Долгий путь

~O~ Котел, полный горячей и сильной любви ~O~ Северус готовил ингредиенты для основы Волчьелычного зелья, когда ощутил присутствие Гарри. Сначала он решил, что ему чудится: не мог же он чувствовать кого-то через стены, двери и Защитные чары. Однако либо Гарри не пытался скрывать от него свою силу, либо Северус все больше привыкал к мощному излучению его магии и с легкостью ее узнавал. Не в первый раз мелькнула мысль: насколько все же Поттер силен магически? От Северуса не укрылось, что он жестко себя контролирует, но удивляться тут было нечему. Могущественных волшебников боялись. После Гринделвальда и Волдеморта Магический мир твердо усвоил: абсолютная власть развращает абсолютно. Даже Дамблдор, который знал об этой опасности и потому постоянно отказывался от соблазнительного поста Министра Магии, не был исключением и охотно манипулировал другими в своих интересах. Очевидно, что Поттер с ранней юности решил придерживаться простой стратегии: никому не рассказывать о своей истиной мощи и никогда ее не использовать, разве что во время полетов. Северус на подобные дисциплину и самоотречение был не способен. Он не сомневался: обладай он хоть вполовину такой силой, непременно бы ею воспользовался, чтобы подчинить других своей воле. Именно поэтому он безмерно восхищался самоконтролем Поттера. Он покинул лабораторию, прошел по коридору до гостиной и распахнул дверь как раз в тот момент, когда Поттер поднял руку, чтобы постучать. Они обменялись улыбками, и Снейп на мгновение поверил, что ему тоже очень рады. На Поттере были бежевые маггловские штаны из какой-то тонкой материи, с множеством карманов и почти отсутствующей ширинкой. Казалось, они вот-вот свалятся с бедер. Их нельзя было назвать нарядными, зато они обтягивали задницу Поттера, будто вторая кожа, и не оставляли сомнений в том, что белья под ними нет. Снейп оценил и красную футболку с длинными рукавами. В паху потяжелело от мысли о том, как Гарри, засидевшись, по привычке потянется, не заправленная в штаны футболка приподнимется, и можно будет полюбоваться на расширяющуюся книзу дорожку волос. Гарри захватил один из этих своих свитеров с капюшоном, видимо, на случай если ему станет прохладно. Снейп жестом предложил Гарри пройти в лабораторию, а сам на секунду задержался, чтобы наложить согревающие чары. Теперь в комнатах будет двадцать два градуса, и свитер не понадобится... — Судя по тому, что вы не в рабочей мантии, помогать вы мне не собираетесь, — шутливо заметил он. — Я пришел посмотреть на мастера за работой. Меня не удастся отвлечь от удовольствия наблюдать за вами ни потрошением флобберчервей, ни нарезкой слизней. — Если бы вы уделяли больше внимания моим урокам, то знали бы, что при варке зелий флобберчервей не потрошат, а слизней не нарезают, — притворно возмутился Снейп. — Если бы за последние десять лет я имел дело с чем-нибудь посложнее заваривания чая... — засмеялся Поттер. — Честно говоря, я бы не рискнул предлагать свою помощь. Я с трудом припоминаю разницу между нарезкой кубиками, ломтиками и соломкой, не говоря уж об остальном. Мне пришлось бы как следует освежить память, чтобы не подвергнуть никого опасности. Хитрая улыбка Поттера выдавала, что он лишь притворяется невеждой и уж точно знает: соломкой ингредиенты нарезают на кухне, а не в лаборатории. В конце концов, ТРИТОНы он в свое время сдал блестяще. Очевидно, сегодня он и правда хотел только посмотреть, как Снейп работает. Глядя, как Поттер сооружает себе уютное гнездышко: трансфигурирует из лабораторного стула мягкое кресло, а из мензурки — пуфик, Снейп не сдержал смешка. — Не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома, — поддел он. Поттер улыбнулся. Снейп приступил к работе над Волчьелычным зельем. Приготовление основы занимало несколько часов, и только потом, оставив ее густеть, можно было сделать первый перерыв и выпить чаю. Он развел сильный огонь, установил над ним свой самый большой котел и с помощью точно выверенного Агуаменти