ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ ГЕРМИОНА
— Сегодня небо выглядит по-другому, — задумчиво заметила я, когда утренний ветерок, весело ероша мои волосы, с шумным свистом полетел над полем. — Ничего подобного, — категорично заявил Драко, шедший позади. — Оно выглядит так же, как и вчера, и как позавчера, и как поза-позавчера… — Нет, взгляни, — настойчиво произнесла я, останавливаясь и указывая на облака, тянувшиеся по небу воздушной полоской. — Видишь? Сейчас они похожи на дорожку. Драко остановился чуть позади и задрал голову, устремляя взгляд в небо. — Это что, как-то должно меня развлечь? — протянул он скучающим тоном. — А тебе нужно, чтобы тебя развлекали? — Я бросила на него скептичный взгляд. Он театрально закатил глаза. — В противном случае я хотел бы поскорее отсюда выбраться. — Он опустил руки на пояс. Я чуть поморщилась. Да, сейчас он говорил со мной — что уже можно было считать великим достижением, — но он говорил о том, как хочет уйти. Немедленно. Возможно, причиной этому было то, что теперь прямо перед нами не простирался жуткий лес. — Эмм… — Я напрягла мозги, судорожно размышляя над тем, что могло бы отвлечь его от мрачных мыслей о побеге, и при этом звучало бы более или менее сносно. — А что, если мы… Что, если мы будем идти прямо на север — ну или просто в определенном направлении, — до тех пор, пока ива практически не исчезнет из вида? — Зачем? — Я отчетливо услышала в его голосе насмешливые нотки. — Ну… вдруг один из нас упрется в стену. Я замолкла, настойчиво пытаясь сохранять невозмутимое выражение лица и опасаясь его реакции, но осознанность, промелькнувшая в его взгляде, ясно дала мне понять, что он нашел мою идею разумной. Он сдержанно кивнул и повернул на север. — Ладно. Это в любом случае лучше, чем наматывать круги. — Хорошо, — пробормотала я, обращаясь к самой себе. — Пойдем. И мы пошли. Мы брели и брели, пробираясь сквозь снопы ячменных колосьев, которые местами едва доходили нам до коленей, а местами тянулись вверх, достигая наших голов, — и это было странно. Мы то и дело останавливались и оборачивались, желая убедиться, что наша ива все еще видна. А затем снова поворачивали в выбранную сторону и продолжали идти. Но я старательно пыталась не думать о том, как выбраться из этой Комнаты — в мое сознание заползло смутное подозрение, что в противном случае мы можем оказаться в другом кошмаре. Солнце поднялось высоко над нашими головами, и чем дальше мы шли, тем сильнее становился ветер, нещадно путавший волосы и зарывавшийся в складки на нашей одежде. В воздухе по-прежнему стоял чудесный запах земли. — Пришли, — сказалая наконец, оборачиваясь через плечо. — О чем ты? — Драко остановился. — Отсюда почти не видно ивы. — Я прищурилась, пытаясь разглядеть виднеющееся вдалеке дерево. Драко решительно покачал головой. — На свете не найдется места, которое было бы больше этой Комнаты. Я неуверенно пожала плечами. — Пока я шла по этому полю, мне казалось, что я так никуда и не дойду. — Я вздохнула. — Это уловка Комнаты. — Как же глупо. Я взглянула на небо. — Солнце уже садится. Нам лучше вернуться. — Как скажешь, — произнес Драко — и вдруг стремительно побежал в обратную сторону. — Эй! — крикнула я, но он не остановился. Чувствуя, как сердце громко бьется где-то в висках, я порывисто сорвалась с места и побежала за ним. Мы неслись сквозь высокие ячменные стебли, которые, оставаясь далеко позади, стремительно мелькали под нашими ногами и создавали громкий, удушливый хруст каждый раз, как наши ноги касались земли. Я почти догнала Драко, когда он обернулся, и тогда наш бег вдруг превратился в соревнование. Я до смерти любила соперничество. И он тоже — я поняла это еще с матчей по квиддичу. Он опустил голову, и его шаги стали шире. Я сделала то же самое. И вдруг мы полетели вниз по холму — холму, которого раньше, как мне казалось, здесь не было, — затем