Реальность мира моих сновидений

      — Луффи, Иванков-сан, это не тот Кума, которого вы знали! Будьте аккуратнее! — Кричала я, видя вспышки света неподалеку. Черт, ладно, они все равно вряд ли слышали меня при таком-то шуме от взрыва.       — Знакомое оружие. Но почему оно снова у тебя, девчонка? — Холодным, ровным тоном обращался ко мне кто-то, находившийся за спиной.       — Капитан Смокер, давайте не будем ворошить прошлое. Раз оно у меня, то это, наверное, судьба, не думаете? — Разворачиваясь к нему лицом, я мгновенно увеличила процент защитного покрытия.       — Судьба? Не неси ерунды! — Повысил голос мужчина с пепельными волосами. Клубы дыма распространились повсюду. Белый охотник был готов к нападению, приготовив дзютте.       Если подумать, Смокер был одним из тех противников, которых я не смогла бы одолеть никогда в жизни. Мое укрепление металлом, как и физические атаки, не смогли бы нанести никакого эффекта. И волей усиления я не обладала. А вот дозорный использовал кайросеки в своем арсенале и имел силу логии. Как не крути, а шансов мало.       — Я отдам оружие, как только все закончится! Идет?       — Я не веду переговоров с пиратами. — Ответил Смокер, атакуя из-под слоев дыма, окутавших меня. Первую атаку мне удалось заблокировать при помощи Ласточки.       — Да не могу я отдать Ласточку прямо сейчас! — Произнесла я в прыжке, буквально стараясь свалить от флотского. — Дядь, ну отстань ты уже! Чё прилип, как банный лист?       Беловолосый ничего не ответил, а лишь провел очередную атаку. В этот раз парировать не удалось. Удар пришелся по плечу. На мгновение я потеряла контроль над фруктом и была отброшена. Мужчина медленно, но уверенно направлялся ко мне. Он был готов атаковать еще раз и, возможно, еще — если придется. Его удары не были больнее порезов Висты, а про боль от булавы я лучше вообще промолчу, но сила кайросеки имела надо мной невероятное преимущество, как и над любым фруктовиком. Резкая слабость накатывала волной, заставляя терять не только равновесие, но и любую концентрацию. Крепко схватившись за древко оружия и придя в себя, я приподнялась. Следующую атака пришлась по предплечью руки, державшей оружие. Кулак рефлекторно разжался, выпустив ласточку, а я снова упала на колени. Клубы дыма окружали вновь.       — Я не верю в судьбу, поэтому я конфискую её. — Все так же холодно произнес Смокер, одним ловким движением подобрав, еще даже не упавшую на пол, секиру.       — Ладно, фиг с ней, только не приближайся! — Выкрикнула я, в страхе отползая назад. — Я не могу умереть сейчас!       — Мне без разницы. — Ровно и даже как-то сухо произнес он, следом добавив вполголоса, разворачиваясь. — В кого же ты превратилась…       Я и опомниться не успела, как начался Кумоад. Десятки Пацифиста заполнили поле боя, уничтожая всех и вся на своем пути, будь это пират или низкоранговый дозорный. Звуки взрывов заглушали любые голоса и крики умирающих, а яркие вспышки от их обилия мешали разглядеть происходящее вокруг. Наконец поднявшись, я устремилась в сторону Луффи. Человеку, у которого ключ от наручников моего парня — нужно помочь, во что бы то ни стало! То, что Смокер не преследовал меня, я заметила уже только тогда, когда вновь увидела Иванкова.       Несколько раз, в пути, меня задело взрывом Пацифиста. Пожалуйста, пните меня, если я когда-нибудь скажу, что мне достался плохой фрукт! Остаться совершенно невредимой после такого дано далеко не каждому. Да и убить эту махину тоже, но мой двойной Дробящий кулак с апперкотом справился с этой задачей «на ура». Рыба гниёт с головы, а Пацифиста с головы выходит из строя. Правда только в том случае, если хорошенько врезать по челюсти. Ну или мне просто чертовски повезло.       