Рога, крылья... главное - хвост!

— Тихо, ты! Если быстро проскочим — она нас не заметит! — Ты давай, погромче ори еще об этом, и тогда точно ускользнем, бестолочь! — Сам бестолочь! — Уизли! — громкий возмущенный вопль любимой женушки заставил близнецов замереть на месте в двух метрах от входной двери.       Нет, Панси была лапочка. Даже когда превращалась в пикси (а именно таким оказалось её второе наследие), и хихикая, спутывала между собой шнурки на ботинках и меняла соль с сахаром местами. Фред и Джордж, конечно, считали, что подобные пакости — это уровень первокурсника с заторможенным развитием. Но все равно старательно возмущались, кривились и потрясали кулаками. Мелкая Паркинсон радовалась как ребенок, звенела крылышками и пряталась от гнева мужей под абажуром старой лампы. Близнецы же старательно обходили это место в своих поисках-мелкой-вредительницы-которой-давно-пора-оторвать-все-крылья. Пикси была в восторге, Фреду и Джорджу было не сложно, а на следующий день, когда Панси приходила в себя и вновь становилась человеком, она толком ничего не помнила, кроме чувства счастья и удовлетворения. В общем, жизнь молодых Паркинсонов-Уизли была вполне себе хороша.       В коридоре показалась миссис Паркинсон-Уизли, одновременно злая, расстроенная и глубоко беременная. Близнецы вздохнули. Панси тоже набрала побольше воздуха: — Сбежать решили? Я так и знала! Вам на нас наплевать, вы нас совсем не любите. К любовнице собрались? — К трем, — раздосадованно буркнул Фред. Увы, он никак не мог уяснить, что беременность отключила в их жене любое представление о чувстве юмора. — Конечно, — всплеснула руками Панси и всхлипнула, — я так и знала! Вас же, олухов ненасытных, только три бабы удовлетворить и смогут! Говорила мне мама, не верь рыжим!       Джордж дал пинка брату и хмыкнул. Чета Паркинсонов-старших сбежала на материк еще на шестом месяце беременности любимой дочурки и носа в Британию не казали. — Признавайтесь, — тем временем зашипела девушка, передумав рыдать, и направила на мужей палочку, совершенно забыв, что магия на них не действует, — куда собрались? — Ладно, — решили хором братья, — собирайся. Чтобы через пять минут была готова. — А ресторан? — с подозрением спросила Панси, — Мы же через три часа хотели пойти в ресторан! — Вот, теперь она вспомнила, — буркнул Фред, — или ты думала что нам хватит трех часов на трех любовниц? — Ну какой же ты идиот, — вздохнул Джордж, — теперь подарок точно не успеем забрать! — Если успокоим за два часа, то успеем, спорим? — азартно предложил Фред. — Спорим!

