Стать сильнейшим

Юки проснулась в самом паршивом настроении духа. Сразу вспомнилось то, что она натворила вчера. Девушку терзали двойственные чувства. С одной стороны она сделала все правильно. В том жестоком мире, в котором она росла, выживает сильнейший, и раз уж эти сопляки возомнили, что могут взять ее силой, то они получили по заслугам. Но с другой стороны, здесь, в Академии, всем заправляют отпрыски благородных кланов, особенно те, чьи отцы, деды и братья входят в Совет Сорока Шести, и из-за этого сердце терзала тоска. У брата могут быть проблемы из-за нее… – Глупая,– вздохнул Кеншин, с минуту глядя на терзающуюся сестренку.– Иди ко мне… – Братик…– Юки подняла на него большие несчастные глаза и шагнула к парню, тут же оказываясь в крепких объятиях. Девушка прильнула к нему всем телом и зарылась лицом в грудь. Кеншин обнимал свою сестренку безо всякого намека, бормоча ей всякие глупости и успокаивающе поглаживая по спине и волосам. Парень сел на край кровати, увлекая сестренку за собой. – Братик, ты что, не спал?– поняла наконец Юки. На Кеншине была та же юката, что и вчера, и судя по тому, что от ее брата пахнет пылью и потом… – Где ты был?– тихо спросила сестренка, поднимая большие синие глаза на братика.– Ты что… опять? Кеншин кивнул, виновато вздыхая, но Юки не стала его осуждать и снова прильнула к братику. – Я тебя люблю,– прошептала Юки.– И я боюсь за тебя. Вдруг с тобой что-то случится? – Не бойся, малыш,– прошептал Кеншин, мягко поглаживая талию сестренки.– Ты же знаешь, я осторожен… – Угу…– Юки шмыгнула носиком и прикрыла глаза, наслаждаясь покоем, уютом и защищенностью, которые окутали ее с объятиями брата. Да, по тому, с каким упоением и с какой жадностью Кеншин сражается, очень сложно утверждать, что парень хоть сколько-нибудь осторожен. Но его безумная улыбка и его хохот– лишь маска, за которыми скрываются холодный ясный ум и желание сражаться. «Битвы как наркотик,– сказал ей как-то Кенпачи Зараки.– Один раз попробуешь– и потом просто невозможно отказаться». Юки улыбнулась, вспоминая маньячного детину. При взгляде на него просто нереально предположить, что скрывается за этой маской, настолько идеально она подходит мечнику. Кенпачи, несмотря на внешность и жажду битвы, очень умен и обладает склонностью философствовать. Да, он живет битвами и ради битв, но нельзя отрицать его острого ума и его умения вести за собой других, которым Зараки редко пользуется. Юки улыбнулась и потерлась щекой о грудь брата, проводя ладошками по плечам и спине. Неожиданно рука девушки попала во что-то горячее, мокрое и липкое. Под ложечкой засосало, Юки открыла глаза и медленно поднесла ладонь к глазам. Кровь… – Б-братик…– голос Юки слегка дрожал.– Что случилось? – Э-э-эх,– вздохнул Кеншин.– Не нужно было так долго обнимать тебя… ну и ладно, все равно есть пятна на полу. – Почему ты мне не сказал?– тихо спросила Юки.– Что случилось? – Все в порядке. Просто я не хотел беспокоить тебя по пустякам,– улыбнулся ее брат и поднялся. Юки отметила, что Кеншин двигается с той же уверенностью, что и обычно, а значит, что рана неглубокая. Но все равно… Юки трудно представить того, кто сможет ранить ее брата… если конечно Кеншин сражался всерьез и в полную силу. Бывают, конечно, исключения. Например, в битвах с Кенпачи ее брат сознательно сдерживает силу за своей повязкой и не применяет шикай, считая, что эти способности оскорбляют его друга. – Кто это был? – Какой-то офицерик,– пожал плечами Кеншин.– Ударил со спины, а я, как конченый идиот, расслабился сразу после битвы. Думал, что раз синигами, то он пришел засвидетельствовать гибель… ну, ты сама знаешь, как в первых десяти районах проходит охота за головами. Не нравится мне все это… – Что не так?