Найти во всем этом смысл

Вот уже четыре вечера подряд я хожу в “Вавилон». Все мои так называемые друзья – которых я вот уже с месяц не видел – пришли бы в ужас. Да что там, месяц назад я и сам пришел бы от себя в ужас. А теперь мне вроде как стало ясно, что за кайф мужчины находят в съеме парней. Тут и правда сплошные выгоды. Получаешь свое, не впутываясь во всю эту бодягу с отношениями. Конечно, случайно склеенный в клубе парень не может удовлетворить всех моих потребностей. Но с ним все же приятнее, чем с правой рукой. Впрочем, если бы все было так просто, я, наверное, приводил бы парней к себе или уходил вместе с ними. Но все вовсе не просто. Потому что с самой субботы здесь каждый вечер бывает Брайан. Обычно, когда я прихожу, он уже в клубе – один. Это вроде как из-за меня. Не нужно было мне мстить Майклу. Я иду на танцпол, присматриваю симпатичного парня, а потом ухожу с ним в заднюю комнату. Самое важное тут – точно определить абсолютного боттома, чтоб не возникло потом никаких недопониманий. И мне это неплохо удается. Снизу я всегда чувствую себя уязвимым – наверно, поэтому до Брайана я не так часто это делал. А с Брайаном я всегда был снизу. И мне это нравилось. Есть между нами что-то – какое-то интуитивное доверие - что позволяет мне полностью с ним расслабиться. Но быть снизу в задней комнате «Вавилона»? Никогда! Брайан всегда объявляется там через пару минут после меня. И всякий раз выбирает такое место, чтобы я мог его видеть. Или, может, это я нарочно встаю так, чтобы оказаться в поле его зрения. А потом остаемся только я и он. По крайней мере, для меня это так. Парни, которых мы с ним трахаем, – всего лишь средства, а истинное наслаждение мы получаем, глядя друг на друга. Мы не улыбаемся, не обмениваемся репликами, даже не киваем приветственно. Просто смотрим. И каждый из нас – ну я уж точно – в такие моменты желает, чтобы это друг с другом мы сейчас были. На работе мы никогда об этих вечерах не упоминаем. Уверен, рискни я об этом заговорить, и Брайан станет все отрицать. Но я не заговорю. Потому что нашел единственный способ быть к нему ближе и не хочу, чтобы он запаниковал и все испортил. В среду Марти зовет меня поговорить с ним с глазу на глаз. Может, хочет наконец-то предложить мне пост арт-директора? Синтия, кажется, разделяет мои надежды. Я знаю, что Тим подумывает об увольнении. И всем известно, что я вроде как его наследник. Марти обещал отдать эту должность мне, если Тим все же решится уйти. - Завтра меня в офисе не будет, - начинает он. А затем широко улыбается. – На самом деле, меня вообще больше в офисе не будет. Я продал агентство. Таращусь на него во все глаза. Вот дерьмо! Прощай, мой новый пост. Специальность у меня по диплому для этой должности не подходящая, и рассчитывал я на нее только потому, что хорошо зарекомендовал себя перед Марти. - Я получил предложение, от которого невозможно отказаться. Буду теперь расслабляться и играть в гольф, пока не сдохну. - Мои поздравления, - произношу я без особого энтузиазма. – И кому же ты его продал? - Гарднеру Вэнсу. - То есть мы станем частью «Вангарда»? Конечно, я слышал о Гарднере Вэнсе. В Питтсбурге не так много рекламных агентств. Он нормальный парень, может, слегка ограниченный, но довольно успешный. - Вообще-то они собираются сделать наш офис – головным. Он крупнее всех тех, что есть у них сейчас. В общем, все это будет одна большая компания. - А что насчет сотрудников? - Я за каждого замолвлю доброе слово, ну, почти за каждого. А за тебя – в особенности. Остальное уже от меня не зависит. Просто качаю головой. Теперь мне никогда не получить этой должности. А я ведь был так близок! Не мог он подождать немного и продать агентство после моего назначения? С другой стороны, Вэнс все равно, скорее всего, никого из нас на своих местах не оставит. Зачем мы ему? Марти рассыпается в извинениях. Теперь, кажется, я начинаю понимать Брайана. Марти в пятьдесят решил свалить на покой, а его сотрудникам теперь нужно искать другую работу или жить на пособие. И чем нам помогут его извинения? К тому же на вид все это его не слишком печалит. Да и с чего бы? Тащусь обратно в кабинет и жестом зову Синтию с собой. Брайан, лениво листающий журнал, завидев нас, выпрямляется. Сара тоже вскакивает со своего места, но Синтия лишь бросает на нее уничтожающий взгляд и рычит: - Не ты! Затем она многозначительно