наполнил его пятнадцатью литрами воды. — Никогда не видел такого огромного котла, — сказал Поттер. — Я должен отправить в Министерство сто порций зелья. Количество приготовленного зависит от магической силы зельевара, особенно важна завершающая фаза: когда добавляют последний ингредиент и произносят заклинание. Мои способности позволяют сварить необходимое количество зелья за один раз. — Теперь ясно... В котел отправились нарезанные лепестки плетистой розы, щепоть кардамона, известковый раствор из Сан-Остина, порошок серебра, настойка двойчатой монарды. После добавления каждого ингредиента нужно было помешать зелье несколько раз по часовой стрелке. Основа приятно пахла, и едва Снейп добавил двести грамм пыльцы клобучкового аконита, как ее цвет сменился с розового на ярко-оранжевый. Но лишь волшебный компонент помогал магии зельевара воздействовать на составляющие, связать их в единое целое, превратить странное варево в настоящее зелье. Снейп использовал истолченные в порошок волосы из гривы единорога. Хагрид собирал их в Запретном лесу с деревьев, о которые единороги чесали бока. Заполучить этот мощнейший ингредиент с ярко выраженными целебными свойствами, не причинив никому ни малейшего вреда, было настоящим везением. Наблюдая за тем, как белоснежная пыль опускается в котел, Снейп сосредоточился на желаемом результате и сфокусировал свою магию. Вскоре жидкость забурлила и приняла нежно-абрикосовый цвет, на поверхности, искрясь, начали лопаться пузырьки. Снейп увеличил огонь и зачаровал длинный стеклянный черпак помешивать зелье против часовой стрелки. Через полчаса оно должно было загустеть до консистенции меда. Он превратил свою табуретку в такое же, как у Гарри, кресло и призвал заранее подготовленный поднос с чаем. Взмахом палочки вскипятив воду в чайнике, Снейп опустил туда чайные листья, сел и посмотрел на Гарри. От его сияющих улыбкой и неприкрытым восхищением глаз он почувствовал себя по-настоящему счастливым. — Это похоже на хорошо выученный танец, — сказал Гарри. — Ни одной заминки или сомнения, все движения точны. Восхитительное зрелище. Комплимент вызвал вспышку возбуждения, и все же Снейп попытался возразить: — Кто угодно может приготовить сносную основу для зелья, Поттер. Тут нет ничего особенного. Гарри недовольно цыкнул и нетерпеливо махнул рукой. Наклонившись вперед, он с нажимом произнес: — Примите комплимент, Снейп. Когда вы варите зелье, то выглядите... красивым и могущественным. Я чувствовал, как ваша воля придает зелью его конечный вид, вы буквально светились от исходящей от вас магии. Потрясающе. Снейп не смог удержаться от довольной улыбки, и Гарри улыбнулся ему в ответ с готовностью, которую было очень легко принять за приглашение. Снейп двинулся было ему навстречу, чтобы запечатлеть нежный поцелуй на пухлых губах, опомнился, едва не подскочил и попытался замять неловкость, налив еще чаю. Ему привиделось, что на лице Гарри промелькнуло разочарование, — еще одно подтверждение того, в какой сильнейший самообман его вводили собственные чувства. Но все это выскочило у него из головы, когда Гарри начал расспрашивать о свойствах ингредиентов в основе и о том, можно ли приготовить из нее другие зелья. Казалось, он искренне заинтересовался тем, что на первом этапе зельевар был волен выбрать большинство компонентов по своему вкусу. В качестве первого подошла бы любая роза, даже пучок ее листьев, но Северус предпочитал лепестки, потому что они придавали зелью аромат и помогали скрыть мерзкий запах других ингредиентов. Можно было использовать любую из двухсот пятидесяти с лишним разновидностей волчьего корня или аконита, от которого и происходило название зелья. Требовалось лишь по очереди добавлять пыльцу, корни и листья. Снейп предпочитал брать три разных цветка со слегка разными свойствами, чтобы усилить действие зелья. Известь тоже подходила любая, даже обычный мел. Известь из Сан-Остина отличалась наибольшим потенциалом, пусть и была дороже. Наконец, двойчатая