– Юки подняла на брата большие глаза, а ее ладошка окуталась зеленым светом и накрыла рану прямо сквозь ткань. То, как быстро реацу Кеншина стала отталкивать целительное кидо, окончательно уверило Юки в несерьезности раны. Просто кончик занпакто надавил на спину и скользнул по ребрам, распарывая юкату и оставляя глубокую царапину, но кровит такая царапина будь здоров, все-таки мышцы разрезаны. – Да, не так,– проговорил брат, и Юки тут же навострила уши. Кеншин крайне редко говорит о том, что его беспокоит, он и говорил-то об этом всего пару раз на ее памяти. И если его что-то беспокоит, значит брат предчувствует нечто крайне неприятное и хочет, чтобы она была готова. – Не похоже, чтобы этот синигами действовал по приказу. Слишком слабый. Помнишь, как я сцепился со вторым отрядом? Там были старшие офицеры плюс лейтенант, их было трое. И какими они отступили? – Тебя тогда тоже отделали,– подколола брата Юки и прижалась щекой к его груди, прикрывая глаза. Минута– и девушка отстранилась, а на лице проступила тревога. – Это что…– прошептала Юки.– Получается… что в Готей-13… раскол? – Получается, что так,– невесело усмехнулся парень.– Ладно, давай собираться, скоро нам на учебу. Юки кивнула, отправляясь на кухню, а ее брат двинулся в душ, где под струями горячей воды привел себя в порядок. Завтрак прошел в полной тишине. И Кеншину, и Юки было над чем поразмыслить. *** Кеншин тяжело выдохнул и опустил руки. Да, сегодня у него получалось сделать работающие бакудо низкого и среднего уровня так, чтобы они не взрывались… через раз. Преподаватель заметила, что парню нужно больше практиковаться, потому что обычные методы обучения с ним не работают. Несмотря на многолетний опыт преподавания, в каждом наборе обязательно попадаются два-три студента, не способные обучаться той или иной дисциплине по общепринятым стандартам. – Ты сегодня хорошо поработал, Кеншин-кун,– улыбнулась ему учительница.– У тебя превосходный контроль реацу, с таким контролем и при должном усердии ты сможешь научиться кидо высшего уровня. Твоя сестра очень талантлива на этом поприще, поэтому она занимается индивидуально с представителем кидо-отряда. Парень усмехнулся и встал в строй. Кидо по-прежнему удается ему туго, но одноклассники, чьи успехи на этом поприще значительно выше, больше не предпринимают попыток как-то унизить безродного руконгайца. Кеншин повернул голову в сторону закрытого полигона, на котором занимается его сестра. Он не чувствует ни ее реацу, ни реацу ее учителя, полигон очень хорошо экранирован, и поэтому в душе парня поселилось легкое беспокойство. поэтому вместо обеда парень двинулся к полигону и принялся ждать. А на полигоне было весело. Юки прыгнула в сторону, уходя от взрыва сокацуя, и ответила короткой серией из трех бьякурай. – Хадо шестьдесят три, Райкохо!– проговорил высокий худой мужчина в закрытой одежде сине-серой и в маске кидо-отряда. Сверху на Юки обрушилась мощная ветвистая молния, вынуждая девочку применить сюмпо. – Хадо тридцать два, Окасэн!– выкрикнула Юки. С ладони девушки сорвался уплощенный светло-желтый луч и пронзил пустоту, а руку обвила полоса желтого света. Рывок– и девушка рухнула на колени, не в силах сохранить равновесие. Юки ответила противнику сокацуем, но синигами из кидо-отряда с легкостью уклонился от ее выпадов. – Бакудо шестьдесят один, Рикудзёкоро! Юки замерла, скованная на уровне талии шестью прямоугольниками, светящимися бледно-желтым светом. Не в силах пошевелиться, девушка была вынуждена признать свое поражение, и синигами щелчком пальцев испарил свое кидо. – Совсем неплохо. Полагаю, тебе нет смысла подолгу тренировать кидо низшего уровня, на следующем занятии мы пройдем их все, и возможно, пару занятий на тренировку. Со следующей недели перейдем к кидо среднего уровня. Тебе нужно вплотную заняться защитой, я покажу тебе защитные барьеры. Пару недель ты будешь заниматься со мной, затем к тебе придет новый учитель. – Х-хорошо,– поклонилась Юки.