***

— Вы все украсили неправильно. — Рон, иди в жопу! — отмахнулся от рыжего зануды Блейз, хотя в душе был с ним согласен. Но не спорить же с собственными женами? Одна беременная, другая по жизни морщерогий кизляк, и если они решили, что летний домик нужно украсить в восточном стиле и добавить блесток, то легче сделать, как они хотят. Глядишь, вынашивающей близнецов Панси и понравится. Предугадать невозможно.       Забини еще раз осмотрелся. В какой-то момент, который он упустил, его девочек явно перемкнуло в другую сторону, и теперь все это безобразие с шариками, восточными одеялами и блестками было дополнено иллюзиями: страшной на вид гусеницей, которая курила кальян, подозрительным ненормально улыбающимся книззлом и шляпами. Чем бы женщина не тешилась...а уж когда их две!       Колин Гойл настраивал колдокамеру. Близнецы что-то нахимичили, и теперь он мог делать снимки, нажимая на маленький кристаллик. То есть, все время стоять рядом с ней или таскать за собой больше было не нужно. Поэтому теперь в начале каждого праздника он просто устанавливал две такие камеры в двух разных точках, а потом праздновал вместе со всеми, не забывая периодически тыкать в свой кристаллик. Рядом с Колином стоял Грегори, держал какой-то штатив и влюбленными глазами смотрел на мужа.       Джинни Томас-Уизли вместе с Луной и Гермионой увлеченно красила белые розы в красные. Дин же спешно ретировался, дабы принести напитки. Достаточно быстро любой маг, вне зависимости от того, насколько он сильный и чистокровный, понимает одно правило: никогда не спорь с ведьмой.       В дверь постучались. Гермиона подскочила, занервничав: — Это они? Ничего еще не готово! Они слишком рано! — Спокойно, Герми, — Блейз пошел открывать дверь, — Уизли обещали, что позвонят, как будут выходить.       За дверью стояла звездная парочка этого столетия — Драко Малфой-Поттер и Гарри Поттер-Малфой, в руках у них было что-то большое, завернутое в праздничную упаковку. Вид был самый недовольный. Опять спорили, понял Блейз. — Вот, — пропыхтел Поттер, — близнецы просили забрать, они не успели.       Драко же закатил глаза. Гарри постоянно стремился все всем объяснить и перед всеми оправдаться. Ну в самом деле, какая Блейзу разница, что они принесли?       Малфой все еще злился: сегодня Поттер в очередной раз поднял набившую оскомину тему насчет хвостов. Ну как объяснить этому чурбану, что в приличном обществе не принято светить своим наследием! Опустим Полумну, она всегда была не от мира сего. Гарри же понимать этого не желал и теперь дулся.       Драко посмотрел на своего мужа: вид у мужа был растрепанный, обиженный и совершенно очаровательный. Как с таким спорить? В конце-то концов, здесь только свои, можно же и на уступки пойти. Малфой вздохнул, подмигнул Блейзу и снял морок с хвостов. Поттер, который пытался пристроить непонятную конструкцию среди остальных подарков, замер.        Вид растрепанного, немного запыхавшегося Малфоя, который с вызовом смотрел на него, слегка подергивая своими великолепными хвостами, выбил из Гарри остатки воздуха. В помещении стало очень жарко, даже пришлось расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки, чтобы хоть чуть-чуть глотнуть кислорода. Драко же с замиранием сердца следил за тем, как столь любимый и бестолковый гриффиндорец вдруг замер, покраснел, облизал пересохшие губы и потянулся к верхней пуговице на рубашке. «Что творит-то, извращенец!» — восхитился Драко. Муж-то его и правда редкостный фетишист, и сопротивляться ему нет никакой возможности. — Идите в комнату, озабоченные, — буркнул Забини, — с вами же находиться рядом невозможно. Три года, а все одно и тоже!       Драко механически кивнул, схватил свое зеленоглазое счастье за руку и потащил на второй этаж. Поттер же завороженно следил за хвостами, забыв, что вокруг полно народу и вот-вот начнется праздник.

***

— Мне кажется, именинница пришла, — шепнул Драко куда-то в висок своему возлюбленному.       Они лежали на кровати, голые, мокрые и совершенно разомлевшие. — Я думаю, она простит нам небольшую задержку, — улыбнулся Поттер, рисуя пальцами замысловатые узоры на белой коже своего мужа, — скажем ей, что были заняты наследником. — Кстати, об этом… — И не надейся, Малфой! Я не буду пить это твое дурацкое зелье! Я вообще-то почти аврор, если кто и должен пить, то ты. — Мы обязательно обсудим это. — покладисто согласился Драко, так и не решившись сказать почти-аврору, что подлил ему это пресловутое зелье за завтраком.       Гарри смутился: такая покладистость и готовность рассмотреть свою кандидатуру его совсем сбила с толку. Перед Малфоем стало стыдно, ведь сегодня за завтраком он, раздраконенный очередным спичем Драко на тему отцовства, щедро плеснул ему в сок это самое несчастное зелье. С другой стороны, если Малфой уже и сам готов пойти на все эти ухищрения, то и ругаться он особо не будет. К тому же (тут Гарри мысленно хихикнул), беременным нельзя нервничать. — Слушай, Драко… — Малфой-Поттеры! — раздался громкий возглас Панси из-за двери. — Я убью вас! Мало того, что вы не соизволили меня поздравить, так еще и подарили мне пикси-ферму?! Я сниму с вас скальпы, шутники! — Вот блин! А я говорил, ей не понравится, — всполошился Гарри, вскакивая. — По сравнению с Фредом и Джорджем, которые подарили ей магический скутер, наш подарок просто милая очаровательная шутка. Она просто еще не добралась до их свертка, — протянул Малфой, нехотя вставая и доставая свои штаны из-под кровати. — Драко, — снова позвал его Поттер, — я тебя люблю. — И я тебя, Гарри. И я тебя люблю.