Найти во всем этом смысл

Захлопнув дверь, приваливаюсь к ней спиной. Меня всего трясет, так что, в итоге, я сползаю на пол. Все настолько хуже, чем я ожидал, настолько хуже, чем вообще мог себе представить… Я стал соучастником шантажа, который, как Кип, без сомнения, считает, сам и инициировал, но меня не это волнует. Кип Томас заслуживает всего, что с ним произошло. Если он теперь работу потеряет, я плакать не стану. Он всего лишь изворотливый мелкий слизняк и может хоть сдохнуть, мне наплевать. Но от мысли, что он прикасался к Брайану – пусть даже тот это позволял и поощрял – меня тошнит. О чем он только думал? Если бы их застукали, ему досталось бы не меньше, чем Кипу. Как он вообще мог вот так просто взять и отсосать ему? Я бы никогда так не сделал. И он позволяет вышибалам из «Вавилона» отсасывать ему, чтобы его впустили внутрь? У него что, никакого самоуважения нет? Секс действительно так мало для него значит? А что насчет меня? Секс со мной ему так же безразличен? Может, в субботу, когда он сказал, что ему просто со мной удобно, мне стоило этому поверить? Он ведь продемонстрировал мне в «Вавилоне», что ему плевать. Иначе он не потащил бы тех двоих в заднюю комнату. И уж конечно, не предлагал бы мне сделать то же самое. Но ведь было же и другое. Были прошлые выходные. Которые мы провели только вдвоем, почти не вылезая из постели. Брайан, как и большинство парней, просто любит секс и, наверно, в первую очередь, из-за секса ко мне и приходит. Но мне все же казалось, что между нами есть нечто большее. Весь уикенд он был таким расслабленным, таким счастливым. Или я просто вижу то, что мне хочется видеть? Мне хочется ему нравиться. Больше того, мне хочется, чтобы он меня полюбил. Он нужен мне, я-то ведь не такой, как он. Я не могу представить себе жизнь без любви. Думаю, что и он не может. Просто хочет, чтобы так было. Боже, послушайте-ка меня только! Я рассуждаю, как одуревший от любви подросток. Или как женщина. Женщины вечно думают, что смогут изменить мужчину своей любовью. А я знаю, что это чушь собачья. Парни вроде Брайана не превращаются в идеальных бойфрендов, просто встретив правильного мужчину. Да и кто вообще сказал, что правильный мужчина для него – это я? Ну да, он провел со мной два уикенда, во второй из которых трахнул в задней комнате полдюжины парней, даже не думая обо мне. Не стоит забывать так же, что все это время его друг был в отъезде, и податься ему было некуда. У подростков, не желающих возвращаться домой под утро, обычно не такой уж большой выбор мест для ночевки. Обхватив руками согнутые колени, вспоминаю вчерашнее утро. Он разбудил меня самым нежным в мире сексом. Да, мы всего лишь занимались сексом, но и нечто большее в этом тоже было. Так медленно и проникновенно… Я даже смутно припоминаю, что он целовал мою спину, прежде чем толкнуться внутрь. А потом, когда я обернулся, пытаясь дотянуться до его лица, он меня поцеловал. И целовал, и целовал, пока мы оба не кончили. Мне казалось, мы в тот момент занимались любовью. Казалось, что Брайан таким способом извинялся передо мной за то, что вел себя, как говнюк. Конечно, я не обманываю себя, полагая, будто наконец-то смог рассмотреть «настоящего» Брайана. Но раз он такое допустил, значит, во всем этом правда было нечто большее, чем просто секс. Потому что в ту минуту я чувствовал, что он меня любит. И позволяет мне любить себя. А теперь у меня сердце в клочья. Я его прогнал. Я должен был это сделать, но он все равно не поймет моих мотивов. Будет считать, что я его предал. Что он мне помог, практически спас, а я этого не оценил. Может быть, он и правда сделал это скорее для себя, но все равно же он спас мою задницу. А я не смог преодолеть ужаса от осознания того, что именно он сделал. Или признать, что в этом вообще была хоть какая-то необходимость. Я облажался. Страшно облажался. Предавался эгоистичным терзаниям и не думал о последствиях. А мне ведь на самом деле было плевать. Когда я с Брайаном, я вижу только его и хочу просто быть с ним. А весь остальной мир может катиться к дьяволу. Даже сейчас, если бы он дал мне понять, что чувствует ко мне хоть что-то, я бы плюнул на все и убежал с ним