Это непонятное чучело Сентомару, явно не оценило моей радости от победы. Ну правда, объясните мне — это мужчина или женщина? Я и сейчас понять не могу. И все же, именно по команде сего чучела, в мою сторону выдвинулись целых два Пацифиста. И если с одним, возможно, я смогла бы повторить свой недавний успех, то с двумя — шансов остаться целой становилось меньше. И хоть двигались эти парни со скоростью черепахи, подражая пустым из Блич, серо они пускали, можно сказать, по КД. Ну если бы у них был кулдаун, как у скилов в Лиге Легенд. Уклоняться выходило далеко не каждый раз. Частенько взрыв задевал меня, хоть я очень старалась отпрыгивать вовремя. Все же радиус поражения и скорость взрыва превосходили мою скорость передвижения. Однако благодаря броне, мне удавалось получать минимальный урон, хоть это и было максимально больно. Подобравшись к первому Пацифиста, я провернула старый трюк, ударив дробящим кулаком в корпус, затем проведя удар второй рукой прямиком в челюсть.       Теория подтвердилась — что-то, отвечающее за атаку лучом, находилось где-то в области челюсти. И хоть выглядело это снова, как победа — победой не являлось. Первый, наверное, был либо подбит кем-то до меня, либо имел «заводской брак». Экземпляр, находившийся сейчас передо мной, даже не пошатнулся, но рот больше открыть не смог. В принципе, этого мне было достаточно, чтобы хорошенько долбануть «победной» комбинацией по соседнему клону Бартоломью Кумы.       Атаки сжатым воздухом из медвежьих лапок были менее мощными, но попасть дробящим кулаком по руке громилы оказалось задачей не самой простой. Почему я решила, что надо целиться в руки? — Ну со ртом же сработало как-никак!       — Сквад, какой-же ты придурок! — Услышала я неподалеку. — Поверить не могу, что он это сделал!       Толпы союзников, находившихся на поле боя, резко замерли, устремив свои взгляды в сторону Мобидика. Послышались и сочувственные, и удивленные вздохи, а я поняла, что произошло, даже не оборачиваясь. Два огромных человекоподобных робота не станут отвлекаться на предательство, произошедшее на борту корабля. Отец был смертельно ранен Сквадом — человеком, которого Белоус признал своим сыном, принял в семью. Но времени отвлекаться у меня не было. И, к сожалению, я никак не могла помочь Белоусу и, все к тому же сожалению, совсем забыла о том, что это произойдет. Нет, я прекрасно помнила, что Эдвард Ньюгейт обретет свою смерть на этой войне, но была уверена, что его одолеет Черная борода уже после убийства Эйса. Только сейчас я начала вспоминать то, что происходило позади.       Стало казаться, что я имела кучу времени на пересмотр этих серий или хоть мангу прочесть могла. Но… черт! В реале и без этого куча херни произошла! И вот зачем мне это? Вернее — за что? Однако… однако… да нет! Даже если бы я решилась пойти на этот шаг! и рассталась бы с Пашей сразу же, как вернулась в ванписовскую реальность — ничего бы не изменилось. Он бы все равно попал в эту аварию, а я бы все так же переживала о нем. Я попросту не смогла бы поступить иначе. Паша — спас меня. Он подарил мне внимание, эмоции, чувства, когда я «умерла» здесь. Я винила себя: за глупость, за ту сраную выпивку, которую мне захотелось спереть — целых два месяца! Я была уверена, что умерла при том взрыве и была уверена, что больше никогда не вернусь, не увижу любимого Эйса, не почувствую его тепла. Я искренне благодарна Паше и, так же искренне, всей душой переживаю за его состояние.       Продолжая наносить удар за ударом, мне удалось несколько раз попасть по ладошкам. Но этого было недостаточно. Активация взрывных волн замедлялась и теряла силу, но полностью вывести из строя махины мне не удалось. Отпрыгивая от очередной волны взрыва, моих противников вдруг неплохо окатило водой.       — Я помогу тебе. — Произнес рыбочеловек, хорошенько вмазав по Пацифиста. Оба, наконец, пали.       — Спасибо, Джимбей.       — Эйс-сан не говорил, что ты такая сильная, ва-ха-ха! — Рыцарь моря вновь ударил по механической махине, свалившейся на землю. — Уложить даже одного из них — сложная задача!       — Он об этом и не знает! — Резко дала я в ответ, а поняв, как это могло выглядеть, добавила, — Знал бы ты только через что мне пришлось пройти, чтобы стать хоть немного достойной быть на этой войне. Не просто зрителем, а сражаться и не умереть в первые секунды. — Говорила я, полностью расслабившись, сняв покрытие фрукта и плюхнувшись на тушу Пацифиста. — Если бы этот придурок поверил мне в тот вечер — не было бы ни этой войны, ни тех ужасных тренировок, через которые мне пришлось пройти. Джимбей, не мог бы ты прикрыть меня? Мне нужно отдохнуть и восполнить силы — оружие у меня, к сожалению, отобрали.       — Конечно, Юри-сан, можешь довериться мне. Кстати, Эйс-сан просил передать тебе это, если мы встретимся. — Джимбей протянул мне конверт.       — Что это? — Я приняла конверт, бегло осмотрев его. Рыбочеловек лишь пожал плечами в ответ. — Тогда я могу открыть его после того, как мы спасем этого чудика?       Джимбей ответил все тем же — лишь поднял свои огромные плечи в жесте, который означал незнание. Мне же не было разницы. Более того, я решила, что там что-то сентиментальное: он — смертник в тюрьме и пишет последнее письмо своей возлюбленной. Решила, что прочту это потом при нем — заодно будет хороший повод подшутить над ним.       Несмотря на отдых, сил, затраченных на Пацифиста, ушло слишком много. Я все еще имела контроль над фруктом, но слишком вымоталась физически. Сейчас казалось, что любая серьезная схватка может стать для меня последней. Необходимо соблюдать максимальную осторожность и экономить силы. Ласточка покинула меня крайне невовремя!       Как только Отец ринулся в бой, мы с Джимбеем двинулись вперед, как и сотни союзников, бившихся на поле боя.       — Джимбей, смотри, все дозорные собираются у дворца! — Обращался Иванков, подоспевший к нам вместе с Луффи.       — Видимо нас ждут проблемы, но отступать нельзя — Отец выступил в бой! — Ответил Рыцарь моря.       — Какое отступление, если наша цель все еще сидит на вышке эшафота? — Поддержала я.       Реальность была более ужасающая, чем экранизация аниме. Если оглянуться по сторонам, можно было увидеть кровавые следы на земле, прилегающей к стенам крепости, на тех же стенах, даже на льду, ранее любезно «расстеленным» адмиралом Аокидзи и выступавшим той самой «почвой под ногами» для пиратов. Я видела множество поверженных дозорных и немногим меньше — павших союзников. Некоторые были живы. Их пытались спасать товарищи, оттаскивая в более безопасные зоны — ближе к Мобидику, расстелая под ранеными кровавую «ковровую дорожку». Под атаками Пацифиста, Кизару, Акаину и прочих — менее сильных дозорных, выжить удавалось далеко не всем. Созерцая этот кошмар, кровь закипала, разнося горечь печали и злости по венам. Но война — это не про эмоции. Война — не про любовь к ближним нашим. И как бы мне не хотелось рыдать сейчас, в голове я слышала лишь голос Марко: «Они не первый день в море и все знают — чем для них закончится эта война». Он помогал справиться с эмоциями и продолжать путь.       Гиганта, вставшего на пути, Белоус быстро уложил отдохнуть, как и многих других. Под ногами всё резко зашаталась, буквально наклоняя остров Маринфорда, как часть разводного моста. Пришлось приложить немало усилий, а также схватиться за Джимбея, чтобы не упасть.       Да — почетный рыбочеловек и Воин моря старался объяснить моему экс-капитану, найденному нами практически у стен крепости, что действия Отца понятны всем его детям и что все, кто был еще жив — успели отступить. Луффи удивленно смотрел на меня, буквально не понимая, почему я всё еще здесь, раз прибыла сюда с Белоусом. Ну а я что? Не так уж долго я с ними, чтобы чувствовать намерения Ньюгейта. Вот кого-кого, но Сэйдо бы эта тряска ничуть не удивила. Он бы точно шустряком пропрыгал по ошметкам почвы и льда, умело миновал бы все препятствия, а потом бы широко улыбнулся — возгордившись собой. Я улыбнулась, словив себя на мысли о том, что очень скучаю по мелкому паршивцу.       Продолжая двигаться, и уже было обрадовавшись открывшемуся пути, стены вдруг начали расти, устремившись ввысь. Паника, как и стены крепости Маринфорда, начинала расти так же быстро — особенно внутри меня, подкрепляясь внезапно начавшимся магменным дождем адмирала Сакадзуки. Магма летала буквально везде, растапливая лед под нашими ногами. Уклоняться было непросто, но удавалось. Иногда меня попросту подтягивал к себе Луффи, а иногда — в сторону отбрасывал Джимбей.       Ребята Белоуса все пытались прорваться сквозь стены, как-то разрушить их. Без толку — защита была сильна. Льда оставалось все меньше, вода буквально закипала от количества магмы в ней. Сохранять равновесие рассудка было все сложнее. Глядя на союзных пиратов, буквально варившихся заживо в кипящей от магмы воде, сердце с гулом уходило в пятки, возвращаясь затем резким глухим стуком, застревая комом в горле. Вдобавок к этому перенапряжение тела начало отдавать болью в мышцах и дрожью в теле. Я начала задумываться о способностях Иванкова.       