Упыри да вурдалаки.

Победа не далась Кукловоду легко. Привычный инструмент – тело – оказался уничтожен, обе Куклы пострадали. Сейчас только Бэлла и Элис хоть как-то привязывали его к нужному слою реальности, за пределами которого, будто в тенях, существовал основной массив выросшего из хрупкой оболочки разума. Победа не далась без крови, но размен Чудовище устраивал. - Уходим, - прошелестели Нити, вливаясь в бессознательное тело Ведьмы и поднимая её вертикально. – Две минуты. - Поняла, - тихо выдохнула Элис, не спеша вставать, собирая силы в утомлённом теле. Кукловод в это время правил свою подчинённую, не желая растрачивать и этот ресурс зазря. Нити фиксируют кости в нужных местах, на миг проступают ровными стежками, скрепляя плоть, латая раны. Эта работа привычна и непривычна одновременно. Так взаимодействовать с живой плотью Чудовищу ещё не приходилось – не было нужды. Но своих марионеток он чинил много-много раз. Ведьма была именно марионеткой, и наличие в теле жизни шло, в понимании достигшего своих целей разума, уже вторым, если не третьим пунктом. Свободные Нити уже привычно обшаривали всё вокруг, расталкивая пропитывающую воздух и землю магию. Почва вокруг отдавала сыростью, в воздухе стоял запах гари и крови – и всё это Чудовище отлично воспринимало. Его состояние было близко к идеалу, а достигнутая цель будто бы грела изнутри, придавая существованию дополнительный смысл. Создавать планы и предпринимать определённые шаги по их реализации оказалось приятно. Стоило учесть это на будущее, каким бы оно ни было. Две минуты истекли, и состояние Ведьмы уже не вызывало опасений. Ровные стежки окружали места переломов и травм и, пусть её сознание до сих пор не вернулось, тело уже было готово к новым свершениям. Элис неторопливо поднялась с земли, подобрав все палочки на поле боя – такие трофеи, в любом случае могли пригодиться. Её Мастер оценил состояние всех трупов и, решив не тратить время на сбор не столь нужных сейчас материалов, коротким касанием к их Связи обозначил намерения. - Уходим, - повторил он мысленно, не утруждая себя имитацией голоса. Дальше было отступление – в любой момент мог прибыть Аврорат, а ввязываться в новый бой, не приведя все инструменты в надлежащее состояние было… нерационально. И пусть Кукловод не сомневался в своей способности одержать победу над магами, неважно, за счёт перехвата контроля или силовых методов, подобная нерациональность рождала в звучании Нитей некий диссонанс, который его не устраивал. Последняя подделка – ночной сменщик в Дырявом Котле – встретила своего Создателя на выходе из Хогсмида, где специально для атаки на покойного ныне директора был снят небольшой домик. Хозяева здания, стоящего, будто специально, почти на отшибе, кажется, занимали средние должности в Министерстве Магии, и зимой почему-то предпочитали жить среди магглов, хотя в мире волшебников до работы можно было добраться прямо из дома, воспользовавшись камином. О причинах решений столь далёких людей Чудовище не задумывалось и ранее, а сейчас, когда следовало скорее найти спокойное место для восстановления, и вовсе не придавало этому значения. Подделка махнула палочкой, вызывая Ночной Рыцарь, и шагнула чуть в сторону. Магический автобус, как обычно, возник из ниоткуда, и притормозил рядом с троицей. Создателя этой троицы, разумеется, в рассчёт не брали, просто не видя. - Ночной Рыцарь – автобус для попавших в беду волшебников, к вашим услугам – бодро зачастил из открывшейся двери кондуктор. Все трое мгновенно забрались внутрь, их Мастер втянулся следом, на миг заклинив двери, и свернулся плотным клубком среди многоэтажных кроватей и гамаков. - Куда едем? – уточнил прыщавый юноша, возвращаясь на своё место в салоне, отгороженное поручнями. – До Дырявого Котла подкинем за двадцать сиклей с человека, ещё 3 – за кружку горячего шоколада. Выглядите так, будто он вам бы сейчас пригодился. Элис назвала адрес, по которому проживала миссис Коул. Кондуктор нахмурился, что-то высчитывая в уме. - Так, в тот район маршрут непрямой. Придётся попрыгать – у нас ещё три остановки. По тридцать сиклей с человека. Шоколад берёте? – Не увидев энтузиазма у клиентов, он кивнул, принимая пять