в любое место, куда бы он только захотел. Но Брайану это не нужно. Он молод, у него вся жизнь впереди. И он просто хочет получать от нее удовольствие. Что означает – трахать всех горячих парней в округе, пока сил хватит. Зачем бы ему жертвовать своей свободой? Правда, я никогда его об этом не просил. Я просил только о любви. И я знаю, что он способен ее испытывать – просто, наверно, не ко мне. А, может, и не способен, он ведь такой закрытый. На самом деле, разницы никакой. Раз меня он не любит, какое мне дело, найдет ли он себе кого-то когда-нибудь или нет. И если да, то кого. В прошедшие две недели я вдруг осознал, что раньше никогда и никого не любил. Все мои бывшие просто были мне симпатичны в большей или меньшей степени. Но ни к кому из них я не испытывал такого пылкого желания и такой всецелой беспощадной любви. Как бы я ни старался забыть его, Брайан всегда будет в моем сердце и мыслях. И меня просто разрывает на куски от осознания, что мы никогда больше не будем вместе. Боже, что же мне делать? Следующим утром я прихожу в офис рано. Все равно я спать не могу, так чего зря время терять. Синтия приносит мне кофе. Знай я способ заставить ее весь день провести в моем кабинете, непременно бы им воспользовался. - С тобой все в порядке? Кивнув, отвечаю, что плохо спал. И тут появляется Брайан. Как обычно, приветливо здоровается с Синтией и отвешивает комплименты ее наряду. Она хихикает. Никогда раньше не слышал, как хихикает Синтия. Хочется разбить себе голову о стол. Сколько там секунд в четырех неделях? Он садится к столу напротив меня. Смотрю на него, но он очень занят – стряхивает с брюк воображаемую соринку. Как ему удается в пятидесятидолларовом костюме выглядеть лучше, чем другим в дизайнерских шмотках? Он сегодня какой-то уставший – или, может, мне просто хочется, чтобы так было? Пора прекращать видеть то, что хочется видеть. Даже если он и правда устал, какое это может иметь ко мне отношение? Да он наверняка пол-«Вавилона» за ночь перетрахал, празднуя свою победу. Начинаю составлять планы на день, и он подключается, как ни в чем не бывало. На прошлой неделе он злился, до этого дразнил меня, а сейчас все вообще не так. Нет, он ведет себя так, будто между нами никогда не было ничего, выходящего за рамки отношений руководителя и интерна. И, в отличие от прошлой недели, я не пытаюсь этого изменить. Все так и должно быть. Это мое искупление. Отмечаю, что теперь он выходит покурить чаще и дольше не возвращается. Но замечаний не делаю. Все равно я с ним рядом дышать не могу. В общем, пытаюсь работать над контрактами. Хожу на встречи. Спускаюсь в художественный отдел. Разговариваю с коллегами. Разговариваю с клиентами. Брайан же сидит со скучающим видом. И, наконец, этот гребанный день заканчивается, и я понимаю, что выжил. Кип не объявлялся и вообще, кажется, взял больничный. Но если я думал, что завтра будет проще, я сильно ошибался. С каждым днем становится только хуже. Я так скучаю по нашему дружескому трепу, по его улыбке и взглядам. Он на меня и не смотрит, разве что на людях. Он не заговаривает со мной, если только это не совершенно необходимо, и держится подчеркнуто нейтрально. Я так по нему скучаю. Он совсем рядом, а я скучаю по нему до безумия. Ночью я допоздна рисую, а затем ложусь и вжимаюсь лицом в подушку. Она все еще пахнет им немножко. И это так больно. Все вокруг причиняет боль. Брайан лучше меня умеет владеть собой. Синтия страшно за меня переживает, не понимая, с чего это я такой рассеянный и подавленный. Если бы она не запихивала в меня хоть немного еды в обеденный перерыв, я бы вовсе не ел. А Брайан с каждым днем выглядит все лучше. Будто бы раньше он выглядел плохо. Он так невероятно красив. Каждый вечер я, как глупый мелкий педик, жалуюсь Дафни на жизнь. В первые выходные она работала, но во вторые остается у меня с ночевкой. И, кажется, впервые в жизни проявляет ко мне сочувствие. Раньше, когда я жаловался ей на проблемы с парнем, она сразу же говорила: «Бросай его, бросай». Ведь никто из моих бывших, по ее мнению, меня не стоил. Но сейчас она часами выслушивает мои излияния про Брайана. То, что сделал Брайан, вызывает у нее нечто среднее