Долгий путь

~O~ Наконец-то ~O~ Гарри наслаждался полетом в лучах восходящего солнца. Что ж, хоть это у него будет всегда. Полеты, друзья и крестники. Когда Тедди поиграет с Хьюго, они с Гарри смогут отправиться куда-нибудь подальше от осколков его разбитого сердца. Может, даже в маггловский мир, раз уж Тедди научился контролировать свои превращения. Например, в парижский Диснейлэнд. Гарри побудет в школе еще пару месяцев, чтобы не бросать свое место без замены, а когда учебный год закончится, уедет куда-нибудь и начнет все заново. Займется чем-нибудь еще. Он справится и будет жить дальше. Когда-нибудь справится. Обязательно. Гарри впервые был готов отдать всего себя, свое сердце, свою гордость, но этого все равно не хватило. Неужели Снейп не оценил, насколько сильно, глубоко и безоглядно Гарри его любит? Боль в груди, чувство, что сердце стало камнем, пройдут. Пройдут. Непременно! Боже, это невыносимо. Почему? Почему? Как жить дальше без Северуса? Как найти цель? Как, если все, что Гарри дорого, было здесь, в Хогвартсе? Он посмотрел на замок — место, которое считал своим настоящим домом. В глазах все расплывалось от выступивших слез, горло сжалось. Почему? На площадке, венчающей высокие ступени, стоял человек в черной мантии, края которой трепал ветер. Гарри узнал бы этого человека, где угодно. В груди екнуло. Нет. Снейп отказал ему. Он никогда не простит ему ночь с Петером. Гарри задавил всколыхнувшуюся было надежду. И все же… Снейп стоял на вершине лестницы и смотрел на приближающегося к замку Гарри. Когда он подошел ближе, Снейп сделал шаг вниз по ступеням, затем другой, третий и наконец спустился к подножию, в траву. Они замерли в паре метров друг от друга. Гарри смотрел в лицо Снейпа — теперь такое красивое и любимое в его глазах — и пытался понять, что таится сейчас в его суровых чертах. И вдруг увидел. В темных глазах были сожаление, желание, радость, тепло. «Прости», словно говорили они. И потом: «Да, да, да» — и Снейп улыбнулся, по-настоящему, он редко так улыбался, будто вкладывая в эту улыбку всего себя. В следующее мгновение Гарри оказался в его объятиях — он и сам не понял, как. А Снейп бережно взял его лицо в ладони и прошептал: — Мне так жаль, Гарри. Так жаль. Пожалуйста, прости меня. Их губы легонько коснулись друг друга, а потом слились в нежнейшем поцелуе, от которого у Гарри перехватило дыхание. Этот поцелуй был полон счастья, жизни и блаженства. Гарри не мог насытиться. Проклиная свой небольшой рост, он привстал на цыпочки и потянул голову Северуса вниз, чтобы снова поцеловать его. Он будто очутился в раю: теплые губы, нежный язык, требовательный рот, страстный поцелуй — и все равно этого было мало, слишком мало. Северус отстранился, заглянул ему в глаза, улыбнулся и снова наклонился, чтобы лизнуть, ущипнуть нижнюю губу Гарри и снова подарить чудесный поцелуй. Но ему все же пришлось отступить, когда Гарри сказал: — Тедди. — Я знаю, — согласился Северус. Гарри с надеждой посмотрел в его темные горящие глаза. — Вечером. На губах Северуса заиграла голодная улыбка: — О да. Гарри было пора уходить, иначе он бы опоздал, а он бы ни за что на свете не хотел опоздать к Тедди. Он помчался вверх по лестницам, чтобы оставить в комнатах метлу и переодеться, а потом вниз и на станцию — и все это время он улыбался так сильно, что лицу было больно.