появился еще один склон, а за ним третий. Я испуганно вскрикнула, чувствуя, что ускоряюсь, и что моя собственная скорость выходит из-под контроля. Я принялась судорожно размахивать руками, пытаясь сбавить скорость, и, когда мне это удалось, снова начала стремительно ее набирать. В любой момент каждый из нас мог споткнуться о корень и распластаться на земле. — Давай, Грейнджер, поднажми! Слабачка! — дразнил меня Малфой, который в данный момент мчался далеко впереди. — Я не слабачка! — возмущенно крикнула я. — Я не виновата, что у тебя… такие длинные…ноги! Мы уже неслись вверх по другому холму, и он громко рассмеялся в ответ на мои слова. Я победоносно вскрикнула — правда, это больше напоминало пронзительный визг, — когда мне удалось обогнать его, и затем… Драко взвыл. И рухнул на землю прямо лицом вниз. Я резко остановилась и какое-то время покружилась на месте, а затем вдруг увидела, что его светловолосая голова совсем скрылась в волне золотистых ячменных колосьев. Я весело рассмеялась. — Потрясающе! Отлично сработано. — Я остановилась, прижимая руку к груди и пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Он не ответил. Улыбка сползла с моего лица, и я нерешительно потопталась на месте. — Ты в порядке? И вдруг он очень красочно выругался — голос при этом звучал напряженно. Я замерла в изумлении. — Драко? — Я поспешила вперед, надеясь, что не споткнусь о него. И тут он поднялся… ну, что-то вроде того. Он заметно пошатнулся, и его лицо исказила гримаса боли; он сжал свою правую лодыжку рукой и перенес вес на левую ногу. Из взъерошенных волос местами торчала солома. — Что случилось? — выдохнула я, подходя к нему. Он снова выругался, споткнувшись, и указал на что-то позади себя. — Из-за этой гребаной штуки я сломал ногу, — процедил он сквозь плотно сжатые зубы. Я обернулась, устремляя взгляд туда, куда он указывал, и сощурила глаза. Прямо в земле была дверь. Коричневая, квадратная дверь, больше напоминавшая люк — сама она была деревянной, в то время как ее ручка была сделана из меди. Я осторожно к ней приблизилась. — Ты уверена, что хочешь это сделать? — предупреждающе спросил Драко, явно догадавшись, о чем я подумала. Я застыла, напряженно размышляя. И мысленно настроилась. — Абсолютно. Что может случиться? От неожиданности он поперхнулся. — Эмм… Пожалуй, я воздержусь от каких-либо комментариев. Я присела на колени и обхватила пальцами прохладную медь дверной ручки. — Грейнджер, я серьезно… — Драко отскочил назад двумя прыжками. — Не надо… Я потянула дверь на себя, отчего петли безжалостно заскрипели. Заглянула внутрь, в образовавшуюся небольшую квадратную дыру. И усмехнулась. — Осторожно — смотри, не поранься об эту ядовитую коробку, — сказала я, опустив руку в дыру и вытащив оттуда плоский предмет. Я подняла его, показывая Драко и желая получше рассмотреть на солнце. Он вперил в него изумленный взгляд. — Это шахматная доска, — проговорил он. Я кивнула и снова заглянула в дыру. Ее дно и стены были деревянными. Больше в ней ничего не было. — Что-нибудь еще? — Драко чуть наклонился. Я покачала головой. — Нет. Только это. — Здорово, — проворчал Драко. — И что нам с этим делать? — Не знаю, как тебе, но лично мне все кажется достаточно очевидным, — ответила я, прикрывая дверь и поднимаясь, чтобы на него взглянуть. Я чуть наклонила голову и бросила на него взгляд, полный вызова. — Я так быстро тебя обыграю, что ты и глазом моргнуть не успеешь. Его глаза округлились. — Ты что, всерьез думаешь, что сможешь обыграть меня в шахматы? — О, нет — я это знаю, — ответила я, решительно отбрасывая со лба непослушные пряди волос и обходя его. Я направилась в сторону ивы, которая теперь находилась не дальше, чем в ста метрах от нас — и вдруг услышала, как он с громким шумом продирается сквозь траву, снова испуская длинный поток ругательств. — Да иди ты к черту, Грейнджер! Я хромаю! — И чего