между ужасом и восхищением. Иногда мне кажется, что Брайан нравится ей куда больше всех моих предыдущих парней. Она никогда не говорит о нем плохо. Но мне от души сочувствует. - Конечно, ты поступил правильно. Прозвенел тревожный звоночек, и ты принял меры. Давай посмотрим правде в глаза, Джастин. С самого начала было безумием спать с ним. По крайней мере, пока он твой интерн. Я почти уверена, что это вообще противозаконно. С другой стороны… - она улыбается, - Кто тут может тебя винить? Он просто нечто. А что будет, когда все закончится? Думаешь, вы сможете снова начать с того же места? - Ох, Даф, - вздыхаю я. – Да теперь, после всего этого, если я в огне гореть буду, Брайан и пописать на меня не захочет, чтобы сбить пламя. Я и не знал, что способен на такие чувства. Раньше, расставаясь с парнями, я кис пару дней, а потом понимал, что мне без них даже лучше. Но вот уже почти две недели прошло, как мы разругались с Брайаном, а лучше мне вовсе не стало. Наоборот, мне все хуже и хуже. Я спать не могу, есть не могу. Едва из кровати себя каждый день вытаскиваю и на работе сижу, сцепив зубы. Мне так трудно не подходить к нему близко, не дотрагиваться. Сидеть с ним в одной комнате – просто пытка. Мне так хреново. К несчастью, когда его нет рядом, мне еще хуже. Вечерами я сижу дома и пытаюсь представить себе, что он сейчас делает. О чем думает, что чувствует. Где он сейчас и с кем? И больше всего я боюсь, что он там встретил кого-нибудь и влюбился. Это безумие, но я ничего не могу с собой поделать. Я всегда знал, что для каждого из нас где-то на земле существует человек, способный перевернуть всю жизнь. Ты можешь никогда с ним не встретиться, но он все равно существует где-то. Но если ты его встретишь, то, будь ты хоть Брайаном Кинни, он тебя сокрушит. Я знаю это, потому что своего человека я уже встретил. И теперь медленно схожу с ума. Субботним утром Дафни тащит меня завтракать в кафе «Либерти». Потому что она никогда там не была. И потому, что мне надо развеяться. А еще потому, что не должен я позволять Брайану лишать меня радостей жизни. Ну и еще потому, что ей так хочется. В общем, мы идем туда. Первое, что я вижу, войдя в кафе, - это Брайана с приятелями в одной из кабинок. Укоризненно смотрю на Дафни – будто это она во всем виновата. А она лишь улыбается и пожимает плечами. А потом слышу вопль: - Солнышко! Это Дебби орет из-за стойки. Нужно было догадаться, что я на нее наткнусь. На самом деле я даже удивился, что ее тут в прошлый раз не было. Она подходит и обнимает сперва меня, а потом Дафни. И мне кажется, что все – а особенно Брайан с друзьями – на нас пялятся. - Никогда вас тут раньше не видела, - продолжает она. - Я тут уже бывал, - негодующе возражаю я. Краем глаза вижу, как усмехается Брайан. - Вот и прекрасно! Я давно тебя сюда зазываю. Пошли, познакомлю тебя с Майклом. И она тянет нас к Брайанову столу. - Посмотрите-ка, кто здесь, - возвещает она. – Это Джастин. Ну, сын Дженифер. Джастин, помнишь моего сына Майкла? И это Тэд и Эммет. А вот Брайан. А это Дафни. Даже не знаю, кто из нас больше удивлен - мы с Дафни или Брайан с компанией. Я давно знаком с Дебби. Они с мамой подружились в PFLAG, а мы с Дафни помогали им в организации разных мероприятий. Я даже припоминаю, что несколько лет назад Дебби пару раз приводила с собой какого-то мальчика. И все время трещала о своем сыне, которого она просто боготворит. Но мне и в голову не приходило, что вредный приятель Брайана и замечательный сын Дебби – одно лицо. Пару минут все смущенно молчат. А Дебби, сообразив, что что-то упустила, переводит взгляд с одного лица на другое. - Какого хуя тут происходит? - Ты что, даже в выходные не можешь оставить его в покое? – рычит, наконец, Майкл. – Снова его преследуешь? - Майкл! – возмущенно одергивает его Дебби. Ишь ты! Не знала что ли, каким куском дерьма может быть ее сынок? - Мы с Майклом пересекались пару раз, - вежливо поясняю я. – В «Вуди» и «Вавилоне». Становится так тихо, что слышно, как вода капает в кухне. Тэд и Эммет, кажется, в ужасе, а Майкл готов меня убить. Брайана же все произошедшее откровенно забавляет. Как и Дафни, которая изо всех сил пытается не заржать. - Сам