монарда, или трава бергамота, заменяла традиционно используемый фрукт, похожий на апельсин, — одно из изменений, которые Снейп внес в оригинальный рецепт. Создатель Волчьелычного зелья Дамоклус Белби использовал апельсин-бергамот: во многих трактатах упоминалось, что бергамот не только способствует росту и изменениям организма, но и успокаивает. После нескольких экспериментов Снейп пришел к выводу, что научные труды ссылались на траву бергамота, а не на фрукт. От апельсина не было никакого проку, он только усиливал горечь зелья. Излагая все эти детали Поттеру, Снейп приступил к следующему этапу приготовления. После первой, приятной в приготовлении ароматной смеси, пришло время довольно мерзких ингредиентов. Сначала нужно было раскрошить пауков, причем годились лишь самые ядовитые. Снейп предпочитал использовать привезенных из Бразилии пауков семейства бегунов. К счастью, пост директора Хогвартса позволял ему добыть практически любые официально разрешенные ингредиенты. Далее следовало добавить клетки мозга хищника. Снейп смешивал мозг кархародона, или большой белой акулы, и австралийского пресноводного крокодила — животные, которые охотились на людей, подходили для зелья как нельзя лучше. Он бы не отказался использовать мозг белого медведя и сибирского тигра, но они были под угрозой вымирания, так что Снейп остановился на акуле и крокодиле. Японские гигантские шершни — огромные насекомые размером с палец — вырабатывали необычайной силы яд. Они были довольно опасны, поэтому при хранении и доставке на них накладывали Ступефай. И под нож они шли в том же виде. По рецепту требовались легкие, печень и мужские половые органы жабы, и их нарезка была довольно грязной работенкой. На этом этапе приготовления зелья нужен был только один растительный компонент — аконит свирепый, исключительно ядовитый цветок. Последним добавляли единственный ингредиент волшебного происхождения — куколки фей. Северус всегда испытывал противоречивые чувства по поводу использования в зельеварении разумных существ, пусть интеллект фей и нельзя было назвать развитым, а девяносто процентов их потомства уничтожали птицы и ласки. Он пробовал заменять куколки шелковичными червями, бабочками данаида монарх, волшебными лунными мотыльками и многим другим, но тщетно — зелье не работало. Куколок ему поставлял Хагрид, который приручил несколько фей. Они не проявляли ни малейшей заботы о потомстве и мгновенно забывали об отложенных яйцах. Поэтому Хагрид, собирающий готовые вылупиться куколки, не вызывал у них беспокойства. Рассказывая все это, Снейп периодически посматривал на Гарри, проверяя, не умирает ли тот со скуки. Вопреки ожиданиям, Гарри казался искренне заинтересованным его объяснениями и то и дело задавал уточняющие вопросы. Наконец, основа Волчьелычного зелья загустела, а все ингредиенты второй фазы кроме куколок фей были смешаны в отвратительного вида пасту. Снейп предупредил, что ему придется всецело сосредоточиться на следующем этапе приготовления. Выписывая черпаком восьмерки в густой основе, Снейп понемногу вмешивал в котел пасту. С каждой тщательно растворенной порцией зелье менялось. Плюх! И через десять минут оно приобрело красный цвет. Плюх! И восемьдесят «восьмерок» спустя оно стало похоже на заварной крем. Плюх! Еще двадцать два движения черпаком — запахло палеными волосами. Плюх! Восьмерка, восьмерка, круг против часовой стрелки, восьмерка, восьмерка, круг против часовой стрелки… Через четырнадцать минут цвет поменялся на бледно-лиловый. Плюх! Быстрые помешивания, на этот раз только восьмерками, пока не появился отчетливый аромат сирени. Плюх! Круги по часовой стрелке — содержимое котла стало неотличимо от воды. Плюх! Движения против часовой стрелки, зелье потемнело, будто смола, и потянуло тухлым мясом. Плюх! Восьмерка, восьмерка, восьмерка — восемнадцать раз, запахло капустой. Плюх! Ядовито-зеленый цвет. Плюх! Резкий запах уксуса. Плюх! Плюх! Снейп мог наизусть перечислить все стадии. Зелье выходило