Без правил

Ночной сон — это явно не тот вариант, который предпочла Василиса. Она всю ночь сидела на крыше, и смотрела на звезды. Собственно говоря, зимой это не лучшее времяпровождение, но девушку это не останавливало. Хрупкая фигура смотрела в небо, находила созвездия и наслаждалась ночным морозом. Сколько она себя помнила, девушке всегда было интересно смотреть на звезды. Наверное поэтому, летать она тоже любила. Так ближе к звёздам. Отец за это частенько её отчитывал. Ну и ладно, ей то что? Вряд ли длинные лекции большая плата за любимое занятие. Когда первые розовые лучи упали на алые крылья, девушка расправила их, и полетела к себе в комнату. Ветер колыхал изумрудные шторы, а по комнате разлетелись какие-то бумажки. Пожалуй, надо чаще наводить здесь порядок. Часы гласили, что почти через пол часа её будут ждать на завтрак. А это значит, что пора бы переодеться из вчерашней одежды. Иначе отец явно что-то заподозрит. Девушка не спеша переоделась в подготовленную одежду, и провела гребешком по волосам. Пользы от этого, надо сказать было мало, так как рыжие пряди могла спасти только полная волосовыдираловка. Но все же… Она приоткрыла дверь, с характерным для этого действия скрипом. Да, в этом доме давно пора смазать все, что только можно. Первым из комнаты вылетел какой-то листочек, и весело поскакал по коридору. Для Василисы этот дом был слишком тёмным и большим. Единственным освещением служили небольшие бра, светящие почти бестолку. В доме всегда было тихо, как в библиотеке. «Скорее как на кладбище», — вдруг добавило второе «Я» девушки. Усмешка озарила её губы. Завтракать в семье было принято вместе, как и ужинать. Обычно это происходило в восемь часов утра, но сегодня в восемь они должны быть уже в пути, поэтому все должны собраться на пол восьмого. Привычно открыв дверь в столовую с ноги, Василиса поздоровалась с отцом и кивнула близнецам. Вообще, девушка находилась в нейтральных отношениях с братом и сестрой, детская вражда прошла вместе с средней школой, и единственные люди с которыми до сих пор идёт вражда — это Елена и Нортон-старший. — Василиса, будь добра, зайди ко мне в кабинет после завтрака. — Хорошо, отец. Что-то серьёзное? — Не очень, но поговорить нам стоит, — девушка кивнула. Нортон-старший перевёл взгляд на Дейлу, и начал ей вещать о том, что все их друзья переживут небольшое расставание всего на четыре месяца. Блондинке это было явно не по душе, но, как видимо, выбора у неё не было. Василиса упрямо не понимала, зачем уезжать на обучение всего на четыре месяца? Смысл, от Василисы, был скрыт за плотной шторой, лучи прояснения через которую никак не пробивались. Собственно говоря, все было не так плохо: отец не сможет её контролировать, да и друзья её здесь больше не держат. Единственного друга она бесповоротно потеряла, лишь одним глупым признанием. Да, шестнадцать лет, время обостренных эмоций и жажды любви. Кто же виноват, что Лешка и стал предметом этой самой любви? Как считала Василиса, виновата именно она, так как из-за глупых чувств потеряла все, что ей было дорого. Лучше бы и не признавалась, тем более, что любовь прошла, как только включился разум и анализ. Преследуемая такими мыслями, девушка отодвинула стул. — Я буду в твоём кабинете через пять минут, — кинула она на прощание, и скрылась во мраке коридора. Все так же, в задумиях, Василиса прошлась по коридорам всего здания, разглядывая старинные картины своих родственников. Девушку всегда удивляло отсутствие портретов матери. Не помня её при жизни, она практически не имела представления о её внешности. Знала точно две вещи: у Лиссы были такие же пламенные волосы и васильковые глаза, как и у самой Василисы. Девушка повернула на право, и оказалась около огромной резной двери, с белыми узорами. Надавив на ручку, Василиса привычно, без стука, вошла в помещение. Честно