напросился, Майки, - говорит Брайан, прихлебывая кофе. А потом утыкается в газету. – Нечего нападать на того, кто знает твои секреты. Особенно в присутствии матери. Дебби принимается причитать, как она разочарована. И в Майкле, и в его друзьях. Хоть и догадывалась, что «от Брайана можно такого ждать». Говорит, что запрет Майкла дома до тех пор, пока ему не стукнет тридцать. И как он только мог так поступать – в его-то возрасте! К этому моменту я уже жалею о том, что сказал. В общем-то, я сделал это нарочно. В Майкле есть что-то такое, что меня из себя выводит. Может, эта его враждебность. И да, я совершенно сознательно окунул его в это дерьмо. Не позволю какому-то мальчишке так со мной разговаривать. К несчастью, это коснулось не только Майкла, но и его друзей, которым теперь здорово достается. И больше всего я жалею, что расстроил Дебби. Этого я не хотел. Она много помогала маме, и ко мне всегда была добра. - Дебби, я пошутил, - говорю, когда она останавливается перевести дыхание. – Я видел там Майкла только однажды. Что вообще-то почти правда. Она орет еще некоторое время, но потом успокаивается. - Ну да ладно. Солнышко, знаешь, Брайан сейчас проходит практику в рекламном агентстве. Она, конечно, знает, чем я зарабатываю на жизнь, потому об этом и упомянула. - Дебби, - спокойно изрекает Брайан, не поднимая глаз от газеты. – Мистер Тейлор - мой начальник. - Правда? – восклицает она. – Как же тесен мир! Да уж, очень тесен. Вот сейчас, например, в комнате вообще дышать нечем. Он что, только что назвал меня мистер Тейлор? - Умираю с голоду, - говорит Дафни, дергая меня за рукав. – Пошли уже сядем за стол и закажем что-нибудь. Она выбирает место у окна, за три кабинки от Брайана. Дебби принимает у нас заказ, но когда я прошу только кофе, она треплет меня по волосам и объявляет, что принесет мне полноценный завтрак. Потому что у меня такой вид, будто он мне просто необходим. Дафни же, как водится, заказывает кучу еды. Мы остаемся одни. Дафни склоняется ко мне над столом. Ее все это страшно веселит. Я же и близко не вижу в ситуации ничего забавного. На самом деле, я почти в ужасе. И теперь уже мне даже перед Майклом стыдно. Хорошо, что в кафе больше народу, чем в прошлый раз, и мы спокойно можем поговорить, не боясь, что кто-нибудь услышит. Но мне все еще нехорошо, и щеки так и пылают. Я извиняюсь и выхожу в туалет. Проходя мимо столика Брайана, нарочно отвожу глаза, хоть и чувствую спиной, что все они на меня пялятся. В туалете я плескаю себе в лицо холодной водой и пытаюсь вычислить – сколько мне нужно пробыть здесь, чтобы Брайан с друзьями точно ушли. Но я знаю, что за Дафни не заржавеет притащиться сюда и выволочь меня в обеденный зал. Туалет в гейском кафе? Подумаешь, большое дело! И тут же дверь, как по команде, распахивается, и входит симпатичный парень, может, чуть моложе меня. Видит меня и вроде как слегка пугается. Наверно, хотел заняться чем-нибудь без свидетелей. Вытираю руки и собираюсь уходить, но прежде, чем успеваю взяться за ручку двери, входит Брайан. Он точно знал, что я здесь. Не мог же не заметить, как я прошел мимо его столика. И то, как он демонстративно на меня не смотрит, это только подтверждает. Он хватает парня за рубашку, притягивает к себе и принимается целовать. А я застываю на месте, не в силах двигаться, не в силах отвести взгляд. Не в силах даже осознать, что я вижу. А затем Брайан распахивает одну из кабинок, заталкивает парня туда и закрывает дверь. И теперь, когда он исчез из поля зрения, я обретаю, наконец, способность шевелиться. Торопливо выхожу. Если б не Дафни, я уже несся бы домой. - Я хочу уйти, - говорю ей, подлетая к столику. - Ну, нет уж. Садись. И я сажусь – в первую очередь потому, что ноги меня не держат. - Что он там такое тебе сказал? Дафни, конечно, заметила, что Брайан вышел в туалет. Она таких вещей не пропускает. - Ничего. Даже не посмотрел в мою сторону. Был слишком занят, трахая какого-то парня. И вот, впервые с тех пор, как мы окончили школу, я вижу, что она не может подобрать слов. А затем наклоняется ко мне и сжимает мою ладонь. - А он умеет провернуть нож в ране, правда? И я просто киваю. - С другой