смотрит на Брайана, но я, качнув головой, просто прошу ее закрыть дверь. Брайан, как раз поднимавшийся с места, чтобы выйти, опускается обратно на стул. Я вкратце рассказываю им, что происходит в агентстве. Брайан задумчиво хмурится, а у Синтии с губ срывается пара ругательств. Весьма цветистых. Но очень скоро мы перестаем причитать и переключаемся в режим «и что нам теперь делать?» - Кто-нибудь еще знает? - Ну, я думаю, вскоре будет официальное оповещение. Пока что Марти сказал только мне, Тиму и Паркеру. Но это значит, что скоро все будут в курсе. - И какие у нас шансы сохранить работу? - Я бы сказал, в лучшем случае, минимальные. У Вэнса своя команда. Он хочет расширяться, но, думаю, речь идет скорее о списке клиентов, чем о количестве персонала. Одному-двоим из нас, может, и повезет, но руки на отсечение не дам. В конце концов, мы принимаем решение вести себя, как ни в чем не бывало, но претворить его в жизнь оказывается непросто. Весь день в мой кабинет один за другим заваливаются взволнованные коллеги. А в перерывах названивают прослышавшие про случившееся клиенты. Чтобы не смущать сотрудников, мне все время приходится отсылать Брайана из кабинета, и, в конце концов, он просто где-то исчезает. Синтия говорит, он пошел с лэптопом в конференц-зал. Работает, наверно. Или смотрит порно. В шесть, когда я собираюсь домой, его в офисе уже нет. На следующий день, выйдя из лифта, я в шоке понимаю, что по всему офису уже красуются логотипы «Вангарда». В коридорах творится какая-то суета, и в кабинетах руководства тоже. Брайан, явившийся следом за мной, оглядывается вокруг и усмехается. - Что ж, по крайней мере, он времени зря не теряет. Я даже улыбнуться не могу в ответ на его сарказм. Мы здороваемся с Синтией, но она лишь морщится и вручает мне список сотрудников, уже получивших приказ об увольнении. Довольно обширный. - И что ты собираешься делать? – спрашивает Брайан, когда мы входим в кабинет. - Делать? Да мне повезет, если я вообще здесь останусь после встречи с Вэнсом. - И что, ты ничего не запланировал? - Что, например? - Найти его слабое место и использовать как преимущество. - Ну, я его погуглил. Это считается? - Одним этим вряд ли обойдешься. В одном из интервью он сказал, что много лет пытался заполучить контракты с «Уорнер Индастриаз», «Бартон Автомото» и «Браун Атлетикс». А ты работаешь с двумя компаниями из трех. Просто убеди его, что клиенты не станут иметь с ним дел, если тебя не будет в команде. - Как ты все это раскопал? - Было много свободного времени вчера. И вот настает время познакомиться с новым боссом. Назвать его напыщенной задницей будет сильным преуменьшением. Хотя говорит он неплохо. Сразу заявляет, что большую часть сотрудников уже уволил, и просит назвать причины, по которым ему следует оставить меня. Говорю об Уорнере и Бартоне. Какого черта, хуже-то не будет! Я, правда, вовсе не уверен, что они так уж ко мне привязаны, что разорвут контракты, если меня уволят. И Вэнс, похоже, тоже так не считает. Отвечает, что дает мне неделю, чтобы проявить себя. Это означает, что через неделю я должен положить ему на стол крупный контракт. - А, да, и всех интернов нужно убрать. Неоправданные расходы. - Ни в коем случае! – вырывается у меня, прежде чем я успеваю все должным образом обдумать. – Брайану осталось доработать до конца практики только неделю. Она необходима ему, чтобы получить грант на обучение. Пятинедельную практику просто не засчитают. И я не позволю проебать его будущее только ради того, чтобы ты мог заполучить парочку новых клиентов. Он лучший интерн, что у меня когда-либо был. Мой горячий протест Вэнса прямо-таки впечатляет. Ну, еще бы, ведь все карты в его руках. - Ладно, если он согласен отработать последнюю неделю бесплатно, пусть остается. Кивнув, направляюсь к двери. - Кстати, - опережает он меня, – ходят слухи, что ты гей. Вау! А это тут при чем? Еще недавно я постарался бы как-нибудь все замять, но, во-первых, я успел измениться, а во-вторых, терять мне особо нечего. - Слухи верны. Но если только ты сам не гей и не желаешь мне что-нибудь предложить, это не твое дело. Он хохочет. Когда я возвращаюсь, Синтии на месте нет, а Брайан снова работает на лэптопе. Тяжело опускаюсь на свое место. - Я так понимаю, прошло не очень? - Правильно понимаешь. - Ты не сказал об Уорнере и Бартоне? - Сказал. Но у них контракты с