отменным. Он добавил последние порции пасты. Зелье по-прежнему было ярко-зеленым и водянистым, на поверхность всплыли остатки ингредиентов. Убавив огонь, Северус снова сосредоточил свою магию на конечном результате и, передернувшись от отвращения, бросил в котел пятнадцать куколок фей. Варево тут же стало однородным, цвет сменился на нежно мерцающий салатовый. Оставалось прокипятить зелье сорок минут, прежде чем переходить к следующему этапу. Только сейчас Северус обнаружил, что Гарри устроился прямо у него за спиной на высокой табуретке. Несомненно, он наблюдал за эволюцией зелья. — Поразительно, — сказал он, пока Снейп усиленно тер руки жесткой щеткой и специальным мылом из пепла белладонны и лимонного масла. — У вас не болят руки? Вы больше часа без остановок мешали зелье. — Нет. Поначалу болели, когда я только начал учиться на Мастера. Но со временем окрепли нужные мышцы, и теперь мне это ничуть не мешает. — Сколько раз менялось зелье? — Двадцать семь, пока, наконец, не закрепились свойства. Если бы я продолжил добавлять пасту, то вкус зелья ухудшился бы, а сила воздействия снизилась. — А если бы вы положили побольше пасты и пропустили одну стадию? Или наоборот, положили бы меньше и выждали бы дольше между порциями? — По-разному. Результат варьируется от снижения силы действия зелья до полной его бесполезности. На самом деле это важный вопрос для оборотней, на которых распространяется программа помощи Министерства. Каждый месяц они получают зелье разного качества и не могут предугадать, насколько тяжелой окажется трансформация, будут ли они вообще способны трезво мыслить в волчьем обличии. Поэтому готовятся к худшему и в полнолуние запираются. И им, и их перепуганным семьям приходится несладко. Министерство платит зельеварам удручающе мало, и некоторые используют самые дешевые ингредиенты, чтобы хоть как-то окупить время, потраченное на приготовление зелья. Мне повезло, что я не зарабатываю на жизнь зельеварением и могу позволить себе купить лучшие ингредиенты. Думаю, качество моего Волчьелычного зелья ограничено лишь моими способностями. Они взяли еще по чашке чаю и уселись в кресла. Северус с удовольствием отметил, что Гарри по-прежнему интересно. Мягкий взгляд зеленых глаз и светящееся в них уважение были очень приятны. Внезапно Гарри взял его руку и легонько ее погладил. От удивления Северус потерял дар речи. — Может, и необходимо так сильно тереть руки щеткой, но наверняка это сушит и раздражает кожу. Снейп едва не рассмеялся. Никаких романтических жестов, Поттер всего лишь проверял его кожу! Ладони Поттера были теплыми, сухими и мягкими. — Нужно подготовить еще что-то? — спросил Поттер. — Нет. Осталось три ингредиента, и они не требуют подготовки. Гарри так и не отпустил его руку и с видимым беспокойством поглаживал покрасневшую кожу. — У вас есть какой-нибудь крем? — Есть. Я иногда пользуюсь им перед сном в те дни, когда варю зелья. — Ассио крем для рук Снейпа, — произнес Гарри и тут же ловко поймал баночку, на огромной скорости вылетевшую из спальни. — Можно? Забавно, как память Северуса мгновенно снабдила его неуместными и не относящимися к делу подробностями о том, что по составу крем для рук вполне сошел бы за любрикант. Вслух Северус этого говорить не стал и молча кивнул. Гарри открыл баночку и зачерпнул щедрую порцию крема, а затем принялся обстоятельно и бережно втирать его в руки Северуса. Ощущения были очень приятными и вызывали множество неприличных фантазий. Пока Гарри сосредоточенно трудился и что-то разглагольствовал о зельях, Северус мог беспрепятственно его разглядывать. У Гарри были густые черные ресницы, тонкие, но тоже очень густые волосы, великолепная кожа (ему всего лишь тридцать, и он проводит много времени на свежем воздухе) и изящные, но определенно мужские черты лица. Закончив с левой ладонью Северуса, он зачерпнул еще крема и принялся за правую. Его собственные руки были сильными и слегка мозолистыми, движения — уверенными. Наверняка, во время его