стороны, - говорит она и пару секунд выдерживает трагическую паузу. – Он ведь знал, что ты там. И раз сотворил такое, значит, ему на тебя точно не наплевать, так ведь? Я знаю. Я не идиот. Конечно, я знаю, что он специально устроил это шоу. Вопрос лишь в том, что он пытается мне сказать? Что он переступил через все это? Тогда ему придется признать, что было, через что переступать. Что ему на меня наплевать? Будто бы у меня были сомнения. Что он пытается заставить меня ревновать? Ага, конечно! Брайан вообще не понимает, что такое ревность. Больше всего, наверно, меня волнует, что он сознательно хотел сделать мне больно. Это от любого другого-то было бы трудно вынести, не то что от Брайана. - У тебя профдеформация, - улыбаюсь я. - Ну, должен же ты получать хоть какие-то преимущества от того, что дружишь с психиатром? - У меня и так есть ты. Какие еще могут быть преимущества? - Ой-ой, какие нежности, - она отклоняется, чтобы Дебби могла поставить на стол тарелки. Брайан появляется лишь тогда, когда от наших порций осталась уже половина. Как ни в чем не бывало, шествует к своему столику и садится на место. Майкл прожигает его глазами, но тот не обращает на это внимания, лишь болтает о чем-то с Тэдом и Эмметом. Как только Майклу удается выдерживать такое каждый день? Это же его просто убивать должно. Я бы так не смог. Не знаю даже, что именно чувствую к Майки – восхищение, жалость или отвращение. Перевожу взгляд на Дебби, которая наблюдает за компанией из-за стойки. Она тоже ужасно расстроена. Интересно, каково это - ежедневно наблюдать, как твоему сыну причиняют боль, и быть не в состоянии этому помешать? Ее, должно быть, тоже все это убивает. Когда мы почти уже доели, Дебби подсаживается к нам с чашкой кофе. Говорю ей, что никогда не думал, будто друг Брайана – ее сын. Брайан всегда называет ее «мама Майкла» - вероятно, это дань уважения. Она рассказывает, как они съездили в Нью-Йорк, и как там поживает Вик. Я знаю, что у нее очень близкие отношения и с сыном, и с братом. Чуть позже Брайан с друзьями прощаются с Дебби и уходят. И Эммет неожиданно снова мне машет. Он такой милый и приветливый. Приходится сделать над собой усилие, чтобы не провожать Брайана глазами. - Так ты, значит, теперь начальник Брайана? – спрашивает Дебб, когда за ними закрывается дверь. – Он ведь ничего такого в туалете не сделал, правда? Пожимаю плечами. - Со мной – ничего. - Тогда ладно. А то он иногда слетает с катушек и творит глупости. Ага, давай, расскажи мне об этом! - Но он хороший мальчик. Хоть иногда и трудно бывает об этом помнить… - она замолкает в задумчивости. - Из-за того, что Майкл в него влюблен? – спрашивает Дафни. Она все и всегда называет своими именами. Это тоже, наверно, профдеформация. Дебби кивает. - Заметила, да? Матери трудно такое видеть. Брайан как будто бы нарочно все время его обижает. - Уверена, если бы его это беспокоило, Майкл нашел бы себе другого друга. А как ты думаешь, если бы завтра Брайан безумно влюбился в Майки, ты бы обрадовалась? У меня желудок переворачивается от этих разговоров. Если Брайан влюбится в Майкла, проблемы будут не у Майкла, а у меня. - Обрадовалась? – взвизгивает Дебби. Но тут же сбавляет громкость. – Да я бы в экстаз впала от восторга. Майкл был бы так счастлив. - Ну так ведь это не от Брайана зависит. Он не может насильно в кого-то влюбиться. Или не влюбиться. И нельзя его за это винить. Если бы Майклу все это было настолько ненавистно, он давно бы с Брайаном покончил. А раз он его до сих пор терпит, значит, все дело в нем, и ни тебе, ни Брайану, - она обнимает Дебби и посильнее стискивает ее плечи, – не под силу что-то изменить. - Да знаю я, - соглашается Дебби. – Просто, на самом деле, так было бы и для Брайана лучше. Влюбись он в Майкла, и ему, по крайней мере, не сделали бы больно. А если он влюбится в кого-то другого, в кого-то, кто не станет церемониться с его чувствами, - помоги ему господи! Он, конечно, и виду не подаст, - но это его полностью уничтожит. - А, может, он сильнее, чем ты думаешь, - предполагает Дафни. - О, ну конечно, он выживет и останется все тем же мистером Совершенство. Но внутри будет полностью разрушен. Вообще, если