агентством, а не лично со мной. И Вэнс это знает. Да и потом, не думаю, что они так уж жить без меня не могут, что немедленно хлопнут дверью, если меня уволят. А поскольку мне еще придется какое-то время искать работу в другом агентстве, они точно за меня держаться не станут. В общем, он сказал, я должен за неделю доказать, что ему стоит оставить меня в штате. Самим своим тоном даю понять, что думаю об этом задании. - Ну так сделай это, - просто говорит он. - Брайан, это нелегко. У меня есть в загашнике парочка мелких контрактов, которые я в скором времени надеялся подписать, но они положения не спасут. - Заполучи «Браун Атлетикс». - Ага, непременно. Именно так и поступлю. Он и понятия не имеет, сколько времени уходит на разработку рекламной концепции, и как трудно бывает добиться встречи с руководством фирмы. Если бы руководители крупных корпораций выслушивали всех, кто является к ним с предложением рекламной кампании, у них ни на что другое времени бы не осталось. - И что? Собираешься вот так просто взять и сдаться? - Да мне все равно нечего им сейчас предложить. У меня хорошо получается убеждать клиентов заключить с нами договор. Честно сказать, лучше, чем у всех остальных в агентстве. Я умею расположить заказчика к себе и сделать вид, что в полном восторге от его устаревшей никому не нужной продукции. Но на то, чтобы разработать рекламную кампанию, у меня уходит не один день. Брайан поднимается и кладет передо мной свой лэптоп. Становится рядом и пролистывает на экране около 12 страниц рекламной стратегии. Отодвигаю его руку и прокручиваю экран назад, внимательнее вчитываясь в то, что он мне показывает. Тексты у Брайана получились отлично, а иллюстрации так себе. И все равно сама идея просто блестящая. - Это ты сделал? Кивает. - Сказал же, вчера было много свободного времени, а тебе мог понадобиться план Б. - Брайан, я не могу это использовать. Это твоя идея. Не могу я делать вид, будто она моя. - Чушь. Мне-то она на что? А тебе нужна. Вот и бери. Он огибает стол и садится на свое место. - И поторопись. Лео Браун пробудет в стране только до конца недели. На следующей он уже улетает в Японию подписывать контракт с «Ямото Фэшнс». - И ты всю эту информацию раскопал в интернете? Он разводит руками. - Брайан, - я замолкаю, потому что не знаю толком, как выразиться. – Брайан, ты знаешь, что ты гений? Я сейчас в буквальном смысле. На самом деле, тебе даже в университете учиться не нужно. Можешь сразу открывать собственное агентство. Потому что вот это, - указываю на экран, - лучшая кампания, что я в жизни видел. Но я сомневаюсь, что смогу подготовить ее в такой короткий срок. Не говоря уж о том, чтобы просто добиться встречи с Лео Брауном. - Не узнаешь, пока не попробуешь. Но у меня есть условие. Можно было догадаться. Иначе было бы слишком просто. Приподнимаю брови, призывая его озвучить свое требование. - Ты возьмешь меня в Чикаго с собой. Вот этого я никак не ожидал. У меня в голове тут же возникает множество возражений, большинство из которых вполне обоснованы. Во-первых, мне никогда не согласовать этого с начальством. Взять с собой интерна в деловую поездку и в «Райдерс» было бы невозможно, а Вэнс этого уж точно не поймет. Какая в этом может быть необходимость? Во-вторых, и неофициально взять его с собой я тоже не могу. Если все выплывет, танцульки в «Вавилоне» покажутся детской забавой. Ну и, наконец, в-третьих, что скажут его родители? Но Брайана все это не волнует. Он говорит, что, раз уж он – снова – спасает мою задницу, я могу оплатить для него поездку из своего кармана. Он скажется на день больным, и никто даже и не узнает, что он ездил в Чикаго со мной. А родителям на него посрать. В последнее я вполне могу поверить. В те двое выходных, что он провел в лофте, Майкл звонил ему по нескольку раз за день. А родители – ни единожды. Входит Синтия и сообщает, что Вэнс уволил уже всех руководителей проектов, кроме меня и Саванны. А он не дурак - Саванна очень хорошо работает. - А Брайан почему все еще здесь? – спрашивает она. - Он остается до конца практики. - Как, на хрен, тебе это удалось? Остальных интернов уже отправили по домам. Пожимаю плечами. - Сказал Вэнсу, что Брайану необходимо остаться. Он ответил, что все в порядке, если Брайан доработает бесплатно. Ты ведь не против? – смотрю на Брайана, и тот кивает. А затем говорю Синтии, что мне нужно два