Из громкоговорителя прозвучало намерение Сэнгоку приступить к казни. Хаос усиливался, разливаясь все большими криками. Разъяренные пираты ринулись к единственному мосту — к телу Оарса. Начало казаться, что спасение Эйса сейчас — лишь предлог к войне, лишь идея. И спасение его — лишь символ победы над Дозором. Его спасение буквально перевернет все законы этой вселенной, смешает нынешнею власть с грязью, заставит явиться истинное Правительство. Они — стоящие за всем, и даже за ублюдками Тэнрьюбито — не станут терпеть такой «произвол». Мне стало страшно. Я глядела на то, как с неба обрушается горящее пламя магмы, как истекает кровью Оарс, как ошалевшие пираты пытаются пробраться по нему ко входу, а затем падают замертво, принимая атаки врагов. Я вслушивалась в крики и вопли товарищей, слышала звуки взрывов, а стук моего сердца становился все громче и настойчивее. Впервые с момента начала битвы… нет — с начала моего пути, я осознала во что влипла. Но отступать было нельзя! Я здесь только ради того, чтобы спасти его! И даже если спасение повлечет за собой все катастрофы этого мира, даже если само небо обрушится и мир поглотит хаос, даже если, черт возьми, всё море иссохнет — я спасу его… даже если мне самой придется умереть…       — Юри-сан, все хорошо? — Обратился ко мне Джимбей, аккуратно дотронувшись до плеча.       Иванков все еще был рядом, а вот Луффи — нет. Но в этом не было ничего необычного — он вечно куда-то смывался. Оарс восстал, словно под действием способностей Гекко Мории, однако это было не так. За стеной происходило что-то шумное, серьезное. А меня будто выключили на несколько минут, включив затем обращением Джимбея. Выдернув в реальность, будто из транса; так, будто я снова вышла из комы.       — А где Луффи? — Поинтересовалась я. Джимбей кивнул в сторону Оарса. — Ясно. Мне тоже нужно. — Тихо пробормотала я, делая шаг вперед. Пошатнувшись, я мешком свалилась на землю.       Тело не слушалось и жутко болело. Всегда казалось, что такое попросту невозможно. Казалось, что невозможно не чувствовать усталость, невозможно не осознавать того, что не можешь двигаться. Но даже сделав этот шаг — осознания не случилось. Еще несколько секунд я не могла понять — что произошло. И лишь после нескольких попыток встать, до меня дошло — лимит исчерпан.       — Кажется, девочка выдохлась! — Удивленно промолвил сиреневоволосый окама.       — Нет. Нельзя. — Монотонно произнесла я, уставившись в плотный лед, обжигающий кожу ладоней. Фрукт не слушался меня, не давая и процента покрытия кожи металлом.       — Тебе нужен отдых, Юри-сан. — Говорил Джимбей. — Можешь не беспокоиться — мы с господином Иванковым не позволим тебе пострадать. — Он аккуратно похлопал меня по плечу.       — Нет. Нельзя. — Все так же монотонно повторяла я, чувствуя, как глаза наполняются горячей жидкостью. — Нельзя! — Вырвалось криком, позволив слезам политься сильнее. — Луффи — там. Он сражается, он там — один! Он тоже устал и тоже рискует собой!       Я продолжала кричать — больше от осознания безысходности и своей никчемности. Союзники понимающе смотрели на меня, пытаясь приободрить. Луффи там — не один, с ним Марко и Крокодайл. Это Джимбей рассказал. Легче от этого не становилось, ведь там не было меня. А я должна была быть там, а не сидеть сломленной на льду.       На мою просьбу о гормонах, Ива-чан ответил отказом. Казалось, словно он не понимает ничего, словно издевается — отказывая в том, что мне жизненно необходимо. Я кричала и ругалась на него, а он внимательно слушал. В его взгляде, помимо раздражения, читалась жалость. Ко мне.       — Прошу. Совсем немного. Я знаю о последствиях — правда знаю! Ива-сан, просто сделайте это! — Умоляла я, а он все так же молчал. — Ладно, похер. Значит буду продолжать так. Это предел? Сдаться? — Нет! Значит нужно всего-лишь выйти за предел. Плюс ультра, мать твою! — Прорычала я.       Собрав всю силу в кулак, я подтянула правую ногу и, согнув в колене, оперлась на неё, стараясь подняться. Сверху послышался громкий вздох.       — А ты Шляпке не сестра? Такая же упертая! — Манерно, с раздражением, говорил революционер, впиваясь иглами в мое плечо.       Агония, дикая боль и сердце, готовое вырваться наружу, пробив ребра, мышцы и кожу на своем пути, а затем все прекратилось — внутри меня наступил штиль. Экстренное «восстановление» прошло успешно.       — Ты в норме? — Поинтересовался окама. Я кивнула в ответ и улыбнулась, облачившись в доспех.       Кусок льда, на котором мы все еще находились, пошатнулся, отколовшись, и пустился в свободное плавание, резко поднимаясь по волнам куда-то наверх. Джимбей удачно оседлал волну, прихватив меня. Из-под воды явился корабль — один из тех, что следовал в нашей колонне. Рыцарь моря ловко забросил меня на борт корабля, а буквально секундами следом корабль оказался в руках восставшего Оарса, а после — в пределах крепости. Даже Оарс выкладывается сверх своего предела!       — Разнесем Генштаб! — Раздалось в округе. — Вперед! Спасем Эйса! — Кричали пираты.       В толпе мне удалось разглядеть Джоза. Увидев меня, он улыбнулся, словно переживал, а затем последовал за Отцом. Сейчас все понимали, что приближалась кульминация битвы. Адмиралы тоже вступили в бой. Поэтому времени на болтовню попросту не было. Даже сейчас, внизу — под кораблем, адмирал Кудзан столкнулся в бою с Белоусом. Бой был настолько запредельный, что я снова зависла в наблюдении. В ход шло всё: способности дьявольских фруктов, оружие и физическая сила, даже воля вооружения!       Сперва страх снова окатил меня холодом, а затем, прокрутив в голове все то, что случилось ранее, я лишь покрыла свое тело большим процентом доспеха и спрыгнула вниз. Стараясь не попасть под руку ни Кудзану, ни Отцу, мой взгляд словил фокус на Луффи. Его состояние оставляло желать лучшего, а тут еще Роб Луччи вновь испытывал на нем техники Сайфер Пол. Немедля, я рванула на помощь. В голове проскакивала лишь одна мысль: «Надеюсь, он не использует волю».       Оказалось — не использует. «Шиган» — так он именует одну из своих техник, мне удалось блокировать своим телом, защитив Луффи. Схватка с леопардом мне казалась совсем не равной — тот явно превосходил меня в скорости. С другой же стороны, проткнуть ему меня не удавалось. И все же играть от обороны — не всегда верное решение. Если противник силен, но глуп — это сработает; если в твоем «лесу» умный и хитрый союзник — это сработает. Роб Луччи не был глупым.       Стараясь иногда бить Дробящим кулаком, я медленно направлялась в сторону знакомых мне ребят. Луччи, видимо заприметив мою «Ахиллесову пяту», начал целиться в голову. Не придумав ничего адекватнее, чем превратить обе руки в изогнутые сковородки и прикрыть голову ими, я продолжала свое движение, но уже вслепую. Вскоре нападки прекратились, и я услышала знакомый голос:       — Мне казалось, черепахи выглядят иначе! — Смеялся мой бывший корабельный истязатель Ракуё.       — А что мне оставалось?       — Не думал, что ты доберешься сюда. Молодец. — Отрезал он, проигнорировав вопрос. Блондин резко развернулся, ввязавшись в бой с одним из капитанов Морского дозора неподалеку.       Оглянувшись, я заметила Луччи — тот был занят Андре — пиратом из Альянса Белоуса. Иванков был рядом с Луффи и громко возмущался. Затем Мугивара закричал. Его крик был не сколько от боли, разливавшейся по телу вместе с гормонами королевы Окамаленда, сколько боевым кличем. Я знаю, что боль, которую он испытывал была адски сильна и даже рядом не стояла с болью изрезанного мечами тела, с болью поломанных булавой суставов и костей, но знала — такая боль для моего бывшего капитана — терпима. Его крик напомнил мне, что стоять — нельзя.       Эта гадость Сантомару снова вмешался в битву, приведя компанию своих марионеток — Пацифиста. Плевать! Под действием будоражащих гормонов я была готова свернуть не только горы, но и шеи этим роботам. Окруженная союзными пиратами, я двинулась прямиком в гущу событий — к эшафоту, облачая руки шипами. Удар. Следом еще удар. Прыжок, затем — еще один удар. Апперкот, резкий разворот и удар в корпус подоспевшему сзади врагу. То ли стоны, то ли крики периодически прорывались из моего рта во время сражения. Адреналин заставлял мою кровь кипеть, разум периодически пытался отключаться, погружая в битву все сильнее и сильнее. Движения становились быстрее и казалось, будто мне всё по плечу.       — Юри, не забывай, что гормоны лишь обманывают тело, а не исцеляют, — пробормотала я себе под нос, заодно ободрив себя парой пощечин. — Выйти за пределы плюс ультра — хорошо, но если исчерпать лимит снова — больше я не поднимусь.       Сила Эмпорио Иванкова была крайне коварна. Сам окама доверия во мне тоже не вызывал, хоть я и знала, что он — положительный персонаж и сильный союзник. Не то что бы я плохо относилась к окамам — нет. Я очень люблю Бон-тяна, например. Дело было скорее в том, что этот мужчина сам не воспринимал меня союзником, а на войне находился лишь считая своим долгом защищать сына своего непосредственного начальника, если Драгона можно так называть в данном случае. То, что он вколол мне гормоны — полная заслуга Луффи и отношения Джимбея ко мне. Я понимала это.       Вскоре мою комбинацию по выведению из строя Пацифиста, подхватили и другие пираты — в основном капитаны взводов, с которыми я не была знакома лично. Те же, которых я знала, сейчас находились не в лучшем положении — Джозз был заморожен, а Марко облачен в кайросеки. Отец тоже был в плачевном состоянии — один за одним, Акаину и капитаны Дозора наносили свои удары по нему. Многие раны на теле Отца были смертельны. Удивительным оставалось то, что Белоус все еще оставался на ногах и давал отпор. Действительно — сильнейший человек в мире.       Возле меня вновь прогремел взрыв. Гормоны действовали таким образом, что я практически не чувствовала боли. В паре с титановым покрытием — это было капец как на руку, ведь сейчас я могла и не уворачиваться вовсе, а сразу атаковать робоублюдков, не теряя времени на лишние телодвижения.       Мне импонировало то, что один из капитанов, имя которого я не знала, просто молча разбирался с механическими говнюками, то и дело пришибая их своим огромным молотом. И хоть мы сражались практически бок-обок, он ни разу не задел меня.       Постепенно большинство капитанов взводов передвинулись за спину Белоуса, обеспечив тем самым ему подобающую защиту от нападок противника. Мой молчаливый, но улыбчивый товарищ исключением не стал. Пораскинув мозгами, я решила, что защитников там достаточно, а вот Эйса спасать все еще нужно. Тем более — те мужики, словно коршуны, нависшие над ним, уже завели за спины древка алебард, приготовившись к казни. Медлить — нельзя. Со всех ног, даже не уклоняясь от взрывов, я бросилась вперед к вышке.       — Казнить его! — Скомандовал Сэнгоку.       Мне показалось, будто застыло само время, окутав поле боя густым туманом, погрузив бойцов в сон. По телу пробежали мурашки, я почувствовала резкую слабость, хоть и осталась стоять на ногах. Это была королевская воля Луффи. И она — спасла Эйса, повалив обоих палачей. Тут появилось несколько вопросов к Сэнгоку. Почему он не выбрал более сильных ребят на эти роли? Может, так он хотел унизить Белоуса? Многие просто раскрыли рты — в том числе и союзники, даже Отец не ожидал от Луффи ТАКОГО. Следом, скомандовав защищать Мугивару любой ценой, Белоус взял на себя большую часть флотских, в том числе и адмиралов. Толпой, они направлялись в мою сторону. Знакомые мне Джимбей и Иванков были практически в первых рядах сей толпы. Увидев их, я поспешила туда, как вдруг, мимо меня буквально пролетел Михоук, преградив путь ребятам, а в меня снова попало лучом Пацифиста. Такое чувство, что кроме них со мной никто больше не хочет сражаться!       Высоко подпрыгнув, я со всей силы вмазала металлическому гаду ногой прямо в голову, добавив смачный апперкот по приземлению. Уж с ними у меня точно богатый опыт боя!       Отпрыгивая от очередного, поверженного мной, Пацифиста, я увидела, как Инадзума-сан, с которым я, по удивительным — не меньше, причинам еще не пересекалась, разрезал почву под ногами, образовав некое подобие лестницы к эшафоту. Это явно один из суперполезных фруктов! Путь открыт! Обрадовавшись, я бросилась навстречу «чуду», буквально перепрыгивая через своих врагов, но счастью не было дано свершиться. Свершился Гарп. Удачным и супермощным приземлением, старый герой Дозора и дед моего экс-капитана Луффи — Гарп, преградил дорогу внуку.       — Чёрт! — Крикнула я, врезав какому-то человеку, оказавшемуся рядом, со злости. — Прости, — глупо улыбнулась я, подавая сваленному союзнику руку. Я его не знала, но понимала, что флотские здесь отличаются как минимум формой одежды.       Мужчина даже не понял, что произошло, так как был увлечен наблюдением за Луффи, столкнувшимся с Гарпом. Развернув свою голову на объект всеобщего внимания, я как-раз застала ту самую сцену, когда Мугивара со всей дури врезал своему деду. Флотский был повержен. Поддался — тут и думать нечего.       Итак, один из врагов обезврежен, Лу уже совсем рядом с Эйсом, и они даже перекинулись парой фраз. Это все, конечно, супер, но я и сама бы не против быть там и спасать Эйса. Или лучше не стоило бы?       Сэнгоку начал трансформацию. Даже без своего фрукта этот адмирал был очень сильным, а фрукт, который позволял ему трансформироваться в гигантскую статую Будды — безусловно делал его одним из самых опасных флотских. Хотя с силой адмирала Акаину он все равно вряд ли сравнится. Но сейчас не о его способностях, а о том, что ключ был расколот надвое с подачи Кизару, а Луффи подвергся адмиральской атаке.       Луффи бы не был собой, если бы не умел принимать странные, но ужасно полезные решения так же быстро, как и куда-то исчезать из поля зрения. Надувшись в большой шар, он отразил атаку огромного Будды. Атака Сэнгоку была настолько сильна, что в мгновение сломала весь эшафот! И вот Луффи, мой возлюбленный и Трояк, чудом оказавшийся на месте происшествия, переодевшись во флотского, — уже летели вниз.       Огонь. Я увидела огонь.       Моё сердце замерло от осознания, что Эйс был освобожден и снова мог использовать свой фрукт. Окрыленная счастьем, я мигом сорвалась с места, кинувшись к ребятам.       — Эйс! — Прокричала я.       Все союзники — все до единого, все они радовались тому, что Портгас Ди Эйс теперь свободен. Они кричали от счастья, кто-то даже пустил слезу. А я бежала. Бежала, минуя противников, оббегая союзников. Бежала, пока не набросилась на этого придурка.       — Идиот! — Разревелась я. — Почему ты не послушал меня? Я ведь… — вытирая слезы, я обнимала парня. — Я же говорила…       — Мы можем обсудить это потом? — Немного приобняв, он похлопал меня по спине, заставляя отстраниться. — Сейчас не лучшее время для этого.       — Придурок пламенный! Да ты хоть знаешь, как много я пережила, чтобы попасть сюда? — Я перешла на крик, ударив его в грудь кулаками.       — Я уже заметил, что ты стала очень сильной. — Улыбнулся он, схватив меня за руки. — Пожалуйста, давай поговорим после того, как уберемся отсюда?       Я так много раз представляла себе наше воссоединение. Мне думалось, что я буду плакать и целовать его, а он будет целовать и обнимать меня в ответ. По итогу же я даже не поняла — рад он меня видеть или нет. По итогу я и сама накричала на него и даже ударила. Вот оно то самое — «ожидание» и «реальность».       Но он был прав — время и место не были подходящими для подобных бесед. К тому же наш разговор все равно прервали. Кудзан — он один из тех, чьих способностей я боюсь больше, чем Смокера с его кайросеки. Благо Эйс имеет молниеносную реакцию — в мгновение ока за моей спиной в бою скрестились две стихии — лёд и пламя. Огромная стена огня в миг испаряла, уничтожала ледяное «Фазанье стадо».       — Бежим! — Крикнул Луффи, хватая меня за руку. Эйс не отставал. Сейчас у нас была одна задача — уйти. Вернее — уйти и не дать Эйсу превратить себя в пончик.       Внимание адмиралов и остальных флотских перенял на себя Сквад. Видимо решил отдать должок Отцу, искупить грех предательства. Вся его команда, двигая огромный корабль на одних лишь веслах, решила ценой своих жизней задержать противника, дав возможность всем покинуть поле боя.       Белоус с его решением был не согласен. Лишь одной рукой он остановил движение.       — Неужели ты решил, что отец может позволить умереть своему сыну? Ты дурак, Сквад! Тот удар, что ты нанес мне — ерунда! Ты ничего не должен мне. Все когда-нибудь умрут. Ты понял меня? — Говорил Эдвард Ньюгейт. — Слушайте все! Сейчас я отдам свой последний приказ! — Истекая кровью, он продолжал, повысив тон голоса. — Сегодня был день, когда мы в последний раз сражались плечом к плечу! А теперь — возвращайтесь в Новый Мир и найдите Ван Пис!       