ты от меня хочешь? — спросила я, поворачиваясь к нему. — Не знаю — сделай что-нибудь! — раздраженно воскликнул он, прыгая вперед на одной ноге и, очевидно, испытывая острую боль. — Ну хорошо, положи руку мне на плечо и обопрись на меня, — — предложила я. Он презрительно скривился. — Я не стану к тебе прикасаться, — выплюнул он с отвращением в голосе. — Ладно. — Я гордо вздернула подбородок. — Приятного падения. — Я развернулась и зашагала к иве, в то время как Драко заковылял следом. Он попытался преодолеть участок, на котором стебли достигали особенно значительной высоты, и до меня снова донесся яростный поток ругательств. — Перестань ругаться, — крикнула я раздраженно, не оборачиваясь. — Тогда ты перестань идти! — рявкнул он. — Нет. — Да! — Нет! — огрызнулась я, снова поворачиваясь к нему лицом. — Я не позволю тебе мною командовать! Он пронзил меня свирепым взглядом. — И что ты хочешь от меня услышать? — Чтобы ты хоть раз в своей жизни сказал «пожалуйста»! — воскликнула я, теряя терпение. — Или ты от этого умрешь? Он ответил мне испепеляющим взглядом ледяных серебристых глаз, но уже через секунду снова едва не упал, и это окончательно его добило. — Хорошо, — раздосадованно проворчал он. — Пожалуйста. — Пожалуйста, что? — настойчиво спросила я. — Пожалуйста, перестань идти. — Почему? Его челюсти были плотно сжаты, а сам он умолк. Но в его глазах пылала бесконечная злость. В течение секунды я молчала, ожидая ответа, но затем лишь устало вздохнула. Я и так надавила на него настолько, насколько в тот момент позволяла его гордость. Подойдя к нему и повернувшись лицом к иве, я выразительным кивком указала на свое левое плечо и снова остановила взгляд на его лице. — Давай, — произнесла я, насмешливо изгибая брови и приподнимая уголки губ. — Я не заразна, поверь. Драко упрямо сверлил взглядом землю, но вдруг покачнулся, из-за чего ему снова пришлось подпрыгнуть, чтобы удержать равновесие. Досадливо сжав челюсти, он поднял правую руку и опустил ее мне на плечо. Я замерла. Его рука была такой теплой, а от его кольца мерцавшими бликами отражался солнечный свет. Я заглянула ему в лицо, и на какую-то долю секунду он ответил на мой взгляд. Я всерьез подумывала произнести речь о том, что это совершенно нормально — просить помощи у других людей, — но слова вдруг застряли где-то в горле, и я молчала. Не было никакой нужды это говорить. В действительности, если бы я сказала что-нибудь в таком духе, это лишь окончательно бы его смутило и отбило бы всякую охоту в дальнейшем просить о помощи. Да и кто знает, какие жестокие, полные презрительного снисхождения слова он бы услышал от Люциуса, или какие наказания ему пришлось бы вытерпеть, если бы он хоть каким-то образом показал свою слабость или намекнул бы, что нуждается в помощи, когда испытывал действительно сильную боль. Поэтому вместо этого я лишь сосредоточенно приподняла брови. — Готов? Он кивнул, разрывая зрительный контакт. Я сделала шаг вперед. Идти подобным образом было очень странно — довольно неудобно и затруднительно, потому что он использовал меня как костыль. Мне пришлось приложить все усилия, чтобы не потерять равновесие и не выронить шахматную доску. Я то и дело искоса бросала на него незаметные взгляды, замечая, что выражение его лица было по-прежнему напряженным. Я никогда прежде не осознавала, каким он был высоким — возможно, он был даже выше, чем Рон. Я вдруг почувствовала острый укол совести где-то в области ребер. Рон. Гарри. Когда я видела их в последний раз? Тяжело сглотнув, я помогла Драко добраться до навеса из ивовых ветвей и, раздвинув его, осторожно шагнула внутрь — он впрыгнул в комнату сразу после меня. Немедленно убрав руку с моего плеча, он тяжело осел на землю возле часов и с опаской снял свою обувь. — Клянусь, у меня сломана кость, — пробормотал он. Я приоткрыла рот и прикусила язык. Я уже мысленно придумала, как