Рога, крылья... главное - хвост!

      – Поттер, я конечно все понимаю, герои могут позволить себе выглядеть, как угодно, никто им и слова не скажет, но это уже перебор. Шнурки-то тебе чем не угодили? – Драко удивленно посмотрел на злого гриффиндорца, только что подлетевшего к кабинету зельеварения.       – Это все Рон! – пропыхтел тот, пытаясь одновременно развязать красно-золотой галстук и одернуть мятую, будто изжеванную, мантию. – Он психанул в очередной раз. Сказал, что мы все - плохо воспитанные кабаны с бушующими гормонами, не желающие внимать голосу разума.       – А голос разума - это Уизли? – уточнил Драко, отбирая у Поттера несчастный галстук и пряча его в карман от греха подальше.       – Да он тиран! – невольно повысил голос Гарри. – Если бы его наследие пробудилось еще год назад, я бы просто натравил его на Волан-де-морта, а сам наблюдал с безопасного расстояния.       И тут же, сказав это, смутился. Складывалось такое ощущение, что все в Хогвартсе договорились делать вид, что не было никакой войны. Занимая себя чем угодно, с головой погружаясь в учебу, изо всех сил переживая по поводу наследий, ученики последних курсов старательно избегали болезненную тему. И Гарри, с одной стороны, ужасно злился и переживал: казалось несправедливо, нечестно по отношению к тем, кто погиб всего лишь несколько месяцев назад, вот так забыть их и уйти с головой в ежедневные хлопоты. Но с другой стороны, так было легче. Легче, но недостойно.       Увидев, как нахмурился Поттер, как побелели его скулы, сжались кулаки, увидев в глазах столько боли, отчаяния и невыносимого чувства вины, Драко растерялся. Единственное, что он понимал, это то, что Гарри нужно срочно выдернуть из этого состояния, пока не стало слишком поздно.       Вариантов было много. Например, быстро придумать какую-нибудь проблему и отвлечь парня с комплексом героя на нее. Или просто его толкнуть, или даже дать в глаз. И сказать, что это был хитрый План: втереться к нему в доверие, чтобы дать в глаз. А потом, когда бы он поверил - обидеться, что тот считает его свиньей, и сказать, что это была шутка. А потом снова дать в глаз будто бы за дело - за то, что проявил недоверие. Приложить его легким Обливиейтом или просто сумкой с учебниками по темечку тоже можно. Как крайний вариант - сказать что-нибудь ободряющее.       Вариантов было много. И, наверное, именно их изобилие сбило Малфоя с толку. Не сумев определиться ни с одним, он торопливо шагнул к Поттеру и, не то наклонившись, не то качнувшись вперед, мазнул губами по его губам и щеке и, ухватившись за его плечо одной рукой, замер, медленно осознавая, ЧТО он только что сделал.       Гарри, боясь пошевелиться, шепнул, опалив горячим дыханием скулу слизеринца:       – Ты это чего?       – Споткнулся? – предположил Драко.       – Бывает, – согласился Поттер и тут же, заслышав голоса приближающихся однокурсников, торопливо отшатнулся.       Малфой одним движением палочки привел мантию гриффиндорца в порядок и попытался с независимым видом облокотиться на стену. Почему-то тот самый вид никак не хотел приниматься: щеки пылали, а стена была жутко неудобная. Драко казалось, что более неестественно он не выглядел ни разу за всю свою жизнь. Успокаивало то, что Поттер, замерший истуканчиком рядом, выглядел еще более странно. Но однокурсники, вместо того, чтобы начать тыкать в них пальцем, почему-то прошли мимо, веселой гурьбой завалившись в класс.       «Быть может, все не так плохо, как мне кажется, и я выгляжу совершенно нормально, – подумал Драко, – или же меня на самом деле всегда рядом с Поттером так перекособочивает, что это уже норма.»       «Он пахнет зелеными яблоками, – подумал Поттер, – и кофе»

***

      Это было ожидаемо.       Сказать больше - Драко, проведя за одной партой с Поттером два дня, фактически предвидел это. Он собирался приложить все усилия, чтобы предотвратить неминуемое, у него даже был какой-то план. Вспомнить бы еще, какой. Непредвиденное происшествие в коридоре перед классом зельеварения напрочь выбило из головы Малфоя все мысли и заготовленные планы. И поэтому вместо того, чтобы не дать вечно крутящемуся за партой соседу непоправимо испортить зелье истины, Драко исподтишка любовался им, неотрывно наблюдая за тем, как старательно Поттер, высунув кончик языка от усердия, вырисовывает на пергаменте какую-то глисту с четырьмя лапами.       Драко задумался о том, что ему понадобилась всего пара дней неотрывного следования за своим детским врагом, чтобы тот смирился с его присутствием. И даже начал относиться к нему вполне благосклонно. Золотой мальчик всея Британии поразительно быстро привязывался к людям. И им, людям, ничего для этого не надо было делать. Просто быть рядом.       Все могло сложиться совсем по другому, если бы по пути на первый курс в одном купе с Поттером оказался не Уизли, а Драко. Ну, и если бы сам Драко был лучше социализирован. Сейчас-то Малфой понимал, каким избалованным маленьким говнюком он был. Да, если бы, да кабы, все могло сложиться по-другому. Они могли стать друзьями с самого начала.       Или они были бы сейчас все мертвы, если бы вместо Грейнджер рядом с Поттером оказалась глупышка-хохотушка Лаванда Браун.       Подумав об этом, Драко вздрогнул, по-другому взглянув на маглорожденную подругу Поттера. С благодарностью.       «Драко Малфой – белый хоречек» - было накарябано поверх четырехлапой глисты. Белый хорь страдальчески закатил глаза, и именно в этот момент зелье, оскорбленное их невниманием, рвануло, разнося котел вдребезги и обдавая мальчишек густым обжигающим зеленым паром.