карьеры ловца ему сотни раз делали похожий массаж. — …без конца подшучивали надо мной, говорили, что я влюбился, — посмеивался Гарри. — Да и не удивительно, я ведь даже спал с Принцем-полукровкой под подушкой. На его губах играла задумчивая улыбка, и неожиданно Северус пожалел, что пропустил большую часть его слов мимо ушей. Поттеру приписывали влюбленность в Принца-полукровку? Он увлекся юной версией Снейпа, пока читал его учебник по Зельям? Поттер поднял на него безмятежный ласковый взгляд. Кому предназначалась эта нежность? Поттер не отводил глаз, глядя на него уверенно и открыто. Сердце Северуса забилось так сильно, что он едва не оглох от зашумевшей в ушах крови. Поттер не отпускал его руки и прижал его ладонь к своим. И вновь Северус пожалел, что он не гриффиндорец, что не способен действовать, не задумываясь о последствиях. Он бы уже страстно целовал эти улыбающиеся губы. Увы, он обладал расчетливым умом слизеринца, а потому не позволял себе поверить в ничтожный шанс, что Поттер осознает, как можно истолковать его поведение. Он знал, знал, что это поведение — результат доверия. Оно нелегко им далось, и его было очень просто разрушить. Одним неверным движением погубить зарождающуюся дружбу, которую он ценил превыше всего на свете. Северус был слизеринцем до мозга костей. А потому синица в руке… и так далее. — Не отпустите ли вы мою руку, мистер Поттер? — спросил он, приподняв бровь. Гарри густо покраснел. — Конечно, — пробормотал он. — Простите. Я думал, что вам понравится массаж после… Простите. — Массаж пришелся очень кстати, Поттер, не сомневайтесь, но мне нужно закончить зелье. На лице Поттера отразилось изумление, а затем он фыркнул: — Вот еще одна причина, почему вы — Мастер Зелий, а я всю жизнь играю в детскую игру. Я совершенно забыл про зелье! Он встал и вместе со Снейпом подошел к котлу. Зелье ничуть не изменилось и тихо кипело на огне, только легкая рябь указывала на то, что это не просто подкрашенная вода. Снейп открыл красивую деревянную шкатулку. Внутри на темно-синей бархатной подушечке лежали огромные жемчужины. — Что это? — Реагент. Яйца руноследа. Их невозможно купить легально, поэтому их предоставляет Министерство. Один из поставщиков — небольшая африканская страна, Буркина-Фасо, которая получает взамен все необходимые зелья для своих больниц. По объему это примерно половина зелий, которые используют в святом Мунго. Он взял черпак с прорезями, положил в него лист аконита и яйцо руноследа и опустил в котел, где ингредиенты мгновенно растворились. Поочередно добавил еще шесть листьев и шесть яиц, пока в ядовито-зеленом зелье не появились молочные разводы. Одно яйцо осталось лежать нетронутым на бархатной подушечке. Пришла пора для последнего компонента. Снейп не взялся бы предугадать реакцию Поттера на свою просьбу, но все же решил рискнуть ради больных ликантропией, для которых предназначалось это зелье. — Пора добавить последний ингредиент и произнести заклинание. Чем мощнее волшебник, тем сильнее зелье. Уверен, оборотни, которые его получат, были бы бесконечно благодарны, если бы вы согласились поучаствовать. — Но вы не менее сильный волшебник, Снейп. Не сомневаюсь… — Мистер Поттер. Альбус Дамблдор был моим другом и наставником двадцать лет, и около десяти лет я провел излишне близко к Волдеморту. Я знаю ощущения, которые испытываешь рядом с мощным источником магии, и могу с уверенностью утверждать, что вы превосходите их обоих. Я уважаю и восхищаюсь вашим решением скрыть свою истинную силу, я не предам вас. Однако уверен: постоянно сдерживать себя непросто — недаром же вы так любите летать, вероятно, это хороший способ сбросить напряжение. Поэтому обдумайте мое предложение как еще одну возможность отпустить свою магию на свободу — без риска быть раскрытым и на пользу другим. Поттер явно собирался спорить, но затем передумал, решив, что возражать бессмысленно. Он пожал плечами, закрыл глаза и глубоко вздохнул. На мгновение его окутало сияние, затем ярко