Долгий путь

Глава 16 ~О~ Интерлюдия для романтиков~O~ Как только они вышли за порог дома, Джинни отступила от Малфоя и скрестила руки на груди. Нахлынуло острое осознание того, что на ней всего лишь простое летнее платье, тогда как на нем — безупречная парадная мантия. Солнце садилось, окрашивая все мягким золотистым светом, в вечернем воздухе чувствовалась свежесть, трещали цикады. Джинни и Драко в молчании шагали по заросшей сорной травой дорожке, распугивая садовых гномов. Сад поражал буйством красок. Драко и Джинни дошли до конца, туда, где заканчивались заросли роз, и все так же молча повернули обратно. Теперь Джинни смущало то, какой ветхой выглядит Нора, как попало отстроенная и поддерживаемая в вертикальном состоянии исключительно магией. Она покосилась на Малфоя, но, хотя он и смотрел на дом, лицо его ничего не выражало. У колодца он повернулся спиной к Норе и пошел по тропинке, ведущей к реке, однако остановился на полпути у свисающих с большого клена качелей. И тут Драко наконец встретился с Джинни взглядом. — Поттер сказал, что мне стоит отблагодарить тебя за его помощь, — произнес он. Она пожала плечами и подумала, что Гарри слишком много болтает. Малфой опустил глаза, затем снова посмотрел на нее: — А еще он сказал, что ты... прониклась ко мне симпатией. — Гарри слишком много болтает, — заметила Джинни на этот раз вслух и тут же, покраснев, уставилась себе под ноги. — Я годами это повторяю, но вместо благодарности заработал только сглаз, — серьезно заявил Малфой. Джинни рассмеялась. Драко улыбнулся и зашагал дальше по тропинке. Джинни ждала, что он еще скажет. — Он дурень. А вот ненавидеть его по-настоящему я начал, когда нам было двенадцать лет. В день Святого Валентина, когда ты послала ему ту ужасную поэму. Я чуть не плакал от ревности, — он искоса взглянул на нее. — Поэтому я высмеял твой поступок и заставил плакать тебя. Джинни остановилась, пораженная его признанием. Сердце билось в груди как сумасшедшее. — В том году я не разговаривал с отцом все лето, — добавил тихо Драко. — И он до сих пор не знает, почему. Их взгляды встретились. — Ты чуть не умерла из-за него, и я долго не мог простить его за это, пусть он и не знал о грозящей тебе опасности, когда подсунул тебе дневник Риддла. Джинни направилась дальше, преследуемая желанием забыть о кошмарных событиях того года. Малфой шел рядом и продолжал: — Я считаю, что ты должна кое-что узнать обо мне. Пусть и существует вероятность, что потом ты от меня отвернешься. Он глубоко вздохнул и искренне произнес: — Я отчасти трус, заносчив и тщеславен. На шестом курсе я едва не убил Кэти Белл и твоего брата Рона. Я впустил Пожирателей Смерти в Хогвартс, хотя понимал, что они могут кого-нибудь убить. Я не подозревал, что с ними будет Фенрир Грейбек, но не уверен, что это изменило бы мое решение, знай я о его участии заранее. Из-за меня покалечили и почти убили твоего брата Уильяма. Я на самом деле собирался убить Дамблдора. И несмотря на все юридические ухищрения Поттера, я добровольно принял Метку и стал Пожирателем Смерти. Драко перевел дыхание, словно собираясь с мыслями, и продолжил: — Я злопамятный и завистливый. И хотя я ненавидел Волдеморта и большинство других Пожирателей, я считаю, что волшебники лучше магглов, а наша культура уникальна, и что ее нужно сохранить. По моему мнению, магглорожденные и полукровки должны полностью принять ее или убираться из магического мира, — он снова замолчал, но было очевидно, что он еще не закончил. — Я люблю манипулировать другими. Я очень гордый. Я горжусь тем, что я волшебник, чистокровный и горжусь, что я Малфой. Они остановились на берегу речки, и наступившую тишину нарушало лишь журчание воды и кваканье лягушек. Драко пытливо посмотрел в глаза Джинни: — Я не стану врать тебе, Уизли. Может, я и люблю тебя с двенадцати лет, но если бы ты не была чистокровной, я бы не пришел. Вот теперь Джинни поняла, что он договорил (и трусом он отнюдь не был). Она помолчала с минуту, наслаждаясь сумерками и остатками поднимающегося от нагретой за день земли тепла, а затем наконец сказала: — Ты не сообщил мне ничего нового, Малфой, кроме того что ты... влюблен в меня уже шесть лет. Она взглянула