Этими громкими словами он дал понять всем своим детям свое решение — умереть, защищая нас всех, забрав с собой весь Маринфорд. Он гордо покидает эту эру, без сожалений оставляя титул сильнейшего человека в мире, титул йонко и человека, наиболее приближенного к статусу Короля Пиратов. Слова Отца остановили многих пиратов и Эйса. Но я не стала его ни одергивать, ни торопить. Ему было нужно попрощаться.       Парень уселся на колени, низко поклонившись.       — Можешь ничего не говорить, Эйс. Только скажи, был ли я хорошим отцом? — Обратился к нему Белоус.       Был. Ты был лучшим отцом для него. Он всегда был слишком вспыльчивым, слишком не умел ждать и терпеть, лез на рожон. Он терпеть не мог своего истинного отца — Роджера. Тебя, в принципе, тоже — было время. Сколько раз после того, как его притащили на Мобидик и приняли в команду, он пытался тебя убить, а Эдвард? А потом понял. Ты — добряк. Ты не знал о том, кто его отец. Ты боялся за него, заметив огромный потенциал. Ты боялся, что в Новом Мире Эйс обожжется. Ты лишь хотел дать ему защиту, дать ему семью. Спасибо.       Ответив отцу согласием, Эйс поднялся, направившись к нам.       — Пираты Белоуса — жалкие трусы. — Произнес ОН — человек, которого я ненавидела так же, как и Тича. — Неудивительно. Только взглянув на капитана, можно сказать, что Белоус — лишь неудачник прошлой эпохи. — Продолжал Акаину.       — Эйс, не слушай его! — Прокричала я, двигаясь вперед, желая забрать парня. — Пойдем. Он, — повышая тон до максимально громкого, — просто магменный ублюдок, совершенно недостойный твоего внимания!       Я пыталась спровоцировать Сакадзуки. В моей голове все выглядело максимально логично: пункт первый — спровоцировать; пункт второй — магменный кулак будет предназначен мне, а не Луффи; пункт третий — Эйс не станет защищать меня, так как знает, что Акаину не расплавить меня; пункт четвертый — валить отсюда нахер вместе с живым Эйсом и Лу.       Провокация не удалась.       — Белоус — неудачник до бесконечности. Его неудачи начались еще тогда, когда он проиграл твоему настоящему отцу! Ты и сам знаешь, что это — правда. — Продолжал адмирал, игнорируя мои слова.       — Эйс, пожалуйста, пойдем! Оставь его! Эйс! — Дернув его за руку, кричала я. Парень делал вид, что не слышит меня. Он был слишком зол — в одном предложении опорочили имя его Любимого отца и назвали имя Биологического.       — Десятки лет он правил океаном, но Королем Пиратов не стал. Кем же он стал? — Провоцировал парня Акаину, — Он стал ничем! Его предал сын, которого я, играючи, надоумил сделать это! И сейчас он — без пяти минут труп, защищает весь сброд, который собирал все эти годы.       — Нихуя ты не понимаешь, ублюдок! Отец создал дом для всех нас! — Воспылал Эйс. Я все так же была рядом, стараясь увести его, но он оставался стоять на месте. — Белоус — великий пират, который создал эту эпоху!       — Эйс! — Прокричал Луффи. Он был немного дальше меня, но хотел того же — чтобы Эйс успокоился и бежал.       — Кто бы мог подумать, что сын Революционера Драгона и сын Короля Пиратов — названные братья! — Смеялся магменный ублюдок.       — Эйс, пойдем! Эйс, он убьет тебя! Прошу, пойдем! — Умоляла я. Из глаз снова полились слезы.       Эйс лишь одернул мою руку, нежно улыбнувшись, а затем бросился в атаку. Огненный удар Эйса не заставил адмирала даже сдвинуться с места. Он чувствовал явное преимущество и был прав.       — Ты — всего лишь огонь, а я — магма, которая испепелит тебя! Твоя сила — ничто! — Заносчиво говорил он, взглянув в сторону Луффи.       Я мигом кинулась к нему — защитить, вместо Эйса. Луффи уже выдохся. Он снова превзошел свой лимит и не мог сдвинуться с места. Акаину видел это шансом для убийства. Он не хотел отпускать ни одного из братьев. Но я не успела. Успел — Эйс.       Моё море испепелили, оставив лишь дыру в груди. Мой мир рухнул вместе с моим телом. Эйс был мёртв.       В минуту осознания раздалось два одинаково отчаянных и громких крика...