Долгий путь

Глава 55 ~О~ Вечеринка ~О~ Утром и после полудня Гарри учил бывших сквибов полетам. Он видел Снейпа за завтраком («Поттер») и за обедом, за которым попался, пока на него глазел. Вместо приветствия или кивка Гарри виновато отвел глаза. Глупо вышло. За ужином он обрадовался, увидев, что Кассандра села между Септимой и Дермоттом. Похоже, у них все налаживалось. Гарри обмолвился Кассандре о вечеринке, но Дермотт уже предложил проводить ее туда. За кофе к ним присоединился Джордж: он прибыл из Лондона, чтобы провести последний вечер каникул с Невиллом. Во время учебного года обязанности главы факультета не позволяли Невиллу встречаться с ним чаще, чем по выходным. После ужина Гарри вернулся к себе в комнаты, но там хозяйничал Кричер. Он велел не путаться под ногами, и Гарри поднялся в спальню. Там он освежился и выбрал одежду так, чтобы выглядеть привлекательно, но не вызывать подозрений в том, что специально приоделся. Потом он попытался сосредоточиться на конспекте Флитвика по Учению о волшебных палочках, но на самом деле с нетерпением ждал Гермиону. Гарри попросил ее прийти пораньше, чтобы не сидеть в одиночестве до прихода гостей. Ей обязательно должна была понравиться бутылка «Шато д’Икем» девяносто шестого года, которую он для нее припас. Для Синистры у него хранился «Лафройг» двадцатипятилетней выдержки, и Кричер разузнал, что предпочитали остальные. Гарри хотел всем угодить. Террасу украсили светящимися гирляндами и ветками цветущей вишни, которая мягко роняла лепестки от порывов теплого ветерка. Погода стояла отличная. Гермиона постучала в дверь минут за пятнадцать до прибытия остальных гостей. Она пришла в восторг от крошечного зачарованного оркестра, который играл джаз в углу комнаты. Играющие сами по себе инструменты казались ярко раскрашенными пластиковыми игрушками, но звук был превосходным, а репертуар впечатлял. Гарри купил оркестр в магазине Уизли. Вторым пришел Хагрид. Он уселся на свое излюбленное место: на один из мягких кожаных диванов, с которого открывался отличный вид на его хижину и лес, и с которого можно было легко дотянуться до «Гиннесса». Следующей явилась Поппи Помфри. Она вручила Гарри небольшой подарок из тех, что создают дополнительный уют: мягкую декоративную подушку, набитую смесью сухих цветов с приятным умиротворяющим запахом. Помфри порозовела, когда Кричер преподнес ей шампанское «Перье-Жуэ». Когда-то она отведала его на маггловской свадьбе и с тех пор очень любила, но ей очень редко доводилось им насладиться. Минерва (облаченная в клетчатые одежды) и Флитвик (в прекрасном расположении духа) прибыли через камин почти одновременно. Флитвик тут же заказал оркестру «Черный кофе». Оставалось только гадать, где он познакомился с маггловским джазом. Он рассыпался в благодарностях Кричеру за рюмку ледяной «Абсолют Курант», и, к огромному удивлению Гарри, они принялись оживленно обсуждать различные сорта водки. Минерва удалилась на балкон, чтобы насладиться вечерней прохладой и шотландским солодовым виски. В гостиную тихонько проскользнул Филч в новой парадной мантии. Гарри настойчиво его приглашал, а сейчас радушно поприветствовал его и вручил стакан «Особого Огденского Огневиски». Филч пришел в восторг от прекрасного вида из окна, и Гарри показал ему маггловский бинокль. Биноклем заинтересовалась и Септима Вектор, которая зашла в гостиную минутой раньше вместе с Джорджем и Невиллом. Вскоре они с Филчем передавали друг другу бинокль: — Аргус, смотрите, вон там у воды на опушке единороги! — В воде, профессор! Там только что вынырнула русалка! — Ой, ну надо же, там целое семейство! Я и не знала, что они по вечерам поднимаются на поверхность… Септима предпочитала воду с лимоном — минеральную воду «Эвиан» с ломтиком лимона Мейера. Гарри не знал, заметна ли разница, но ему стало приятно, когда Септима восхитилась красотой хрустального бокала, в котором ей подали напиток. Значит, не зря он гонял Кричера в хранилище. Пока Гарри разговаривал с Филчем, пришли Дермотт и