Долгий путь

~O~ C Драко шутки плохи ~O~ В тот день Гарри еще не раз так подумал. Драко увидел статью в Пророке за завтраком и тут же заказал у издателя книгу. Он бегло просматривал ее, попутно делая заметки о возможностях изъятия ее из продажи, — и каково же было его изумление, когда после четырех глав, восхвалявших жизнь и подвиги Гарри Поттера, Драко наткнулся на переданный слово в слово рассказ собственной жены: историю ее невинного полудетского романа с Гарри и вынужденного расставания, подробностями которых она никогда не делилась даже с ним. Драко показал Джинни книгу, и она пришла в ужас. Она не помнила, чтобы вообще когда-нибудь говорила с Ритой Скитер, а тем более посвящала кого-то в такие детали. К счастью, вводное слово Скитер в начале главы помогло им вычислить, где и когда брали это «интервью»…Через восемь лет после войны… Встреча в кафе, во внутреннем дворике которого вовсю цвела сирень… Джинни принялась листать свой старый ежедневник и — вот же оно! Двадцать третьего апреля две тысячи шестого года она должна была увидеться с Крейгом Санчесом из «Литературного обозрения» в «Цветах сирени», популярном кафе в Мистическом переулке, чтобы обсудить с ним свою вторую книгу. Она ничего не помнила об этой встрече, и, похоже, та не принесла никаких результатов. Только после третьей книги Джинни заинтересовалось известное издательство и взяло у нее интервью. В ежедневнике была заметка, что в тот день они с Драко ужинали у Гермионы и Рона. Пусть шанс, что Гермиона что-то вспомнит, был невелик, — они слишком часто проводили время вместе — Джинни вызвала ее по каминной сети. Выслушав Джинни, Гермиона сказала: — Погоди немного, у меня есть кое-что для Драко. Через четверть часа Драко держал в руках письмо, когда-то отправленное Батильде Бэгшот, в котором упоминалось, что она ничего не помнит о своем «интервью» для биографии Альбуса Дамблдора, и биографию Гарри с закладкой на «проверенных и безотказных способах добычи информации». Этой зацепки хватило, чтобы начать действовать. По просьбе Драко Рон прислал Зебулона Леви, лучшего специалиста Аврората по работе с памятью. Он осмотрел Джинни и подтвердил, что у нее есть трехчасовой пробел в воспоминаниях приблизительно трехлетней давности. В биографии приводился рассказ секретарши Драко Флавии Белби (Гарри действительно не пропускал ни одной юбки). Зебулон нашел дыру и в ее воспоминаниях: как-то она отпросилась на несколько часов, чтобы посетить бесплатную консультацию стилиста. Прочитав свое «интервью», она разрыдалась. — Там же все есть! — всхлипывала она. — Каждое слово, все, что мы делали, до малейшей детали. Как она посмела! Это… Это… личное! Мистер Малфой, — неожиданно ужаснулась она, — пожалуйста, скажите мне, что вы это не читали, умоляю! — Конечно, нет, Флавия. Помимо рассказа моей жены я прочитал две истории, специально выбрав тех, кого я не знаю. Я бы ни за что не стал читать о вас. Это было бы вопиющим нарушением приличий. Флавия утерла слезы. — Спасибо, мистер Малфой. Нельзя допустить, чтобы эту книгу опубликовали. Я уверена, что другие женщины будут в таком же ужасе, как и я. Это же… преступление! Наверное, она использовала Веритасерум, потому что я никогда никому такого не рассказывала, даже лучшей подруге. — Вы готовы это засвидетельствовать? — Конечно, сэр. Чуть позже Гарри аппарировал прямо из своей спальни в крошечный кабинет Драко в Министерстве. В спешке он совершенно забыл, что обычные волшебники не могли аппарировать ни из Хогвартса, ни напрямую в Министерство, и Драко в негодовании закатил глаза: такая мощь — и у такого балбеса. — Вот, прочитай это три раза. — Он вручил Гарри пергамент. — Это то, что ты ответишь на вопрос, почему ты требуешь запретить выход книги Скитер. Гарри должен был заявить о своем праве на личную жизнь и подвергнуть сомнению источники информации Скитер. Те три сотни женщин, которые, как она намекнула в Пророке, якобы крутили с ним романы, на самом деле были чуть ли не всеми особами женского пола, с которыми он хоть раз перекинулся словом: одноклассницами, коллегами, официантками, работницами гардеробных, продавщицами. И большинство из их, так называемых, интервью состояло из различных вариантов «Убирайтесь, я не хочу с вами разговаривать». После речи Гарри перед кворумом Визенгамота выступил Драко. В качестве подтверждения своих слов он предоставил письмо к Батильде и цитату из книги. Зебулон Леви засвидетельствовал, что на Джинни и Флавию наложили заклятие Забвения примерно в одно время с их «интервью», а Флавия принесла магическую клятву о том, что рассказала бы такие подробности своей жизни только под Веритасерумом. Благодаря этим доказательствам, Рите