говоря, её всегда поражал выбор отца. Обычно кабинеты обустроены в современном стиле, но Нортон полностью изменил этому «правилу». Комната была обустроена в стиле барокко. Алые шторы, с золотыми шнурками, величавое кресло, с резными ножками, больше похожее на трон, и такой же стол. Шкафы, заставленные книгами, доставали до потолка, на котором висела люстра с красными камешками и лампами под свечи. Чёрные обои с золотым узором абсолютно дополняли композицию. Необычное решение для кабинета. Очень величаво. Кстати выбор отца она частенько не понимала, включая туда Елену и перевод на обучение в академию всего на четыре месяца. — Отец, о чем ты хотел поговорить? — Василиса, директор академии просил, чтоб я заранее посвятил своих детей о правилах академии. — В таком случае, я готова слушать. Вещай, — девушка чему-то ухмылнулась. — Итак, для начала по мелочи, не писаные правила, соблюдать которые необходимо: выход за территорию общежития с наступлением темноты запрещён, — отец внимательно посмотрел на дочь, — ясно? За-пре-ще-но. Так что никаких полетов перед сном. Василиса улыбнулась и кивнула. Не то, что бы ей нравилось это правило, просто и она и отец прекрасно понимали, что никто ничего соблюдать не будет. — Продолжим: начало уроков на восемь, обязательно быть в школьной форме, которую выдают при поступлении. Здесь понятно? — Более чем. — И самое основное и заковыристое: как у ученицы академии, у тебя будет её эмблема. В некотором смысле необычная. На шее рисуют татуировку, за волосами, она не будет смываться, как память об обучении там. — О, вспомнить мне будет что, — девушка коварно улыбнулась, случайно перебив отца. — Василиса, имей совесть, и будь хоть чуть чуть дипломатична. — Ты хотел сказать надевать маску, при общении с тобой? — приподнимая бровь спросила Василиса. — Нет, я хотел сказать то, что сказал. Дипломатия — это и есть завуалированное значение «маски». Ты прекрасно понимаешь о чем я говорю, — он абсолютно безразлично упёрся взглядом в дочь. — Тогда, в нашей семье тоже процветает дипломатическое обещание? — Обоснуй свой вопрос, — отец заинтересовано посмотрел на Василису. — Ну, ты делаешь вид, что моя судьба тебе не безразлична, а я тем временем делаю вид, что прекрасно уживаюсь с Еленой, которую на дух не переношу, — ожидая ответа, Василиса уперлась в Нортона взглядом. — Нет, дорогая моя, это уже лицемерие. — Что же, в таком случае я не вижу разницы, — Нортон улыбнулся. — Я бы поспорил, но не вижу смысла — ты вся в мать, будешь так же уперто доказывать своё. — Василиса оторопела, отец сам никогда не говорил о Лиссе. Обычно всю информацию она выпытывала у Нортона, но сегодня, видимо отец был в хорошем настроении. — Расскажешь мне ещё что-нибудь о маме? — девушка, с надеждой в глазах подняла взгляд, смотря прямо в глаза отца. — Давай позже, сейчас я ещё должен продолжить объяснение каверзного правила, и повторить его ещё дважды, для каждого из близнецов. — Ладно, я слушаю. — Основную суть до тебя донесет директор, но я немного проясню кое-что. Твоя стихия — огонь, соответственно и татуировка будет красной, точнее она будет чёрной, и лишь когда ты слишком далеко и на долгое время отлучишься от академии она покраснеет. С этим более менее понятно, — минутная пауза, и снова поток информации. — Не забывай о том, что будут так же и уроки посвященые развитию способностей, они будут занимать большую часть времени. Остальное тебе сообщит директор. Можешь идти, — Нортон снова углубился в бумаги, показывая, что её присутствие ему больше не интересно. Аккуратно прикрыв дверь, девушка направилась в комнату за чемоданом. Снизу уже были слышны наставления Елены для Норта. Привычное дело. Иногда Василисе казалось, что у её мачехи хобби такое — нотации читать. — Василиса, — из неожиданно открытой двери появилась голова Дейлы. — Можешь мне помочь? Удивлённо