на Драко: этот юноша с очень холодными глазами и неулыбчивым ртом был так красив. А лицо его ничем не выдавало смятения, которое он наверняка чувствовал после подобного признания. Собравшись с мыслями, Джинни продолжила: — Я тоже горжусь, что я ведьма и что я дочь Гостеприимного и Великодушного Дома Уизли. Мне дорого все, что значит это имя: принимать других такими, какие они есть и жить с ними в мире. Даже с теми, кто не разделяет наших взглядов. Она грустно улыбнулась ему. — Именно это позволило мне беспристрастно выслушивать все, что ты говорил мне, когда мы сидели у озера по разные стороны дерева, и в самом деле услышать тебя. Я знала, что ты Пожиратель Смерти, и думала, что, узнав твои настоящие мысли, я возненавижу тебя еще больше. Но вышло совсем не так. — А как? В смысле, как вышло? — Впервые за всю беседу голос Драко прозвучал неуверенно. После его безжалостно правдивого описания самого себя Джинни не могла солгать. — Я влюбилась. Он молчал несколько минут, а потом тихо спросил: — Ты знаешь мои самые потаенные мысли, Уизли, мои сомнения и внутреннюю борьбу и заявляешь, что любишь меня? Джинни посмотрела на него — в его серых глазах читались удивление и надежда. — Да. — Она ослепительно улыбнулась ему. Драко неверяще усмехнулся. — Я осмелился надеяться после того, как Поттер... Но я не до конца ему поверил. — Он заправил ей за ухо прядь волос и нежно прикоснулся к щеке. — Если ты не против, я буду называть тебя Джиневра, — мягко попросил он. — Хорошо, — согласилась она. Ей понравилось, как он произнес ее имя. Драко наклонился, не отводя взгляда, словно спрашивал разрешения, и поцеловал ее. Теплые и сухие губы ласково прикоснулись к ее губам, язык осторожно скользнул в приоткрытый в безмолвном приглашении рот. Поцелуй казался таким правильным, идеальным, будто по-другому и быть не могло. Он слегка отстранился с улыбкой и сказал: — Ты же знаешь, что это навсегда, Джиневра? Джинни поняла его предупреждение: он был не склонен к мимолетным романам. У нее же и вовсе не осталось сомнений. — Да, Драко. Они разделили еще один поцелуй. Джинни поежилась: солнце совсем село за холмы, и сразу стало прохладно. Драко расстегнул мантию, под которой оказался изящного покроя пиджак, и накинул ее на плечи Джинни. — Я должен поговорить с твоими родителями. Она разгадала подтекст: глава чистокровного Дома не мог завести простую интрижку. — Знаю. Возвращались они в молчании. Когда они миновали колодец, на фоне ночного неба показался силуэт дома, и Драко заметил: — Мне нравится ваш дом. Он выглядит дружелюбным. Она стиснула его руку и чуть не споткнулась о гнома. — Наши гномы тебе тоже нравятся? — пошутила она. — В нашем поместье тоже есть садовые вредители, — невозмутимо парировал он. – Назойливые белые павлины… Джинни расхохоталась. Драко с улыбкой повернулся к ней и совсем несвойственным для него непринужденным движением притянул ее в объятия. — Я так люблю, когда ты смеешься, — прошептал он ей на ухо. Прижавшись щекой к его груди, Джинни глубоко вздохнула. От него пахло летним дождем. Он был высоким, широкоплечим, а его руки – словно созданными для того, чтобы ее обнимать. «Мне никогда больше не будет страшно», — подумала она невпопад и вздохнула. Его сердце размеренно и уверенно билось под ее ухом. — «Здесь будет лежать моя голова, и я буду слышать это сердцебиение каждую ночь, до конца моей жизни». У нее не осталось никаких сомнений, и будущее виделось ей ровной широкой дорогой. Драко по-прежнему обнимал Джинни, когда они молча зашагали к дому в полной гармонии. Конец второй части Примечания автора: Одна из моих бет ненавидела вторую часть, которую, по ее мнению, буквально заполонили Малфои. «Где же снарри?» — жаловалась она. Я же, по какой-то причине, отношусь к ним с большой симпатией. Учитывая то, каким длинным получился в итоге фик, я считаю, что вполне нормально было уделить им несколько глав и объединить эти главы в единый кусок, который и составил вторую часть, названную именем Малфоев. Третья часть посвящена Северусу в той же мере, что и первая — Гарри, а по размеру примерно равна второй. Четвертая часть составляет 75% фика, и именно там и начинается настоящее пиршество снарри…