Долгий путь

~O~ Лучший подарок к Рождеству ~O~ Определенно, пригласить Поттера заходить, когда ему вздумается, было хорошей идеей. Теперь, если он не занимался со студентами или не проводил вечер со своими лучшими друзьями, то приходил к Северусу. Заходил и усаживался у огня, добавляя уюта одним своим присутствием. Они даже несколько раз летали вместе, хотя на улице стояли настоящие морозы. Впрочем, Северус не жаловался: когда они возвращались, Поттер снимал свою зимнюю экипировку, ничуть не смущаясь, раздевался до плотно обхватывающего тело шерстяного белья, — и это зрелище стоило и смерзшихся ресниц, и превратившихся в сосульки волос на затылке, и онемевших от холода пальцев рук и ног. И как только игроки в квиддич выдерживали многочасовые полеты в ледяном воздухе? Белья под шерстяными кальсонами Поттер не носил… Понадобился бы всего один рывок, и они бы сползли по его ногам, обнажили бы его великолепную задницу, перестали бы стеснять член, высвободили яйца… Снейп всегда переодевался в свой обычный вечерний наряд в спальне, садился в кресло и, хвала Мерлину, до ухода Поттера больше из него не поднимался. Поттер же расхаживал по комнате, наклонялся, чтобы снять ботинки, наливал Снейпу чай, а себе — какао с зефиринками. Снейп, член которого стоял по стойке смирно весь вечер напролет, не сводил глаз с его широкоплечей фигуры, манящего изгиба поясницы, умопомрачительной мускулистой задницы. В последнее время Северус непомерно часто принимал холодный душ… Заключительные недели семестра Поттер каждый день занимался с бывшими сквибами. Он отменил уроки полетов, запретил студентам упражняться с ним по утрам и, ко всеобщему ужасу, отменил тренировки по квиддичу — мадам Хуч давно стоило бы ввести подобную практику. У него оставалось немного свободного времени, и он помогал Северусу и Грейнджер провести последние интервью с желающими занять место помощника профессора Чар. Они единодушно сошлись на том, что мисс Луна Лавгуд была наилучшим кандидатом. Ей всегда особенно удавались Чары. Она делала перерыв в учебе, чтобы помочь отцу с газетой, но теперь, спустя несколько лет, решила снова заняться своим образованием. Она закончила трехлетнюю программу Бобатона по Чарам «Усовершенствование свойств и приемов» и поэтому могла претендовать на Ученичество. Ее необычный, свежий подход к Чарам поражал воображение, и Грейнджер справедливо заметила, что это послужит хорошей встряской для Мастера Чар Флитвика, который, как ни крути, вот уже три четверти века занимался одним и тем же. Оставалось только дождаться, чтобы мисс Лавгуд официально приняла предложение о работе, и объявить о ее найме. Северус старался не думать о том, что им с Поттером не удастся проводить время вместе, пока снова не начнутся занятия. Конечно, на каникулах они могли видеться каждый день, но визит Петера невозможно было сократить. Он и так рассчитывал после похорон Августы Лонгботтом остаться в Хогвартсе на выходные и не обрадовался, когда Северус сразу же отослал его обратно в Амстердам. Петера можно было понять. Он уже потратился на каминный порошок и мог бы аппарировать в Хогвартс, провести хотя бы вечер и ночь с Северусом. Но это была суббота, а по субботам всегда приходил Поттер и к тому же задерживался подольше, потому что в воскресенье тренировался позже обычного, так что… Нет. Северус с минуты на минуту ждал Поттера. Наконец кожу начало покалывать от магии, ее отзвуки проникли сквозь охранные чары, и сердце Северуса забилось сильнее. В дверь тихонько постучали. — Заходи, Поттер! — И Поттер переступил порог. Они посмотрели друг на друга, и Гарри улыбнулся. Ах, эта улыбка! Ни один натурал не имел права так улыбаться