий ветерок.       - Врооооой! Чёртов босс, зачем ты здесь всё разнёс?! – кричит Скуало, вставая с пола. – Маммон смылся ещё на третьем выстреле! И ты снова ранил Леви-а-тана!       Хранитель грозы неподвижно лежит у стены. Луссурия выбирается из-под обломков мебели и сразу же кидается оказывать помощь пострадавшему. Иллюзиониста и принца не видно.       - Заткнись! – Скайрини вновь швыряет в мечника стакан. Ну да, ну да – Занзас никогда не раскаивается и не извиняется за свои поступки. Деспот. И тут меня чёрт дёрнул за язык.       - Занзас-сан, а чинить тут всё будут за ваш личный счёт или общеварийский? – с любопытством интересуюсь я.       Занзас, не ожидавший от меня подлянки, давится вином, а Скуало снова заходится хохотом.       - Вроооооооой! А из девчонки выйдет толк! – восклицает мечник, отсмеявшись.