Кассандра. Кричер подал им мартини и еще какой-то коктейль с ярким зонтиком. Мадам Пинс сидела на подлокотнике дивана рядом с Хагридом: они по-приятельски склонились над альбомом с фотографиями. В руке у Пинс был стакан неразбавленной текилы. В тихом омуте… Давным-давно помирившиеся профессор Трелани и Фиренце беседовали о звездах на балконе. Сибилла потягивала херес «Пало Кортадо», который, по мнению Гарри, мог навсегда отвратить ее от простенького столового вина. Фиренце, как принято у кентавров, не ел и не пил на публике. Тихоня Уизерспун получила свой бокал «Шассань-Монраше» и уткнулась в квиддичный журнал. Было похоже, что вечеринка удалась, и все отлично проводят время. Только вот куда, черт побери, подевался Снейп? Гарри рассчитывал, что все, кроме Снейпа, опоздают, и специально попросил Гермиону прийти пораньше, чтобы избежать неловкой встречи наедине. ( Или потому, что слишком сильно мечтал именно о такой встрече…) Часы показывали четверть десятого, а Снейпа все еще не было. От мысли, что он вообще не появится, Гарри ужасно расстроился. Гости начали выходить на балкон, чтобы полюбоваться закатом, и Гарри, подхватив свою минералку с лимоном, последовал за ними. Лучи заходящего солнца окрасили холмы янтарным светом, вода в озере казалась расплавленным золотом. Минерва признала, что Гарри все же не прогадал с выбором жилья, хотя она все равно не хотела бы подниматься по стольким лестницам. — А я ведь частенько вижу вас на крыше, — шутливо заметил Гарри. — Это другое, — серьезно ответила она. — Это забава. Солнце село, алые всполохи над горизонтом поблекли, на улице похолодало, и все потянулись обратно в комнату. Гарри задержался на балконе, чтобы проверить заготовленный сюрприз. Фейерверки — лучшие из ассортимента «Волшебных Вредилок Уизли» — должны были сработать через полчаса, когда станет совсем темно. Гарри обожал фейерверки. Он наложил на террасу мощное Согревающее, чтобы гости смогли без забот наслаждаться зрелищем, и выпрямился. Черная тень у стены шевельнулась, взметнулась мантия. — Неплохой закат, Поттер, — произнес Снейп так, словно Гарри заказал закат по каталогу. Он сделал шаг вперед. На нем была черная мантия, в руке — стакан с остатками арманьяка тысяча девятьсот двадцать восьмого года. Сердце Гарри чуть не выпрыгнуло из груди. Не отвечая, он пригубил свою минералку и перевел дыхание. Снейп был здесь. Он пришел. Как долго он прятался в вечерней тени? Как умудрился проскользнуть незамеченным? Ведь Гарри ждал его и внимательно следил за прибывающими гостями. — Добрый вечер, Снейп, — сказал он как можно непринужденнее. — Когда вы пришли? — Когда вы показывали Грейнджер свой оркестр. Домовик вручил мне напиток, и я решил полюбоваться видом. Гарри не верил своим ушам: Снейп был здесь весь вечер. Снейп слегка улыбнулся и поднял стакан: — Мой любимый. Гарри понимал, что должен что-то ответить, но он будто прирос к месту и мог только таращиться на губы Снейпа, борясь с желанием отведать их вкус. Рот непроизвольно приоткрылся, и Гарри пришлось сделать над собой усилие, чтобы не облизнуться. — Хотите еще? Они вернулись в гостиную вместе. Флитвик восхищался новой разработкой Джорджа — иллюзионными чарами, которые меняли вид за окном. Теперь можно было любоваться великолепным пейзажем даже из окон, выходящих в глухой переулок с мусорными баками. Кроме того, создавалась иллюзия свежего ветерка, яркого солнечного света и пения птиц. В качестве рекламного хода Джордж наложил чары на каждое окно в святом Мунго. Пациентам очень понравилось нововведение: красивые виды и чистый горный воздух стали отличной заменой смогу лондонских улиц. Флитвик и Джордж начали перебрасываться шутками. Некоторые из них нельзя было назвать удачными, но гости пребывали в расслабленном и добродушном настроении, так что рассмешить их не составляло труда. Гарри остро ощущал близость Снейпа, наслаждался ею. Они стояли рядом, но не обменялись ни единым словом, зато он убедил себя, что чувствует тепло тела Снейпа. Около десяти вечера