Без правил

Ангелы — божьи создания, талантливы во всех начинаниях, и идеальны во всех понятиях. На их коже не остаются шрамы, волосы всегда блестят, фигуре можно лишь позавидовать. Каждый из них особенно талантлив и красив. Но стоит ли всё это того, что им нельзя чувствовать? Все чувства испытуемые ангелами сводятся к любви к создателю. Весь диапозон не шире сочувствия, и ненависти к падшим. Все кого они могут любить — это Бог. Василиса часто задавалась вопросом: стоит ли всё это полного ограничения чувств? Стоят ли её крылья того, что она никогда не сможет почувствовать того теплого, согревающего чувства любви не к Богу? Узнай кто-нибудь о размышлениях в таком ключе, Василису бы тут же сбросили с небес, лишая крыл, нимба, и вечности. И не сказать, что она этого боялась, просто от осознания, что она какая-то не такая, как все, иногда становилось не по себе. «Неправильная», — твердил отец, когда маленькой девушке едва стукнуло пять. Когда в ней определили сияющую ангельскую кровь, премешанную с чёрной, демонической. Когда маленькая девочка не осозновала, насколько влипла, и не понимала, почему папа говорит, что она приёмная. Этакий солнечный лучик, который с возрастом сгорал от собственного света. «Надо было головой думать, папочка, когда с мамой мутки крутил», — язвительно замечала девчонка, возраста лет тринадцати, с милейшими веснушками на щечках. Совсем недавно, Василиса задумалась, что демонам в некотором смысле повезло. Да, они порочны и грязны. Зато они честны с собой. Они могут чувствовать. Они не ограничены в действиях. Они те, кто они есть. А Василиса… Василисе сложно было быть собой. Она должна быть ангелом. Но разве кто-либо спросил, хочет ли она им быть? Будто потерянная между измерениями: ни тёмная, ни светлая. Этакая серая, прячущаяся от всех. Потому, что неправильная, ошибка, сбой в программе. И все вроде бы и не сложно, если бы не надо было прятаться от самых близких, боясь, что они отвернутся. Если бы, показывая кому-то крылья, не надо было бы накладывать иллюзию. И если бы было так легко быть собой, одевая маску перед всеми. Если бы… Она бы с удовольствием пала, оставив здесь все то, что ей к черту не сдалось. Но кто её такую бракованную в Аду примет? — Василис, ты чего здесь сидишь? — Диана сонно протерев глаза уселась в постели. — Второй час ночи, иди спать. — Не спится что-то, — хмыкнула рыжая. — А ты ложись, завтра сложный день, надо выспаться. — Кто бы говорил, — буркнула Диана в подушку. — Если ты сейчас же не встанешь с этого, жутко холодного подоконника, тебе придётся рассказать мне всё, что тебя беспокоит. — Меня ничего не беспокоит. — Ты не умеешь врать, так что ложись спать. В ответ, Василиса лишь мягко спрыгнула с подоконника, и лягла на застеленную кровать. Сон не шёл. Дианка заворочалась в постели, что-то пробурчала себе под нос, и тихо засопела. Василиса вдруг подумала, что из Дианы получился бы отличный ангел. Не тот, какими они есть на самом деле. А те, про которых в сказке пишут, упуская все чертовски хреновые моменты. Упуская их настоящих. Кажется вторая бессоная ночь оставит на память иссиня-черные синяки под глазами. Прислушавшись к Дианкиному сопению, голубоглазая тихо встала, и наощупь открыла створки деревянного окна. Тихо скрипнув, они пропустили холодный ветер в комнату. А он, подхватывая листочки со стола, разбросал их по всей комнате, превращая весь идеальный порядок, в идеальный беспорядок. Взобравшись на подоконник, за спиной девушки зашелестели такие родные и мягкие крылья. Взмахнув ими пару раз, маленькое алое перышко отделилось и касаясь на ветру осело на пол, чудно выделяясь в темноте. Из комнаты она вылетела почти бесшумно, задернув шторы, и прикрыв створки, полетела на излюбленную башню-шпиль. На улице было слишком прохладно, да и Василиса вылетела в одной ночной рубашке, но её это не особо волновало. Она неслась так быстро, как могла, до рези в глазах и свиста в ушах. И… Ей от этого было легче. Мысли из головы выбивало холодным ветром, и думалось легче, осмысленней. Опускаясь на холодную плитку, девушка не думала особо о том, что легко заболеть. От вечности не убежишь… А хотелось бы? — Приве-ет, — протянул над ухом хриплый голос. Уже знакомые голубые глаза мелькнули рядом, а через секунду уже горели напротив. — Чего сидишь? Сегодня холодно, да и на звёзды не посмотришь, — Василиса взглянула на небо, затянутое темными тучами, и пожала плечами. Он, наверное, не увидел — луна была за облаками, и их окружал полнейший мрак. — Не спится что-то, решила вот., — она кивнула головой, указывая на обстановку. — Хочешь помогу уснуть? — кажется он улыбался, голубые глаза задорно заблестели, веселя девушку. Василиса подозрительно на него уставилась, и видимо настолько это смешно смотрелось, что голубоглазый вдруг весело засмеялся. — Не переживай, ничего серьёзного, — прошептал он, а после не дождавшись разрешения, мягко прикоснулся шершавыми губами к щеке, заставляя Василису округлить глаза от удивления. Девушка вдруг на него так глянула, что он засмеялся, и кажется поднял руки вверх в жесте «сдаюсь»: — Зато ты теперь уснёшь, — аргументировал своё поведение он. Василисин смех звонко разлился, разбивая хрустальную тишину: — Издеваешься?! Да я теперь в жизни не усну, после того, как на моё личное пространство покусился незнакомый парень. Он тоже захохотал. И это было так правильно, будто так и положено. Будто ничего из ряда вон выходящего не произошло.

***

Ангелы — создания божьи, идеальны во всех понятиях, разумны, талантливы во всех начинаниях. Созданы, чтоб любить и защищать Бога, умеют принимать обдуманные решения, ненавидят предателей. Василиса считала себя неправильной, и от осознания хотелось кричать. Кто-нибудь, научите Василису жить правильно?