билета в Чикаго на сегодняшний ночной рейс и два номера в отеле. Прошу ее записать мои расходы на счет компании, а за Брайана заплатить с моей кредитки. - Джастин, - предостерегает она. Пожимаю плечами. - Син, это его кампания. Только справедливо будет, если он поедет вместе со мной. Следующие три часа мы с Брайаном проводим в спортклубе на Либерти-авеню, фотографируя парней, которых Брайан уговорил нам позировать. Для некоторых снимков он даже позирует сам. Он точно знает, что ему нужно, и лишь изредка позволяет мне внести свои замечания. Фотографии получаются очень горячими, особенно те, что с Брайаном. Ладно, нужно сконцентрироваться. Вернувшись в офис, мы идем с фотографиями в Художественный Отдел, чтобы увеличить изображения и сделать макеты. И тут вдруг я обнаруживаю, что в отделе не осталось уже ни одного знакомого мне сотрудника. А все новые очень заняты – вовсю обустраиваются. К тому же никто из них не станет ни с того ни с сего оказывать мне услуги, а, значит, весь наш план идет прахом. Блядь! Вот этого я не ожидал. - Давай сами все сделаем, - предлагает Брайан. - Я не умею. Вернее, умею, но провожусь слишком долго. Идем обратно в кабинет, и я стараюсь не слишком поддаваться разочарованию. В конце концов, вероятность заполучить этот контракт все равно была ничтожно мала. Синтия уже заказала нам билеты, и я только собираюсь попросить ее сдать их, как Брайан говорит: - Ты можешь их перерисовать. - Что? - Срисовать изображения. Я же видел, как ты рисуешь. Более чем хорошо. Возьми фотографии за основу. И перерисуй их на хрен. Это даже придаст кампании художественную нотку. А снимки Лео Браун мог бы счесть слишком похабными. Он же старый. Весь такой – поддерживает республиканцев. Точно, рисунки ему больше понравятся. Успею я в такой короткий срок закончить четыре рисунка? Вероятно… может быть… да, успею! Все, что нам нужно, это взять в художественном отделе формы для макетов и всякую другую мелочь. И все получится. - Я взяла Брайану билет в эконом-класс. - Поменяй на бизнес. - Джастин? - Просто поменяй и оплати с моей карты. А я пошел домой. Рисовать.

***

Я люблю Майкла, правда. Он мне как брат. Я бы что угодно для него сделал. Ну, может, только не то, чего он на самом деле хочет. И даже это сделал бы, если бы хоть на минуту мог поверить, что из этого что-нибудь получится. Но я знаю, что нет. Не могу я дать ему того, что ему нужно. Это просто не в моих силах. Так что – да, я люблю Майкла. Могу часами с ним тусить и не заскучать. Но с субботы я испытываю колоссальное облегчение от того, что он сейчас не может ходить со мной в «Вавилон». Он все еще наказан, хотя, как по мне, дольше следующих выходных это не продлится. А до тех пор я получаю лучшее от обеих сторон своей жизни. Весь день мы можем проводить вместе, а по вечерам никто за мной не таскается и не провожает глазами. То есть, нет, меня все парни провожают глазами – но без неодобрения. Интересно, Майкл угомонился бы, наконец, если б нашел, с кем переспать? Я всегда полагал, что это пошло бы ему на пользу. Но в то же время я точно знаю, что его первый раз должен быть максимально приятным, иначе это его раздавит. И как мне организовать для него все, как следует, я пока еще не придумал. Он бы уж точно не одобрил того, чем я сейчас вечерами занимаюсь. И слава богу, что его нет рядом. Джастин приходит в клуб каждый вечер. И парни слетаются на него, как пчелы на мед. Не как на меня, конечно. Когда я тащу парня в заднюю комнату, он едва может поверить своей удаче. А Джастин излучает невинность, против которой ни один педик не может устоять. Все считают его легкой добычей, но он не таков. Это всего лишь видимость. Я вижу, как тщательно он выбирает себе партнеров, всегда боттомов. Обычно я вхожу в заднюю комнату как раз, когда он начинает, но если вдруг задерживаюсь, он сбавляет темп, чтобы дождаться меня. И все время глаз с меня не сводит – это заводит невероятно! Я будто бы трахаю двоих парней одновременно. И один из них – Джастин, парень, который не хотел видеться со мной вне работы и даже велел держаться от него подальше. Ага, будто он сам этого хочет. На работе я делаю вид, что ничего не происходит. Мы словно играем в кошки-мышки, и я определенно выигрываю. Я отлично поднаторел во всей этой «профессиональной» хуйне. Ни одного необдуманного слова, взгляда или жеста – даже когда мы наедине. Джастин