начался фейерверк, и все с радостными возгласами устремились обратно на террасу. Снейп и Гарри одновременно шагнули прочь от дивана, у которого стояли, и вышли следом за остальными, не замечая, что расстояние между ними не изменилось ни на дюйм. Вечер выдался чудесный. Красивейший фейерверк продолжался минут сорок, и все это время Гарри упивался ощущением того, что Снейп — рядом. Полнейшая нелепость, ведь он никогда не чувствовал чьего-то присутствия настолько ярко, даже когда держался за руки с возлюбленными. Он понимал, что все это — плод его воображения, но все равно получал огромное удовольствие. После фейерверка гости начали расходиться. — Я, пожалуй, рискну своей шеей и спущусь по лестнице, — заявила Вектор. — Проводишь даму, Северус? Они занимали комнаты в одном крыле, только Септима Вектор жила на первом этаже. — Буду рад, — галантно ответил Снейп. Гарри почувствовал разочарование (А на что он собственно рассчитывал?) Снейп обернулся к нему: — Хорошая вечеринка, Поттер. — Несколько гостей подхватили его слова. Придвинувшись поближе, Снейп тихо добавил: — Мне… понравился фейерверк. Прежде чем Гарри сообразил, что бы это могло значить, да и не почудился ли ему вовсе какой-то скрытый смысл, Снейп ушел. Вскоре в гостиной остались только Невилл, Джордж, Дермотт, Кассандра, Гермиона и Флитвик. Дермотт попросил Гарри показать Кассандре коллекцию метел. Гарри принес коробку для сигар, в которой на бархатной подкладке хранились двадцать семь уменьшенных метел. — На двадцать шесть больше, чем нужно, — не удержалась Гермиона. — А где «Стрела», на которой ты выступал на последнем чемпионате мира? — спросила Кассандра. Гарри вынул маленькую, не больше четырех дюймов, метлу и вернул ей полный размер. «Стрелы» очень нравились Гарри. Изготовленные из палисандрового дерева и оснащенные медными стременами, они отличались быстротой и плавным скольжением. Эта метла, одна из его любимых, была подогнана для Гарри: рукоять слегка сплющена там, где ее касалась ладонь, что улучшало маневренность управления, прутья сделаны длиннее обычного для дополнительной скорости. — И какая твоя самая любимая? — поинтересовался Джордж. — Они все мне нравятся по-своему, — улыбнулся Гарри, — поэтому я всякий раз просто выбираю метлу под настроение. Впрочем, есть одна, к которой я питаю особые чувства. С самого дна коробки он достал «Молнию» — ту самую, что подарил ему Сириус, и на которой он летал еще в школе, в том числе во время Тремудрого турнира. Рядом с новомодной профессиональной «Стрелой» «Молния» выглядела блеклой и изношенной. — Я на ней уже не летаю, она слишком старая для такой нагрузки. Но она мне очень дорога. Одну за одной он вынимал метлы, показывал их друзьям, а после снова уменьшал и укладывал обратно. Флитвик, который как раз уговорил оркестр сыграть несколько своих любимых мелодий и вновь присоединился к ним, спросил: — Скажи, Гарри, метлы все время находятся в этой коробке? — Да. Там поддерживаются те же температура и влажность, что и в Музее квиддича. — То есть ты постоянно хранишь двадцать с лишним метел в уменьшенном виде? — Хм… Ну да. Это очень удобно. — И ты никогда не ощущаешь напряжения? — Какого напряжения? — Напряжения из-за непрерывного расхода магической энергии. — Э… нет. А должен? Флитвик усмехнулся и покачал головой. — В общем-то, нет. Удобный способ хранения. Время приближалось к полуночи, а на следующий день прибывали студенты, поэтому гости попрощались и разошлись. Гарри опустился на диван, и ему бросился в глаза пустующий крюк над камином. Он забрал картину из спальни, повесил ее на место и довольно улыбнулся: — С возвращением, Принц-полукровка. Он оглядел комнату: благодаря неустанной заботе Кричера, все следы вечеринки уже исчезли. — Спасибо, Кричер, — сказал Гарри вслух. — Вечеринка удалась. — Пожалуйста, хозяин Гарри, сэр, — раздалось в ответ, словно из ниоткуда. Гарри никогда не настаивал на церемониях, а Кричер уже лежал в своей теплой уютной постели, нежно обнимая за плечи беременную Винки.