вспыхнули чары, защищающие лабораторию и комнаты Снейпа, и Поттер стал прежним — добрым и милым Гарри. — Мне приходится постоянно переливать часть своей силы в охранные чары замка, — пояснил он, — а то я… немного свечусь. Снейп вздрогнул, осознав, что Гарри обладал большей магией, чем могло вместить его тело. Свидетели утверждали, что Мерлин иногда тоже светился. Интересно, что бы Гарри было под силу, если бы он решился использовать свои способности? Но пока он просто смотрел на Снейпа сияющими зелеными глазами. — Так что нужно делать? Снейп сделал над собой усилие и постарался снова сосредоточиться на зелье. Произошедшее выбило его из колеи. Он даже представить не мог, как можно обладать такой силой и не пользоваться ею. — То, о чем не принято говорить во всеуслышание. Вы знаете, как люди относятся к Магии крови… Хотя в данном случае достаточно одной капли крови и заклинания. — Ладно. Одна капля крови. Снейп как можно разборчивее написал слова заклинания на листе пергамента. — Сфокусируйтесь на том, чего хотите достичь: облегчить превращение, убрать боль, позволить оборотню ясно мыслить в волчьем обличье, помочь уснуть во время обратного превращения. Подкрепите свое намерение как можно большим количеством магии. — Концентрация, намерение, побольше магии, — подытожил Гарри. — Понял. Снейп улыбнулся и протянул ему скальпель: — Когда вам будет угодно, Поттер. Гарри несколько раз перечитал заклинание и сделал надрез на тыльной стороне ладони между указательным и безымянным пальцем, там, где было меньше нервных окончаний. Подождал, пока выступит кровь, вытянул над котлом руку и позволил упасть большой капле, одновременно бегло читая заклинание: — Ligans animum corpori per mutationem nolent bestiam se sedebitis teneros somnus. На этот раз не было никаких видимых глазу признаков освобожденной магии. Только зелье закружилось само собой и сменило цвет на радужно переливающийся перламутровый. Снейп потушил огонь и охладил содержимое котла заклинанием. Он взял руку Гарри в свои, но порез уже исчез — без палочки и без чар. Снейп левитировал на стол ящик с сотней фиалов и зачерпнул зелье специальным черпаком с делениями, точно отмеряя дозу. Едва он наполнил первую бутылочку, как зелье появилось и в остальных девяноста девяти. Он заткнул горлышко пробкой, запечатал ее зеленым карнаубским воском и сделал оттиск своей личной печати Мастера. Все его действия магически повторялись со всеми оставшимися фиалами. — Знаете, Снейп, — сказал Гарри, разглядывая жемчужно-белую жидкость, — странно, но я готов поклясться, что зелье Ремуса было зеленым и… дымилось. — Вы правы. Мое Волчьелычное зелье всегда такое, хотя оно бледнее и испускает меньше паров, чем у большинства зельеваров. Это признак незавершенного химического взаимодействия и остаточного присутствия не трансформировавшихся ингредиентов второй фазы. Я пробовал добавлять больше яиц руноследа, но тщетно. Сдерживающий фактор — сила магии зельевара. Даже когда я варил небольшие порции, то не мог добиться идеального результата. Он рассмотрел бутылочку на свету. — А вы смогли. Именно так должно выглядеть Волчьелычное зелье с полностью завершившейся реакцией. Я никогда не видел такого прежде. Красивое. Думаю, у него будет неограниченный срок хранения. — Он улыбнулся Гарри: — Спасибо, Поттер. Гарри улыбнулся в ответ. Снейп догадался, что он снова накинул на свою магию сдерживающие ее узы. — Это вам спасибо. За то, что разрешили мне посмотреть, как варите зелье. Посмотреть, как вы занимаетесь любимым делом. Я мог бы наблюдать за вами часами, честное слово. Кстати, а что вы такое делали пальцами? — Пальцами? — Да. Вы делали такой жест над котлом… вот так, — Гарри потер пальцы, показывая, что имеет в виду. — В самом деле? — Снейп повторил за ним, хмурясь. Он не знал, что делает нечто подобное, когда варит зелье. Вдруг он улыбнулся: — Ах да, конечно. Я так и делаю, да? Я проверяю пар. В зависимости от температуры различные вещества переходят в газообразное