золотых монет и россыпь серебрянных. – Сдача. – Он вернул Элис один лишний сикль и россыпь кнатов. – Устраивайтесь поудобней. Череда скачков, вероятно, заставила бы непривычных людей по приезду опустошить желудок, но Ведьма и так была без сознания, подделка просто утратила такой функционал – её срок службы\жизни уже шёл на считанные часы – ну а Кукла просто отстранилась от ощущений тела. Кукловоду тошнота вообще не грозила, по чисто физиологическим причинам. Когда все трое (четверо) покинули автобус без единого признака недомогания, кондуктор только уважительно присвистнул вслед. Улицу, где их высадили, освещали фонари, слабый свет которых сейчас скорее очерчивал предметы, чем проявлял их. Это Рождество выдалось снежным, и звуки города путались в снегопаде, падая с ним на землю и затухая. Кукловод распустил Нити на всю улицу, прощупывая дома и гоняя по кругу самые разные мысли и планы. Второй целью на ближайшее будущее была нейтрализация Волдеморта, живучесть которого каждый раз поражала воображение. Тёмный Лорд прямо сейчас, пожалуй, искал себе новых подчинённых, чтобы снова вернуться в мир живых. Значит – можно было позволить небольшую передышку. Подготовить новые ресурсы и средства, улучшить инструменты и усовершенствовать Кукол. Но это всё могло подождать… Кроме одной, самой важной вещи. Чудовище нуждалось в имени. Это пришло не сразу – хватало старых обращений. Обе Куклы называли его Мастером, но сейчас – этого не хватало. Ему нужно было как-то очертить свою суть. В поисках подсказки, Кукловод сосредоточился на себе, на своих Нитях… И мир вокруг вдруг предстал перед его восприятием совсем иным. Дома и фонари, деревья и покрывающий их снег вдруг обратились полотнами, созданными из одних и тех же нитей, но в разных формах и узорах. Его разум скользнул по ним, оценивая чужую работу. Выглядело восхитительно, но слишком просто. Стежки лежали одинаково, без фантазии, лишь изредка складываясь в осмысленные сюжеты. Хотелось перекроить этот мир. Создать его заново, заменив такие бездушные поделки чем-то… настоящим. Искренним. От начала и до конца. От движения ветра до дрожи электромагнитных полей. Создать заново Солнце и Луну. Выразить свои мысли не бездушным полотном, но тончайшей вышивкой по нему. Или вместо него. Это было важно. Это было необходимо. Неизбежное зло – жить в столь грубо оформленном мире. Неизбежная тяга этот мир перекроить. Подделки больше не нужны – настало время чистой работы. Последняя подделка истлела вся, в один момент – Кукловод распустил её Узор, исполнивший свою роль и ставший бесполезным. Он чуть встряхнул Ведьму, возвращая её в сознание – этот момент следовало запечатлеть с разных ракурсов. Вышить его в полотнище окружающего мира, сохранить его в памяти. Бэлла не подвела – очнулась мгновенно, не выказав боли, не посмев помешать самому важному в жизни любого существа и любой вещи, когда-либо созданной или просто существовавшей. Имя. Снег вокруг исчез, отдавая нити своего Узора на создание первой ступени становления разума – тела. Кукловод не изобретал ничего нового – этот образец ему был хорошо знаком за долгие годы существования в нём. Руки, ноги, голова, собранные в хвост чёрные волосы, глаза разного цвета, целая коллекция шрамов… Привычные части – дополнительные конечности, механическое Сердце, привычная одежда и обувь. Он заимствовал Нити из всего вокруг, за исключением собственных творений, создавая заново привычную оболочку\игрушку\тело. Он, всей своей сутью, будто рухнул в омут, занимая место там, внутри, меж двумя Сердцами. Тело сделало первых вдох и открыло глаза. Изумрудный видел всё вокруг обычным, простым. Болотный оценивал Узоры. Первые такты Сердец, первые мысли в голове – и вне её, среди звенящих Нитей. - Ткач, - представилось ранее безымянное чудовище. – Этого достаточно. Обе Куклы склонили головы, признавая Создателя, навсегда запоминая произошедшее. Впереди ждала неизвестность. Позади не осталось ничего важного. - Хочешь идти быстро – иди один, - отметил юноша. – Хочешь идти далеко – иди вместе. Интересно, к какой категории мы относимся? И тихо засмеялся, оставляя этот звук среди падающего на очищенный асфальт снега, оставляя его в ночной тишине.