можно подразнить его тем, что он поднял столько шума из-за ерунды, но тут же напомнила себе, с какой стремительной скоростью он бежал, обо что споткнулся и как резко повалился наземь. — Она что, выглядит сломанной? — спросила я, присев на колени на некотором расстоянии от него и опустив коробку на мягкую траву. — Именно это я и пытаюсь выяснить, — огрызнулся он. Я закусила щеку с внутренней стороны — и уже через секунду увидела, что он имел все основания на то, чтобы так отвратительно себя вести. Когда он осторожно спустил носок, судорожно втягивая носом воздух, я увидела, что его лодыжка и верхняя часть стопы распухли и приобрели красновато-лиловый цвет. — Выглядит ужасно. — По ощущениям не лучше, — прорычал он, осторожно обхватывая щиколотку пальцами. — Прекрасно. Просто великолепно. — Нужно приложить лед, — сказала я, внимательно осматривая его ногу. Он посмотрел на меня так, будто я прилетела с Марса. — Лед? — Да. — Я уверенно кивнула. — Никакой магии. Если сейчас же приложить лед, вздутие начнет сходить, и тогда нога пройдет. Его брови дернулись. — Что за бред. — Это правда! — настаивала я. — В детстве я упала и вывихнула запястье, мне тогда приходилось прикладывать к руке пакеты с замороженными овощами, чтобы она не раздулась еще сильнее. К тому же, — я пожала плечами, — она онемела и почти перестала болеть. На секунду мне показалось, что сейчас он начнет со мной спорить. Но он лишь сильнее нахмурился, и в его взгляде вдруг что-то полыхнуло. На моем лбу пролегла встревоженная складка. Он был очень бледен, даже его губы побелели. Я села, подобрав под себя ноги. Он упорно пытался это скрыть, но ему действительно было больно. Ему были просто необходимы лед, подушка, удобное место, где он мог бы сесть… Драко вдруг подпрыгнул и снова громко выругался. Но я и не думала шикать на него. Потому что сама в этот момент вдруг упала назад, приземлившись на свои локти, и подняла взгляд. Прямо между нами вдруг появились белая подушка, синее шерстяное одеяло и три пачки со льдом. Не было ни хлопка, ни дыма, ни вспышки — ничего. Просто сначала их не было, а потом они вдруг появились. В течение каких-то нескольких секунд мы оба остолбенело таращились на эти вещи, а пото обменялись недоуменными взглядами. Мои губы растянулись в усмешке. — Отлично, — заявила я, сев обратно и схватив подушку. Драко отпрянул, прижимаясь спиной к часам. — Грейнджер, — произнес он, предупреждающе поднимая руку. — Что ты собираешься с этим делать…? — Задушить тебя, — съязвила я. — Расслабься, Малфой. — Сначала скажи, что ты задумала. Я ничего не ответила — вместо этого подалась вперед, взяла одну пачку со льдом и прижала к щиколотке Малфоя. — Убери это! — Он резко хлопнул меня по руке. — Не будь идиотом. — Я с силой отпихнула его руку. — Мне не нужна медсестра. Грейнджер, не… ааааааааай! Я приподняла его ногу, подложила под нее подушку и пачку со льдом и снова осторожно ее опустила. — Прости, прости. — Я поморщилась в ответ на его реакцию и виновато закусила губу. Потом подобрала остальные две пачки, прикладывая одну из них к его лодыжке, а второй накрывая верхнюю часть его стопы. Я подняла на него глаза. Его тело напряглось, губы были плотно сжаты, и он не сводил со льда испуганного взгляда. — Стало еще хуже, чем было! — простонал он. — Знаю-знаю, извини, — произнесла я. — Я скоро уберу лед, но чем дольше ты будешь его держать, тем быстрее спадет это вздутие. — С чего вдруг она вообще распухла? — проворчал он. — Я же бежал в вымышленной Комнате и споткнулся о вымышленную дверь. — Не знаю, — призналась я, чуть смещаясь и подбирая с пола слизеринскую подушку. — Наклонись. — Нет. — Пожалуйста. Он стиснул зубы, поморщился и наклонился вперед. Я быстро сунула подушку между часами и его спиной. Он снова откинулся, обхватывая свои плечи руками и смотря на свою ногу неморгающим взглядом. — Это унизительно, — прорычал он. — Что