состояние в разное время, и по густоте, вязкости испарений можно судить о том, что происходит с зельем. Я даже не осознавал, что так делаю… Гарри кивнул. — Жаль, что я не видел вас за работой, когда учился в школе. Я бы мог понять, как на самом деле варят зелья. Если бы вы позволили нам наблюдать, то, наверное, мы бы так же вас слушались, только уже не из страха, а из восхищения. Снейп рассмеялся, но Гарри, улыбаясь, продолжал: — Я не шучу, Снейп. Вот он я, взрослый, и я восхищаюсь вами. — В таком случае могу ли я рассчитывать на вас, когда Министерство снова обяжет меня готовить Волчьелычное зелье? — уточнил Снейп, решивший воспользоваться расположением Поттера. — Почту за честь. Снейп понял, что Гарри совершенно серьезен. В груди разлилось необыкновенное тепло. Гарри снова улыбнулся, на этот раз с сожалением: — Увы, но мне пора. Порой, пять утра наступает слишком быстро. — Все не сдаетесь? — Нет, а со мной еще дюжина студентов. Между прочим, осталось только двое слизеринцев, ловец и вратарь. И ни одного гриффиндорца. Наверное, только у хаффлпаффцев и равенкловцев хватает стойкости… Он потянулся, и, как Снейп надеялся, красная футболка задралась, обнажив плоский живот и дразнящую дорожку темных волос. От непреодолимого желания упасть перед Поттером на колени, стащить с него штаны и взять в рот его член все тело охватила дрожь. Они подошли к двери, и Северус осознал, что возбуждение спадало и вновь накатывало весь вечер, так что сейчас эрекция стала уже болезненной. — Спокойной ночи, Снейп. «Какого черта, Поттер, останься. Забудь об утренней тренировке. Уверен, мы придумаем, как усилить твое сердцебиение и заставить тебя попотеть…» — Спокойной ночи, Поттер. Улыбаясь своей нелепой мысли, Снейп уже закрывал дверь, как вдруг Гарри удержал ее, заставив воспрянуть глупые надежды. — Я пользуюсь ею, чтобы летать, — напряженно сказал он, — и буду помогать с Волчьелычным зельем, но на этом все, Снейп. Я не собираюсь обсуждать свою магию. Лучше всего, если вы совсем о ней забудете, я готов вам помочь и с этим. Выглядел он перепуганным — ведь его слова было легко истолковать как угрозу человеку, которого он ценил. В глазах отчетливо читалась мольба. Снейп понимал, что не может быть единственным, кто осознает настоящие масштабы силы Поттера, но никто и никогда о ней не упоминал. Друзья и бывшие учителя Поттера уважали его решение вести жизнь обычного человека. — Помощь не потребуется, не волнуйтесь. Я всего лишь ценю вас по достоинству, Поттер. Как великолепного игрока в квиддич, как человека, который не жалеет себя ради блага других, и думает, что в Волчьелычное зелье нужно добавлять нарезанных соломкой флобберчервей. Иными словами, вы — кошмар любого профессора Зелий. Но я вас прощаю за сносный массаж рук. Поттер расхохотался, и Снейп усмехнулся в ответ. — Тот крем просто отличный, очень… скользкий. Может, как-нибудь научите меня его варить, — в зеленых глазах Поттера плясали черти. Он повернулся и, посмеиваясь, отправился восвояси, пока Снейп растерянно пытался понять, было ли это намеком или искренней просьбой. Несмотря на кажущуюся прямолинейность, Поттер умел преподносить сюрпризы, и Снейпу это очень нравилось. За последние десять лет Северус осознал свое влечение и желание подчиняться превосходящим его магически волшебникам. И поклялся никогда больше не отказываться от свободы выбора, не позволять распоряжаться собой другому, пусть и более одаренному магу. Северус влюбился в Гарри Поттера, когда тот еще заканчивал школу. Да, уже тогда он обладал большой силой, но главными его чертами были доброта, умение думать о других людях и, конечно, необыкновенная привлекательность. Северус собирался и дальше ценить его за чувство юмора, ум и заботливость. Возможное всемогущество Поттера не имело к чувствам Северуса никакого отношения просто потому, что не было основополагающей чертой характера человека, которого он любил. Северус улыбнулся — он не кривил душой, и это было по-настоящему замечательно.