Атака клонов

Умывшись, переодевшись в пижаму, Савада забрался под мягкое одеяло. Так как кроватей было мало, его клон тихо сопел рядом. Тсуна смотрел на него и не мог поверить, что он его точная копия. Разве можно было настолько отличаться в обычной жизни и в бою? Словно два разных человека… «У меня раздвоение личности — как мило». Почувствовав взгляд — или же по другой причине, — копия зашевелилась и открыла глаза, уставившись на оригинал. Потянувшись к его лицу, она нежно коснулась губ в коротком поцелуе. Савада не ожидал и быстро отстранился, но копия продолжила скромно домогаться, так ненавязчиво расстёгивая пуговицы на его рубашке. — Чт-что ты делаешь? — пытаясь убрать руки клона со своей груди, заикаясь, спросил Тсуна. «Неисправность? Тоже мне "точная копия"». — Я… я должен, — виновато признался клон. — Должен? Реборн приказал? Зачем?.. — Нет. Не он. Вирус… — с трудом проговорил клон. Он действовал по установленному алгоритму, но полностью его выполнять не позволяла оригинальная программа, потому его «изнасилование» происходило весьма необычно. — Я должен это сделать. Уже ничего не изменить. — Погоди ты! Савада упёрся в копию руками и ногами и кое-как вырвался, спеша к столу с таблетками, но не успел: был грубо повален обратно на кровать. — Поздно, — твёрдо произнёс клон. Его голос, его взгляд изменились, стали увереннее. Глаза, словно наполненные пламенем неба, блеснули красным. Имитировать пламя на лбу оказалось проблематичным, но и без него было понятно, клон вошёл в гиперрежим. Савада уже видел его таким во время боя, но сейчас, вблизи, чувствуя не боль от ударов, а обычные прикосновения, губы, язык… Сложно было воспринимать клона, как самого себя, но в тоже время мысль, что всё же это он, возбуждала. — Этого в моей программе не прописано… — озадаченно произнёс клон. По плану жертва должна была мучиться, а не получать удовольствие. — Я нечаянно, — смутился Тсуна. — Верно, в твоём возрасте ещё тяжело контролировать эрекцию. Савада покраснел ещё гуще, отвернувшись, дабы не встретится взглядом. Ужасно стыдно и странно. Вроде нарциссом не был никогда. Другой он вызывал у него блаженный трепет. Хотелось отдаться ему полностью. «Если бы я был таким всегда, моя жизнь была бы совсем иной», — с сожалением думал Тсуна. — Это… совсем не я, — взгрустнулось ему. Клон не сразу понял, что имел в виду оригинал: стоящий член или личность. Проанализировав, он ответил: — Это ты. Пламя предсмертной воли не меняет тебя. Оно лишь придаёт тебе уверенности и обостряет интуицию. Если ты отбросишь сомнения и перестанешь оборачиваться назад, тебе не составит труда стать таким. — Правда? — наивно и с надеждой спросил Тсуна. — Правда, — ответил клон и надолго замолчал. — Я не знаю, что мне делать. Ты не должен получать удовольствие от происходящего. — То, что я возбудился, не значит, что мне нравится, что ты делаешь… — Да, вероятно, — согласился клон. — К тому же в первый раз всё равно больно, — стянув штаны с себя и с Тсуны, он притянул его за бёдра к себе. — Я использую поменьше смазки, чтобы выполнить задачу. — А, может, не надо? — Надо! — властно ответила копия, с силой сжав запястья попытавшегося встать Тсуны. Хотелось повиноваться беспрекословно. Боль волной прокатилась по телу, сконцентрировавшись чуть ниже поясницы. Клон старался не двигаться резко, несмотря на все сигналы вируса. Плавно, аккуратно, словно с любовником находился, а не с жертвой. Савада испытывал необычные ощущения, которые пробивались даже сквозь интенсивную ноющую боль. Возбуждение не спадало, только усиливалось от прикосновений, от извращённого осознания, что он имел сам себя. Прямо сейчас. Пошлые картинки всплывали в голове. Савада готов был кончить от одних только мыслей и члена внутри. Без помощи рук, без каких-либо ласк. — Не могу больше, — изнемогая, застонал Тсуна, выгибаясь. Сладкая пытка поглотила всего его. Он задыхался, слёзы текли по щекам. И всё равно было, что первый оргазм он испытал от парня, от самого себя. Это было волшебно. Непередаваемо. И это чувство вмиг высосало все силы. Казалось, из клона тоже: он лёг рядом, держа Тсуну за руку. Закрыл глаза… И больше никогда не открыл.