именно? — спросила я, снова присаживаясь. — Получить травму или позволить кому-то позаботиться о себе? Он не ответил. Лишь сглотнул, и его взгляд чуть смягчился. Я посидела так еще какое-то время, старательно сдерживаясь от каких-либо комментариев, затем встала и отошла на шаг. Расстелив одеяло на земле, я устроилась поверх него и раскрыла шахматную доску. Внутри находилось два набора фигурок — черный и белый, — и каждый из них соответствовал клеткам на шахматной доске. Я перевернула доску, положила ее на землю и начала раскладывать фигурки. К моему удивлению, это оказались не заколдованные шахматы. Они были совершенно обычными — такими, в которые я раньше играла со своим отцом. Я почувствовала на себе тяжелый взгляд Драко, который насмешливо приподнял брови, стоило мне достать фигурки королей. Черного я поставила на его часть поля, а белого — на свою. Довольная результатом своей работы, я переместилась, ложась на живот и опираясь на локти; шахматная доска оказалась прямо перед моим лицом. Я приподняла голову, обращая взгляд на Драко. Он, в свою очередь, тоже смотрел на меня. — Твой ход, — произнесла я. Он недовольно нахмурился, и я чуть наклонила голову. — Играем три партии, до двух побед. Тот, кто проиграет, сегодня ночью будет петь. — Мои глаза азартно сверкнули. — В таком случае… — произнес он, наклоняясь так, чтобы дотянуться до доски, и передвинув пешку на две клетки вперед. Его губы растянулись в кривоватой усмешке. — Начнем.***
ДРАКО
Я испытывал боль. Сильную боль. Но я упорно старался это скрыть. Раньше я поднимал шум из-за малейшей царапины, — взять только тот случай с гиппогрифом, — но потом я получил Черную метку. И она научила меня тому, что значит испытывать настоящую боль. Позже я случайно прищемил дверью кисть, а в другой раз получил ожог от вспышки, слетевшей с палочки тетушки Беллатрисы, — она тогда развлекалась с заклинанием, метающим искры, — и перенес все это без единой слезы. Но сейчас с моей лодыжкой определенно было что-то не так — я чувствовал, что она скручена, выбита, что-то в этом роде. Сломана. Это было отвратительно. Утром я чувствовал себя превосходно — словно впервые за месяц по-настоящему выспался. И я не мог припомнить, когда еще до сегодняшнего дня мог так быстро и долго бежать и получать от этого удовольствие. А затем я споткнулся и повредил свою ногу. Грейнджер сказала, что мне помог бы лед. Но вместо желанного облегчения я, скорее, испытывал острое желание заорать. Но я не мог позволить себе закричать. Никогда больше, а тем более — перед ней. Поэтому я твердо решил притвориться, что мне не так больно, и согласиться на шахматы. И постараться не потерять сознание.***
ГЕРМИОНА
— Твой ход, — пробормотала я. — Я в курсе. — Тогда ходи. — Ты что, куда-то торопишься? Мне не нужно было поднимать глаза на Драко, чтобы понять, что в момент, когда он это произосил, его раздраженный взгляд прожигал кожу моего лица. Вздохнув, я сцепила руки в замок, опустила на них подбородок и снова устремила взгляд на доску. Сейчас, когда я лежала на животе, предусмотрительно подложив под себя плед, эта густая, пушистая трава казалась мне еще удобнее. Меня клонило в сон. Драко лежал на боку, подложив под плечо и голову подушку, которая была прижата к корню, и тот в течение последних нескольких часов время от времени поскрипывал. — Я совсем не чувствую ногу, — буркнул он. Я приподняла брови и взглянула на его щиколотку, к которой все еще была прижата пачка со льдом. — Это хорошо, — ответила я. — Будем надеяться, что к утру тебе станет лучше. На минуту в комнате повисла вязкая тишина, и когда он заговорил снова, его голос прозвучал тише. — Думаю, ее заморозил лед. Я снова перевела на него взгляд. Лицо было таким же мертвенно-бледным, как и раньше, если не бледнее, под глазами отчетливо виднелись темные круги, а между бровями залегла глубокая сосредоточенная складка, будто