придерживается тех же правил, и ему это неплохо удается. Но каждую ночь в «Вавилоне» я вижу другое – он пожирает меня глазами, и во взгляде его видно то же, что раньше я мог расслышать в его голосе, когда он выстанывал мое имя. А потом наступает среда – и мы узнаем, что гребанное агентство продано. Сначала вся эта фигня с Джастином. Потом с Кипом Томасом. А теперь еще и это? Да ебаный свет, мне неделя только осталась! Жизнь явно меня за что-то наказывает. Будто всеми силами хочет помешать мне закончить практику. И вот теперь я уже в панике. Условия для получения гранта сформулированы очень четко: шесть недель практики или больше. Не могу я допустить, чтобы меня сейчас выставили. К несчастью, от Джастина это не зависит. Если уволят его, конец и мне. И целый день все коллеги строем идут к нему жаловаться на свою несчастную судьбу. Как будто он и без того недостаточно психует. Если они так уверены, что завтра станут безработными, чего бы им не собраться и не поискать всем вместе новое место? В конференц-зале никого, я располагаюсь там и произвожу кое-какую разведку. Знать врага в лицо – лучшая тактика. Уж мне ли не знать. Я с детства научился заранее определять, где может рвануть, всегда быть начеку и иметь план действий. И план Б, и план В тоже. Этот парень, Вэнс, много раз в интервью упоминал, с какими компаниями хотел бы работать. Думаю, поэтому он агентство и купил. Но я бы на его месте не удовлетворился контрактами, которые он заполучил вместе с фирмой. Слишком просто. Я знаю, он давно хотел «Уорнер Индастриаз» и «Бартон Автомото», с которыми ведет дела Джастин. Может, этого и достаточно будет, чтобы его не уволили, но я что-то сомневаюсь. Решение простое: предложить Вэнсу то, чего он страстно жаждет, но до сих пор не получил. «Браун Атлетикс». Поиск информации по Вэнсу занял у меня два часа. И столько же времени уходит на «Браун Атлетикс». Больше всего в прессе пишут о том, что Браун покупает "Ямото Фэшн", и подписание контракта назначено на следующую неделю. Видимо, в бизнесе это большое событие. Итак, застать Лео Брауана в Чикаго можно либо завтра, либо в пятницу. Просто великолепно! Какие еще охуительно приятные новости нас сегодня ждут? До конца дня я занимаюсь разработкой рекламной кампании. Все предельно просто и очень сексуально. Браун с ней сможет продавать свои спортивные тряпки миллионами. Но сначала нужно убедить Джастина попытаться убедить Лео Брауна. Погружаюсь в работу с головой, все больше и больше вдаюсь в детали. Это страшно интересно, и у меня правда хорошо получается. Определенно, такая работа по мне. Дождаться не могу, когда стану зарабатывать этим на жизнь. Убедить Джастина оказывается несложно. Ну а что тут странного? Терять-то ему нечего! Синтия удивляется, что я все еще здесь. Оказывается, Джастин замолвил за меня словечко. И по реакции Синтии я понимаю, что это было не просто. Вау! Борется за то, чтобы сохранить работу, и все равно подставляется, чтобы помочь мне? Он ведь знал, что его и без того шаткое положение это не укрепит. Не знаю, как это понимать. Потом случается эта хрень с художественным отделом. Вэнс реально беспощаден. Там уже ни одного знакомого лица не осталось, и помочь нам некому. Жаль! Мне типа как нравилась Фиона. Все новички заняты своими делами, а нас считают уже практически уволенными. Но тут я придумываю, что можно перерисовать фотки, и это, кажется, сработает. Получится даже лучше – слегка сгладит сексуальные акценты на случай, если Лео Браун такого не любит. Да, определенно, так будет даже лучше. Джастин подвозит меня до дома и обещает заехать в восемь. У матери в гостях какие-то подружки из церкви. Очень вовремя. Сообщаю, что еду в Чикаго, и эти кумушки разражаются восторженными ахами и охами. Щебечут, какой я умный, и как мне идет костюм, и как мой босс меня ценит, раз берет с собой в деловую поездку. Мамашу это пронимает – она на все пойдет, лишь бы хорошо выглядеть в глазах своих приятельниц. Я стараюсь, как могу, даже не ухожу сразу к себе, как обычно, а пару минут поддерживаю вежливый разговор. К ужину мать успевает уже поведать о моих планах Джеку. И тот советует мне обратиться в профсоюз, потому что «эти парни» меня используют. Я вру ему, будто мне оплатят поездку отдельно, и выкладываю на стол 50 баксов. Это его затыкает. Посмотрим теперь, кто из них с матерью выиграет битву за эту бумажку. Джастин