– Благодарю за урок, сенсэй. Мне можно идти? – Не смею тебя задерживать. Юки покинула полигон, вдыхая полной грудью свежий воздух. Все-таки в экранированном пространстве полигонов есть один существенный минус: полное отсутствие вентиляции, и даже несмотря на приличные размеры экранированного пространства, всерьез заниматься там чем-либо можно не больше часа, а еще через час там становится просто невыносимо душно. – Братик!– Юки обрадованно повисла на шее Кеншина.– Как дела? – Хорошо, а у тебя как? Девушка только хотела ответить, как ее прервало появление какого-то студента. – Юки Карасу?– парень в упор посмотрел на Юки.– Тебя вызывают к ректору. И пошевеливайся, там тебя какой-то благородный спрашивает, кипит прям от злости… стоп, а ты остаешься здесь. Кеншин недоуменно воззрился на студента с высоты своего роста. Парень выставил руки, загораживая ему проход. – Что? – Спрашивали только ее,– начал было студиоз и охнул, дернувшись в сторону: Кеншин просто исчез и появился у него за спиной, после чего взял Юки за руку и потащил ее к административному корпусу. Юки поплелась за ним, понурив голову. – Не грусти,– улыбнулся ей брат. Синий глаз хищно сверкнул.– Прорвемся! – Но если он благородный,– лепетала девушка.– То меня, наверное, исключат? – Ничего не бойся, поняла?– Кеншин остановился и слегка встряхнул Юки за плечи.– Что ты могла сделать? Дать себя изнасиловать? Пойдем, ничего не бойся. Все будет в порядке. У кабинета ректора стояли двое охранников с алебардами. Кеншин даже удивился таким мерам безопасности. Кто в здравом уме станет нападать на академию, где каждый преподаватель или в прошлом был капитаном, или немного не дотягивает до капитана в силе? Только самоубийца. Алебарды скрестились перед парочкой. – Только девушка,– хором сказали охранники. – Дайте мне пройти,– мягко улыбнулся Кеншин и с нажимом добавил:– Пожалуйста. Воздух потяжелел от вырвавшейся реацу, охранники дружно побледнели и так же дружно сглотнули, после чего дружно убрали алебарды с проходу. Какие-то они дружные очень… – Какая ты у меня молодец,– восхитился Кеншин сестренкой.– Ты права, порой полезно не сразу рожи бить. – Я не это имела ввиду,– буркнула Юки.– А чтобы ты стал добрее к окружающим… а ты их запугал! Кеншин повернулся к охранникам кабинета. – Парни, я вас запугал? Оба дружно мотнули головами и сглотнули, нервно тиская свои алебарды. – Вот видишь,– Кеншин растрепал волосы Юки. Девушка возмутилась и с надувшимся лицом принялась их приглаживать, испытывая к брату прилив благодарности. Кеншин помог ей сбросить напряжение, и теперь Юки не так страшно. Ректор Академии Синигами грозно свел брови, изучая вошедших к нему подростков тяжелым взглядом. На его стол опирался высокий мужчина в белых одеждах и с примерно килограммом золота в виде сережек, ожерелий, перстней и браслетов. Когда Кеншин и Юки вошли, мужчина повернулся к ним, и во взгляде Кеншин прочитал ничем не прикрытые ярость и угрозу. – Так это та девка, которая искалечила моего сына?– благородный господин выпрямился, шагнул к ней и заорал, брызжа слюной.