Нелюбимый

Даня спал на паре, мечтая поскорее оказаться дома. Прошел почти месяц с момента их разрыва. Тяжелый календарный отрезок, наполненный бессонными ночами, самобичеванием и вариациями на тему «А что, если бы»: «А что, если бы я его не встретил? Если бы не сказал, что люблю в самый неподходящий, как выяснилось, момент? А что, если бы мы переспали, как скоро он бы меня бросил? Или, возможно, если бы я признался позже, все сложилось бы иначе?» «А что, если бы мне вообще не рождаться?» — Даня все чаще писал подобную чушь на полях в тетрадках, в отрывных блокнотах, ему необходим был совет верного друга, но как оказалось, таких у Дани не было. Звук, пришедшего «ВКонтакте» сообщения разбудил. Даня достал из кармана смартфон и прочитал послание. — Привет, — незнакомая страница, имя хозяина которой звучало как «Марат Рунаев». Лицо смутно знакомое, только откуда? — Мы знакомы? — Виделись в клубе, ты был с моим другом. — Точно, в «Центральной станции». Последовал довольный смайлик и вопрос: — Что делаешь? Даня раздражено фыркнул: «Что за банальщина»? Но все-таки ответил: — На парах. — Не хочешь встретиться? Интересный поворот. — Зачем? — Хочу познакомиться поближе, тогда нам не дали пообщаться. Смело. Даня еще раз открыл профиль Марата. Двадцать шесть лет. На фотках тачки, клубы и спортзал. Вот еще фотки из Эмиратов. Пляж. Тело красивое, татуированный весь, руки забиты, только не понятно чем. Сбоку от груди татуха в форме пятиконечной звезды. Очень символично. Парень наверняка предсказуемый, но красивый, особенно пресс. Поймав себя на этих мыслях, Даня поморщился. Было трудно принимать ЭТО в себе. Но из песни слов не выкинешь. К тому же секс с девушками больше не приносил удовольствия. Даня чувствовал себя одиноким и уязвимым. Мазохистское самокопание в поисках ответа на вопрос: «Кто я теперь?» не давало спокойно существовать. Если понравится встречаться с парнями, то вариантов и сомнений больше не останется, и тогда все станет просто и понятно. Он должен испытать себя, а этот Марат очень даже ничего, к тому же знает Ника, возможно получится и ему что-то доказать, но это не первоначальная цель, главное — в себе разобраться. Подумав, Даня написал: — Можно встретиться. Марат ответил сразу: — Когда ты свободен? Да всегда, когда не сплю и не готовлюсь к парам. — Завтра вечером. — Договорились. Оставь свой номер. Даня оставил номер, Марат оставил свой, но Даня безразлично свернул приложение, он все равно не собирался ему звонить. *** Конечно, Данил забыл о встрече, он смотрел телек и ел пиццу, которую вместе с Вадимом они заказали в силу отсутствия желания пыхтеть у плиты. На диване завибрировал телефон. — Привет. — Привет. — Ну что, планы не изменились? Мы увидимся сегодня? Даня отложил кусок пиццы в коробку и откинулся на спинку дивана. — Да, только давай через пару часов, — он нихрена не помнил и был совершенно не готов к «свиданию». Он вообще устал и хотел только есть и спать, а тут нужно переться черт знает куда. — Ок. Место «Пронто». Я закажу стол на одиннадцать. — Хорошо, к одиннадцати буду. Но Даня опоздал почти на сорок минут. Он быстро зашел в итальянское кафе, сказал админу, на чье имя заказан стол, и его провели в маленький уютный зал. Марат сидел на диванчике за небольшим столиком на двоих. Он смотрел в окно и пил что-то из бокала, наверное, белое вино. Когда Даня подошел, Марат встал. Белый джемпер, джинсы и найковские белые айр форсы на ногах — стильный, ухоженный. На лице модная небритость контрастировала со слишком короткой стрижкой. Взрослый, старше заявленных двадцати шести, но восточные мужчины всегда выглядят старше, хотя Марат был не ярко выраженным их представителем. Даня пожал протянутую руку: — Привет, извини, что опоздал, таксист запутался и завез… — под тяжелым взглядом