гею. Северус невольно улыбнулся в ответ, зная, что выдает себя с головой. — Сегодня ты без книги? — спросил Поттер. Хм. Верно. Северус нарушил их ритуал. — Да. Сегодня обойдусь без книги. Я решил уделить тебе больше времени, раз уж мы не сможем увидеться до начала следующего семестра. Поттер, который наливал чай, обернулся и ослепительно улыбнулся Северусу так, словно получил нежданный подарок. Затем отставил чайник и взялся за чашки. — Отлично, — заметил он, наклонившись и осторожно опустив чашку Северуса на ее обычное шаткое пристанище. Потом он сел в свое кресло и скрестил ноги. — Превосходно. Их разговор был обо всем и ни о чем. О Лавгуд, о том, как Поттер рад, что еще одна его близкая подруга будет работать в школе. О подарках на Рождество: Поттер накупил их целую гору, тщательно выбирая каждый. У Северуса таких забот не было: для учителей он заказал одинаковые подарки совиной почтой, а Петер уже получил новый абонемент на оперный сезон. Поттер бросил на него хитрый взгляд: — Если ты подаришь мне то же, что Септиме и Филиусу, я перестану с тобой разговаривать. И раз уж зашла речь, попробуй только подарить мне билеты в оперу, и я точно не стану с тобой разговаривать… — Даже так? Ты решил, что ты на особом положении и чем-то отличаешься от остальных преподавателей? — приподнял бровь Снейп. — Что еще удивительнее, ты считаешь, что я уделю тебе больше внимания, чем моему… партнеру? — По первому пункту — да, несомненно. Я помогаю тебе с варкой Волчьелычного зелья, — серьезно ответил Поттер. — Что же до второго, — он закатил глаза: — Я говорил не о твоем внимании, а о том, что я — не поклонник оперы! — А… Понятно, — откликнулся Северус, задумчиво поглаживая подбородок. — Надеюсь. — Ну что ж, возможно, я что-нибудь придумаю. — Северус поднял бровь. — Так что… Я тоже получу что-нибудь особенное? Мерлин. Поттеру вообще приходило в голову, с какой легкостью можно превратно истолковать этот… взгляд? Он словно говорил: «На Рождество за ужином я залезу под стол и отсосу тебе. А потом буду поджидать тебя в постели с одним лишь бантиком на члене, и ты сможешь наслаждаться мной всю ночь». Но Поттер лишь невинно сказал: — А как же. Тебе нелегко угодить, но я попробую! Когда Поттер ушел, Северус снова отправился принимать холодный душ. Все-таки у приезда Петера были свои плюсы. Регулярный секс поможет отвлечься от неосознанного флирта Поттера. ~O~ Петер выглядел беззаботным и счастливым. Они с Северусом не спеша шли к замку, болтая о пустяках. С предыдущего визита Петера прошло почти два месяца, но, казалось, ни один из них не охвачен той жаждой физической близости, которой была пронизана их прошлая встреча в Хогвартсе. Они не торопились: Петер собирался провести здесь целые две недели. На этот раз они не стали сворачивать в потайной коридор, а прошли через весь замок, встретив пару студентов и поздоровавшись с Филчем, который в этом году помогал украшать рождественскую ель. Они немного выпили, и в их поцелуях чувствовался отчетливый привкус арманьяка. Вскоре они оказались в спальне, разделись и устроили шутливую борьбу за доминирование. Они оба понимали, что это всего лишь игра: каждый знал о настоящих предпочтениях другого. Через пару минут Петер лежал лицом в подушку, а Северус с победной усмешкой заламывал ему за спину руку. — На колени, Петер, — вкрадчиво сказал Северус, ослабив хватку. Петер с готовностью повиновался. Наскоро смазав член, Северус скользнул в жаркую глубину и вздохнул от удовольствия. Размашисто двигая бедрами вперед и назад, он внезапно понял, что Петер слишком растянут для того, кого больше месяца не трахали ничем толще пальца. Он свирепо толкнулся еще пару