он боролся с лихорадкой. Глаза горели нездоровым блеском, и он медленно моргнул. Я встревоженное сморщила лоб. — Ты в порядке? Он не ответил. Я резко села. Приступ беспокойства сковывал мои мышцы. Я не обладала лечебными навыками и даже не могла воспользоваться магией. А что, если он и правда сломал кость? Должно быть, при этом испытываешь непереносимую боль! А я в это время пыталась заставить его играть в шахматы, — будто он просто прищемил палец на ноге. — Так. — Я подняла доску с земли, стараясь удержать ее таким образом, чтобы фигурки не сместились, и отложила ее в сторону. Затем встала и, подобрав шерстяное одеяло, набросила его на Драко. Он нахмурился, но ничего не сказал. Это подтвердило мои опасения: все было намного хуже, чем я думала. Я присела перед ним на колени и накрыла одеялом его плечи. Он смотрел прямо перед собой, не обращая на меня никакого внимания. — Тебе необязательно сегодня петь, — сказала я, пытаясь вернуть в голос легкость. — Хотя я почти обыграла тебя. — Вот еще, — проворчал он, но ледяное выражение его глаз немного смягчилось. Я улыбнулась. И осталась сидеть на том же самом месте. Сначала я немного отодвинулась, но он, кажется, не замечал, насколько близко я сидела. И тогда я снова осторожно присела на то же место, касаясь локтем его руки. Какое-то время я сидела, не шевелясь, и внимательно рассматривала черты его лица. Нужно было что-то делать. У меня не было никаких обезболивающих, которые я могла бы ему дать, кроме льда. Я нахмурилась и тяжело сглотнула. Я помнила, что делала моя мама, когда я вывихнула запястье, и помнила, что это сразу же мне помогло. Но одно дело — я, и совсем другое — Драко Малфой. Я закусила нижнюю губу. Его глаза были плотно закрыты, а сам он рвано, тяжело дышал; правую ногу будто свело судорогой. Я сжала руки в кулаки и резко выдохнула. Ладно, я попробую еще хотя бы одно из тех средств, что использовала моя мама. Я приоткрыла губы и запела — очень, очень тихо. «Loola bye, oh loola bye My lovely loola moon Tiptoe by where my baby lies In your tiny silver shoon…» Комната отреагировала моментально, — и это снова ошеломило меня. Крошечные огоньки, искрившиеся золотом и напоминавшие фей, поднялись с земли и закружили вокруг нас, создавая приглушенное, мягкое сияние. Лицо Драко чуть разгладилось, и он испустил долгий вздох. Золотистая пыльца оседала на его тело. Я продолжала петь. «Will you guard, will you keep Will you watch over, please, My wee one, my lambkin My sweet chicka-chickadee…»* Светящиеся пузырьки проникали внутрь него, а затем сгусток мерцающего света облепил его покрасневшую щиколотку, сверкая ярче. Он уткнулся носом в подушку и снова вздохнул. И, наконец, я рискнула попробовать кое-что еще, что в таких случаях делала моя мама. Я протянула дрожавшую руку и, боясь к нему прикоснуться, кончиками пальцев убрала белоснежную прядь волос с его виска. И вдруг что-то произошло. Прикосновения моих пальцев оставили на его волосах сверкающий след. И пока я мягко перебирала его пушистые, чуть взъерошенные пряди, это сияние опустилось на его макушку, полностью ее накрывая. Я почувствовала, как закололо подушечки пальцев, когда в них постепенно просачивалось тепло. И оно вдруг поднялось по моей руке, проникая прямо в грудную клетку. «Loola bye, oh loola bye, — шептала я, — In your tiny silver shoon…» Внутри комнаты под ивой снова стало темно, когда последний огонек растворился в воздухе, — будто в храме разом потушили все свечи. На этот раз было даже темнее, чем раньше, — но я не испытывала страха. Скорее, полумрак навевал дремоту. Я легла на левый бок немного поодаль от Драко и опустила голову на шахматную доску. Я взглянула наверх, и на секунду мне показалось, что мой взгляд выхватил слабый отблеск луны, сиявшей над нашими головами. Я почувствовала, как на моем лице появляется легкая улыбка, прикрыла глаза и тоже погрузилась в сон.