красивых, но звериных глаз, Даня почувствовал, как резко вспотели ладони. «Что я вообще тут делаю?» — подумал он про себя. — Ничего страшного, правда, я уже подумал, что ты не приедешь, — Марат усмехнулся. — Садись, в ногах правды нет. Даня послушался. Подоспевшая официантка принесла меню и зажгла свечку на столе, стоявшую в маленьком рождественском венке. Даня заметил, что во всем заведении уже царила предновогодняя атмосфера. — Только сейчас понял, что скоро новый год. — Да через неделю. Уже думал, где будешь отмечать? — Нет, — Даня усмехнулся. — Как-то не до этого было. — Понятно, вечная суета. Я и сам не знаю. Мы обычно собираемся стандартной компанией в клубе, думаю, в этом году будет так же. Даня заерзал на стуле: — Компания та же, что и в «Центральной станции» была? — Да. Плюс-минус несколько человек. — Да я все равно знаю только Никиту. — Знаешь Ника, значит, знаешь и Пашу. Даня хотел сделать глоток вина, но при упоминании мерзкого имени к горлу подкатил ком. Он отставил бокал в сторону. — На самом деле видел один раз всего, но впечатление, будто знаю всю жизнь. Марат уловил сарказм в интонации, с которой Даня отозвался о Паше. — Вот я и говорю: «знаешь Ника — знаешь и Пашу». — А они и правда, как одно целое? — Да, такое редко бывает. Мы их уже по отдельности не воспринимаем. Я даже удивился, что Ник с тобой ушел из клуба тогда. Подумал, что в раю настали смутные времена. — Между нами ничего нет, если ты об этом, — Даня попытался сыграть непринужденность, но вышло не очень. — Он с Пашей, я — здесь. Мы просто учимся на одном факультете, только и всего. Даня никогда не умел врать, поэтому Марат сразу понял, что оказался прав. Ник не просто так увел парня тогда из клуба. Он ревновал Даню и не позволил кому-то посягнуть на неприкосновенное. Но, сделав вид, что ложь удалась, Марат закрыл тему. Когда точки над i якобы были расставлены, Даня все-таки осушил бокал и, положив в рот виноградину, попросил: — Лучше расскажи что-нибудь о себе, чем занимаешься и все такое, — ему становилось скучно. — Вообще-то я стоматолог, закончил медицинский в Москве, — Марат улыбнулся, обнажая острые белые клыки. Его брутальный вид шел вразрез со сдержанными манерами и речью, напрочь лишенной акцента. — Но сейчас занимаюсь машинами, покупаю-продаю. Дилерский центр. — Нравится то, чем занимаешься? — Да, интереснее, чем зубы лечить. Ну, а ты, что любишь? — Я на фАрме учусь в академии. — Я спросил, что любишь, где ты учишься, я знаю. — Спорт люблю, игры компьютерные, с друзьями зависать. Что еще? — Ну да, что еще можно любить в семнадцать лет? — Скоро восемнадцать. — Да вы что? Когда исполняется? — 12 марта. — Я запомню, — хитрый блеск заиграл в серых глазах. Дане было комфортно, Марат оказался ненавязчивым, спокойным и уверенным в себе, с ним было легко. Они долго разговаривали о том, кто что любит и чем занимается. В расход пошла вторая бутылка вина, и Даня перебрался на диванчик к Марату, чтобы лучше разглядеть фотки из Эмиратов, где тот недавно проводил отпуск. Марат подвинулся ближе, касаясь плечом его плеча, чтобы парню удобнее было рассматривать инсту*. Он рассказывал, как погружался в клетке на дно с акулами, как летал на парашюте, привязанном к кукурузнику, совершая обзорную экскурсию. Как с друзьями отправились на сафари в пустыню и катались на сноуборде по барханам, а потом сломался один из джипов, и пришлось ночевать среди песков. — Было ужасно холодно. — Ты любишь экстрим, это видно. — Да, я зависим от острых ощущений, — Марат посмотрел пристально в заинтересованные светлые глаза и провел рукой, которой все это время он как бы приобнимал Даню за плечи, вальяжно устроив ее на спинке дивана, по остриженному затылку парня. Даня смутился. — Тебе идет новая стрижка, кстати. Тогда, в клубе волосы были длиннее. — Захотелось