– Ты хоть понимаешь, что ты натворила? Ты искалечила моего наследника, моего единственного сына! Ты, безродное ничтожество, руконгайская шлюха, ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю… – Игараши-сан,– негромкий голос ректора заставил аристократа заткнуться и повернуть к нему лицо.– Игараши-сан, ваши слова недостойны аристократа. Возьмите себя в руки. – Взять себя в руки?– взорвался аристократ.– Взять себя в руки, когда какая-то сука искалечила моего сына? Кеншин тихо зарычал, Юки стиснула его пальцы и шепотом умоляла сдерживаться, прекрасно понимая, что останется от аристократа, если ее брат выйдет из себя. Парень титаническим усилием воли сумел себя сдержать и не сделать с этим аристократом что-нибудь страшное. – Вы обвиняете мою студентку в нанесении тяжких телесных, которые в конечном результате привели к инвалидности…– ректор откинулся на спинку кресла и свел перед грудью кончики пальцев.– Мне же не раз и не два поступали жалобы на домогательства вашего сына со стороны девушек и жалобы со стороны юношей на то, что ваш сын и его друзья оскорбляют и унижают их, но вскоре эти жалобы забирались обратно. Юки Карасу-кун, скажите, почему вы искалечили трех студентов, отец одного из которых сейчас перед вами. – Ну-у-у-у,– Юки поникла, вспоминая прошлый вечер.– Они… они хотели меня изнасиловать… хотели… чтобы я спала с ними… а я не хотела. Потом они напали и попытались изнасиловать меня… а я сопротивлялась изо всех сил. Да, я знаю, что я переборщила, но я совершенно не жалею об этом. – Не жалеете?– переспросил ректор.– От чего же это? – От того, что мою сестру хотели изнасиловать много раз,– вместо Юки ответил Кеншин и слегка поклонился ректору.– Простите, ректор-сан, за поведение моей сестры. Юки была шокирована, и потому не сдерживала своей силы. – Братик…– Юки сжала ладонь Кеншина.– Но ведь ты не виноват… – Ты сожалеешь о поведении своей сестры, Кеншин-кун?– спросил ректор. – Да, сожалею,– Кеншин поднял голову.– И хочу подать заявление о попытке изнасилования, разбойном нападении и вымогательстве. Юки пораженно смотрела на своего брата. Кеншин улыбнулся ей краем рта и перевел взгляд на кипящего негодованием аристократа. – Ваш сын пытался изнасиловать мою сестру и получил по заслугам. Полагаю, пытаться взять девушку силой– это не совсем соответствует нормам поведения аристократов, или вы вообразили, что вашему сыночку здесь дозволено все потому, что вы поставляете в Академию провизию? – Да как ты смеешь так разговаривать со мной, руконгайский оборванец!– возмутился аристократ.– Я тебя в порошок сотру, понял? И тебя, и твою потаскушку-сестру! Юки изо всех сил стиснула ладонь брата, но было поздно. Ее брат пришел в бешенство, и единственный способ остановить его сейчас помимо его воли– рассечь раз двадцать, чтобы он не мог пошевелиться от ран. Парень мягко высвободил пальцы из ладони сестры и сделал шаг к аристократу, высвобождая свою реацу. Игараши сделал два шага назад, а к ярости и негодованию добавились недоумение и легкий страх. – Еще одно оскорбление в адрес моей сестры,– тихо сказал Кеншин,– и тебе придется еще хуже, чем твоему сыночку. Что она с ним сделала, яйца отшибла? Ручонки похотливые переломала? Видимо, мне стоило разорвать этих подонков на куски… – Кеншин-кун, возьми себя в руки!– рявкнул ректор. Кеншин медленно выдохнул и взял реацу под контроль. – Знаете, ректор-сан, а меня удивляет один момент: как наследником благородной семьи может быть распущенный сопливый слабак, охреневший от вседозволенности? Как можно сделать главой благородной семьи того, кто ни на что не способен самостоятельно? Хотя раз уж вы не способны сделать больше одного сыночка, туда вашему клану и дорога…