появляется в восемь. Я пытаюсь побыстрее выскочить из дома, но Джек вдруг решает проводить меня до машины. Пока я засовываю сумку на заднее сидение, Джастин успевает уже выйти из автомобиля и познакомиться с отцом. Пожать ему руку и все такое. Обещает, что присмотрит за мной и вернет домой в целости и сохранности. - Вы, значит, используете моего сыночка? – грозно интересуется Джек. И я едва могу удержаться от смеха. Если б он только знал! Джастин краснеет до ушей, и я вдруг понимаю, что этот разговор черт знает куда может зайти. - Ваш сын удивительно талантлив, - говорит Джастин. – И очень нам помогает. Я так благодарен ему за то, что он согласился поехать со мной. В настоящий момент у нас в штате не так много сотрудников. - Ну, благодарность-то в карман не положишь. Лучше бы зарплату ему повысили. Джастин моргает. В «Райдерс» мне неплохо так для интерна платили, а о том, что я врал родителям, он не знает. - Мне заплатят лишние 50 баксов, пап, - быстро говорю я. Хорошо, что в последние две недели нам с Джастином часто приходилось обводить окружающих вокруг пальца. Мы научились не болтать лишнего и с полувзгляда считывать подсказки друг друга. Так что теперь мою откровенную ложь он выслушивает, даже глазом не моргнув. - Не так уж много за целый уикенд. - Согласен, - кивает Джастин, извинительно улыбаясь отцу. – Практика не так уж хорошо оплачивается. Он смотрит на меня. Я едва заметно киваю, и он расслабляется. - Вообще не понимаю, на кой ему сдалась эта практика? Его туда от школы отправили, но я считаю, не имеют они права нагружать детей еще и в каникулы. Сынок мог найти нормальное место на лето и деньжат подзаработать. Ему же после школы вся эта фигня все равно не понадобится. Не говори ему про грант! Ради бога, блядь, не говори ему про грант! Джастин бросает на меня быстрый взгляд и широко улыбается Джеку. - Да уж, эти ребята из школы вечно считают, что понимают все лучше родителей, верно? - Точно так! Детям вообще нечего столько лет протирать штаны за партами. В таком возрасте уже работать пора. - Мы на самолет опоздаем, - бормочу я. - Ах, да, боюсь, нам пора. Было приятно познакомиться, мистер Кинни. Будьте уверены, я доставлю Брайана домой в целости, - и он снова пожимает ему руку. - Да уж было бы неплохо, - отзывается Джек и шествует к дому. По дороге в аэропорт ни один из нас не произносит ни слова. Меня до сих пор еще потряхивает от их разговора. Я всегда старался не подпускать никого близко к моей семейке. Только Майкл и Дебби в курсе. Дебби – потому что много лет оказывает мне первую помощь, а Майкл – потому что приходил ко мне и видел моих родителей. Но ни один из них никогда об этом не заговаривал. По крайней мере, со мной. И я бы очень хотел, чтобы так было и дальше. Блядь! Надо было встретиться с Джастином где-нибудь в другом месте, но мне лень было сумку в руках тащить. Не мог же я знать, что Джеку приспичит поиграть в заботливого папочку! В аэропорту я сразу же обо всем забываю. Для пассажиров бизнес-класса там предусмотрена отдельная парковка и стойка регистрации. А в зале, где мы ждем посадки, раздают бесплатные закуски и напитки. Жаль, алкоголя мне по возрасту не положено, но я и едой неплохо обхожусь. Вот поэтому я и хотел с ним поехать. Чтобы получить бесплатные каникулы и убедиться, что встреча с Брауном пройдет хорошо. Но еще мне очень хочется узнать, что же такое деловая поездка. И пока вся эта роскошь мне очень нравится. Джастин все еще рисует, но говорит, что остался всего один набросок. Сейчас он занят как раз той фотографией, для которой позировал я. Правда, я так стою, что лица почти не видно. Просто поражаюсь, как быстро и хорошо он работает. На посадку мы проходим раньше всех. Кресла большие и очень удобные. На борту нам предлагают всякие развлечения и еду. И тарелки настоящие, не пластиковые! Вот это жизнь! Через пять лет и у меня такая же будет. Всегда хотел присоединиться к «клубу одной мили», но Джастин все еще занят – «наносит тени» или как-то так он это называет - заштриховывая что-то на заднем плане рисунка. К тому же мимо нас постоянно шныряет стюардесса. Смотрю, нет ли кого интересного среди других пассажиров, но тут Джастин наклоняется ко мне и шипит в ухо: - В туалете можешь только писать. Пойдешь туда за чем угодно еще, и я брошу тебя в аэропорту Чикаго. Вообще он может, я ведь не знаю, в какой отель мы