что-то изменить. Знаешь, как говорят: хочешь перемен — начни с внешности. — А ты хочешь перемен? — Марат смотрел прямо в глаза настойчиво и пытливо, общаясь при этом легко и непринужденно. Этот контраст путал и привлекал. — Кто же их не хочет? — Даня сказал это больше для себя. Марат подался вперед и, оказавшись в миллиметре от лица парня, шепнул в самое ухо: — Я могу устроить тебе перемены. И они будут к лучшему, я убежден в этом. В ту же секунду Даня почувствовал, как острые зубы прикусили мочку его уха. Горячий язык скользнул по коже, и в следующее мгновение Марат нежно поцеловал парня в шею. Сердце заколотилось от такой настойчивой ласки. Марат интриговал, и желание Дани узнать, что же скрывается за этой восточной сдержанностью при таком темпераменте, становилось лишь сильнее. — На нас смотрят, — прошептал Даня, изучая рисунок на салфетке. — Я же говорю, что зависим от острых ощущений, — Марат снова оказался слишком близко и теперь уже положил руку Дане на шею, явно давая понять, что сейчас будет настоящий поцелуй. Даня колебался, он не любил экстрим, его и так было слишком много в его жизни последнее время, но настойчивый взгляд напротив и твердость руки на шее не оставляли выбора. Марат поцеловал по-настоящему, и Даня поддался. Новый запах заскользил по рецепторам. Терпкий, но приятный он обволакивал изнутри. Даня слегка уперся рукой в широкую грудь, давая понять, что пора остановиться, но Марат лишь накрыл ее своей рукой и Даня почувствовал, как на самом деле быстро билось его сердце. Когда они выходили из кафе, посетители, так же, как и персонал, заинтересованно провожали их взглядами. Марат помог надеть Дане куртку, и тот почему-то не смог воспротивиться этому нарочито галантному жесту. Они вышли на улицу и сели в такси. Даня назвал адрес. В машине было темно и играл хаус — типичное питерское такси. Марат взял Даню за руку: — Я хочу увидеть тебя снова. Даня стеснялся, но руку не выдернул. Все это было очень странно, его так конкретно еще никто никогда не обхаживал. Неловко, приятно и немного смешно, но высмеять Марата означало нарваться на неприятности. С такими, как он, лучше не шутить. — Я не против. — Я позвоню завтра. — Хорошо. Такая покорность возбуждала, Марат уже пытался представить, каков мальчик в постели. — Ты всегда такой? — Марат взял парня за подбородок и заглянул в глаза. — Какой? — Спокойный, сговорчивый. — Не знаю, с тобой так получается. — То есть обычно ты другой? — Не знаю, может быть. — Ты волнуешься? Даня прислушался к себе и ответил честно: — Немного. — Я хочу, чтобы ты сгорал от волнения, — Марат схватил парня за плечи, притянул к себе, едва ли не усаживая сверху, он целовал его по-животному, жадно, руки изучали тело под курткой, настойчиво гладили по внутренней стороне бедер. Он дал ему вздохнуть, только когда такси остановилось во дворе шестнадцатого дома на «Даля». Даня вышел растрепанный и помятый, в расстегнутой нараспашку куртке. Было холодно, но он этого не чувствовал. Он все еще ощущал крепкие руки на своем теле, особенно в тех местах, где вообще никогда ни один мужчина не должен был его касаться. Даня фигел сам с себя, от своей смелости, с того, что выдержал соблазнение, и с того, что сам был возбужден настолько сильно, что пришлось подрочить в душе. — Fuck, вот теперь я точно гей, — с этими мыслями он лег спать, и впервые с момента ссоры с Ником он заснул сразу, не ворочаясь и не бегая на кухню за успокоительным. Ему снились острые, белые зубы, властная ладонь на затылке и самоуверенная улыбка, с которой незнакомец в такси пытался его поцеловать. Утром на телефоне он прочел смс: «Думаю о тебе», время сообщения 3:19. Даня улыбнулся. — И тебе доброе утро, Марат. ______________________________________________________________________ * «Инстаграм»