вскинув брови, девушка вошла в светлую комнату. — Что-то хотела? — она присела на кровать, застеленую кремовым пледом. Василисе редко приходилось находится в комнате Дейлы или Норта, поэтому пользуясь случаем, она рассматривала интерьер. — Просто, я совсем не успеваю собрать вещи, и было бы неплохо, если бы ты помогла их уложить в чемодан, пока я буду справляться со вторым, — девушка с надеждой взглянула на сестру. — М-м… Хорошо, — Василиса кивнула. С интересом разглядывая вещи, девушка принялась их складывать. В голове все вертелся вопрос: на сколько же времени она и брат с сестрой туда едут? Судя по сборам Дейлы, едут они туда минимум на года два. Немного повитав в облаках, Василиса не заметила как все вещи лежали в чемодане, а Дейла сидела на втором и пыталась его застегнуть. Да-а, ну бывает, что сказать. — Девочки, мы ждём только вас, — голос Елены раздался эхом по особняку. Дейла последний раз подпрыгнула на чемодане, и наконец его застегнула. — Пошли, — шепнула Василиса, и отдав ручку второго чемодана своей сестре, вспомнила про свой. Сломя голову, девушка выбежала из комнаты и побежала по коридору. «Твою мать, твою мать!» — подумала Василиса, как только подошла к своему чемодану. Собственно, картина была сногсшибательная: на кровати лежал открытый чемодан, с горкой разноцветных вещей сверху. Но это ещё ладно, оставалось самое сложное — закрыть его. «Теперь-то я понимаю Дейлу» — полумала Василиса, прыгая на чемодане. — Весёлый, однако, год грядет, — пробормотала она, закрыв таки чемодан. — Василиса, ну ты где? — нетерпеливо, и почему-то очень радостно прокричала Елена. Хотя, ее можно понять, от всех спиногрызов в один мах избавилась. В ответ ей лишь простучал стук колёсиков Василисиного чемодана. Отец подошёл к ней, и смотря грозным взглядом, забрал тяжёлую ношу. Загрузив оставшиеся вещи, все расселись по местам, и с небольшим спором, кто будет сидеть под окном, Василиса заняла своё коронное место. Норт уселся около второго окна. Наблюдая за сменой изображения за окном, ей подумалось, что неплохо было бы еды взять туда побольше. А то мало ли как там кормят, и куда её везут. И вот как только это подумалось, в нее прилетел… Носок. Нортов носок. Тихо закипая, девушка наклонилась к нему, и прошептала: — Я тебе сейчас этот носок в рот засуну, и через левый глаз высунулся, индоутка мерзопакостная. — Угро-о-озы, — насмехаясь произнес он. — Отец, можно открыть окно? — злобно зыркнув в брата, спросила Василиса. — Открывай, и прекратите шептаться, если есть что сказать, говорите в слух. — Конечно, отец, — а потом тише добавила, — Правда, Норт? Медленно открывая окно, потоки воздуха встрепали волосы девушки, которые надавали по щам рядомсидящему Норту. Да-а, это карма. С открытым окном в салоне стало не так душно, и гораздо спокойнее. На время. По крайней мере до тех пор, пока через окно не влетел голубь, и не начал нападать на девушку. Лох — это судьба. — Уйди от меня, тварюка пернатая, — орала девушка. — Лошара, — смеялся с нее Норт. -Дети, успокойтесь, — улыбаясь говорила Елена. Вдруг, словно по команде мачехи, голубь успокоился, сел к Василисе на голову, и посмотрел на Норта. Ну, как посмотрел, ему было не совсем удобно, но он смог, да. Блондин поежился, а голубь нахохлившись накинулся, в этот раз на Норта. — Какого хрена то, а? — Орал Норт. — Ка-а-арма, — злорадно зихикала про себя Василиса. И лишь Дейла все это время сидела, и смотрела на них как на идиотов. — Приехали, — тихо прошептала она, но услышали ее все, даже голубь. В машине резко стало тихо. Василиса, Дейла, Норт и голубь восхищённо прилипли к окнам. Огромные, кованые ворота, выглядели устрашающе. Старинные на вид, но сделаны с современным автоматическим замком. Переплетение двух времен. Восхитительно. Тем временем, голубь, поняв, что ловить здесь больше нечего, скрылся восвояси.