едем, и денег у меня все равно нет. Уверен, он этого не сделает, но мог бы, если бы захотел. - Обломщик, - бурчу я. - Тебя застукают и внесут в черный список. И потом, когда построишь карьеру, жалеть будешь, что не можешь летать «Либерти Эйр». - Значит, надо просто постараться, чтоб не застукали. Он улыбается, не глядя на меня, все еще занятый рисунком. - Брошен в одиночестве в аэропорту «О'Хара». Или с комфортом доставлен в шикарный отель. Выбирай. И я сдаюсь. Все равно среди пассажиров никого достойного нет, да и полет длится только полтора часа. И большую часть времени занимает обед. Если я думал, что в бизнес-классе круто, то отель, в котором мы останавливаемся, вообще меня с ума сводит. Наши комнаты напротив друг друга. Коридорный относит багаж, и вот я вижу свой номер… он больше, чем гостиная в родительском доме. Я хочу все это! Хочу жить вот так! Я столько зубрю, что обязательно получу высшие баллы на экзамене. А рекомендации с практики у меня, считай, в кармане. Джастин ведь по любому пробудет в «Вангарде» еще неделю, даже если контракт мы не получим. Итого получится ровно шесть недель. А раз уж Джастин считает меня гением, то, наверняка, и рекомендацию напишет блестящую. Я валюсь на постель и блаженно потягиваюсь. И тут же слышу стук в дверь. - Войдите. Заглядывает Джастин. - Можешь помочь мне с макетами? Пару рисунков еще нужно доделать, но остальные уже можно вставлять в рамки. - О, это я могу. Вставлять я мастер. Он смеется, и мы идем к нему в номер. Он показывает мне, как крепить рисунки к бордам и покрывать лаком, аккуратно, чтобы не смазать изображение. Уверяет, что до завтра все высохнет. Последний макет мы заканчиваем к трем утра. - Хочу успеть в «Браун Атлетикс» к девяти, так что попросил разбудить нас в полвосьмого. Можем позавтракать вместе в ресторане. Или, если хочешь, закажи завтрак в номер. Просто назови номер комнаты и закажи из меню все, что захочешь. - Да и в ресторане будет нормально. Он желает мне спокойной ночи, а я слишком устал, чтобы протестовать. Не то что бы я никогда не ложился спать, не потрахавшись. Просто не слишком часто. Но как бы я ни устал, подрочить все-таки приходится. Невозможно не дрочить, когда Джастин лежит там, в номере напротив. Кормят в ресторане отлично. В меню есть все, что только можно и чего нельзя пожелать на завтрак. Джастин поражается, сколько всего я заказываю. А я и не помню, когда в последний раз ел в каком-нибудь еще заведении, кроме кафе «Либерти». А потом перед нами возникает еще одно препятствие. Секретарь Лео Брауна сообщает, что тот без предварительной записи никого не принимает. А сейчас его и вообще в офисе нет. Джастин вежливо улыбается и говорит, что мы подождем, – «просто на всякий случай». Но через три часа становится ясно, что его тактика не работает. Секретарь все так же косится на нас. И шагов за дверью кабинета не слышно, так что, очевидно, его босса на месте и правда нет. - Пошли пообедаем, - говорю я Джастину. - Давай еще подождем. - Нет, правда, пошли поедим, а потом вернемся. Он задумчиво хмурится и кивает: - Ладно. Пойдем. Выходим на улицу, он смотрит на меня вопросительно, и я тут же выпаливаю. - Вот блин, телефон забыл. Сейчас вернусь. - Брайан! – окликает он меня. Но следом, к счастью, не идет. Поднявшись наверх, делаю вид, будто ищу телефон, предварительно убедившись, что секретарю открывается отличный вид на мою задницу. И вскоре он выбирается из-за стола и предлагает мне помочь. - Даже не знаю, - ухмыляюсь и облизываю губы. Будто бы я не заметил, как он все время на меня таращился. А я времени не терял и всякий раз, как ловил его взгляд, многозначительно улыбался. В общем, после трех часов переглядок, остается лишь чуть-чуть поближе к нему подобраться, пару раз типа случайно прикоснуться – и вот мы уже трахаемся в копировальной комнате. Дверь в нее запирается, а ксерокс как раз нужной высоты. Этот парень понимает, что такое сделка. Я дарю ему великолепный трах, а он за это дает мне информацию. И мы оба получаем, что хотели. Взаимовыгодный обмен – ну и к тому же, он не урод какой-нибудь. Возвращаюсь, и Джастин сверлит меня взглядом. Сразу видно, ему все это не слишком понравилось. - Нужно ехать в загородный клуб Брауна, - сообщаю я и начинаю ловить такси. Одна из машин останавливается, я влезаю внутрь, но Джастин все еще стоит на тротуаре и смотрит на меня. Наконец, он