раз и с угрозой спросил: — С кем ты трахался, Петер? — Ни с кем. — Не.. смей… мне.. нахрен… лгать… — прорычал Северус, подчеркивая каждое слово яростным ударом бедер. — Я был… в клубе… — пропыхтел Петер. Северус продолжал с силой вбиваться в его тело. — Я был… плохим… мальчиком… Накажи меня… Северус… Злясь, Северус толкнулся в него еще несколько раз, сильно и глубоко, и увидел, что Петер, как обычно, заведенный грубым сексом, схватился за член. На Северуса накатило отвращение. Ему стало гадко от этих игр в сильного господина, противно от стремления Петера подчиняться. Он больше не хотел этого — и Петера тоже. Он замер, его член начал опадать. — Я больше так не могу, Петер, — сказал он. Петер попытался насадиться на его член, но тоже сразу остановился. — Чего не можешь? — Вот этого, с тобой. Повисло молчание. — Северус, ты пытаешься со мной порвать, даже не вытащив член из моей задницы? — изумленно спросил Петер. Северус отодвинулся, его член с хлюпаньем выскользнул из Петера. — Прости. Так получилось. Он сел и оперся о спинку кровати. Петер повернулся к нему и спросил, указывая на обмякший влажный член: — И ты не мог подождать с этим еще минуту? Северус не смог сдержаться. Он фыркнул. Петер тоже рассмеялся, и пару минут они усмехались друг другу. Северусу нравился Петер. Очень нравился. Петер уселся рядом и набросил на них одеяло. Несколько минут они молчали. — Это все из-за Поттера, да? — уточнил Петер, впрочем, и так зная ответ. — Да. — Не было смысла отрицать. — И это всегда был Поттер, так? — Да. — Ты хренов ублюдок. — Да. Они снова тихо рассмеялись. — Мне жаль, Петер, — искренне сказал Снейп. — Я знаю. Мне тоже жаль. — Значит, ты знал? Петер пожал плечами: — Твои полеты. После этого все встало на свои места. — Но ты все равно вернулся. Почему? — Ты отлично трахаешься, Сев. — Не называй меня так. — Ты только что бросил меня ради натурала на пятнадцать лет меня моложе, так что я буду звать тебя так, как к херам захочу. — Понимаю. Они снова замолчали. — Тебя ждет много боли, друг мой, — сказал Петер. — Да. Петер вздохнул. — Мне пора. — Ты в порядке? — Нет, но буду. — Хорошо. Они встали с кровати и оделись. — Я тебя провожу. — Нет. Пожалуйста, не надо. Я хочу побыть один. — Хорошо. Северус проводил его до дверей комнат. Они на мгновение стиснули друг друга в объятиях, и Петер шагнул за порог. Северус собрался закрыть дверь, но Петер придержал ее: — Я люблю тебя, Сев. — И с этими словами он ушел. Северус закрыл дверь и, опустившись в кресло, закрыл лицо ладонями. Его раздирали противоречивые эмоции. Прошло несколько минут прежде, чем ему удалось понять, что преобладает облегчение. Больше не нужно лгать и увиливать. Он любит Поттера… Гарри, и что бы ни случилось, теперь он сможет быть верным этому чувству. Он пошел в душ и тщательно вымылся. Выйдя из ванной в одном полотенце, он сдернул с кровати белье, постелил чистые белоснежные простыни. Потом сложил одежду, полотенце и постельное белье в корзину и переместил ее в замковую прачечную. Обнаженный, он лег между свежих простыней, заложил руки за голову и впервые — в этой комнате, в этой кровати — позволил себе думать о Гарри. Гарри в своих тесных джинсах идет к полке с чаем. Гарри на метле в лунном свете. Гарри смеется. Гарри в кожаных брюках прислонился к колонне. Гарри в шерстяных кальсонах. Его руки, улыбка, глаза, голос, запах. Впервые Северус начал ласкать себя, думая о Гарри, разрешил себе мечтать, представлять… Поцелуи Гарри, его вкус, прикосновения, запах, гладкость его кожи, шепот в темноте… Накатившее удовольствие было таким пронзительным и полным чуда («Гарри…»), что на глаза навернулись слезы. А потом он уснул.