подумать, он с самого нашего возвращения ведет себя как-то странно. - В смысле – странно? – впервые вмешиваюсь в разговор. Не очень-то приятно обсуждать перспективу того, что Брайан может в кого-то влюбиться. - Да сама не могу понять. Он как будто слегка рассеянный. На него это не похоже. Брайан всегда такой собранный. - Может, он на работе устает? - А, кстати, как он справляется, Солнышко? - Просто великолепно. Лучшего я еще не имел. Они обе оборачиваются ко мне, тщетно пытаясь спрятать улыбки. - Интерна, - добавляю я. – Лучшего интерна я еще не имел. Боже, вы двое только о похабщине и думаете. Это я в точку попал. Они хохочут, и я, в конце концов, к ним присоединяюсь. Кажется, я смеюсь впервые за последние две недели. - В любом случае, Солнышко, иметь Брайана невозможно. Это Брайан может поиметь кого угодно. Сейчас он еще молод, но дай ему год или два – и он подчинит себе всю Либерти-авеню. Если уже этого не сделал. Поверь, так и будет. Я тысячу раз такое видела. И тут я вспыхиваю до корней волос, и Дафни, к счастью, меняет тему. Вечером я танцую в «Вавилоне». Даже не знаю, если честно, как я тут оказался. Дафни собиралась на какую-то вечернику с друзьями по колледжу. А я не мог заставить себя пойти с ней и весь вечер поддерживать беседу с людьми, которые мысленно будут препарировать каждое мое слово. Она была права, когда посоветовала не давать Брайану лишить меня радостей жизни. Хочу танцевать, пить и… А вон как раз и парень, что уже полчаса пытается меня закадрить. Чуть выше меня, симпатичный, темнокожий. Может, на самом деле, я за этим сюда и пришел? У меня почти две недели не было секса. С прошлого раза в задней комнате ничего не изменилось. Такое ощущение, что все эти парни отсюда и не выходили. Парень, которого я подцепил, начинает меня целовать, но мне это не слишком нравится. И я даю понять, что лучше побыстрее перейти к делу. И когда он разворачивается лицом к стене, я вдруг понимаю, что вот именно этого я и хотел. Иначе, зачем бы взял с собой пару презервативов и смазку? Он симпатичный, и тугой, и наслаждается происходящим не меньше меня. Но, подняв глаза на мгновение, я тут же вижу Брайана. Он стоит, прислонившись к стене, и ждет, когда парень перед ним опустится на колени и приступит к процессу. Они, должно быть, только что вошли, раньше их тут точно не было. И вот теперь, увидев его, я уже не могу оторвать от него взгляд. И он, кажется, не может не смотреть на меня тоже.

***

Когда я выскакиваю на улицу, у меня аж дым из ушей валит. Какого хуя? Ладно, Кип Джастина напугал, я понял. Но почему он меня вышвырнул? Блядь, да еще и со стояком! Да что с ним такое? Ладно, может, в «Вуди» и «Вавилон» нам ходить больше не стоит, но в лофте-то почему нельзя? Мне там нравится – много свободного места, вкусной еды и бесконечного траха. И Майкл до воскресенья не вернется. Блин, неделя обещает быть долгой. И так оно и происходит. И даже вечерами я почему-то не отправляюсь, как обычно, развлекаться. Ужинаю в кафе и иду домой. Не знаю, почему. Родители так на меня таращатся каждый раз, словно тоже не понимают. Но раз с вопросами не лезут – и ладно. Правда, если заснуть все равно не можешь, ложиться рано нет никакого смысла. Вот же ебучий кусок дерьма! Не могу передать, как я зол на гребанного Джастина Тейлора. Но следующим утром, проспав аж целых три часа кряду, я уже знаю, что делать. Я всегда знаю, что нужно делать, это в последние пару недель как-то отвлекся и потерял хватку. Ну, теперь довольно. Мне нужно получить грант на обучение, и я не собираюсь все проебать. Джастин вроде как принял то же решение, так что мы просто терпим друг друга, делая вид, что раньше никогда не встречались. Он не делает мне замечаний за то, что я выхожу покурить чаще обычного. Мне просто нужно перезагрузить голову, а в одной комнате с ним это сделать невозможно. Так трудно всегда оставаться профессионалом. А Джастину, похоже, это дается легко. Наверно, потому, что ему всегда было на меня плевать. Ну да и мне на него тоже. В воскресенье возвращаются Майкл и Дебби. Рассказывают о Вике, о Нью-Йорке, и мне так обидно, что я не смог поехать с ними в этом году. Потом Дебби обналичивает для