все же садится. - Пожалуйста, скажи, что ты не сделал того, о чем я думаю. - Я не сделал того, о чем ты думаешь, - ухмыляюсь я. - О боже! Всю дорогу он молча таращится в окно. Да в чем проблема-то? Я же получил то, что нам нужно, правда? Меня слегка бесит, что он так мало ценит мои усилия. Я вообще всегда бешусь, когда понимаю, что он меня осуждает. Да кем он себя возомнил? Я видел его мать. Уж конечно, у него было чудное милое детство, все такое респектабельное и счастливое. Ну и кто он такой, чтобы осуждать меня за то, как мне приходится всего в жизни добиваться? Может, ему это и не по вкусу, но мне-то что? Я ничего плохого не делаю. Никого не заставляю играть по своим правилам, но и меня никто заставить играть по своим не может. В загородном клубе Джастин берет все на себя. Он знает, как сделать так, чтобы нас пустили внутрь. Интересно, он, правда, считает, что подкупать кого-то деньгами - это нормально, а вот сексом – полный кошмар. Разница-то только в способе оплаты. А потом мы входим в зал – и тут он меня впервые в жизни просто завораживает. Как тонко и настойчиво он ведет переговоры! Он неотразим! То, как он убедил Брауна сначала просто выслушать его, а затем и купиться на наше предложение, нужно заснять на пленку и показывать студентам в качестве учебного пособия. Ни одного неуместного слова или улыбки. Выверенный тон и осторожнейшее давление. Он хоть понимает, какой он классный? Сначала Браун соглашается с нами пообедать, а к концу уже готов все подписать. И тут Джастин снова меня удивляет. Он достает контракт – который, как мне известно, заранее подготовил – и говорит Брауну, что если тот хочет получить такие же рисунки для всей кампании, он должен утвердить кое-какое приложение к договору. А в приложении сказано, что в процессе работы над этим и всеми последующими заказами от «Браун Атлетикс» Художественный Отдел «Вангарда» должен возглавлять Джастин Тейлор. Ого, Вэнс на говно изойдется! Так ему, мудаку, и надо! Впервые в жизни меня прет без наркотиков. Я едва могу усидеть в такси, а в лифте на меня просто стены давят. Мы подписали контракт! И все благодаря моей идее! Мы его заполучили! Почему, блядь, Джастин так спокоен? Я понимаю, он такое уже сто раз проделывал, но в этот-то раз он еще и свою карьеру спас! Но он лишь сдержанно мне улыбается, а я так и расплываюсь в ответ. Хочется петь и танцевать. И орать на весь мир. И трахаться! В коридоре отеля он останавливается. - В наших обратных билетах открытые даты. Хочешь улететь сегодня или завтра? Или в воскресенье? - Шутишь, что ли? Он смеется. - Значит, в воскресенье. Попрошу Синтию забронировать места. А в качестве твоей награды давай в эти выходные делать все, что ты пожелаешь. Что угодно. Усмехаюсь: - Все, что угодно? Он пристально смотрит на меня и повторяет серьезно: - Все. Ладно, раз он сам предложил… Я открываю дверь своего номера, жестом предлагаю ему войти, и он подчиняется без единого слова. И стоит замку захлопнуться, я даю волю бушующей внутри энергии. Хватаю его за руку и разворачиваю к себе лицом. А он не удивляется и не сопротивляется. Обвивает руками мою шею, ерошит пальцами волосы и целует меня, страстно, отчаянно. Мне хочется проглотить его. Я так по нему изголодался. Очень трудно стаскивать с него одежду, не прекращая целовать. Наконец, удается хотя бы расстегнуть и стянуть брюки, и он что-то подобное проделывает с моими. - Трахни меня, - шепчет он мне в губы. По крайней мере, звучит как-то так. Точно трудно понять, потому что я все еще засовываю язык ему в глотку. Одну ногу он закидывает мне на бедро, но она сползает, и я подхватываю ее рукой. Надеваю презерватив, наношу смазку, прижимаю его к стене и толкаюсь внутрь. Он блаженно стонет. Нет, так неудобно. Закидываю на себя и вторую его ногу. Мы оба так заведены - долго не продержимся. Это хорошо. И вот он выплескивается между нашими телами, и я отпускаю свой собственный оргазм. Как бы ни было хорошо, и сколько бы веса ни принимала на себя дверь, все-таки он охрененно тяжелый. Так что, стоит мне выйти из него, мы тут же валимся на пол. - Было охуенно горячо. - О да, - улыбается он и ласково прочесывает пальцами мои взмокшие волосы. И я вдруг понимаю, что меня это не напрягает. Не так, как обычно. - Могу я еще что-нибудь для тебя сделать? - шутливо добавляет он. - Можем переместиться в постель и все повторить. - Отличный план!