***

      Больничное крыло. За время своей учебы Драко достаточно часто видел эти потолки, чтобы узнать их с первой секунды. Хотя и не так часто, как Поттер.       Ох уж этот Поттер. Ни месяца без травмы. А теперь и Малфой наверняка будет попадать под раздачу. За компанию.       Судя по задернутым шторам и приглушенным светильникам, на улице была глубокая ночь. Значит, мадам Помфри уже спит, и Драко сможет сбежать. План был продуман тут же: незамеченным выбраться из больничного крыла, добраться до подземелий и разбудить Блейза. Он сам хвастался, что уже был в гостиной Гриффиндора, так как Гермионе нужна была помощь с книгами. Разбудить Блейза и убедить его провести Малфоя в башню львят, найти там Поттера и удостовериться, что с ним все в порядке. Ведь почему-то сейчас не было ничего важнее этого.       За ширмой на соседней кровати кто-то завозился.       Ну, или можно для начала отдернуть занавеску.       Поттер нашелся тут же. Насколько с ним все было в порядке, Драко не смог понять, но вот то, что он здесь, рядом, спит было совершенно точно. Только вот дышит он как-то странно, и складка между бровей залегла тревожная. Вдруг ему больно, или...       Гарри дернулся, не то вдохнув, не то всхлипнув.       Или страшно.       - Эй, Поттер! Проснись, Поттер!       Когда гриффиндорец открыл глаза, Драко чуть не захлебнулся в той горечи, что волнами исходила от него, а потом - в благодарности. Хотя Гарри и старался не показать, насколько он счастлив проснуться.       - Чего тебе, Малфой? - хриплым со сна голосом спросил парень, пытаясь нашарить на тумбочке очки.       Драко нахмурился. Почему-то говорить правду не хотелось. Будто это может нарушить какие-то негласные правила игры. Ну, или просто будет звучать слишком по-девчачьи. Типа: "Я волновался за тебя, хотел убедиться что все в порядке", или "У тебя было очень встревоженное лицо, я подумал, что тебе снится кошмар", или "Ты такой забавный спросонья, растрепанный и теплый, как котенок".       Драко подозревал, что его прокляли, потому что даже разобравшись в своих чувствах, все равно считал странным, что чем больше времени он проводил с Поттером, тем больше его мозг превращался в какое-то клубнично-ванильное мороженое с мармеладными сердечками. Это очень похоже на проклятье, да, именно оно, не иначе.       Гарри тем временем водрузил-таки очки на нос и замер, удивленно разглядывая хвосты. Малфой чертыхнулся: проснувшись, он совсем забыл о том, что нужно скрыть наследие. Так волновался об одном очкастом придурке.       - Это твое наследие? Забавно, - каким-то деревянным голосом протянул Поттер, не сводя глаз с черного хвоста.       Но джина не обманешь.       "Вот бы их хотя бы потрогать."       Драко удивленно хмыкнул про себя. Кто ж знал, что мальчик-который-выжил - фетишист по хвостам.       - Я процентов на восемьдесят уверен, что вот этот черный должен был достаться тебе, - хмыкнул он уже в голос, - и вообще, двигайся, Поттер, холодно стоять, по ногам дует.       - Так иди к себе! - вяло возмутился Гарри, тем не менее подвинувшись, не отрывая глаз от малфоевских хвостов.       Драко улыбнулся, нырнул под одеяло к шокированному таким поведением парню и обвив его хвостами, заявил:       - Я взял тебя в плен и буду использовать как грелку. Мы, хвостатые Малфои, очень мерзлявые создания. Я все равно собирался тебе мстить.       - За что? - еле слышным шепотом спросил Гарри, боясь пошевелиться и спугнуть окутавшее его мягкое, пушистое тепло.       - За то, что такое благородное животное, как белый хорек, изобразил, как какую-то глисту. И что это за "хоречек", такого слова вообще нет, хорек он и есть хорек. За что ты его так исковеркал?       - Чтобы тебе не обидно было, - признался Поттер, надеясь, что темнота скроет предательски вспыхнувшие щеки. "Пусть он замолчит, и я не ляпну глупость!" - отчаянным желанием билась у него в голове мысль.       Малфой усмехнулся и замолчал, делая вид, что хвостатые Малфои умеют засыпать за полсекунды.