Скитер предложили выбор: допрос под Веритасерумом или штраф и арест за неуважение к суду. — Да, во время интервью я использовала Веритасерум. Я подмешивала его в напитки или конфеты. — Я заказывала его из небольшой аптеки в Эстонии. — О его качестве я ничего не знаю, но он же работает. Может, он чуть сильнее, чем обычный: шести капель хватает на три часа. — Да, я знаю, что максимально разрешенная доза на допросах в Министерстве — три капли, но мне нужно было больше времени. Да, иногда я удваивала дозировку. — Да, конечно, я накладывала на своих собеседниц заклятие Забвения. Иначе они бы потребовали забрать результаты интервью… Министерство жестко регулировало использование Веритасерума, а самовольное вмешательство в чужую память считалось преступлением. Напоследок Драко попросил выступить Джинни, ее — единственную — невинную историю можно было привести в суде. Уже заканчивая свою спокойную исповедь, Джинни вдруг изменилась в лице и, залившись слезами, протянула руки к мужу. — Драко! Любимый мой! Наш ребенок! Она убила нашего ребенка! Образ спокойного и собранного юриста растаял без следа, уступив место любящему мужу и преданному отцу. Драко бросился к Джинни и обнял ее, гладя по волосам и по спине, пока они заново оплакивали свое потерянное дитя. Поначалу растерявшийся Гарри вдруг все понял и поднялся, чтобы объяснить сконфуженным дознавателям, в чем дело. — Прошу прощения… Хм. Если позволите, я знаю… Хм. Позвольте мне объяснить. Джинни, миссис Малфой, чуть не умерла, то есть на самом деле, целители велели Драко готовиться к худшему и все такое… В общем, она чуть не умерла от кровотечения, когда потеряла своего ребенка на седьмом месяце беременности. Это случилось два с половиной года назад. Целители так и не поняли, что стало причиной выкидыша. Во время последнего осмотра все было хорошо, даже отлично, и, ну, вы же понимаете, она Уизли, так что… Неважно. Было первое мая. Я это точно помню, потому что мы отмечали подписание моего нового контракта — чтобы участвовать в играх следующего сезона, его нужно подписать до первого мая. В общем… Я был с ней. Ребенок… Боже мой… Это было так ужасно, и Джинни… Столько крови… Он глубоко вздохнул и попытался перейти к главному: — Прошла ровно неделя с того дня, как Скитер опоила ее Веритасерумом. Всем известно, что беременным его давать нельзя. Все знают, что это уничтожит мозг ребенка и… убьет его. Гризельда Марчбэнкс услышала достаточно. Сначала она решила разобраться с менее значительным вопросом и объявила голосование о запрете на выход книги. — Те, кто поддерживает прошение мистера Поттера, скажите «за». Десять голосов произнесли «за». Десять глав Благородных Волшебных домов только что узнали о непреднамеренном убийстве наследника дома Малфоев, и их это не обрадовало. — Мисс Рита Скитер, вы обвиняетесь в незаконном хранении и использовании Веритасерума, ста тридцати случаях возможного нанесения вреда здоровью, убийстве, незаконном использовании заклятия Забвения, клевете и… хм, раздражении общественности. Гарри бы рассмеялся, если бы не волновался за друзей. Драко все еще обнимал Джинни и что-то тихо говорил ей на ухо. Разозлившаяся Марчбэнкс запустила в Скитер книгой. Возможно ли в мире волшебников осудить кого-то за убийство из-за непреднамеренно спровоцированного выкидыша? — Пристав, — продолжала Гризельда Марчбэнкс, — арестуйте эту… особу. До суда мисс Скитер будет содержаться в Азкабане. Значит, никакой уютной камеры в Министерстве для Скитер… Молоток председателя стукнул о кафедру, и Гарри понял, что этот кошмар закончился. Вместе с Драко и четырьмя волшебниками-ликвидаторами Гарри отправился к издателю. Там они получили детальный список мест, куда был направлен первый тираж. Они переместили книги, оставшиеся у издателя, в небольшой специально огороженный участок и уничтожили их. Затем связались с магазинами и вручили владельцам координаты места, куда следовало магически направить книги. Заклинание помогало отслеживать их количество. Ликвидаторам всего пару раз пришлось аппарировать к продавцам, чтобы заставить их переслать припрятанные копии. Сожгли и оригинальную рукопись. Наконец, Драко вынул из портфеля купленную утром книгу. — Если хочешь оставить себе одну, возьми мою. Гарри не стал даже открывать ее. С идеальной меткостью ловца он швырнул книгу в огонь. — Знаешь, — сказал ему Драко, пока они наблюдали за тем, как она горит, — она обошлась мне в кругленькую сумму. — Пусть это будет тебе уроком, — усмехнулся Гарри. — Не выкидывай свои заработанные тяжким трудом галлеоны на ветер. Драко ухмыльнулся в ответ: — Я и не жаловался. Ее цена включена в мой гонорар… И они оба расхохотались.