меня пару чеков, и вот я снова богат. Значит, опять каждую ночь смогу тусоваться. Вот и отлично! Нельзя, чтобы Майкл заподозрил, что со мной что-то не так. И вот, субботним утром, мы все сидим в кафе и не спеша завтракаем. Тэд и Эммет развлекают нас рассказами, чем они занимались в эти две недели. И удивляются, что меня не было видно. Тэд замечает, что я, наверно, страшно тосковал по Майклу. Великолепно! Будто сладкие мечты Майки нуждаются в дополнительном поощрении. А потом вдруг приходит Джастин с этой своей кудрявой девушкой. Дафни, он говорил, ее зовут Дафни, и она его лучший друг. А дальше вообще творится какой-то бред. Мало того, что Джастин оказался моим боссом, так теперь еще выясняется, что его мать и Дебби дружат. Блядь! Дебби нам, может, и удастся при желании обдурить, но его мать видела, как мы лапались и целовались. Остается надеяться, что они никогда не сопоставят одно с другим. Или что миссис Тейлор из тех мамаш, что полагают, будто их малыш не может делать ничего неправильного. Да, и еще – «Солнышко»? Серьезно, «Солнышко»? Майки так меня бесит! Он знает только, что мы с Джастином разок трахнулись – ну ладно, два раза, я уже признался – а потом тот оказался моим боссом. Так какого хрена он ему так грубит? Но Джастин, и глазом не моргнув, ставит его на место. И я смеюсь. Обычно я сразу же вступаюсь за Майкла, но сейчас он вроде как это заслужил. А Джастин, даже если бы постарался, не смог удачнее его прижать. Дебби тут же принимается поносить нас всех вместе и меня в частности. Знаю, она права. Без меня Майки бы на Либерти-авеню и не сунулся. Джастин, кажется, уже жалеет о том, что сказал. Никогда не мог толком его понять. Даже не знаю, нарочно он так поступил или брякнул случайно, не подумав. Но что я точно знаю, так это то, что не хочу, чтобы он тут околачивался. Я сюда хожу с тех пор, как познакомился с Майки, и нечего Джастину вторгаться на мою территорию. А что больше всего меня выводит, так это то, что он проходит мимо нашего стола, даже не взглянув на меня. Это вот было просто невежливо, особенно по отношению к Эммету, которому Джастин по непонятным причинам нравится. Не то что бы я вообще собирался смотреть, как он тут прохаживается. Парень около стойки мне как раз подойдет. Улыбнувшись ему, слегка киваю в сторону туалета. Нужно поспешить, если я хочу добиться максимального эффекта. Ну, устроить это не сложно, - этот парень на меня пялился последние полчаса. По дороге в туалет чувствую, как Майкл взглядом прожигает мне дыру в спине. Мне и смотреть на Джастина не нужно, чтобы знать, что ему не нравится то, что он видит. Отлично! Может, поймет, что ему тут не рады. Но ничто не сравнится со взглядом Дебби, которым она награждает меня, когда я выхожу из туалета. Можно подумать, она не на Либерти-авеню работает! Не один я тут в туалете трахаюсь. Майкл теперь на меня злится. Нудит, чтобы я не вытворял такого перед его матерью. А ей-то какое дело? Она не моя мать. Но я знаю, что бесит его вовсе не это. Он не хочет, чтобы я вытворял такое перед ним. Боже, Майкл, привыкни уже. Я никогда не изменюсь. Съем парней – единственное, что помогает мне держаться. Я уже пять месяцев этим занимаюсь. Поначалу было удивительно, как легко мне это удается. В смысле, я знаю, что крут, но парни просто сами собой в штабеля укладываются в надежде, что я их трахну. И каждый раз, как я это делаю, мне становится слегка лучше. Раз меня так хотят, не могу же я быть совсем уж ебаным ничтожеством. Потом Майкл принимается жаловаться, что он теперь наказан и должен сидеть дома целыми вечерами. У Дебби на этой неделе дневные смены, так что она легко может за ним уследить. Затем он начинает поносить Джастина. Как он якобы вечно вокруг нас ошивается. И нос задирает, будто он лучше всех. И ставит главной целью своей жизни оскорбить Майкла как можно глубже. И какой он козел, что так его подставил. - А мне кажется, он милый, - возражает Эммет этим своим мне-плевать-что-вы-думаете тоном. - Согласен, - киваю я, просто чтобы позлить Майки. И тут же все трое принимаются на меня таращиться. Эммет хихикает, а Тэд хмурится. - Что? Ты только что согласился, что Джастин милый? - окончательно выходит из себя Майкл. Видно, мне и правда удалось его взбесить. Пожимаю плечами: - Он здорово трахается. - Да уж наверно, раз ты вернулся во второй раз, - усмехается Тэд. Вот спасибо, Теодор, что всем напомнил. - Ну, тебе-то об этом никогда не узнать! Тэд пожимает плечами, делая вид, что его это не колышет. Знаю, будь у него с Джастином хоть полшанса, Тэд бы мигом на него накинулся. Даже несмотря на то, что сохнет по Майки с тех пор, как я с ним познакомился, - что-то около шести месяцев назад. Интересно, Майкл и Эммет знают? Майки, наверно, нет. Но вот Эммет вообще-то довольно проницательный, он не мог не заметить. Как и я. Если Майкл с Тэдом решат встречаться, - помоги им Боже! К тому же Майкл ведь вроде как ждет меня, так? Ну и вот, теперь у меня нет на вечер обычной группы поддержки. Майкл дуется в своей комнате, дверь которой охраняет Дебби, как огнедышащий дракон. Интересно, надолго ли ее хватит? Дебби никогда долго на Майкла не злится. Она его просто обожает. От такой любви дышать нечем. Иногда, правда, мне кажется… Ладно, нужно трахнуть пару парней, и вечер наладится. Когда разделаюсь с этим, либо вернусь домой, либо залезу к Майки в окно. Смотря, сколько времени будет. Странно, что Дебби никогда не удивляется, если утром обнаруживает меня у них дома. По крайней мере, ничего не говорит. Пару минут болтаю с Беном, новым охранником из «Вавилона». Он всегда спрашивает о Майкле, если я появляюсь без него. По-моему, он на него запал. Только Майки об этом знать не нужно. Бен из тех, кто заводит отношения, и если они с Майки сойдутся, он с нами больше тусоваться не будет. Вместо этого они с Беном будут держаться за руки, гулять в парке и заниматься всякой другой хуйней, для которой Майки еще слишком юн. Ну и еще Майклу бы не понравилось, что мы с Беном однажды трахались в подворотне. Впрочем, Бену нужно было подумать об этом раньше, чем подставляться мне. Я вот подумал. Войдя в «Вавилон», понимаю, что мое утреннее представление не возымело эффекта. Потому что на танцполе – Джастин, танцует так, что его маленькое сердечко, наверно, вот-вот выпрыгнет из груди. Танцую чуть поодаль, наслаждаясь шоу. Парня, с которым он отплясывает, зовут Конрад или Колин. Или еще как-то там. Я его уже поимел, и он ничего так. Несмотря на то, что они вытворяют, я знаю, что Джастин в заднюю комнату его не потащит - он не из тех. Или из тех. По его словам и поступкам я сделал вывод, что он ищет бойфренда. Может, даже «родственную душу». Казалось, некоторые аспекты моей жизни – типа съема парней или там публичного секса – он считает мерзкими и отталкивающими. С другой стороны, он так охотно трахался со мной и столько удовольствия получал в процессе, что трудно одно с другим в нем увязать. И все же до сих пор я думал, что он более замкнутый. Недоверчиво наблюдаю, как эти двое шествуют в заднюю комнату. Я должен это увидеть! Улыбаюсь парню поблизости, и глаза его вспыхивают, как гирлянда на рождественской елке. Пару минут спустя мы с ним уже там же. Я прислоняюсь к стене, ясно показывая, чего от него жду. И он без колебаний падает на колени. Если поверну голову, я увижу Джастина. Он уже закончил целовать того парня и теперь его подготавливает. Очень тщательно, явно не хочет его поранить. А затем я вижу, как он вталкивает член в его узкую задницу, и мой собственный член дергается. Если бы я и думал, что Джастин всегда только снизу, это представление быстро бы меня разуверило. Он и раньше такое проделывал. Часто. Он поднимает глаза, и наши взгляды встречаются. Хочу показать, что смеюсь над ним. Над тем, что он здесь. Над тем, что трахается на публике. Что доминирует. Что пытается притворяться мной. Но почему-то не могу. Могу только смотреть на него во все глаза – и он смотрит на меня в ответ. Он так неебически крут. Движется так уверенно, и мне вдруг мерещится, что он трахает меня. Ладно, этого я бы не допустил. Мерещится, что я трахаю его. Тут даже и воображение подключать не нужно. Я столько раз это делал. И когда он снова на меня смотрит, мы словно переносимся к нему домой. Трахаемся и доводим друг друга до оргазма. И меня это почему-то заводит больше, чем все, что я испытывал до сих пор. Блядь!